***
Кажется, я вошел в раж, пока пытался достучаться до глухих Стотчей, и случайно создал очередной музыкальный шедевр. К сожалению, мой талант привлек внимание прохожих и во-он тех ребят из соседнего дома. Ох уж эти фанаты. Не надо на меня смотреть, как на какого-то вора, который вместо того, чтобы вскрывать замки, выносит дверь с петель. Может, я юное музыкальное дарование с талантом ударника. По вертикальным поверхностям. Не надо вызывать полицию, у меня там вообще-то Баттерс, которого, возможно, обездвижили, раз он не соизволит впустить меня. Сидит одинокий и печальный на вершине второго этажа, как милая принцесска. Так и знал, что надо было сразу лезть по трубе. Я надеялся, что Баттерс отвлечет меня, как в прошлый раз, и не придется маячить перед сестрой в полуобдолбанном состоянии. У нее наверняка возникнут вопросы… возможно, они уже есть после того, с каким грохотом я выбрался из дома с утра. Но сейчас мне нужно где-то перекантоваться, причем чтобы по дороге в моем обдолбанном состоянии меня не поимела полиция. Куковать в обезьяннике не вариант — мне так-то завтра в школу, а через пару прогулов меня погонят оттуда ссаными тряпками. Куда же податься? Абонент временно недоступен или временно занят для тебя, сладкий. Позвони еще раз и может быть я уже спущусь со сцены для приватного разговора~ Черт бы тебя побрал, Итен, сейчас полдень, какая сцена. Ты, сука, просто не хочешь брать трубку.***
— У человека ебаный полноценный выходной впервые за две недели. Я пахал, как лошадь, полмесяца, выбивая себе премию, и сейчас, когда мой священный сон длился больше пяти часов, ты притаскиваешь свою нищебродскую задницу и действуешь мне на нервы. Окажи милость и сделай два шага назад. Он даже не поднял головы, когда я закрывал за собой окошко. Просто медленно разлепил глаза, скосил их в мою сторону и через пару секунд устало уставился в потолок, поудобнее раскинувшись на небольшой кровати. От Картмана разило недовольством, и распространялось оно на всю обитель, а от его тона, кажется, и завял одинокий фикус на столе. — Но там же окно, — сыграл искреннее удивление я, удобнее устраиваясь на подоконнике. Для пущего эффекта я приложил ладонь к сердцу и обиженно прошептал. — Или ты моей смерти хочешь, окаянный? — Отъебись, Маккормик. Пиздуй туда, откуда пришел. Даже не подыграл, вот сука. — Ну чего ты такой злобный, я тут к тебе, к родному, любимому мчался на всех парах, а ты вот так сразу отвергаешь меня?! — для убедительности я вытер несуществующую слезу и шмыгнул носом, выражая глубокую печаль. Впрочем, Картмана вообще мало чем проймешь, так что я тут же подобрался. — Да брось, чувак, я тут просто поболтать пришел. Вспомним старые-добрые времена: я на ковре, ты с битой, и мы душевненько балакаем о том, что местный отлов бешенных собак работает так же хуево, как наша полиция… — Ты че, опять обдолбался? — прогнусавил он, впрочем, без какой-либо агрессии. Вообще любой его вопрос звучал скорее, как утверждение, и он просто ради приличия иногда добавлял немного интонации. Ибо Картман — редкостная проницательная сволочь, которая говорит сплошными тезисами и знает все лучше всех. — Сколько? — Я здесь, вообще-то, не за этим, — отрезал я, встряхнув головой. — Правда? — почти искренне удивился он, вскинув брови. — Ну так пиздуй отсюда. Других причин заваливаться к своему дилеру в десять, мать его, утра, в выходной, я не вижу. — Говорю же… — Давай кое-что проясним. Ты чешешься, как блохастый котяра под насваем, — только сейчас я заметил, что руки живут своей жизнью, и убрал их в карманы, — и последние пару дней дергался так, словно сидишь жопой на петардах. У тебя краснющие белки глаз и постоянные перепады настроения, как у жестко подсевшего на дурь, — чтобы выбесить, ему не надо было даже вставать с кровати или смотреть на меня одним из своих самодовольных взглядов, означающим «ты в дерьме, но я могу вытащить тебя, если ты хорошенько постараешься». Картмановского спокойного тона всезнайки было достаточно. — В один прекрасный день даже наши тупые учителя просекут фишку и перестанут скидывать твое состояние на аллергию, хотя, по-моему, у тебя все симптомы беременной истерички. Ты явно не хочешь этого, но какого-то черта вместо того, чтобы заняться делом, заливаешь про «старые-добрые». Мы оба знаем, почему ты здесь. В какой-то момент я даже подумал, что он прав, но отбросил навязчивую мысль согласиться и взять, наконец, то, зачем пришел. Так, блять, стоп. Я дал себе слово, что просто позависаю у него от нечего делать. В конце концов, Баттерс вытащил меня из огромной задницы. Не могу же я просто так предать свое обещание. — Че ты прикопался, — не выдерживаю я, но голос звучит не так уверенно, как хотелось бы. — Знаешь, что? Я вообще-то пришел сюда пообщаться, потому что мы типа друзья, а последний раз нормально разговаривали***
Кайл наконец вздыхает с облегчением — сегодня утром я был в распрекрасном расположении духа, и меня не нужно было успокаивать из-за всякой ерунды, не стесывал запястья так, что кровь заливала парту, и вообще не трогал руки… пока рядом не проходил Баттерс, конечно. Не мог же на меня снизойти Иисус или еще какая-нибудь святая хрень, чтобы я взял и резко избавился от тупой привычки. — Чувак, я поверить не могу, что ты довел себя до такого состояния, — заключает Стэн к обеду, пока я выискиваю взглядом Стотча, чтобы понять, нужно ли изображать чесотку. Его в столовой не оказалось. С одной стороны, можно наконец-то расслабиться, а с другой… Картман тоже куда-то свалил. — Только никак понять не могу, как у тебя все так быстро проходит, — внезапно вставил Кайл. — У тебя руки были в хлам. А сейчас они просто красные. — На мне все как на собаке заживает, — отвечаю дежурной фразочкой и беззаботно улыбаюсь, как это делаю всегда в таких случаях. Практика показала, что лучше сыграть дурачка, чем врать про волшебную лечебную мазь. К тому же, я потратил время между «подъемом» и школой, чтобы закупиться патронами у пьяного в стельку дядюшки Стэна, так что в аптеку бежать за бинтами, чтобы скрыть почти целые руки, было попросту некогда. — Но ты прямо посвежел, — подбадривающе раздается совсем над ухом голос Стотча. Стоп, что… Неужели он догадался? Прежде, чем я успеваю обернуться, Баттерс проходит мимо нашего стола и подсаживается к «отщепенцам». Непонятно, нахера он это делает, тем более, когда без Картмана у нас в два раза больше свободных мест, но это не мое дело. Лениво почесываясь, я вернулся к беседе.***
— Да, чувак, сегодня вот прям сто процентов приду и оттанцую двойную смену, если сестре снова не станет плохо, — заверял я «коллегу», который каким-то образом умудрялся все это время прикрывать мою задницу перед начальством. — Она? Врачи говорят, что вирус уже ослаб, так что… да, она пьет все по расписанию и хорошо кушает. Ага. Увидимся в баре. Пользоваться его прогрессирующим синдромом старшего брата — не совсем честно. Но что поделать, если мне нельзя терять последний заработок, а его сверхзабота распространяется на любого ребенка в радиусе… а радиуса-то, собственно, и не было. Он превращался в мамочку при любом упоминании о детях. Кто бы мог подумать, что этот человек ночами вытворяет такой тверк, что к концу шоу желающих трахнуть паренька собирается целая толпа. Пока я разговаривал по телефону чуть в стороне, взгляд сам уцепился за Баттерса, который периодически перемещался от одной группы людей к другой, ненавязчиво что-то выпытывая, но народ в основном пожимал плечами или махал рукой. На это парень благодарил и уходил к следующей группе, и все возвращались к прерванной болтовне, как ни в чем ни бывало. Баттерс будто вынюхивает что-то. Подозрительно. На следующей перемене он буквально сорвался с места и поспешил в коридор, и я ушел следом. Расспрашивать его о причинах внезапного соц. опроса на уроке физики смерти подобно, а пока Кайл повторял все аспекты американской истории, Картман на удивление НЕ цитировал Гитлера, а сидел, глубоко задумавшись, а Стэн отвлекся на воркования с Венди, делать мне было все равно нечего. Ну не может же он просто так носиться, как в жопу ужаленный. — Часто здесь бываешь? — говорю я, прислонившись к стене прямо за спиной Баттерса, который только что закончил беседу с десятиклассниками. К сожалению, я успел заметить мастерски растворяющегося в толпе Стотча только под конец разговора и не смог услышать тему их обсуждения. — О боже, ты меня напугал! — воскликнул он и, переведя дыхание, продолжил. — Ну, история в этом кабинете у нас дважды в неделю, так что не очень часто. А что такое? Если кто-нибудь когда-нибудь научит его не воспринимать все буквально, я лично дам этому герою премию. — Забей. Что ты вынюхиваешь? — Ничего, — совершенно «убедительным» тоном говорит он, и я мысленно закатываю глаза. «Врать» и «Баттерс» — это два несовместимых понятия. Он серьезно не замечает, как отводит взгляд и начинает выстукивать чечетку кулаками? Если так, то у него большие проблемы. — Ты носишься, как угорелый, от одного класса к другому с самого утра… что-то случилось? — Ничего такого, правда. Все хорошо, — и я не верю ни одному его слову. Стоит ли на него надавить? Это не так сложно, если подобрать нужные слова, а если и так не выйдет, можно достать из кармана пистолет, поугрожать… что пристрелю себя прямо сейчас, в случае молчания. Возможно, в процессе Баттерс заработает инфаркт. Нет, это того не стоит. Захочет — расскажет. — Ладно, но дай знать, если я могу чем-нибудь помочь, — говорю я и запоздало вспоминаю, что должен чесаться. Но стоит мне залезть под рукав парки, как Баттерс равнодушно отворачивается и обводит взглядом коридор, видимо, прикидывая, к кому еще не подошел. Он всегда смотрел с сочувствием, когда я стирал руки в кровь, а тут… он точно все знает. Но почему-то молчит. — Ага, — кивает он прежде, чем влиться в очередную толпу и, добродушно поздоровавшись, начать нести какую-то чепуху про то, что Ред видели с Крейгом, и они там «о-го-го, что делали». В общем, он нес какую-то безосновательную околесицу, чем обычно промышляют заправские сплетницы. Следить за ним тоже не имеет смысла — он уже заметил меня и продолжает периодически коситься в мою сторону, хотя и увлечен беседой, да и что бы он там не вынюхивал, меня это не касается. Могу ли я вообще лезть в его дела, если даже своего слова не сдержал?***
POV Баттерс Я оббегал всю школу и допросил ребят, которые могли что-либо знать о телефоне, но так ничего и не нашел. Как оказалось, никто не видел мобильник, подходящий под описание. Не знаю, кто и когда его потерял — Эрик об этом человеке выразился очень прозрачно, обозначив его «другом» — но этот «кто-то», возможно, и не существует вовсе. Даже Ребекка, которая сначала смотрит на твой телефон, затем на обувь и только потом в лицо, ничего не смогла сказать. А память у нее хорошая. Может, Эрик ошибся? — Ты уверен, что точно помнишь модель и чехол? — спросил я, как только дверь туалета за мной закрылась. Неизвестно, каким образом парень сделал так, что сюда за целую перемену никто даже не зашел, но меня начинает настораживать его скрытность. — Значит, никто не в курсе, — я готов поклясться, что Эрик выдохнул с облегчением. Он медленно, словно крепко задумавшись над чем-то, мыл руки. Как-то он неестественно расслаблен, и мне почему-то кажется, что несколько… встревожен. — Раз так, тебе нужно будет найти его самому. Он все еще на территории школы, но хорошо спрятан. — Может, хозяин просто не хочет, чтобы его телефон нашли? — негромко предположил я, так и не найдя объяснения странному поведению парня. Эрик выглядит довольно спокойным, но что-то мне кажется, что это всего лишь затишье перед бурей. — Он уже не мо… не задавай лишних вопросов, Баттерс. Найти его очень важно. Мне очень нужна твоя помощь. Лучше, если ты приступишь прямо сейчас. И сделай все тихо, — сушилка для рук включается не сразу, но с характерным щелчком, и жужжание заполняет тихое помещение. — А ты? — Я буду занят другим не менее важным делом, — отмахивается он. Этих слов вполне достаточно, чтобы понять — прочесывать школу мне придется в одиночку.***
Кем бы ни был его друг — он хорошо запрятал свой телефон. Непонятно, зачем, правда. Еще было бы здорово знать, почему Эрик так хочет его найти, и как это связано с тем, что он вдруг перестал нормально есть. Даже Кенни начал опускать шутки по этому поводу… ну, насколько мне было отсюда слышно. — Если тебе будет нужна помощь с этим… поручением ты только скажи, — произнес Скотт, стоило мне приземлить поднос напротив его. Что? Он что-то знает? Нет-нет, нельзя никого впутывать… — О чем ты? — осторожно спросил я, с трудом ломая каменную, явно пережаренную котлету. Но проблемы школьной столовой меня сейчас волновали в последнюю очередь. — Ну… тебя почти нет в классе на переменах. Вы с Кейси вдвоем носитесь по всей школе вот уже второй день. Ты решил вернуться в репортеры? Если вы что-то ищите, могу помочь. Кейси? О гамбургер… От осознания ошибки я надавил на котлету слишком сильно, и некогда аккуратный уголек разлетелся по всей тарелке. Как мне вообще в голову взбрело подойти с суперсекретным поручением к главному школьному репортеру в сезон безрыбья? У них же сейчас вообще нечего выпускать на школьном сайте, весь штаб простаивает… естественно, Миллер не будет сидеть на месте! Он уже наверняка подготовил статью о том, как пренебрежительно относятся школьники к своим вещам, и сейчас ищет этот несчастный телефон, чтобы подкрепить новость! А его находка должна остаться в тайне! — Спасибо, Скотт, но это совсем пустяковое дело, — опомнившись, протараторил я, вставая из-за стола. Мне надо как-то отвлечь репортера, и чем быстрее, тем лучше! — Ты сегодня видел Кейси? — Он не пошел в столовую, и вроде как вообще поднялся на верхний этаж, — пожал плечами он. — Ты что, есть не будешь? — Нет аппетита. Поблагодарив друга за подсказку, я быстро сдал поднос и под вопросительный прищур Эрика выбежал из столовой. Сейчас мне нужно как-то отвадить оголодавшего по новостям журналиста от наклюнувшейся статьи… что в теории невозможно!***
POV Картман У меня все было под контролем. План был продуман до мелочей и дважды оспорен, из-за чего все возможные и невозможные риски сводились к нулю. Такой подход необходим, когда имеешь дело с человеком из верхушки, который внезапно возомнил себя главной задницей мира: решил утащить почти всю прибыль и умотать в закат. Конечно, ему не дали этого сделать и прокололи шины, но этому мудаку повезло поймать попутку прежде, чем его успели повязать. Он не только сумел подобрать идеальное время для того, чтобы умотать, но и смог скрыться. Джеймс отменно запутал следы, и выигранного времени ему хватило, чтобы уйти «под воду» вместе с кушем и подчиненными. Количество которых мы, блять, даже не знаем. Его хитрожопость, конечно, заслуживает уважения, но отпиздить за провернутое его в любом случае надо. Я знал, что Джеймс был далеко не самым расчетливым парнем, так что мне оставалось тихо-мирно ждать, пока он сам себя выдаст, и взять тепленьким. Ему было необходимо свалить из штата прежде, чем сдадут свои же — крысы есть везде, хотя Джеймс наверняка заплатил подчиненным, чтобы держали язык за зубами. И он, как загнанная в угол шваль, перестал думать рационально и засветился буквально через два дня. Только вот источник пребывал в наркотическом бреду, но проверить все же стоило. Самостоятельно, конечно, ведь открывать его предполагаемое местоположение верхушке — маразм. А вот если бы я лично привел к ним эту ублюдину… Оставалась единственная загвоздка: для проверки нужен был человек со стороны, кто-то настолько не подозрительный, чтобы у охраны и главного пидораса не возникло ни капли сомнений в том, что это обычный посетитель. Два часа на обдумывание плана. Вдвое больше — на подбор и подготовку нужного человека. Выбирать долго не пришлось. Конечно, можно было нанять какого-то мексиканца или привлечь более подготовленных людей, но из-за того, что одни слишком тупые, а другие довольно известны и успели заработать репутацию в наших кругах, я не мог их задействовать. Права на ошибку у меня не было. А шпионаж с его неприметной смазливой мордашкой завалить просто невозможно, и даже в случае провала никто бы не связал побои парня из компашки школьных лохов с моим именем. Но несмотря на всю уверенность в успехе, я решил поостеречься и провернуть небольшое дельце с кое-кем еще. Возможно, это помогло бы выиграть время в случае опасности, если бы я не забыл об одном небольшом казусе… — Кто бы мог подумать, что Ник ворует? Хорошо, что в школе установлены камеры, а то мы так никогда бы не узнали, куда пропадают деньги! Эта маленькая деталь срывала всю систему: мало того, что из-за Пипа я окончательно упустил возможность прибрать к рукам Джейсона, так еще и этот ебанный недофранцуз не написал, где оставил свой блядский телефон с компроматом на меня.