К рассвету от Тилиона (Пасынки Илуватара - 2)

      Росписи на стенах и потолке, изображавшие деяния богов в начале времен, настолько выцвели от времени и закоптились, что рассмотреть их в неверном свете священных лампад и пряном дыму курильниц было весьма непросто, если только смотрящий не обладал глазами рыси. Впрочем, того, кто вошел в храм Светлых, они не интересовали. Воровато оглядевшись из под низко надвинутого капюшона, пришелец быстрым шагом прошел за алтарь. Дайн, в своих белых одеждах походивший на раскормленное привидение, немедленно возник из-за занавеси, сливавшейся со стеной, словно заранее ожидал гостя. — Половину сейчас, остальное — когда удачу заберу, — тихо проговорил пришелец. В руке дайна звякнул кошель с золотом. — Как будет угодно, господин… — Камлост. — Как будет угодно, господин Камлост. — И если ты наврал, как твои предшественники… Из-под земли достану и к Морготу отправлю. За удачей. — Как можно, господин Камлост! Вся округа знает, что ведьма удачу отдает. Как раз перед ярмаркой гадала по козлиной лопатке на три круга, а мой мальчишка за ней подглядывал. Хотел, понимаете ли, на голую ведьму посмотреть. Ну, я его взгрел, паршивца… — Хватит языком молоть, — одернул дайна Камлост. — Да не услышит нас светлая Варда, да не увидит нас всеблагой Манвэ и да посмотрит справедливый Намо не в нашу сторону. И да будь проклят трактирный дурак, укравший мою удачу. Говори, где ведьма живет. — Одно мгновение, господин Камлост. Мальчишку кликну, он проводит… — Без провожатого обойдусь — так вернее будет. Выпить есть? Приму для храбрости. Хоть и девка, а все равно ведьма. Ведьму я еще не… Кхм. — А дозвольте узнать, — угодливо хихикнул дайн, доставая запечатанный кувшин вина, — каково оно… это самое… с эльфийкой-то? Сладко небось? — А с бревном осиновым сладко? — огрызнулся Камлост. — Вроде все как у людей, а приятности ни капли, все равно что дырка от сучка. Хорошо если раз в луну к себе подпустит. Ночевать отправляет в чулан, где слуги белье стирают. Храп ей, видите ли, не по нраву, тьфу. Думаешь, уютно в корыте спать? И готовить не умеет. Полы подмести тоже не про нее. Веник, понимаешь, наломать не пойдет — ах, деревце жалко, ему больно. Только петь да плясать горазда. — Так она же принцесса, — резонно заметил дайн. — Не пристало ей полы мести да воду таскать. На то слуги имеются. — Слуги… Слуги у нас не задерживаются. Бегут. Колдовство, дескать, чуют. Неладно в доме что-то. А все трактирный дурак виноват. Раньше-то вообще никто ничего не замечал, ни жена, ни слуги, а тут откуда-то просочилось, где я бываю и что делаю. — Ах-ах-ах, — сочувственно закивал дайн. — Худые дела. — Ещё бы, — буркнул Камлост, опрокидывая кубок. — Я тебе больше скажу — она не знает, откуда дети берутся. Моргот меня дернул с ней связываться. — Ну, делааа… — покачал головой дайн. — А подкидыш-то что, господин? Признала? Камлост хмыкнул. — Куда ж она денется. Признала. Хороший парнишка, крепкий. Пускай растет. А что его трактирная шлюха от проезжего молодца прижила — кому в том печаль? Кто узнает? — Никто, господин Камлост. Никто не узнает. Лорды далеко, боги высоко. Аделину, шлюху трактирную — в бочажину головой, в гнилом болоте, чтоб не болтала лишнего. Байстрюка — женушке вашей, готовенького, чтоб самой трудиться не пришлось. Как вы это дельце-то обстряпали, господин Камлост? — Да гладко все coшло. Она, дура, всерьез считает, что детей Валар дают. Поутру подкинул мальчонку тихонько на ложе, пока спала, подождал за дверью, потом вхожу — поздравляю с сыном, любимая. Приутихла женушка, да только надолго ли? Нрав-то у нее тот еще. Вспомни, как в одном исподнем от папаши с мамашей за мной бегала да как феанорингам в таком виде попалась. — По навозу босиком к милому ходила, — подавился смешком дайн. — Истинно дура. Можно было за камнем не ходить, — после такого позорища ее за кого хошь пристроили бы, лишь бы срам прикрыть. — Именно. И взял бы задаром, и сам бы цел остался. А нынче-то женушка вон чего удумала. В здешний трактир собралась — у дурака-провидца спрашивать про пути людей. Как ее отговорить-то? Она ж упрямая. Коль чего решила — так и быть по сему. И дома не запрешь — тесть, погань лесная, тут же колдунье своей валинорской нажалуется, а чего от нее ждать — один Моргот знает . — Да, не свезло с тещей-то. А как же так вышло — ведь Мелиан вроде как за вас стояла? — Стояла. Но только чтоб Даэрона от дочки отвадить — этот весь сор из дома вынесет и по всей округе разнесет своими дурацкими песенками. Сразу надо было его длинный язык мечом укоротить, а я не подумал. Эх, балрог меня заешь! Ошибся, а когда понял, что не то ухватил, так поздно стало - до того отродье Мелиан на Поющую-в-Ночи похожа... Была б не принцесса, а простая баба — давно б за косу взял да проучил хорошенько… Женился — думал, в Дориате на всем готовом пристроюсь, как у Йаванны за пазухой. А Тингол, чтоб ему пусто было, на остров посреди самой дальней реки загнал, на землях лайквэнди комаров кормить. Как говорится, ну тебя в болото, зятек разлюбезный, — Берен сплюнул. — Да еще и феаноринги с их клятвой, будь они неладны. Повадились шляться в этих краях, рыжее отродье. Того гляди подкараулят на узкой дорожке, пристрелят из-за куста и клятвой своей прикроются. А мне еще жить охота. Мне удача позарез нужна, чтобы Поющую-в-Ночи заполучить. Тогда весь Север в моей руке окажется, а феаноринги вместе с Тинголом и всеми орками станут передо мной по струнке ходить. — Да никуда ваша удача не денется. Дело верное. За одну ночь и удача вернется, и все дурное на ведьму перейдет. А если у трех ведьм удачу забрать, то и самые злые болезни сами уйдут. Злоязыкий дурак скоро год, как сгинул, а вастаков я пристращал. Сказал, что удача ведьмина куплена, — отставив кубок, дайн прошлепал к двери черного хода, выглянул наружу и, удовлетворенно вздохнув, вернулся обратно. — Ну, вот, солнце зашло, туман поднялся, ночь темная будет — ни луны, ни звезд, как по заказу, ни боги ни люди не увидят. Так что ступайте, господин Камлост, пока ветер тучи не разогнал.