Фирма

Не то чтобы Маркус Блейк когда-либо хотел работать фармацевтом в захудалой аптеке на окраине старого города. Вообще-то Маркус с детства мечтал стать акробатом в бродячем цирке. Когда его папаша впервые услышал мечту своего пятилетнего сына, то влепил ему нежную родительскую оплеуху и лишил ужина. И так же нежно сказал, что срать ему на Маркусовские мечты, потому что работать его сын будет механиком в их автосервисе. И точка. Маркус вынес из этого урока три вывода: один давно известный (его папаша – мудило) и два новых (во-первых, нужно почаще думать, прежде чем разевать рот; а во-вторых, нужно съебывать из этого сраного города). Последний пункт он с блеском выполнил в шестнадцать лет – напоил папашу, выгреб всю кассу в автосервисе и триумфально съебал в закат. Два месяца он припеваючи жил на эти деньги, ни в чем себе не отказывая – снял убитую, но свою комнатку, жрал китайскую еду, пил и периодически трахал шлюх. Еще месяц он протянул чисто на адреналине и мысли о папашином лице, когда тот проспался и обнаружил пропажу денег и любимого сыночка. На четвертый месяц хозяин квартиры пообещал продать Маркуса на органы, если не получит свои деньги. Так Маркус узнал, как тяжело устроиться на работу, когда тебе шестнадцать. К двадцати пяти годам список профессий, которые он освоил, приближался к бесконечности. Особенно запомнилась работа няней (это был наиболее травмирующий опыт в жизни Маркуса), дублером (эта должность принесла ему прилично бабла и переломы почти каждой конечности) и стриптизером (прекрасные три месяца, проведенные в «клетке» одного в меру захудалого клуба, наградили Маркуса хламидиозом и лучшим другом – Фином) Именно Фин подсказал ломанувшемуся было в больницу другу волшебные антибиотики, которые избавили Маркуса от заебавшей болячки в считанные дни. И именно Фин устроил Маркуса фармацевтом в аптеку. На слабые трепыхания Блейка, что у него нет нужного образования, сказал заткнуться и не выебываться. Так Маркус оказался в обветшалом здании, где коробки с лекарственными препаратами громоздились прямо вдоль стены, а рецепты не спрашивали никогда. Впрочем, платили хорошо, поэтому Маркус решил, что закон он на то и закон, чтобы безбожно его нарушать. К тому же, однажды, когда они распивали пиво после работы, Фин проговорился, что аптеку «крышуют». Кто – неизвестно, но факт остается фактом. За два года, что Маркус работал фармацевтом, он повидал самых разных людей: и богатых папенькиных сынков, и опустившихся наркоманов, и вполне приличных граждан. Проблем не возникло ни разу. Поэтому, когда в четыре часа в аптеку зашел невозмутимый мажор в офисном костюме и, небрежно кинув в пластиковый лоток для денег сотню, спросил «Виагру», Маркус лишь зевнул. Не торопясь отыскал в одной из коробок требуемое, кинул пластиковый прямоугольник скучающему мажору, и начал отсчитывать сдачу. Набрал пятьдесят баксов и протянул покупателю. Тот вскинул бровь, хмыкнул, аккуратно взял две двадцатки и, бросив «остальное тебе на кофе», не торопясь вышел. Маркус аккуратно засовывает деньги в задний карман и задумчиво смотрит на захлопнувшуюся дверь. Он повидал реально много хуйни за всю свою жизнь. В этом был и свой плюс: так к двадцати пяти годам Маркус отлично разбирался в людях. Просто отлично. Поэтому он вытаскивает из кармана куртки сотовый и набирает Фина. Тот поднимает трубку после третьего гудка. – Маркус? – Просто чтобы ты знал: пять минут назад из аптеки вышел весьма странный тип. Попросил Виагру. Я искал её около трех минут, но этого времени вполне хватило бы, чтобы рассмотреть витрины. – Но там ведь все чисто, верно? – Конечно. Вся запрещенка лежит в закромах. Но факт остается фактом. – Я понял тебя. Спасибо, Маркус. Я созвонюсь с начальством, будь готов, если они решат поговорить с тобой. – Окей. Маркус задумчиво посмотрел на телефон и поморщился. Говорить с начальством не хотелось, но и оставлять это так просто было нельзя. Конечно это наверняка был не федерал – те так грубо не работают. Однако это вполне может быть какой-нибудь частный детектив. Маркус перевел взгляд на дверь и внезапно ухмыльнулся. Он многих людей повидал за свою жизнь. Но вот такого самоуверенного ублюдка, припарковавшегося на своей шикарной тачке прямо перед окнами аптеки, раскидывающегося деньгами налево и направо, изображающего нуждающегося в сексуальных стимуляторах… Блять, такого идиота он видел в первый раз. * * * – Две новости: плохая и плохая, – объявляет Тео, закидывая в салон злополучную Виагру и захлопывая дверцу. – Плохая: на витринах нет кустарных лекарств. Зато само здание уходит вглубь на добрый десяток метров. Есть все шансы, что эта территория забита запрещенкой. – Черт, точно, – сконфуженно бормочет Лиам, наблюдая как Рейкен стремительно разворачивается на дороге. – Вторая плохая новость: у меня очень хуевое ощущение того, что мы проебались. – В чем именно? – Да во всем, – криво улыбается Тео. – Нужно было думать мозгами, а не тем, чем думал я. Лиам таращится на него с недоумением, но молчит. Видимо идей нет совсем никаких. «Конечно нет, он же еще мальчишка», внезапно понимает Тео. Он еще не умеет читать людей, он еще не может запоздало признать, что сделал ошибку. Он просто в меру сообразительный, хорошо учившийся в университете, мальчишка. И это внезапно откровение почему-то уязвляет даже больше осознания того, что они явно сделали какую-то хуйню. – Тео? – не выдерживает-таки Лиам. – Не объяснишь, что там произошло такого, что ты выскочил из аптеки, словно укушенный? – Ровным счетом ничего, – тихо отвечает Тео. – В этом-то и проблема. * * * Дерек открывает дверь даже не спрашивая, кто посягнул на его спокойствие. Стайлз падает в свое кресло и трет виски – голова снова начинает безбожно болеть. – Здравствуй, Эллисон, – озадаченно произносит Дерек, и Стайлз тут же неудобно выворачивает шею, чтобы оглянуться на дверь. На пороге действительно стоит Арджент. Очень уставшая и бледная Арджент. – Без обид, но расставание со Скоттом не пошло тебе на пользу, – бормочет Стилински, обеспокоенно оглядывая девушку. Та лишь тускло улыбается и проходит в кабинет. Аккуратно присаживается напротив Стайлза. – Мы расстались со Скоттом почти год назад. – И ты выглядишь так, словно весь этот год не спала, – не сдается Стайлз, игнорируя тяжелый взгляд Дерека. – У тебя все нормально? – Моя подруга Лидия попала в ужасную ситуацию, – хрипло начинает Эллисон и тихо откашливается. Смотрит на Дерека. – Возможно ты в курсе. Если Кора тебе рассказывала… – Рассказывала, хоть и не мне, – кивает Хейл. – И Стайлз тоже в курсе. Кора обратилась к Тео, а поскольку с его легкой руки мы все в связке… – Не с его, а твоей легкой руки, – тихо бубнит Стайлз. – … то про Лидию мы знаем. – Значит вы поможете ей? – вскидывается Эллисон и переводит взгляд с одного на другого. – Эллисон, – вздыхает Стайлз. – Все не так просто. Чем больше он рассказывает Аржент о сложившейся ситуации, тем больше девушка бледнеет. Когда Стайлз доходит до нелицензированных лекарств, Эллисон сжимает подол юбки в ладонях и стискивает зубы. – Почему вы не сказали мне сразу? – Мы сами узнали об этом лишь в обед, – спокойно поясняет Дерек. – К тому же нет нужды привлекать штатских. – Штат..! – вспыхивает девушка, но тут же умолкает. Глубоко вздыхает и спустя секунду продолжает. – То есть вы не подумали, что я могу знать название лекарства, которое принимала Лидия? Или что я могу знать была ли она психически больна? Или, наконец, что я могу знать о её связи с Перришем? Стайлз пялится на Аржент не мигая. Переводит взгляд на Дерека. Открывает было рот, но так ничего и не говорит. – И я так полагаю, что Лидия так и продолжит сидеть в психушке, просто потому, что вы не хотите привлекать штатских? – Я говорю еще раз: мы не знали о том, что Лидия твоя подруга, – терпеливо повторяет Дерек. – И напомню, что ты сама обратилась к Коре, и, если я правильно понял, сформулировала свою проблему таким образом, что моя сестра решила проверить аптеки на предмет нелицензионных лекарств. – А что я должна была сказать? – не выдерживает Эллисон, вскакивая с кресла. – Что я должна была просить? Вытащи мою подругу из психушки? Она месяц говорила мне, что слышит голоса, а когда пришла в психотерапевту, тот направил её сдать тест на наркотики! И у Лидии недавно умерла бабушка! Она переживала, а потом заболела! Её иммунитет был ослаблен! Нет никакой гарантии, что ей действительно не была нужна помощь… – Ну, теперь-то ты знаешь, что оснований нет, – устало обрывает её Стайлз. – Вся эта ситуация напоминает мне разговор по сломанному телефону. Ты говоришь одно, твой собеседник слышит другое, передает эту информацию дальше, и когда она доходит до пятого или шестого, от первоначальной версии не остается ничего. Неделю назад я задержал парня, который был в банде наркоторговцев. Решил, что стоит удостовериться, точно ли на него можно повесить статью «распространение наркотиков». А что я имею сейчас? Девушка незаконно упрятана в психушку, а в аптеках города сбывают нелицензированные лекарства, и ни то, ни другое не помогло мне разобраться в деле Пэрриша. – Кто это вообще? – безэмоционально спрашивает Эллисон, опускаясь в кресло. Дерек кидает на нее быстрый взгляд. – Так ты не знаешь, кто это? – Нет. Лидия не упоминала никого с этой фамилией. – А имя Джордан она не называла? – Нет, – мотает головой Эллисон. – В последнее время они ни о ком не рассказывала. У нее выдался действительно тяжелый год: очень болезненный разрыв с парнем, потом смерть бабушки, потом болезнь. – Надеюсь на счет того, что знаешь название лекарства, ты не соврала? – уточняет Дерек и Эллисон чуть краснеет. – Нет, я… То есть, я не знаю название лекарства, но я помню, как оно выглядит! Если поищу в квартире Лидии, точно найду. Она специально не выбросила упаковку, чтобы не забыть название. Я сегодня же найду его. – И то хлеб, – хмыкает Дерек и переводит взгляд на задумчивого Стайлза. Тот словно чувствует это и чуть встряхивается. – Эллисон, и все же, повспоминай еще – не сейчас, а вообще – точно ли Лидия не рассказывала о ком-нибудь, кто хоть отдаленно мог бы подойти под описание Пэрриша? Ну не могла же она выдумать эту встречу! – Хорошо, – с сомнением кивает Аржент. – Я попробую, Стайлз. – И как только найдешь название лекарства, сразу позвони. – Хорошо. И вы тоже держите меня в курсе, хорошо? – Эллисон подходит к двери и останавливается на пороге. – Лидия… моя лучшая подруга. Я хочу помочь ей. Если она действительно больна и для нее лучше остаться в больнице – так тому и быть. Если же она здорова и все это не более, чем последствия лекарств… Найдите этих ублюдков. – Хорошо, – спокойно кивает Дерек, но взгляд у него твердый, словно он и так давно все для себя решил. Эллисон чуть улыбается и выходит из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. * * * – Так сколько ты уже работаешь с Тео? Кори кидает быстрый взгляд на Мейсона. Тот имитирует бурную деятельность: то и дело хватает больничные выписки, сверяет между собой, каждые три секунды барабанит по клавиатуре, якобы что-то забивая в строку поиска. – С момента, как Тео пришел в Фирму. – Так и когда Тео пришел в Фирму? Кори со вздохом откладывает исписанный блокнот и снова поднимает глаза на Мейсона. Тот что-то увлеченно разглядывает на мониторе ноутбука и ни капли не нервно барабанит пальцами по столешнице. – Мейсон, скажи пожалуйста, это имеет какое-то отношение к нашему делу? – Нет. Это имеет отношение к тебе, а мне интересно то, что имеет отношение к тебе. Кори тут же опускает взгляд обратно на блокнот и мысленно считает до десяти. Кто-то однажды сказал ему, что это помогает побороть смущение. – Три года. – Ого! У меня отношения столько времени не длились. «У меня тоже», мысленно отвечает ему Кори и вздыхает. Машет головой, невидяще смотрит в блокнот и прокашливается. – А сколько ты знаком с Лиамом? – О, целую вечность и маленькую тележку, – смеется Мейсон. – Кажется, мне исполнилось тринадцать, когда он впервые попытался избить меня. – Избить? – переспрашивает Кори, вскидывая брови. Он, конечно, замечал у Лиама всплески агрессии, но в основном это была несвязная ругань и попытки сломать мебель голыми руками. – Ну, не конкретно меня. Он просто дрался на школьном дворе с местной шпаной, а я попался под горячую руку. Чем успешно занимаюсь до настоящего момента. – Дружба у вас, конечно, всем на зависть, – бормочет Кори, качая головой. Нужно предупредить Тео, чтобы он не злил Данбара. Окей, и, справедливости ради, Лиама тоже нужно предупредить о Тео. С другой стороны, пошло оно все нахер, пусть сами разбираются. – Что есть, то есть, – ухмыляется Мейсон и наконец отрывается от ноутбука и смотрит прямо на Кори. – Кстати, что ты делаешь сегодня вечером? – Работаю, – заливается краской парень и пытается загородиться блокнотом. – Чудесно, потому что я тоже. А еще я нашел кое-что ну очень интересное. И отнюдь не в медицинской карте нашей сумасшедшей милашки. После этих слов Кори отчетливо понимает сразу две вещи. Первое: Мейсон не имитировал бурную деятельность – он реально умудрялся одновременно работать и вести светские беседы. Второе: кажется, Кори в него влюблен. * * * – Чувак, может тебе переехать к Кори ненадолго? – с сомнением спрашивает Лиам и воровато косится на тарелку Тео. Его паста выглядит гораздо аппетитнее и это кажется Данбару просто ужасным предательством со стороны бога итальянской кухни. Они сидят в небольшом ресторанчике за много километров от ебаной аптеки. И судорожно пытаются заесть стресс. – Зачем? – фыркает Тео и наматывает спагетти на вилку. – Чтобы в случае чего пристрелили не только меня, но и моего секретаря? – Именно, блять, за этим, – мгновенно раздражается Лиам. – И почему сразу пристрелили? Кроме твоего параноидального мнения, что парниша из аптеки что-то почувствовал, своим, блять, третьим глазом, у нас нет никаких доказательств. Больше того – у нас даже нет доказательств, что в аптеке есть запрещенка. – Хочешь съездить туда еще раз, чтобы удостовериться в моем, цитирую «параноидальном мнении»? – обманчиво спокойно спрашивает Тео и отправляет в рот спагетти. Лиам смеряет его тяжелым взглядом и вяло ковыряется в своей тарелке. Еще раз ехать в аптеку не хочется от слова «совсем». Во-первых, там какая-то нездоровая атмосфера. Во-вторых, тогда Лиаму придется стараться мучительно не думать о том, что вот тут его поцеловал Тео. В другой части города не думать об этом было несложно. – Нет, не хочу, – капитулируя бубнит Лиам и яростно тычет вилкой в свою тарелку. – Но блять, Тео, чего нам делать-то? Как мы узнаем, продают ли эти аптеки нелицен… О, Мейсон звонит. – Чувак, я нашел зацепку относительно этих ваших аптек, – радостно орет Мейсон. Тео вопросительно поднимает брови и Лиам делает неопределенно-приглашающий жест в свою сторону. Рейкен плавно поднимается на ноги и бесшумно переставляет стул ближе к Лиаму. Садится, тесно прижимаясь к нему бедром. – В общем я искал людей, которые жаловались бы на те же симптомы, что и Лидия… Чего ты возишься? – Привет, Мейсон, – почти мурчит в трубку Тео. Ну и заодно в ухо Лиама. – Вопрос о возне снят, – фыркает Мейсон. – Привет, Тео. Ты слышал, что я сказал? – Скорее понял. Что-то про аптеки, верно? – Типа того. В общем я искал в сети людей, которые жаловались бы на те же симптомы, что и Лидия. Вы же знаете как много у нас «диванных экспертов». Все любят давать советы, что да как вылечить. – О да, – ухмыляется Тео и Лиаму очень хочется уйти. Просто уйти. Куда-нибудь, где тебе не дышат в ухо и не задевают губами скулу. – В общем я вышел на один из форумов нашего города, и, конечно же, там была страница вопрос-ответ. И, конечно же, там задавали вопросы кто, что, чем лечит. Кстати, вы с Лиамом планируете сегодня вернуться сюда? Просто мы с Кори решили поработать допоздна. – Только не мой диван! – возмущается Тео и переводит взгляд на Данбара. – Это ты виноват, ты их познакомил! – Тео! – прорывается в трубку еще более возмущенный голос Кори. – Помимо дивана у тебя в кабинете еще много предметов мебели… Ай! – Может поболтаете, а я пока отойду? – с надеждой спрашивает Лиам, тщетно пытаясь заставить свое собственное тело чуть отодвинуться от Тео. Тело предательски капитулирует. – Друг, я задал твоему начальнику простой вопрос, а он перевел разговор в горизонтальную плоскость! – Мейсон, про работу! – Окей-окей! Что я там… Ах, да! Я нашел довольно-таки давний диалог: около полугода назад мужчина жаловался на сильный затяжной кашель. Ничего не помогало: ни народная медицина, ни дорогие антибиотики. И посреди шквала сообщений о бабках-гадалках, заговаривающих простуду, целительной силе шалфея и великом амоксиклаве некто с ником «Сладкий_пирожок» советовал конкретное лекарство и четко указал по какому адресу болеющему нужно идти. Угадайте адрес? Дам подсказку – он есть среди тех, что дала вам Кора. – Случайно не тот, что находится в старой части города, на пересечении Элм-стрит и… – Броад-стрит? В точку! И да, спустя некоторое время наш мужчина снова появляется на просторах интернета и горячо советует данное лекарство. Пытается найти свой Сладкий пирожок, но тот не отзывается. – То есть связаться с этой кулебякой мы никак не можем? – уточняет Тео. – Нет. К счастью, у нас есть Бретт. Лиам, сегодня твой день. – Я все еще не уверен, в его ли я вкусе, – вяло бубнит Лиам, но где-то в глубине души с облегчением думает, что теперь у него есть шанс плавно свинтить в туман. – А причем тут Бретт? – подозрительно спрашивает Тео. – Кроме того факта, что Лиам пускает на него слюни? – Ничего я не пускаю! – Бретт – вопреки стереотипам о программистах-хлюпиках – программист. – Погоди, ты хочешь, чтобы Бретт вычислил нам этого сладкого пирожочка? – доходит до Лиама. – Конечно! Если он есть где-то под новым ником, можно будет… – Мейсон, – неожиданно твердо обрывает его Тео. – Ты заигрался. На другом конце телефонной трубки наступает тишина. Рейкен тяжело вздыхает и, потерев лоб, продолжает: – И что мы сделаем? Придем к нему домой? Или найдем в интернете и без объяснений потребуем комментариев? Это ты хотел предложить? – Я… – Нам нужно лишь доказательство, что аптека сбывает нелицензированные лекарственные препараты. И желательно добыть эти доказательства так, чтобы никого из нас не прижала «крыша». А то, что она есть – это факт. Никто не занимается такой рискованной деятельностью, если их не «крышует» кто-то очень, очень влиятельный и… Погоди, у меня телефон. Дерек? – Я перезвоню, – поспешно бормочет Лиам, игнорируя возмущенное сопение друга, и сбрасывает вызов. Дергает Тео за рукав и тот понятливо прижимает свой телефон к другому уху. – Ко мне приходила Эллисон. – Это прекрасная новость, – притворно вежливо отзывается Тео. – Заткнись и слушай, – не меняя тональности, продолжает Дерек. – Исключая тот факт, что Аржент добрые тридцать минут орала, что Лидия её подруга, а мы посмели этого не знать, она так же сообщила, что не знает никого по имени Джордан Пэрриш. Потом она ушла и спустя время перезвонила мне и сообщила название лекарства, которое принимала Мартин. – Ох ты ж блять, – бормочет Лиам и пытается притереться ближе к телефонной трубке, ибо, в отличии от громкоголосого Мейсона, Дерек повествует скучающе негромко. – Лекарство называется «Либексин». Передайте это название вашему гениальному врачу, пусть роет информацию. – Хорошо, – отвечает Тео и, протянув руку, легко щелкает по телефону Лиама. Тот спохватывается и торопливо набирает Мейсону СМС: «Лидия принимала Либексин, что это?». – Эллисон молодец. – Не то слово, – хмыкает Дерек. – Особенно учитывая, что это еще не все. Телефон Лиама вибрирует, но на него никто не обращает внимания. – Эллисон сказала, что не помнит никого по имени Джордан Пэрриш. Однако в квартире Лидии она увидела записанный номер телефона, подписанный как «Ц» тире «Р». И после этого Арджент почему-то вспомнила обрывки разговоров, где Лидия упоминала кого-то с «собачьей кличкой». – Лошадиная фамилия, – бормочет Лиам. Тео косится на него подняв брови и, ухмыльнувшись, поднимает большой палец вверх. – Не уверен, что хочу знать, почему мне так хорошо слышно Данбара, хотя я определенно разговариваю с Тео, – бормочет в ответ Дерек. – В общем все это было не более чем ворохом ненужной информации, пока Стайлз… – Не уверен, что хочу знать, почему Стайлз все еще с тобой, – в тон Хейлу отвечает Тео. – … не позвонил в часть, где служил Пэрриш, и не узнал его позывной, – невозмутимо продолжает Дерек. – Есть варианты? – Заебали сегодня все с интригами, - неожиданно даже для себя, бесится Лиам. Тео кладет ему на колено ладонь и чуть сжимает. – Могу предположить, что позывной содержит буквы «ц» и «р» и как-то связан с нашими лохматыми братьями меньшими. – Если бы церберы существовали, то очень оскорбились бы таким сравнением, – хмыкает Дерек. – «Цербер». Позывной Пэрриша – «Цербер». – А номер телефона… – вспоминает Лиам. – И номер телефона, записанный у Лидии – принадлежит ему.