***
— …Баттерс, ты че, опух? — первым опомнился Эрик, придирчиво оглядев подсобку и остановив свой взгляд на кучке рвоты. — Ты нахрена привел нас любоваться на свою блевотину? — И где Кенни? — встрял Токен, лишь слегка заглянув в подсобку. — Баттерс, ты тупой? — продолжил свою речь Эрик, не отрываясь от созерцания содержимого моего желудка. — Он был здесь, придавленный… гирями, — я кивнул на разбросанные по полу снаряды. В углу что-то пискнуло, и я увидел крысу, тащившую что-то, напоминающее кость в зубах. — Смотрите, вон там! — Там ничего нет, — протискиваясь через Эрика, заметил Кайл и переступил через лужицу рвоты. — Его унесли крысы, — охрипшим голосом произнес я, неосознанно заламывая пальцы. Ни следов крови, ни ткани, ни прочих внутренностей не осталось, даже чертовы гири были ослепительно чисты, словно здесь была целая бригада уборщиков. — Ты вконец ебанулся, — вынес вердикт Эрик и направился обратно в раздевалку. — Убери за собой. Толпа разочарованных одноклассников убрала телефоны и мерным потоком двинулась к выходу. Кайл выходил последним, и я схватился за него, как за последнюю соломинку своей вменяемости. — Послушай, он был там, — отчаянно затараторил я. — Кенни умер уже дважды, это не глюк, я не пьян, его просто растаскивают крысы. Ты должен помнить, ты видел это вчера. Какое-то время парень молчал, не разрывая зрительного контакта, словно подыскивая слова. Он пару раз открывал рот, но вырывалось у него что-то невнятное. — Знаешь, Баттерс, — наконец протянул он, — может, Картман действительно прав? Тебе стоит отдохнуть после вчерашнего, проспаться там, отлежаться… Тебе стоит отдохнуть. Во мне что-то оборвалось. Вокруг происходит какая-то хрень. Это не может быть глюком. — Не унывай, чувак, — он подбадривающе хлопнул меня по спине. Волна боли пронеслась по всему телу, и я стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. — После вчерашнего почудится и не такая дурь. Всю «дурь» из меня выбил отец пять часов назад, как только вернулся. Я не сразу понял, что происходит, почему я в гостиной, почему лежу на полу, почему грубый нос ботинка вбивается мне в спину, кроша позвоночник и ребра в хлам. Мне доходчиво объяснили, что я не имею права нарушать приказы. Боль отрезвляет. Именно поэтому я точно был уверен, что в этот раз мне не показалось, и Кенни действительно умер.***
Утром следующего дня я так долго откладывал выход в школу, что уже опаздывал. Меня разрывало от противоречия — с одной стороны, жутко находиться в одной комнате с человеком, который умер дважды за последние несколько дней. Может, он вообще зомби? Хотя нет, тупо. Он бы хотел съесть чьи-нибудь мозги. Однако, с другой стороны, Кенни — мой друг, и я бы хотел, чтобы он воскрес и сегодня. Так или иначе, в школу все равно пришлось идти. Я зашел в кабинет под звонок, чудом не опоздав. Кенни неизменно был в классе и сидел, уткнувшись головой в стол. Рядом с ним относительно бодро переговаривались Кайл и Стэн. Все было как обычно, словно не Маккормика вчера пришибло гирями. — Все по местам, — приказным тоном сказала учитель. — В связи с тем, что один ученик в этом классе отсутствовал на моих уроках… — Кто бы это мог быть? — пробурчал Кенни, не поднимая головы. -…он упрямо игнорирует мои попытки научить его каким-либо основам алгебры… — Вот распиздяяяй… -…именно поэтому он идет к доске и решает нам этот пример, — победно ухмыльнувшись, вынесла приговор учитель. — Сука крашенная, — тихо прорычал Кенни, нехотя поднимаясь со стула. — Что ты сказал?! — мгновенно возмутилась женщина. — Ученик ваш, говорю, сука крашенная, — ровным тоном произнес Кенни, — Барбара, поменьше теней на свои очаровательные глазки, пожалуйста. Стивенс перекосило. Она не знала, как на это реагировать: с одной стороны, она сука крашенная, а с другой, у нее глаза красивые. Класс разразился смехом. — Живо успокоились все! — завопила учитель, покраснев от злости. Класс притих, а меня не покидало тревожное ощущение, что с Кенни что-то не так. Он хмурился, как-то слишком активно стирал с доски. Тон его при этом оставался наигранно веселым. — Записывай: икс в кубе плюс два игрик в квадрате… — Подождите-подождите, из-за вас мои линии будут кривыми и стремными, — пробурчал Кенни. Он сделал шаг в сторону от написанного. Икс, нарисованный внутри куба, предстал перед всем классом. — Что-то не так? Я так и знал, что мои умственные способности когда-нибудь подведут меня, — иронично произнес Маккормик. — Можно уже сесть? — Нет, ты не сядешь, пока не решишь это уравнение, — отрезала учитель. С горем пополам они дописали два игрек в квадрате и остальную часть примера. Назревала буря. — Решай, — кивнула женщина и уставилась на доску. Кенни, в свою очередь тоже уставился на доску. Предмет разглядывания решаться не собирался. — В принципе, и так неплохо выглядит, — заключил Маккормик и уже собрался уходить, как учитель схватила его за руку и чуть не ткнула носом в уравнение. — Понижай степень. Ее терпение было на исходе. И оно окончательно лопнуло, когда Кенни аккуратным, почти ювелирным движением пальца стер тройку над иксом и подрисовал ее чуть ниже. Учитель даже сняла очки. — Понижай степень, — повторила она осевшим голосом. Маккормик глянул на нее, потом снова на злополучный «куб», стер его уже увереннее и пририсовал еще чуть ниже. Словив совсем отрешенный взгляд учителя, он написал его как индекс и устало взглянул на женщину. Та не находила слов. — Я сяду, — заключил он сквозь зубы. — Ты что творишь? — вскрикнула преподаватель. — Маккормик, это элементарно, и не знать этого в выпускном классе… как ты вообще собрался экзамены сдавать? — Не ваше собачье дело, — внезапно резко крикнул Кенни. Злость, которая, казалось, сидела в нем с самого утра, вырвалась наружу. Я хотел его остановить, сказать, что он сам себе могилу роет, но даже если я встряну в их перепалку, только себе хуже сделаю. — Это мои проблемы, и я разберусь с ними сам, а вы закрываете варежку и идете нахуй. — Не матерись! Да как ты смеешь… — Нет, сейчас говорю я. Почему каждый раз, когда все идет так, как мне нравится, Вселенная посылает меня нахуй и кидает на какой-то ебанутый урок типа вашего? Шли бы вы в пизду! — Кенни повернулся к классу, — Шли бы вы все в пизду! Особенно ты, Картман! Возмущенное «Эй!» послышалось где-то сзади. — Ты идешь со мной к директору прямо сейчас, — отчеканила учительница, снова схватила Кенни за плечо и с силой потянула на себя. — Волочите мой труп, — уже тише произнес он. Я беспомощно смотрел на то, как Кенни достает пистолет из парки и, не поколебавшись и секунды, спускает курок.***
— Да кому-какое дело куда делся нищеброд, — пренебрежительно бросил Эрик. — Конечно, то, что он прогуливает, — это плохо, но это его жизнь и его выбор, — прокомментировал Стэн. И снова все повторяется. Кенни, крысы, следы, чужая память — все исчезло буквально за минуту, и вот уже все сидят как ни в чем не бывало и дорешивают это проклятое «икс в кубе…». Я не мог сосредоточиться ни на одном из уроков. В голову лезли разные мысли, и они все были далеки от того, что говорил учитель. Меня мучило то, что я, оказывается, слишком мало знал о своем друге. Выводов было немного: Кенни воскресает, каким-то образом в этом замешаны крысы, и вот уже второе самоубийство он проводит демонстративно, словно перед кем-то выделываясь. Самое главное было неясно: чем я могу ему помочь? Я перекрутил у себя в голове все наши встречи и разговоры за последнее время. Самое яркое воспоминание было о том, как я встретил его, совсем понурого, на мосту. Кенни тогда нес какой-то бред о том, что он «почти каждый день совершает что-то… выдающееся… а все игнорируют это, будто ничего не происходило». В тот день я ничего не понял, этот разговор вообще не имел смысла, но сейчас я, кажется, его нашел. Ты же совсем не то хотел сказать, Кенни, они не «игнорируют», а забывают, а под «чем-то выдающимся» ты подразумевал смерть. Почему, если тебя это так беспокоит, ты не сказал об этом прямо? Я бы выслушал. Я бы попытался помочь, я хочу помочь. Мне нужно с ним поговорить. Завтра, как только он придет в школу, я просто обязан выяснить всю правду, потому что умирать и воскресать заново — это не нормально, и мир определенно сошел с ума, если больше никто не помнит смертей Кенни Маккормика.***
Но моим планам было не суждено сбыться. Я даже пришел в класс на полчаса раньше, но Кенни не появился ни к первому, ни ко второму уроку, и я уже начал переживать. Что, если в этот раз он почему-то не воскрес? Что, если с ним что-то случилось? Я всерьез задумался о том, чтобы проведать его после уроков, но Кенни объявился сам. Прямо по среди третьего урока полицейский буквально за шкирку притащил Маккормика и пропихнул его в класс. Тот недовольно буркнул, но все-таки занял свое место. Мистер Гаррисон недовольно посмотрел на пришедшего. — Маккормик, ты совсем охренел? У меня уже даже слов нет… хотя нет, есть. Ты, ебанутое создание, включай свою единственную извилину хоть иногда. Если продолжишь в том же духе, вылетишь из школы, идиота кусок, не получишь бесполезную картонку об образовании, останешься на улице ни с чем и сдохнешь, как последняя собака, обожравшись клея или еще какой-нибудь херни… — начал свою пламенную речь Мистер Гаррисон. Он многое успел сказать за несчастные пять минут, оставшихся до конца урока, а Кенни все слушал, не сводя взгляда с учителя, и как-то странно притих, даже не огрызнулся за весь разговор. Его молчание было непривычным. Неестественным. — Чувак, все нормально, эй? — Кайл щелкал пальцами перед лицом друга, который, кажется, витал где-то в своих мыслях и возвращаться не собирался. Тогда Кайл чуть не насильно попытался впихнуть в него воду, и взгляд Кенни хоть на какое-то время, но прояснился. — Ты ушел в разнос в этом месяце, чел, — заметил сидящий рядом с ним Стэн. Я решил повременить с разговором до следующей перемены, потому что встревать в беседу с «расскажи о том, почему ты умираешь стабильно раз в сутки» было бы очень не к месту. — Хреновый месяц, — почти осознанно произнес Кенни и в один присест опустошил бутылку. — Хреновый год, хреновая жизнь. Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но из кармана его парки вдруг раздалась трель мобильника. Противная такая, которую ставят, чтобы побыстрее взять трубку. Похожа на ту, с которой звонит наш домашний телефон. — Я сейчас приду, — коротко бросил Кенни и стремительно вышел из кабинета. «Он может сейчас уйти из школы или даже хуже» — пронеслось у меня в голове. От осознания я резко подскочил и пошел за ним. Раз я решил поговорить сегодня, то поговорю. Хватит трусить, нужно взять себя в руки и во всем разобраться. Кенни остановился прямо у соседней стены, и я запоздало осознал, что буду выглядеть нелепо, если встану рядом и буду выжидающе пялиться на него, разговаривающего по телефону. Ноги сами понесли меня дальше, и я скрылся в соседнем крыле, выглядывая из-за угла. Идеальное укрытие. Телефонный разговор сразу не задался. Сначала Кенни отнес трубку от уха, как будто на него орали с того конца провода, затем он словно растерялся, начал хмуриться, что-то тараторить в ответ, вроде за что-то извинялся. Я мог поклясться, что ему было страшно. Но от чего? Что такого важного и пугающего могли сообщить по телефону? Наконец он положил мобильник в карман и устало оперся спиной о стену, всматриваясь в серый потолок. Он выглядел потерянным. Намного более поникшим, чем тогда, когда его отчитывал Мистер Гаррисон, и это его состояние не предвещало ничего хорошего. Я уже направился к нему, как вдруг Эрик перерезал мне путь и в два шага оказался рядом с Кенни. — …ни на что не намекаю, но часики тикают. Через неделю может произойти все, что угодно, — он по-дружески похлопал Маккормика по плечу, как будто пытаясь стряхнуть пылинки. — Приглядывай за Карен хорошенько, а то она может попасть в руки не к тем людям. Я запоздало понял, что подслушивать, в общем-то, не хорошо, но уже не мог оторваться. — Я же сказал, что заплачу, — стиснул зубы Кенни. Он совсем ссутулился после телефонного звонка, а сейчас казалось, что он вот-вот упадет без сил. — Просто дружеское напоминание, — хмыкнул Эрик, сунув руки в карманы. Он был спокоен, как удав, который уже зажал жертву в кольцо и медленно сдавливал ей шею, перекрывая кислород. Даже меня пробрало. Картман еще не отошел от Кенни, как к нему подлетела учительница алгебры, чем-то крайне обозленная. — Какие люди, Кеннет Маккормик, вы наконец-то почтили нас своим присутствием! — театрально всплеснула руками она. — Неужто завтра снег пойдет? — Чего вы хотите? — устало спросил парень. — Чего я хочу? — удивленно спросила она. — Я хочу, чтобы вы были аттестованы. Для этого извольте хоть иногда посещать мои занятия и своевременно выполнять домашнюю работу. Если вы не заметили, у вас в прошлом семестре двойка по алгебре. Неужели вы не понимаете, что вам для собственного блага сейчас же нужно взяться за учебу? Вы же не хотите повторить судьбу своих родителей? Стать наркоманом или алкоголиком, всю жизнь работать на дядю в какой-нибудь вонючей шиномонтажке? Вы хотите обеспечить хорошее будущее своей сестре? Я заметил, как при упоминании Карен Эрик толкнул в бок совсем потерянного парня. Кенни показался мне совсем маленьким на фоне двух наседающих людей. Не поднимая взгляда, Кенни дрожащими руками потянул за затяжки парки, и капюшон окончательно скрыл его лицо, оставив только нос — так он делал когда-то в начальной школе, и у меня вдруг сжалось сердце. Стоило мне сделать шаг в их направлении, как учительница, видимо, потеряв терпение, сдернула капюшон с парня. Тот мгновенно сжал руку в кулак и с силой ударил женщину в лицо так, что та рухнула на пол. Я остановился в оцепенении, глядя на то, как ошарашенный Кенни испуганно вжался в стену, обхватив себя за плечи, и что-то забормотал. — Ого, чувак, у тебя большие проблемы, — протянул Эрик, отступая назад. Народ, до этого момента наблюдавший за всем, начал переговариваться. Учительница сидела на полу, еще держась за ушибленное место. Ее глаза полыхали злобой. — Я подам на тебя в суд, засранец, засажу тебя и всю твою семейку, — прошипела женщина. — Этого мне только не хватало, — как не в себе пролепетал Кенни, тут же ныряя в карман парки. Обозленная учительница при виде пистолета шарахнулась, видимо, думая, что нерадивый ученик решил свести с ней счеты. — СТОЙ!!! — из-за всех сил крикнул я уже на бегу, и Кенни даже повернулся на звук прежде, чем спустить курок. — Господи, опять… Он резко рухнул на пол, к ногам истошно вопящей женщине, поспешно отползающей от трупа. Я рванул вперед и схватил пистолет прежде, чем крысы волной накрыли Маккормика, скрыв от любопытных глаз, и тут же спрятал оружие под кофту и поспешил в класс, оставив собравшуюся толпу гадать над причиной, по которой они все здесь стоят. Почти никого не было в классе, так что мне удалось незаметно сунуть оружие в сумку. Уже спустя пару минут озадаченные ученики принялись расходиться по кабинетам, женщина как ни в чем не бывало поднялась, отряхнула юбку и вдруг схватилась за место ушиба, зашипев от боли. — Ударилась, что ли? — нахмурилась она, направляясь в свое крыло. И снова как будто ничего не произошло. Я еще долго не мог заснуть сегодня ночью, не зная, где лучше спрятать пистолет.