Магия Севера

      Ванир резко повернулся в стороны рева. Рычала явно Сапфира. Гланс тоже повернула морду на звук.       Синяя дракониха Эрагона бежала с невероятной скоростью куда-то. Сначала эльф вовсе не понял, почему и куда именно, но после все встало на свои места у него голове и он спокойно пошел туда же. Все выжившие Всадники, те, кто мог еще стоять и двигаться хоть как-то, тоже кинулись в ту же сторону.       Вскоре они догнали Сапфиру, которая аккуратно поддерживала Эрагона своей мордой, чтобы тот не упал. Всадника было не узнать: все лицо практически заляпано кровью, его кровью, вся левая часть лица изуродована четырьмя глубокими бороздами. Самая первая борозда была только над бровью: от угла лба она растянулась наискось до начала левой брови, прямо над переносицей носа. Вторая была самой длинной и глубокой. Эта занимала свое место от самого виска, проходила рядом с глазом, только чуть-чуть задевая его, к счастью, и имела свой конец прямо в левом уголке губ. Третья и четвертая уже значительно были меньше и короче, но от этого не менее внушительные. Они были расположены на равном расстоянии от друга и все время уходили влево. Последняя, четвертая, надо сказать, брала свое начало у самого уха и заканчивалась на кости скулы. А Третья была «золотой» серединой между второй и четвертой.       Ванир подошел к полу-эльфу и нехотя сказал заклинание исцеления. Раны затянулись на глазах, но четыре очень ярко выраженные полоски на загорелом лице все же остались. Эльф слегка раздраженно начал питать его своей энергией, как и все остальные, но Эрагон не приходил в себя. Даже Элдунари помогали Всаднику. Но когда все уже были на грани истощения, то им пришлось прервать этот поток.       Вскоре все снова легли спать. Было решено, что отправятся они в путь только через два дня, ведь всем надо было набраться сил и похоронить достойно своих друзей. Они также хотели дождаться Эрагона, но Ванир понимал, что когда истечет срок их вынужденной остановки, Всадникам придется все же раскрыть прилет Эрагона и Сапфиры, попросив дракониху лететь с бессознательным Всадником в Илирию. Сапфира чувствовала, что полу-эльф ещё жив, хоть он и на гране между смертью и жизнью. Ванир и не представлял, сколько потребуется времени для восстановления Эрагона, но мог с уверенностью сказать, что потребуется много дней.       И вот теперь он нес первую вахту дежурства. Все мирно спали, рядом безвольно лежал Эрагон. А рядом с ним уже согревала того Сапфира.       Что он скажет Арье? Муртагу? Насуаде? Ну ладно последние двое, но вот эльфийка… Ванир и представить себе не мог, что она сделает с ним и что с Эрагоном, когда тот очнется. С одной стороны это и хорошо, а с другой… Ему было даже несколько завидно этой парочке, ведь у них сложилось вместе вполне хорошо, что бы они не говорили. А вот ему теперь и гадай, как ей живется, нуждается ли в его помощи, нужен ли он ей в принципе?       Перед самым рассветом его сменил один из учеников. Эльф заснул мгновенно, как только прилег под бок Гланс.       Встал он уже поздним обедом того же дня. Многие Всадники уже были на ногах, так как и легли раньше него. Ванир проходил по поляне и видел свежие шрамы на руках, ногах и других открытых частях тела у его сотоварищах, но они его, как ни странно, не трогали вовсе. Он шел проведать Эрагона. Когда он дошел до Сапфиры, то увидел дежурного-эльфа, что сменил его утром, он проверял Всадника. — Дышит редко и неглубоко. Он умирает, медленно и на глазах, — хмуро и обеспокоенно сообщил он, когда Ванир подошел к ним. Но того не тронула информация.       «Есть вероятность, что он очнется?» — спросила Гланс. — Очень маленькая, буквально ничтожно малая, но есть, — тяжело вздохнул собрат Ванира. — Мы не можем задерживаться здесь надолго. Поэтому по истечению суток мы должны вылететь отсюда. Без задержки и сразу в Илирию. Сапфира, тебе придется нести самой своего Всадника, — распорядился эльф, посмотрев на Сапфиру на последней фразе.       «Он выживет», — сощурила глаза в вызове дракониха, поняв, почему он это сказал. — «Я знаю это». — Не буду спорить, — безразлично ответил эльф, выдержав взгляд той. Он не верил ей, но не хотел с ней портить отношения. Все же дракон как никак.       Он развернулся и уже хотел уйти, когда услышал что-то странное со стороны Эрагона. Он повернулся лицом к бессознательному Всаднику и нахмурился в непонимании Неужели показалось? Нет, его эльфийский слух не обмануть. Эльф присел неспешно на корточки и прислушался. Шорох исходил из кармана штанов полу-эльфа, и Ванир уж потянулся в ту сторону, но вдруг услышал предупреждающее, тихое рычание над ухом. Сапфира была против его задумки. — Ты знаешь, что там? — то ли спросил, то ли утвердил он, переведя взгляд на дракониху. Та хотела уже ответить, но не успела. — Ванир? — прозвучал знакомый голос из кармана.       Эльф, не обращая внимание на ворчание Гланс и более громкое рычание Сапфиры, изъял из кармана маленькое зеркало. В его отражении он увидел Муртага, Насуаду и Арью. — Где Эрагон? — спросила Насуада, внимательно смотря в глаза того.       Ванир фыркнул чуть раздраженно, встал и перевернул лицевую сторону зеркала к полу-эльфу, показывая его всего со всеми новшествами. Всадники в Илирии ахнули в шоке и надолго замолчали. — Он без сознания? — спросила Арья. Ее лицо, когда он перевернул обратно к себе зеркало, было каменным, словно ей это просто не нравилось, а не задело или обеспокоило. Это немного удивило эльфа, но он вида не подал. — Да, — просто отозвался Ванир. — Дышит плохо: редко и неглубоко. Мне кажется, он умрет до того, как мы достигнем Илирии. Этот шрам как будто высасывает из него все силы. — Когда он его успел уже получить? — нахмурился недовольно Муртаг. — Сегодня ночью на нас напала стая оборотней, — всех Всадников по ту сторону зеркало чуть передернуло. — Эрагон сражался с одним из них. Но отвлекся на рев Сапфиры на секунду, а после получил за это шрам от когтей. — Ясно, — угрюмо сказала Насуада. — Потери?.. — Много убито: около четырнадцати Всадников. Остальные в тяжелом состоянии и сильно вымотаны, — серьезно, но без тени сожаления или печали, сказал эльф. — Через сутки мы вылетаем. Нам придется раскрыть возвращение Эрагона, так как я не знаю, какое именно заклятие он использовал, когда мы подлетали к Алагейзии. — Я знаю, — вдруг оповестил Муртаг. Всадницы на него чуть удивленно посмотрели. — Однажды, когда я еще был на Айрдейлине провожатым и учителем, я спросил его, если бы он вернулся, естественно, скрытно, то какое бы он использовал заклинание. Вот он мне и сказал его.       Рассказав формулу заклятия, Муртаг прибавил: — Ванир, мы с Торном вылетим вам навстречу завтра утром. К полудню мы будем у вас уже. — Нет, — покачала головой Арья, хотя и сама страстно желала быть там, наплевав на правоту собственных последующих слов. — Если народ узнает, что их будущий император улетел на границу империи, а для чего — не ясно, то поднимется шум и все станут нервничать, сопоставив твой отлет и нападения оборотней. — Мы и сами сможем долететь, — нахмурился Ванир. «Что мы, все что ли такие же, как и Эрагон?! Неужели они думают, что мы не сможем прилететь?!» — возмутился про себя он. — Не надо нас провожать. — Но ты же сказал, что вы сильно потрепаны и в плохом состоянии, — подняла бровь Насуада. — Ладно, ему видней, — вздохнул Муртаг, однако он все равно был уверен, что их надо встретить. — Когда вы примерно прилетите в Илирию? — Быстро не прилетим. Примерно через дня три, — сказал эльф, понимая состояние всех Всадников и предположив такой ответ. — Хорошо, мы вас ждем.

***

      Эрагон резко сел. В глаза бил яркий свет, а лицо обдувал… мягкий морской бриз! Полу-эльф встал на ноги и осмотрелся. Он был на пляже, а позади были джунгли. — Где это я? — сам не замечая, он расплылся в радостной, даже счастливой, улыбке и снова оглядел место, где неожиданно оказался, но так радующее глаз и душу. — Я в раю?.. — Нет, — ответил ему насмешливый чуть чей-то голос, смутно знакомый ему. Эрагон повернулся на его звук и увидел девушку с изумрудами вместо глаз и длинными черными, как сама тьма, волосами и слегка завитыми на одних кончиках. Она ему какого-то напоминала, но он никак не мог вспомнить, кого. Девушка вышла из джунглей и облокотилась спиной о ствол ближайшего дерева, складывая руки на груди и внимательно смотря парню прямо в глаза. — Нет, мы внутри твоей души. — Я умер, раз я в своей душе? — чуть нахмурился он. Неужели он все-таки умер? — Нет, ты пока не умер, — ответила девушка, не прерывая зрительного контакта и усмехнувшись кончиком губы. — Тогда как я сюда попал? — Ты соединил свое сознание с душой, потому ты и здесь, — пожала плечами беззаботно та. — А пока я здесь прохлаждаюсь, я, вернее, мое тело не умрет в том мире? — приподнял бровь Всадник. — Ну, пока ты здесь не умрешь, то не умрет твое тело в мире внешнем, — все в той же манере ответила девушка, достав из ниоткуда яблоко и смачно откусив кусочек. — Ты не знаешь, сколько времени прошло там? — обеспокоенно спросил Эрагон. — Знаю, ты долго слишком соединял сознание свое и душу, — сказала она, уже серьезно смотря на него. — Если считать по суткам со времени твоей потери твоего сознательного состояния, то прошло уже ровно пять суток. — Пять суток?! — Именно.       Эрагон замолчал, обдумывая новую информацию. Значит, он уже без сознания уже пять суток. Что происходит там? Где его тело теперь находится? Сколько его учеников погибло? Сколько выжило в той схватке? Но, самое главное, как ему теперь вернуть сознание в свое тело? Когда он повторил этот вопрос вслух, то девушка ответила, снова откусив кусок: — Не мне это тебе рассказывать. Я ведь всего лишь созданная тобой копия человека, которого ты тщательно хранишь в сердце своем. Но взамен этого я знаю, что ты должен сам развязать свои душу и сознание также, как и связал. Когда ты это сделаешь сам и поймешь, как это делается, то сможешь по собственному желанию приходить сюда снова. — Ладно, советы?.. — внимательно глянул в ее глаза полу-эльф. Он и представлять не мог, что ему придется делать такое. — Пожелай это, представь узел из разного цвета двух ниточек и развяжи его. По крайней мере, это мои догадки, — нахмурилась слегка она, прекратив есть.       Она стала еще что-то говорить, но Эрагон уже не слышал ее. Он уже представил себе узел из красной и синей нитей. Представил, как развязывает его. А потом он вдруг почувствовал себя очень плохо: голову разрывало напряжение; лицо, особенно левая часть его, ужасно зудела — так и хотелось до самых полос чесать эти места; а все тело так и ныло, из-за чего у него создавалось такое ощущение, что он вернулся во времена самых первых тренировок упражнений Римгара с Оромисом и очень долго тренировался на этот раз.       «Неужели, получилось?» — через головную боль подумал Эрагон.       Всадник сел и оглянулся. Он был в огромной комнате, богато отделанной и украшенной. Сам он лежал на кровати, которая ему теперь казалась после земли, где он спал во время полета, необыкновенно мягкой, словно она была набита ничем иным, как пухом. Поверх него было накинуто тонкое, но от этого не менее теплое и приятное, покрывало.       Воспоминания ударили в голову внезапно и нежданно вовсе, принося с собой еще большую головную боль.       Вой. Оборотни. Первый убитый враг. Смерть Алькаона. Рев Сапфиры. Когти оборотня на лице. Последний вой. Уход оборотней. И, наконец, его потеря сознания.       Эрагон приложил руку к левой части и почувствовал четыре полосы.       «Ну и ладно. Будет мне наука — нечего отвлекаться в бою. Тем более шрамы украшают мужчину», — на последнем он даже испустил смешок, за что поплатился новым ударом в голову.       «Маленький брат!» — воскликнула Сапфира в его мыслях. За стенами комнаты послышался ее громогласный, радостный рев. — «Я же говорила им, что ты выживешь!»       «Не кричи, прошу. У меня очень болит голова», — поморщился Всадник и попытался встать, но его остановили.       «Даже не думай об этом! У тебя сломана была черепная коробка, поэтому и болит твоя голова, а вставать я тебе не позволяю!» — объяснила дракониха ему.       «Я хочу проветриться», — пробубнил он и все-таки встал. К счастью, его одежда была на нем, только торс был оголен, но это его не трогало — ему нечего было стесняться. Хотя на груди, на руках и животе тоже было немало следов от когтей, превратившиеся уже в шрамы.       Прошептав нужные заклинания, он все же смог унять и головную, и во всем теле боль, поэтому уже скоро он почти твердо ступал босыми ногами к балкону. По пути туда рядом с кроватью он увидел его сумку. «Надеюсь, Элдунари целы», — подумал про себя полу-эльф, а Сапфира в его мыслях фыркнула насмешливо.       «Эрагон, с нами все хорошо, но как ты себя чувствуешь?» — обеспокоенно спросила Сапфира его отца.       «Благодарю, со мной все в порядке. Пойдет, как себя я чувствую, но бывало и лучше».       «Это радует, Эрагон. Ты был без сознания пять суток и умирал на глазах. Расскажи, как ты выжил?» — поинтересовался Валдр.       «Сначала я попал на пляж. Встретил там девушку. Она мне рассказала, что я неведомым мне способом связал свое сознание со своей душой и тем самым попал в свой маленький мирок — в свою душу. От нее я узнал, что прошло столько времени, почему я не умер до сих пор и как мне вернуть сознание обратно в свое тело. Я последовал ее советам и после вернулся в этот мир».       «Что же, я никогда не сомневался в твоей способности выкарабкаться из самых тяжелых ситуаций», — довольно сказал Глаэдр.       «Благодарю, Эбритхиль».       После разговора с Элдунари он ощутил небольшой отток энергии. Но Сапфира быстро его восполнила своей.       «Ты еще слишком слаб. Зря ты применил те заклинания», — проворчала дракониха, Эрагон ей ничего не сказал, лишь ощущая, как восполняются его силы. Он даже и не заметил, что потерял столько энергии при выполнении тех самых чар.       Полу-эльф вышел на широкий балкон. Это была Илирия, это парень понял сразу, еще когда разглядывал интерьер комнаты, но и не предполагал, что вид отсюда будет настолько захватывающим и прекрасным. Эрагон даже расслабился и стал просто любоваться пейзажем и ночной Илирией.       Зря. В следующую же секунду к нему залетела гурьба людей, нет, людей и эльфов. Эти шаги он всегда различит. Но зато все пришедшие ахнули и замерли в следующие мгновение.       «Ты вот только посмотри. Встали и дверь не закрыли!» — усмехнулся в голос Эрагон, но слова сказал мысленно Сапфире. Та фыркнула насмешливо в поддержку брата. — Ну чего встали в проходе? Проходите, располагайтесь и дверь закройте, прошу, — с усмешкой сказал полу-эльф, не поворачиваясь к поздним гостям. — Эрагон?.. — вдруг послышался неверующий, но подрагивающий от плохо скрываемой радости, голос Муртага. — Он самый. Ваш верный раб и помощник, — усмехнулся снова тот. — Как?.. — прошептала Насуада, но в отличии от своего возлюбленного она не скрывала радости. Эрагон был также полностью уверен, что она и плакала, по крайней мере, он так судил по интонации. — Вот так. Решил, что рано еще мне уходить. Да и дела у меня еще в этом мире остались некоторые незавершенными. Например, выполнить обещание и поквитаться за испорченное лицо и тело с некоторыми блохастыми, — испустил зловещий смешок Всадник и улыбнулся, наконец, развернувшись к пришедшим.       Это были Муртаг, Насуада и Арья. Он облокотился об перила балкона, так как все еще не мог нормально держаться на ногах, все же некое головокружение присутствовало, и сложил руки на груди. — Но я же видела, видела всего час назад, что ты был смертельно бледен и еле дышал, как ты выжил? — не веря своим глазам, растерянно спросила Арья. А это стало ударом для Эрагона. Она… не верила? — Все очень просто, — усмехнулся он, пряча глубоко в себя обиду. — Я, сам того не понимая, связал свое сознание со своей душой, что и спасло, грубо говоря, мне жизнь. Я очутился сначала на пляже. Потом я встретил девушку. От нее я как раз и узнал, что это за место, как я попал сюда, как мне вернуться и сколько времени уже прошло. Она мне помогла вернуться обратно в свое тело, дав советы некоторые.       Ненадолго наступила тишина. Для Эрагона эта тишина была расслабляющей и приятной, а для других Всадников она была какой-то необходимой — чтобы уяснить все. Первой пришла в себя Насуада. — Это очень хорошо, что ты жив и здоров теперь, — радостно улыбнулась она. — Но я думаю, что тебе нужен отдых. Спокойной ночи.       И потащила за собой Муртага, бросив мотивирующий взгляд на подругу. Они скрылись за дверью, а эльфийка перевела взгляд на качающего слегка головой и усмехающегося полу-эльфа, но смотрящего печально на звездное небо. Знала бы она, как его тянуло к ней на самом деле и как он не хотел, чтобы она уходила. Вдруг она тихо, практически шепотом, произнесла его Имя. Но Эрагон лишь вздрогнул и перевел удивленный взгляд на нее. Арья чуть нахмурилась. — Ты сильно изменился. — Возможно.       Эльфийка посмотрела на него внимательно и чуть удивленно. Он поймал ее взгляд и также произнес ее Имя. Но она тоже лишь вздрогнула. — Ты тоже сильно изменилась, — усмехнулся он снова, отводя взгляд обратно на небо. Но у Арьи были свои планы и она не собиралась так быстро сдаваться.       Она встала на ноги, так как до этого сидела на его кровати, и медленно подошла к нему, обращая на себя его внимание. На самом деле все эти его шрамы эльфийку вовсе не трогали, они были для нее лишь как некое экзотичное, но очень красивое и весомое, настолько, что его ничто не перевесит для нее, украшение. Она остановилась всего в шаге от полу-эльфа и тихо сказала, внимательно глядя в его глаза и не прерывая зрительного контакта: — Хочешь узнать мое настоящее Имя?       Эрагон промолчал, лишь слегка нахмурился в непонимании к чему она это вела, но Арья расценила это по-своему. Она сказала Его и ее пробила сильно заметная дрожь. А Эрагон замер. В этом Имени слышались ее страдания и боль за этот век, из-за и по нему. Но также и любовь к нему. Он в шоке посмотрел на нее. Она же выжидательно смотрела в ответ. Его ответом ей послужило его Имя. В подтверждение тому его также пробила сильная дрожь. В его Имени слышалось все то же самое, что и в ее, но уже направленное к ней, Арье. Оба Всадника почувствовали, как их драконы отгораживаются от их сознания, за что были благодарны им.       Арья и Эрагон одновременно преодолели это расстояние между ними. Эрагон обхватил руками эльфийку за ее талию, а она, поднявшись на цыпочки, мягко и чувственно поцеловала парня. Ее пальцы на одной руке зарылись в его волосы, а другая обхватила его шею. Однако, воздух в легких не вечен и им пришлось отстраниться друг от друга, но их носы все равно соприкасались временами. Арья положила свою голову ему на плечо и прикрыла глаза, играя с кончиками его волос на затылке, а Эрагон обхватил по-удобней ее за талию. — Я люблю тебя… — уже засыпая, проговорила эльфийка. — Я тоже тебя люблю, Арья, — улыбнулся чуть парень.       Он аккуратно уложил ее на свою кровать и накрыл одеялом, чтобы она могла поспать нормально. Эрагон уже попытался отстраниться и вернуться на балкон, дабы не смущать утром эльфийку, но она и не думала его отпускать вопреки всем его ожиданиям. Тогда Эрагон закрыл балкон и задернул занавески, а после лег к ней и приобнял ее одной рукой. Арья положила свою голову ему на грудь и мгновенно заснула в его объятьях. Полу-эльф улыбнулся слегка и тоже провалился в некое состояние, заменившее ему сон еще с того дня, как драконы его изменили.