Нет повести печальнее на свете или история Аэгнора и Андрет.

      После возвращения из плена, Аэгнора и Андрет, жизнь в замке первого потекла обычным своим руслом. Или почти обычным, Андрет, вдруг, стала замечать, что Аэгнор удаляется от нее. Правда, в начале, он пытался заниматься с девушкой стрельбой из лука, но в виду отсутствия успеха, они забросили это дело. Зато Андрет много времени проводила за чтением эльфийских книг и игрой на арфе, да и просто беседуя с Финродом, которого она уже звала фамильярно, а не мой король. — Инголдо, — обратилась она один раз к королю. — Мне кажется или Айканаро правда переменился ко мне, со времени нашего освобождения из плена?       Финрод кашлянул и внимательно посмотрел на девушку. — А как это выражается? — спросил он. — Он меньше времени проводит со мною, у него всегда дела, он всегда занят и всегда подле брата своего Ангарато. — Ну, вообщем, да, мои братья сейчас заняты, орки весной активизировались, надо навести порядок, — но Финрод немного лукавил, говоря только про занятость Аэгнора орками и их активностью. Король знал о душевных переживаниях младшего брата, он делился с ним. Финрод вспомнил их недавний разговор и складка пролегла на его лбу. — Инголдо, — обратился Аэгнор к старшему брату. — Хочу посоветоваться с тобою, — и после его кивка продолжил. — Я не знаю, что мне делать, я люблю Андрет и хотел бы быть с нею, столько сколько будет нам отпущено, но последнии события, в частности пленение, показали мне, что это неправильно. Мы эльдар никогда не женимся, в состоянии войны. Вспомни, брат, много ли свадеб было у нашего народа, здесь в Средиземье, я скажу тебе, нет, немного. В основном женатые у нас те, кто женились в благославенном краю. Мой лучший друг Итильбор любит девушку из твоего королевства, они уже долго обручены, но не женятся, ждут полной победы над Врагом. Сейчас нельзя женится, в плену, я остро это осознал, тем более рожать детей, как хочет Андрет. Когда орки начали издеваться над нею, я понял, что сам бы мог вынести любую пытку, но только не видеть, как пытают ее. Если бы Враг, угрожал пытать ее, и склонял бы меня служить ему, я бы согласился, даже предать тебя и брата. Но ждать мы, как Итильбор и его невеста, не можем, Андрет человек и ее век ограничен. А осада Ангабада может продлится еще триста лет, а может и разрозиться война, как в 60 году.       Аэгнор замолчал. Финрод вздохнул: — Какого совета ты ждешь от меня, брат? В любом случае решение принимать тебе. Я уже говорил тебе, что судьбы эльдар и эдайн разные. Тебя не пугало, что Андрет состарится и умрет раньше тебя. — Боюсь, что рядом со мною не успеет состарится, оркам нравилось мучить ее, зная, что она дорога мне. А она даже не может себя защитить, так не выучилась стрелять из лука, у эльдар это может даже маленькая девчонка. — Бедняжка Андрет, я понял, что ты уже принял решение, хочешь услышать мое одобрение. Не надо было доводить дело до сватовства, Амбарато, еще в Нарготронде, я предлагал тебе хорошенько подумать. Ты опозорил Андрет, из-за тебя она отказалась выйти замуж за высокородного эдайна. Люди горды и обидчивы, ее отец Боромир, следующий вождь племени, после смерти отца своего, будет ли он преданно служить тебе, после того, что ты бросил его дочь. Советую тебе и Ангарато задобрить его, сделав, хотя бы, уже сейчас, правителем Ладроса.       Но Финрод ничего из этого не стал рассказывать девушке, брат должен был сам принять решение и сам поговорить с Андрет. В начале лета Боромир забрал свою дочь из замка братьев.