Нет повести печальнее на свете или история Аэгнора и Андрет.

      С застав приходили в замок, к Ангроду и Аэгнору, тревожные вести, все чаще в Дортонион стали пробираться орочьи шайки, сжигая и убивая тех, кто оказался на их пути и не мог оказать сопротивления. Некогда спокойный, Дортонион стал похож на опасные королевства феанорингов, что не прекращали свои столкновения с орками и другими тварями Моргота, особенно неспокойно было в, холодном, Химринге. Ангрод очень волновался за жену свою Эльдолатэ и поехал с большим отрядом ей навстречу, узнав, что она возвращается домой от сына.       Но Аэгнор и Андрет проявляли беспечность продолжая гулять вдвоем в лесах Дортониона. Андрет прожила в доме жениха уже до середины весны. И в начале лета перед днем рождения должна была вернуться в отчий дом, для подготовки к свадьбе, которую назначали на осень, на годовщину их знакомства. Финрод тоже собирался вернуться в Нарготронд, чтобы снова приехать в Дортонион осенью.       Как-то влюбленные забрались особенно далеко, Аэгнор захотел показать невесте настоящий природный водопад, а не сделанный руками эльдар, как у них в замке. Среди камней и зелени аметистом сверкал прозрачный небольшой водопадик и вот у скалы, откуда он падал, плавно переходя в ручей, они присели отдохнуть и пообщаться. Аэгнор завладел руками Андрет и осыпал их поцелуями, легкими, как весенний ветерок и они не заметили, как из леска, с другой стороны ручья, на них таращился небольшой отряд орков, голов двеннадцать.       Их предводителя звали Гааз, с ним были Дирк, Болг, Болдог и другие орки урухи, те что покрупнее и не боятся солнечного света. — Смотрите! — хрюкнул Дирк, показывая лапищей в сторону Аэгнора и Андрет. — Мразь эльфийская с девкой милуется. Ахаха. — А давайте отбирем девку и трахнем! — предложил Болг. — Да, трахнем, на глазах эльфийской мрази! — отозвался тот кого звали Болдог. — Да, ну вас! — прикрикнул их командир Гааз. — Нафиг нам тощая эльфийская девка, я люблю человеков, а у этой чо ни сисек, ни задницы. А вот в плен их взять можно и отвести к лорду Гортхауру, он щедро вознаградит нас. Я, кажется, узнал эльфийскую мразь — это Ярое пламя, брат короля Фелагунда, у меня с ним свои счеты, десять лет назад он убил моего брата. Жизнь за жизнь, кровь за кровь, схватим эту эльфийскую падаль. Вперед, мои, урухи!       Аэгнор не сразу понял, что происходит, когда банда орков с диким воем перебежала через ручей. Но сообразив, в чем дело, он велел Андрет оставаться на месте, а сам выхватив меч, бесстрашно, бросился на врагов. Орки всегда боялись Айканаро больше, чем его брата Ангрода, ибо в бою он был великолепен, враги бежали пред ним. На бегу он успел метнуть кинжал, прямо в сердце одного орка. С ходу убив другого, он схватил его саблю и уже с двумя, смертельно блестящими оружиями, описав молнией дугу, вспорол животы двух других орков. Оставшиеся в живых принялись окружать Аэгнора, но не решались нападать. Он же, приняв боевую стойку, оценивал, кого ему отправить в орочий рай следующим.       Но тут князь услышал злобный вой Гааза: — Бросай оружие, эльфийская мразь, и позволь моим ребятам связать тебя, иначе я вспорю глотку твоей девки!       Аэгнору показалось, что сейчас его сердце остановится, в пылу битвы, он оставил Андрет беззащитной, а теперь этот мерзкий прихвостень Моргота держит его Андрет грубо за волосы и приставил к ее лилейно-белой шейке острие кинжала. На Аэгнора напал ступор, ему казалось, что он видит страшный сон и не может никак проснуться. Как сомнамбула, он машинально бросил саблю убитого орка и свой меч, покорно разрешил оркам связать его, не обращая внимания на их гогот и издевки. Они давали князю Дортониона щелбаны и пинали его, а он как завороженный смотрел не мигая на Гааза и Андрет. Удовлетворенный главарь швырнул девушку к Аэгнору. — Привяжите к эльфийской мрази его сучку! — скамандывал он своим оркам.       Те с удовольствием это сделали, орки всегда любили глумиться над пленниками. Хорошенько связав Аэгнора и Андрет, они потащили пленников за собой, вначале шел Дирк, ведя за собой связанную Андрет, на веревочке, следом за Андрет шел связанный Аэгнор, в его спину упиралась сабля Болга. Затем шли Болдог с мечом Аэгнора, как трофеем. Поодаль параллельно с князем шел Гааз, не уставая оскорблять гордого нолдо, который, впервые в жизни, почувствовал себя таким беспомощным. — Помнишь, эльфийская мразь, как ты лет десять тому назад убил моего брата Хааза? — вопрошал он. Так как Аэгнор не отвечал, он стукнул его бичом по спине, но тот казалось не чувствовал боли и был далеко от Гааза, в своих мыслях.       Гааз не выдержал и спросил еще раз, теперь он ударил Андрет, та вскрикнула и это привело Аэгнора в чувство. — Нет, я не помню, как убил твоего брата, за свою жизнь, я убил много орков, вы для меня все на одно лицо, как вас только матушка родная различала, если только она у вас была, — едко сказал Аэгнор. — Остришь, эльф! — взвизгнул Гааз и принялся сыпать удары бича на Аэгнора. — Успокойся, Гааз! — проворчал Болдог. — Мы должны доставить брата короля к лорду Гортхауру в приличном состоянии, он сам решит, что с ним делать и как он может пригодиться. Так что не перестарайся. — Заткнись, Болдог, я здесь главный! — заорал Гааз. — А эльфы выносливее, чем человечки, ничего с ним не случится, только слегка шкуру подпортим, но так лорд Гортхаур за то сильно не взыщит.       Ближе к вечеру сделали привал, завтра, при хорошем раскладе, как считал Гааз, они будут в Ангабаде. Аэгнор мучительно думал, как сбежать или хотя бы помочь бежать одной Андрет, он виноват, что привел ее к этому водопаду, в такое неспокойное время. Урухи решили перекусить, стали разводить костер, чтобы поджарить кабана, что они пристрелили. И по обыкновению своему издеваться над пленниками. Особенно старались Гааз и Дирк, на перебой дразня князя Дортониона. — Смотри, Дирк, а у эльфийского князька, человечья девка в полюбовницах! — ржал Гааз. — Ага, — тупо отвечал Дирк. — Только страшная она какая-то и на эльфийку похожа, ни кожа, ни рожа, только уши не остроконечные. Если уж брать себе человеческую девку, то посимпатичнее. Хочешь ее, Дирк? — Неа, — Дирк всегда во всем поддакивал командиру. — Кто ее хочет?! — начал гоготать и глумиться Гааз. — Я! — отозвался Болг. — А Болг все хочет, то что движется! — продолжал ржать Гааз. — А князька самого ты не хочешь, он на девчонку похож, вон какой волосатый!       Орки покатывались со смеху. — Глупая человечина, странного себе полюбовника выбрала, хоть и людей я не люблю, но их мужики похожи на мужиков, такие широченные, бородатые, а эта предпочла эльфийскую принцессочку! — продолжал стебаться Гааз. — Да ее, наверное, не один мужик не захотел, иди, Болг, глянь поближе, есть ли у нее сиськи. — Да свезет сейчас человечине настоящего самца попробует, а не эльфийскую девчонку.       Тот, кого звали Болг колебался. Аэгнор сказал глухим и угрожающим голосом, делая ударение, на каждом слове: — Тот, кто подойдет сейчас к леди Андрет, сильно пожалеет, я еще могу терпеть насмешки в свой адрес, но не позволю оскорблять ее! — Слушай, эльф, сейчас ты не в том положении, чтобы диктовать условия, захочу и подойду. Удивляюсь, почему мы не раз терпели поражения от эльфийской мрази, которые на баб похожи!       С этими словами Гааз направился прямо к Андрет, но Аэгнор накинул на него веревку, которой они были связаны с Андрет, но не очень тесно, и свалив его с ног, принялся душить. — Сейчас я тебе покажу, почему вы всегда терпели поражение! — воскликнул Аэгнор. — Хочешь жить, тварь? — спросил князь у Гааза, у которого уже глаза на лоб полезли, — Отвечай! — Да, — прохрипел он. — Тогда прикажи своим оркам отпустить леди. — Отпустите бабу! Ой, леди, — взвыл орк, когда при слове баба, Аэгнор усилил давление на шею Гааза. — Я не пойду без тебя, Айканаро! — возмутилась Андрет. — Я не оставлю тебя одного. — Мне будет проще, когда ты будешь в безопасности, думаешь долго мы будем вместе, в Ангабаде, они бросят нас в разные узилища, а если нет, то будут мучить, на глазах друг друга. Я не вынесу твоих страданий. Уходи, Андрет. — Пошли вместе, возьмем орка в заложники, — предложила Андрет.       Пока князь и его дама сердца отвлеклись на спор, Дирк схватил лук и стрелы и нацелился на пленников и своего командира: — Эй, Ярое пламя, можешь придушить Гааза! — крикнул он Аэгнору. — Только я успею пристрелить твою девку, вообщем она нам не сильно нужна, только ты, Саурон будет рад познакомиться поближе с братиком Фелагунда. Очень ваш род обожает. А меня сделает командиром за место убиенного Гааза.       Аэгнор снова проиграл и опять слабым звеном стала Андрет, угрожая ей они добивались от Аэгнора того, что хотели. Он отпустил Гааза, тяжело вздохнув. Тот поднялся на ноги и ударил с размаха Дирка. — Ах, ты мразь! — приговаривал он. — На мое место хочешь?! Да! Шиш тебе. Специально связал князька слабо, чтобы он убил меня! — Гааз, я это нарочно, блефовал, я тебя спасти хотел, — оправдывался Дирк. — Так иди и свяжи пленников хорошенько, — приказал Гааз, пнув Дирка в заднюю часть его туши.       Дирк и еще два орка принялись по новой связывать пленников, в этот раз полностью обездвижив Аэгнора, что он пошевелится не мог. Гааз теперь опять подошел к пленникам и начал избивать Аэгнора по лицу, приговаривая, что сейчас подпортит его девчачью рожу, что Саурон не любит красавчиков, ибо он должен быть такой один, неповторимый. Андрет начала умолять орка остановиться. — Ты, женщина, хочешь, чтобы я остановился! — загоготал командир орков. — Тогда, заинтересуй меня, чем-нибудь! — Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Андрет. — Ничего не делай! — сплевая кровь процедил Аэгнор. — Не смей издеваться над ней, мразь! — добавил он обращаясь к орку. — А то, что эльфийский князек, прикажешь своим слугам меня наказать, — издевательски проговорил тот, кого назыввли Гаазом. — Сам убью! — Больше, я не предаставлю тебе такой возможности, эльф! А ты станцуешь для меня, женщина, и пока будешь танцевать, я не буду портить морду твоей принцессочке, но если остановишься, клянусь, выбью ему зубы! — Не делай этого, Андрет, не унижайся перед ними, — печально попросил Аэгнор. — Айканаро, милый, они могли попросить, что-то хуже, чем просто танец. Я буду танцевать, если вы оставите Аэгнора в покое, — обратилась она к оркам. — Развяжи ее, — приказал Гааз Болгу. — Но только без глупостей, женщина, попытаешься сбежать, убьем, от стрелы не убежишь, — орк осклабился. — А твоей красавчик не досчитается зубов. — Может раздеть ее, Гааз, — предложил Болг. — Нет, пусть разуется и танцует на острых камнях, вон там, — показал Гааз в сторону, где валялись камни разных размеров. — Это будет весело, гораздо интересней, чем видеть ее голой, уверяю, там смотреть не на что, такие тощие во вкусе, только рыцарей Аст-Ахе, но может еще лорду Гортхауру приглянется.       Аэгнор покачал головой, лучше бы Гааз на нем вымещал свою злобу, а не на несчастной Андрет. Девушка сняла туфли и принялась кружиться в танце на острых камнях, как будто в бальной зале, но не могла удержаться от того, чтобы не морщиться от боли. Аэгнору казалось, что прошла вечность, Андрет оставляла за собой кровавые следы, но не смела остановиться, когда она упала, Гааз влепил Аэгнору пощечину. Андрет быстро встала и продолжила под хохот орков. — Андрет, бедная моя девочка, на надо! — кричал Аэгнор. — Ты изуродуешь себе ноги и не сможешь ходить.       Но Андрет, упорно, превозмогая боль, продолжала. Аэгнору не хотелось на это смотреть, хотелось чтобы его феа отделилась от роа и улетела от этого места, подальше, в чертоги Мандоса, но оставлять Андрет совсем одну, в плену, у орочьей шайки, было бы предательством. — Гааз! — обратился князь к орку, — Можно сказать тебе пару слов наедине? — Какие мы стали любезные, — осклабился орк, но наклонился ближе к пленнику. — Говори. — Я готов заплатить тебе виру за смерть брата, хоть он и сам пришел на мою землю, чтобы сеять смерть, сколько скажешь, только не мучайте больше девушку. — А ты не обманишь? — спросил, жадный до золота и серебра орк. — Нет, я же твой пленник, можешь взять задаток, сними мои перчатки и забирай мои перстни, — тупые орки, даже не обыскали пленников. Остальное вручит тебе мой друг и доверенное лицо Димбар, если ты придешь с письмом от меня к нему. — Разве я смогу пройти в твой замок? — С белым флагом, для переговоров, да.       Орки всегда были жадными до чужого добра, Гааз, недолго, колебаясь, согласился. Забрал перстни Аэгнора и обратился к своим оркам: — Ребята, привяжите девку на место, надоело уже смотреть, как она скачет, как лань, даже не возбуждает, вот женщины песков танцуют так танцуют, давайте лучше пить вино и есть мясо.       Орки всегда были за то, чтобы выпить и поесть. Вернув Андрет на место, они занялись попойкой. — Бедная, моя девочка, — ласково сказал Аэгнор Андрет. — Я впервые жалею, что я не Инголдо, что не могу с помощью магии залечить твои раны, я только воин, как я считал хороший воин, но не смог защитить тебя. — Не важно, — ответила Андрет. — Главное, что мы пока вместе. Я перетерплю боль в ногах, но не разлуку с тобой. Главное, что он отстал от тебя, великий Эру, у тебя кровоподтеки на лице.       Пьяные орки завалились спать, около костра, забыв даже поставить часового. Аэгнор и Андрет, не смыкали глаз, жались друг к другу, так как весенние ночи были холодные, к тому же у Андрет болели стертые в кровь ноги, а лицо Аэгнора было в ссадинах и кровоподтеках, на левом глазу налился лиловый фингал, губа кровоточила.