***
Длинные костлявые пальцы тети Петуньи сильно сжимали горло племянницы. Миссис Дурсль всем своим существом ненавидела дочь Лили, потому что та была ужасно похожа на свою мать, отличавшиеся лишь цветом волос. Камелия сильно билась под тетей, пытаясь вздохнуть хоть немного воздуха, а затылок сильно болел из-за удара об пол. — Как же я тебя ненавижу, — плача, кричала Петунья и, подняв правую, руку сильно ударила по щеке юную Поттер, — Из-за тебя и твоего ненормального отца… — ее голос все повышался, а удары становились сильнее, — Мерзкое отродье. От тебя одни проблемы, — Дурсль все продолжала издеваться над девочкой, нависая сверху, — Я говорила…говорила Лили, что все они ненормальны, но она не верила. И что случилось? — слезы неприятно щипали ее щеки, — Подохла. Идиотка! Дура! Сама виновата. — она нанесла сильный удар ладонью по щеке, от чего девочке показалось, что у нее случился вывих челюсти. Щеки Камелии адски горели от боли, живот скручивался от недостатка пищи. Она больше не могла это терпеть. Каждый раз, когда дома нет дяди Вернона и Дадли, тетя будто срывалась с цепи и набрасывалась на нее, сильно избивая. Хотя, лучше уж тетя с ее ненормальной ненавистью к ее умершей матери, чем дядя, который кроме физического унижения использовал часто ненармотивную лексику, адрисованная уже не к Лили, а к ней лично. Ну, а с Дадли все предельно просто. Тому хватало опускать ее голову в школьном туалете, несмотря на то, что она девочка и слабее его раза в три. Вообще вся семья Дурслей питала к ней особую ненависть. Камелия напоминала Петунье что-то давно забытое, спрятанное глубоко в сердце, отчего у женщины воспалились старые раны. Вернон просто боялся всего необычного и того, что в себе прячет Поттер. Именно поэтому он всячески издевался над ней чтобы хоть немного притупить приступ страха пред будущим, а Дадли копировал поведение родителей и часто выставлял себя в школе задирой, чтобы получить «уважение». Сама же девочка и так была на грани нервного срыва. У нее не было друзей, нормальных отношений с родственниками и ко всему этому ее часто мучали кошмары, а иногда ей казалось, что она слышит голос, который ее зовет. Такое происходило часто и брюнетку это пугало больше, чем крики дяди. В комнате никого нет, но она четко слышит как кто-то зовет ее по имени. И каждый раз это был низкий мужской голос, который скорее шипел чем говорил. Как бы она не старалась, как бы не закрывала уши, голос не исчезал, а лишь сильнее наступал. И только, когда дядя Верно удосуживался ударить ее, оттого, что та плакала, голос пропадал, но вскоре через день другой появлялся снова. Камелия постоянно казалось, что за ней пристально наблюдают и оттого её больше бросало в дрожь. Так на протяжении восьми лет она жила в постоянном страхе и унижении. Даже в детских домах, жизнь у сирот была куда лучше, чем обычные дни Поттер у семьи Дурсль. — Вставай, — скомандовала тётя, встав с бедной девочки, — пошла в свой чулан, — плюнула, она, но не увидев никакой реакции от племянницы крикнула, — Живо! И что бы до вечера я тебя не видела. Камелия попыталась встать с пола, но из-за сильной головной боли и головокружения удалось с трудом. Она боялась чулана под лестницей — тёмный, маленький, скрывающий в себе тайны — и старалась как можно меньше проводить там времени, но сейчас ей некуда было деваться. В чулане было сыро и пахло плесенью, старый матрас, который достался от сестры Вернона — Мардж, пропах псиной, от чего девочка не могла спокойно и крепко спать. Потолок маленького помещения окутался в паутину. Лампа из-за этого давно не горела, но менять ее никто не собирался. Зеленоглазая лежа на боку уставилась в пустоту. Ее бил озноб, легкие горели, а во рту было сухо, как в пустыни. Такое вот бывает, когда работаешь в саду под проливным дождем. Чертова Петунья и ее хризантемы! Вдруг она замерла, чувствуя, как кто-то сзади ее трогает. Такие тонкие, ледяные пальцы, вырисовывали узоры на ее спине. Девочка прижала руки ко рту и дрожала от страха и холода. Она называла это существо Тварью, которое терроризировало ее уже пару лет. Ей никогда не хватало смелости повернуться и посмотреть на него, потому что было слишком страшно взглянуть на свой самый большой кошмар. «Все, хорошо. Сейчас все закончится, сейчас оно уйдет.» — уверяла она себя, но все равно понимала, что Тварь никуда не денется и будет продолжать ее мучить. Она сходит с ума в этом доме, ей хочется сбежать отсюда, но никто ее не ждет, никому она не нужна. Рука продолжала дальше ее трогать, а Камелия билась в конвульсиях, слезы катились водопадом из глаз, от чего она захлебывалась и скулила как пес. Хотя о чем говорить, собаки Мардж имели лучшие условия для проживания чем она. Дверь в парадной открылась, оповещая о том, что Вернон и Дадли вернулись из магазина с покупками. — Дорогая, я купил нашему маленькому мальчику, новую модную одежду, теперь уж он точно утрет нос этому Оливеру Вудпекеру, — с энтузиазмом прохрюкал он. — О, мой маленький мальчик теперь точно будет самым завидным женихом. Что ж идите все за стол, сегодня у нас курица в панировке с картошкой и сырным соусом. Желудок Поттер издал истомный стон, напоминающий, что человек хотя бы иногда нуждается в еде. Но сегодня не стоило надеяться на ужин, впрочем как и всегда. Единственное на что могла рассчитывать Камелия, так это остатки завтрака и обеда от стола Дурслей. Девочка была очень худой и слабой с огромными синяками под глазами. Выглядела она не особо от чего умереть ей хотелось больше. Жизнь вообще казалась ей хуже ада, и она никогда не была уверена, что когда-нибудь она сможет жить спокойно. Ну, а пока, невидимая Тварь продолажа дальше ее трогать, убивая девочку изнутри.***
Дни сменялись неделями, а чувство тревоги у Камелии все возрастало. Она сама не могла дать этому объяснения, но на всякий случай проверяла каждый уголок дома на наличии камер или микрофонов, пока никого не было дома. Либо их нет, либо их очень хорошо спрятали, но девочка не могла избавиться от чувства будто за ней кто-то наблюдает. Это сделала ее параноиком и перед всем чем только возможно она проверяла. Она не сразу ела остатки, а сначала наблюдала за Дурслями и их самочувствием. Перед походом в ванную, который не так часто могла принимать, она рассматривала каждый сантиметр душевой кабины на наличие чего-либо. А недавно это дошло до абсурда и она начала подозревать, что Дурсли на самом деле не те за кого они себя выдают, а злые существа в человеческом обличии. Она покачивалась на стуле и сжимала волосы в руках, тихо говоря. — Они… они рядом и следят за мной, н..но кому и зачем? — бормотала себе под нос она, чувствуя на себе взгляды тысячи. Встав со стула она взглянула в окно и заметила, проезжающего мимо мальчика на велосипеде. Однако как показалось Поттер он не внушал доверия, да и сам он был какой-то странный. — Эй, девчонка, что встала без дела? Быстро пошла в гараж и разобрала весь мусор, — Вернон схватил ее за запястье и грубо дернул на себя. Камелия успела схватиться за столешницу и не упасть на пол. «Он ведь ненастоящий так, — подумала она про себя, — а значит мне не обязательно его слушать» — Ты, что там оглохла? Я сказал бегом в гараж, — повысил он тон, брызжа слюной, делая его похожим на осла. — Да пошел ты, жирный кусок дерьма, — выпалила она, понимая что давно мечтала сказать нечто подобное. Лицо Мистера Дурсля приобрело багровый оттенок, ноздри расширились, а в глазах горело смертельное пламя. Казалось что вот-вот выйдет пар из ушей. — ДА, КАК ТЫ ПОСМЕЛА, ЖАЛКОЕ ПОДОБИЕ ЧЕЛОВЕКА. ТАК ТЫ БЛАГОДАРИШЬ МЕНЯ, ЗА ТО ЧТО Я ДАЮ ТЕБЕ КРЫШУ НАД ГОЛОВОЙ! — Заткни свой грязный, вонючий рот, тупой ты свин. Ненавижу тебя и всю твою семейку, — она произносила эти слова с такой ненавистью, но при этом так спокойно и холодно, смотря своими зелеными глазами прямо на него, от чего мужчина сглотнул. — Ах, ты маленькая дрянь, — он размахнулся на нее и ударил по боковой части черепа, из-за чего она отшатнулась, но успела вовремя удержаться. Вернон плохо управлял своими габаритами, давая возможность Поттер схватить со стола кухонный нож, который Петунья использовала для рубки мяса. — Не прикасайся ко мне или я всажу острием тебе прямо в твое жирное горло, — по тону было понятно, что она говорит это на полном серьезе. В проеме появилась Петунья, с тупым, по мнению Камелии, выражение лица. — Вернон, почему ты кричишь? Опять ЭТА что-то натворила? — она повернула голову в сторону племянницы и ее лицо сменилось из разряда «тупая непробиваемость» до разряда «испепиляющий взгляд Горгоны», — Ах, ты чертовка! Живо убрала нож, пока лично тебя им не перерезала! — Заткнись, не удачная копия лошади, — ее просто разнесло на ругательства. Как же она об том мечтала, и как же ей было приятно все им это говорить в лицо, — Вы… из-за вас я слышу этот голос и прикосновения. — Ненормальная… — прошипел дядя. — Впрочем как и твои уроды родители, — заключила Петунья. Это стало ее последней каплей терпения. Больше чем унижения и побои она ненавидела, когда дядя и тетя в разговоре упоминает ее родителей. Камелия их знать не знает и не испытывает к этим людям ровным счетом ничего, но ее уже тошнит от того как часто Петунья говорит о них. Что не день, то Лили — чистый сатана воплоти, а Джеймс — ее прислужник. — ЗАТКНИСЬ, — крикнула она, — Хватит о них болтать. ПРОСТО ЗАТКНИСЬ. В этот момент Вернон приблизился к ней и попытался выхватить нож, но Камелия не дала ему этого сделать, начав беспорядочно размахивать лезвием и несколько раз коснулась рук Дурсля, где мгновенно появились красные нитки ран. — О, Боже, — Петунья вышла из кухни и направилась в неизвестное направление. Вернон поменялся от красной злости до белого страха. Именно этого он и опасался, что эта ненормальная попытается что-то вытворить. Следовало избавиться от нее еще в начале, отдав в приют, но из-за некоторых причин, таких как пособие семьям, которые взяли под опеку сирот, решили все же оставить до совершеннолетия, а там уж разбирайся как хочешь. Он надеялся, что пугая девчонку, она не посмеет пойти против него, но видимо в ее мозгах творилась суматоха. Петунья бегом зашла в коридор и схватив телефон быстро начала набирать номер. Ей казалось, что гудки непростительно долгие, а оператор заснул на рабочем месте. Но к ее счастью на линии послышался женский голос, интересующийся в чем проблема. Высказав все, при этом выставив себя бедной женщиной с больным ребенком, Петунья вызвала помощь. На кухне же продолжалась война, и Камелия нанесла «ЛжеВернону» несколько ранений, многие из которых были серьезные. Ее просто колотило. Никогда в жизни она никому не причиняла вреда, но она не могла не согласиться, что делать дяде больно было приятно. «Он же все равно не настоящий.» — крутилось в голове. Ей хотелось, чтобы Вернон понял как ей было тяжело все это время, как она страдала в их доме и передать весь тот страх и ужас, который она испытывала по ночам. На улице послышались звуки сирены. В дверь постучали и Петунья быстро открыла дверь, указывая пальцем на кухню. Для Камелии все произошло слишком быстро. Несколько мужчин в белой одежде схватили ее и потащили в машину. Она вырывалась, кусалась и кричала, пыталась снова схватить что-нибудь острое, но ее попытки были тщетно провалены. В машине ее привязали и вкололи жидкость неизвестного происхождения. Через двадцать минут лекарство подействовало и Поттер провалилась в сон. *** Проснулась она в одном из помещений желтого дома. Ее привязали уже к кровати, не давая возможности пошевелиться и пальцем. Палата была грязная и вонючая с прогнившим деревянным полом. В комнате пахло лекарствами и чем-то протухшим. За стеной доносились чей-то истерический смех, пробирающий до дрожи. Девчонку снова окутал страх и появилась мысль, что ее украли инопланетные существа и хотят ставить над ней эксперименты. Брюнетка еще сильнее начала вырываться из плена, но крепкие ремни не хотели поддаваться. Она громко вскрикнула и заплакала. Ее уравновешенность упало в пучины Тартара, еще когда она поселилась у Дурслей, а теперь вместе с ней пропала и ее стойкость. Такое вот начало у истории. Девочка-которая-выжила, первый человек, который остался жив после непростительного заклинания, дочь великих Джеймса и Лили, крестница последнего Блэка и многое другое, проведет несколько лет в психбольнице.