Фирма

− Ты что, куришь? – кричит ему изумленный Лиам прямо от дверей. Тео ухмыляется: у мальчишки острый взгляд. – Нет, серьезно? Тео терпеливо ждет, пока Данбар пересечет парковку, и отвечает: − Я редко курю. В основном, если нервничаю. − Меня не было минут семь, чего ты нервничал? – интересуется Лиам и морщится. – Фу, какая гадость. − В прошлой жизни ты точно был волчонком, − вздыхает Тео и, бросив окурок на асфальт, затаптывает его. – Я нервничал не потому, что тебя не было рядом. Хотя ты долго. − Охранник вырубил электричество, лифт не работал. Я поднялся, подошел к кабинету, вспомнил, что кабинет закрыт, спустился, взял ключ, поднялся, взял чертову карту, спустился, понял, что не закрыл кабинет, поднялся, закрыл, спустился, почти дошел до двери, вспомнил, что не отдал ключ, вернулся, отдал ключ, с трудом спасся от трижды разбуженного охранника. И вот я здесь. − Ммм, − неопределенно тянет Тео. Думает секунду, стоит ли рассказывать о недавнем визитере. С сожалением понимает, что стоит. – А я тут успел побеседовать с милейшим мужчиной. На тему нашего сегодняшнего визита в аптеку. Лиам молча таращится на него. − Беседа была короткой и бескровной, − уточняет Тео и с сожалением косится на окурок. Это была единственная сигарета, припасенная на черный день. − Погоди, ты серьезно? – ошарашенно переспрашивает Лиам. − Да. Этот же милейший мужчина под большим секретом сообщил, что нелицензионными средствами они не торгуют – только травой – и что наш старый знакомый Зверь прикрыл все лавочки, которые когда-либо осуществляли эти услуги. − Ох ты ж нихуя себе, − трясет головой Данбар и с подозрением смотрит на Тео. – Он ведь тебя не тронул? Ты же не стоишь сейчас с заточкой в ребрах? − Переходи на Диснеевские мультики, тыковка, заканчивай с боевиками, − закатывает глаза Тео. Косится на Лиама. – Погоди, это что, жест заботы? − Блять, ну так-то я бы не хотел везти тебя в больницу, − бубнит Лиам и отводит взгляд. В темноте не видно, но Тео готов дать зуб, что Данбар покраснел. − Это так мило. − Заткнись. − Даже это мило. − О боже, − закатывает глаза Лиам. Впрочем, тут же насупливается и смотрит с подозрением. – Так, давай еще раз. Тебя встретил на парковке мужик с весьма ясными намерениями. Ценой нечеловеческого обаяния тебе удается избежать изъятия отбитой почки. Внимание, вопрос. Хули ты такой спокойный? − Сам не знаю, − помолчав признается Тео. – Но почему-то мне кажется, что все это время мы роем не в том направлении. Я верю этому человеку – ну, что Зверь прикрыл все лавочки с лекарствами. Вполне возможно, что он просто избавился от конкурентов. А может, что другое. Не уверен, что хочу знать. − Да, да, это все круто, − раздраженно перебивает его Лиам. – Меня, собственно, волнует другое. Если этот любезный сэр нашел тебя на стоянке перед работой в третьем часу ночи, где гарантия, что в твоей квартире не расположились пара-тройка его приятелей? Тео смотрит на парня с умилением. − Ты точно волнуешься. − Да, блять! – внезапно рявкает Лиам и толкает Рейкена в грудь. – Волнуюсь! Так что заканчивай строить из себя ебучего Дэниела Крейга! − Я предпочитаю Пирса Броснана, − спокойно сообщает Тео, облокачиваясь спиной на машину. Металлический бок неприятно холодит кожу даже через плотную ткань пальто. Лиам сверлит его тяжелым взглядом, а потом внезапно успокаивается. − Я иду домой. − Чт… − Пошел нахуй, Тео, − фыркает Данбар, и, развернувшись, быстро идет к выходу со стоянки. Тео нагоняет через пару секунд, дергает за плечо. − Не страдай хуйней. − Ой, кто бы говорил. − Блять, Лиам! – бесится Тео, продолжая удерживать парня за плечо.− Чего ты хочешь? Мне расплакаться у тебя на груди? Сожрать пачку успокоительного, чтобы было похоже, что я волнуюсь? − А, то есть ты не волнуешься? − насмешливо уточняет Лиам. У Тео дергается глаз. − Когда этот мужик подошел ко мне, меня чуть не разбил паралич от мысли, что ты сейчас выйдешь из здания и начнешь строить из себя Кларка Кента. Лиам молча буравит его взглядом, но ничего не говорит. До Тео начинает доходить абсурдность всей ситуации – пятнадцать минут назад он надеялся, что Данбар застрянет в лифте, а сам Лиам вот прямо сейчас психует от мысли, что угрожали Тео. − Напомни мне завтра сказать Мейсону, что он прав. Судя по поднявшимся бровям Лиама, это не то, что он ожидал услышать. − Заигрывания у нас и правда слишком завуалированные, − усмехается Тео и кашлянув спрашивает. – Могу я сегодня переночевать у тебя? Лиам сбрасывает его руку с плеча и фыркнув идет к машине.

***

Несмотря на выпитый в пути кофе, в квартире Дерека Стайлз появляется в безбожно сонном виде. − И где же твой запал бесконечной активности? – хмуро интересуется Хейл, кивает на диван и подходит к кофемашине. Стайлз буквально падает на вопиюще вульгарную белую кожу и подтягивает под голову подушку. Подушка, ради разнообразия, из Икеи – с узором из листов монстеры на нежном белом хлопке. Он сам ее сюда притащил, когда год назад вырубился на мерзком кожаном валике. Утром оказалось, что кожа лица намертво прилипла к тому, что когда-то было крокодилом. Боже, подумал тогда Стайлз, убить рептилию из-за его кожи и отбелить, чтобы не было похоже на кожу рептилии, это же верх идиотизма. Дереку он это тоже озвучил, но в ответ получил лишь лаконичное: «Не заебывай прямо с утра». − Она не бесконечная, а я не спал уже двое суток. − Пару лет назад это не было для тебя проблемой. − Пару лет назад я не принимал Аддерал, будучи в твердой уверенности, что после двадцати СДВГ резко идет на спад. − Иногда я радуюсь, что мы не были знакомы, пока ты был подростком. − Брось, ты был бы без ума от меня, − бормочет Стайлз уткнувшись в подушку. Не то чтобы очень удобно, но явно получше, чем на большинстве диванов. Крокодил умер не зря. − Стайлз, ты пришел сюда чисто переночевать? − А что, у тебя есть другие предложения? – вскидывается Стилински и тут же закатывает глаза при взгляде на каменное лицо Дерека. – А, ты про работу. − Ты сам сказал, что не спал уже двое суток, чего еще, кроме разговора о работе, ты ждешь? – спокойно интересуется Дерек. – Я не настолько бессердечен, как тебе нравится представлять. − Я ничего не представляю, − протестует Стайлз и выныривает из объятий подушки. – Я прекрасно знаю, что твой внутренний ребенок – это маленькая белобрысая девочка с косичками, с ободранной коленкой, в… − Заткнись, − почти дружелюбно просит Дерек и меняет полную чашку с кофе на пустую. − …красном платье. И с щетиной. Дашь кофе? − Не могу. Ободранная коленка болит и платье путается в ногах. − Нет у тебя образного мышления, − расстроенно подытоживает Стайлз и со вздохом садится. – Ладно, поговорим о работе. Я уже достаточно времени делал вид, что нет никакого Джордана, Зверя, Лидии, наркотиков, и я просто заглянул к тебе после смены. Понежиться в твоих объятиях и выпить кофе. − Понежиться в моих объятиях? – вскидывает бровь Дерек. − Мы оба знаем, что речь идет о бородатой девочке в красном платье. Мне с тремя ложками сахара. Дерек бормочет что-то, отдаленно напоминающее «не подавись», и протягивает ему кружку с кофе. Кружка с Дарт Вейдером тоже принесена Стайлзом. Не то чтобы он очень любил «Звездные войны», но все лучше, чем безликий фарфор, который ему обычно предлагался. − Ладно, оставим белобрысую малышку в покое, − вздыхает Стилински. – Что ты хотел рассказать? − Я говорил с Корой, − Дерек терпеливо ждет, пока подавившийся Стайлз прокашляется, и продолжает. – И с Питером. − О боже, − хрипит Стайлз и делает еще один глоток кофе. – Мое предложение спровоцировало маленький Хейловский междусобойчик? − Питер подошел позднее. Его позвала Кора. − Вы пили чай, ели пирожные, и вспоминали детство? − Мне можно продолжить или ты еще поупражняешься в остроумии? Видит бог, тебе это необходимо. − Я молчу, молчу. Продолжай, малышка Дэвина. − Стайлз. − Ладно-ладно, не бесись! Просто я тоже хочу поделиться новостью: я нашел свидетельницу, подтвердившую, что Пэрриш действительно был у Лидии в день сбыта. Дерек удивленно поднимает брови и качает головой. − Отлично. И как это получилось? Стайлз коротко пересказывает события прошедших четырех часов. − Признание его непричастности к сбыту наркотиков у нас в кармане, − подытоживает Дерек. – Завтра свяжусь с Лейхи, чтобы ознакомиться с протоколом опроса. − Постоянно забываю, что вы такие хорошие друзья, − фыркает Стайлз. – Между прочим, ты мог бы попросить информацию у меня. − Следователь по делу Пэрриша – Айзек, − спокойно парирует Дерек. – Не буду нарушать субординацию. − Не больно-то и хотелось, − бурчит Стайлз. – Так что ты узнал на семейном собрании? Дерек глубоко вздыхает и смотрит Стилински в глаза. − Тебе не понравится. Стайлз озадаченно моргает. − А? − В октябре этого года сержант* Джордан Пэрриш, позывной «Цербер», проходил службу по контракту в армии, штат Аризона, пятое подразделение. В последнюю неделю службы происходит событие: умирает один из солдат. Фактически на глазах Пэрриша. В СМИ просачивается информация, что это было убийство. Этой же версии придерживается семья убитого. Они нанимают Питера – да, иногда закон о конфиденциальности информации играет против нас – чтобы найти убийцу. А если точнее – доказать, что это некто Ник Драммер, который когда-то давно имел неосторожность угрожать убитому. Питер запрашивает информацию напрямую в Аризоне. Там ему отказывают на основании того, что адвокатский запрос не действует на территории закрытой военной базы. Ребята просто не знали, что когда Питер не хочет работать сам, он сделает все, чтобы нашлись люди, которые поработают за него. В общем, спустя неделю активной переписки, а так же один полет непосредственно в Аризону, адвокатский запрос все же возымел силу. Там черным по белому было написано «самоубийство». Свидетель – Джордан Пэрриш. В свое время всех сбил с толку запрос от старшины части о включении Цербера в программу защиты свидетеля. Это объяснили тем, что старшина не сразу поверил растерянному Пэрришу, который твердил, что парень сам вышиб себе мозги.** Дальнейшая дактилоскопическая и баллистические экспертизы подтвердили это, однако запрос на защиту свидетеля уже был отправлен. − Вот же блять, − бормочет Стайлз, взлохмачивая волосы. − Что есть, то есть, − согласно кивает Дерек. Отпивает кофе и медленно продолжает. – Позднее выясняется, что у умершего были серьезные долги за наркотики. Скорее всего, он и сам сбывал их, поскольку анализ крови на момент смерти не выявил наличие наркотических средств. − О, дай угадаю. Наркоту он закупал у Зверя? – без энтузиазма спрашивает Стайлз. − Пять очков Гриффиндору. − Ты правда думаешь, что шляпа распределила бы меня в Гриффиндор? − Если верить книгам, самый заебывающий персонаж учился именно там. Так что, думаю да. − Как это мило, − умиляется Стайлз. – Учитывая, что под «заебывающим персонажем» ты подразумеваешь Гермиону, это фактически комплимент. − Не прибедняйся, я часто делаю тебе комплименты, − хмуро говорит Дерек. − Да, но обычно это подтекст. Типа «только такой долбаеб, как ты, мог до этого додуматься», в переводе с хмуроволкского на человеческий звучит как «Стайлз, только человек с таким недюжинным интеллектом, как ты, мог до этого додуматься!». Или… − Биб-биб, Ричи, − еще сильнее хмурится Дерек и бросает тоскливый взгляд на часы. Половина четвертого. А ведь он рассказал только половину. − Каждый раз, когда ты это говоришь, я представляю тебя за чтением «Он…*** − Заткнись. − Хорошо. − Я могу продолжить? – Дерек дожидается кивка Стайлза и глубоко вздыхает. – В общем, на том работа Питера и закончилась. Он вызвал к себе безутешных родителей, все им объяснил, посочувствовал, содрал полную таксу, и выпроводил их. − Ох уж этот дядюшка Питер. − Однако, по какой-то причине, уже закрыв дело, Питер решил отследить дальнейшие передвижения Пэрриша. Как он сам утверждает − подстраховка на случай, если родственники решат побеседовать с очевидцем того, как мозг их сына покидает его голову. Я решил не уточнять, как у него оказались данные авиакомпании, подтверждающие, что в середине октября Пэрриш совершил перелет из Аризоны в наш город. И все бы ничего, но вместе с Пэрришем прилетал его старшина. Буквально на день или около того. Подробностей, конечно, нет, но спустя буквально неделю Пэрриш оказывается в банде у Зверя. Странно, согласись? − Мягко сказано, − бормочет Стайлз и залпом допивает кофе. – Ладно, я по голосу чувствую, что у тебя есть версия. Вперед, жги. − Еще кое-что и скажу. В общем, после того, как Тео съездил в аптеку и доложил Коре итоги, она вспомнила, что у нее есть связи, которые позволяют навести справки, не вставая с кресла. И уж тем более не засовывая голову одного из лучших юристов фирмы в пасть аллигатора. «Связи» любезно предложили информацию в обмен на круглую сумму денег. Обмен состоялся и Кора стала владельцем пары занимательных фактов. Первый: в нашем городе нет точек, сбывающих нелицензионные лекарственные препараты. Вполне может быть, что есть пара-тройка частных лиц, но у них нет ни «ниши», ни сети. Иными словами, ущерб от них минимален. Второй факт: это дело рук Зверя. − Дерек, мне правда нужны обнимашки, − жалобно тянет Стайлз и, не дожидаясь ответа, подходит к облокотившемуся на барную стойку Хейлу. Утыкается лбом в его плечо, ладонями упирается в столешницу. – Я плохой ФБРовец. Говорил мне папа, иди работай поваром. − Твой отец никогда не говорил ничего подобного. − А ведь мог бы! Дерек кладет ладонь на чужой затылок и медленно перебирает пряди. − То, что до этого ты ни разу не расследовал дело, которое больше похоже на триллер 90-х, не означает, что таких дел не существует. − Я знаю. − Ну и не бубни тогда. Несколько минут проходят в уютном молчании. Затем Дерек вздыхает и продолжает. − Я опасаюсь делать какие-либо выводы, потому что это дело смахивает на крутящуюся монетку – постоянно мелькает то одна сторона, то другая, и толком невозможно ничего разглядеть. − Нахуевертить больше, чем это уже сделал я, ты не сможешь, так что дерзай. − Мне кажется, что Пэрриша заслали в банду Зверя, чтобы окончательно поставить точку в следствии по самоубийству Страйка. Стайлз некоторое время молчит. Жует губу и отвлеченно ластится к чужой ладони. − Тогда почему он сейчас под следствием? Дерек, я знаю, ты хуевого мнения о ФБР и всей нашей братии, однако ты должен понимать, что так дела у нас не делаются. −Я не настолько хуевого мнения о вас, − вздыхает Дерек. – И да, этот вопрос меня тоже интересует. Скажи – только честно – может ли быть, что Пэрриша отправили на это задание… неофициально? Стайлз честно думает. По правде говоря, делать это становится все сложнее с каждой минутой – сказывается и недостаток сна, и постоянное нервное возбуждение, и теплое тело рядом, и импровизированный массаж головы. − Ну… это возможно. На грани того, что можно назвать «незаконными действиями», но возможно. − Отлично. Еще вопрос – как думаешь, Пэрриш расколется, если ты прижмешь его этой информацией? − Есть шанс, − медленно говорит Стайлз. – Думаю, если я не буду упирать на показания Лидии… А лучше, если я вообще не буду упоминать ее… То, возможно, Пэрриш что-нибудь, да сообщит. − Вот и отлично, − вздыхает Дерек и легко отталкивает от себя парня. – А теперь ложимся спать. Душ и диван полностью в твоем распоряжении. Сталз грустно пялится на выбеленного аллигатора. Похоже, что его окончательно добивает отсутствие сна, потому что диван вроде как начинает пялится в ответ. − Прости, чувак, что я не крокодил Данди. С другой стороны, и ты не хмуроволк. В соседней комнате Дерек закатывает глаза.

***

Мейсон честно терпит до десяти часов утра. Откровенно говоря, после звонка Кори руки сами тянулись набрать номер Лиама, но ценой нечеловеческих усилий ему удалось себя сдержать. Сон предательски выветрился, поэтому, протаращившись в потолок около двадцати минут, Мейсон громко матерится и вылезает из кровати. Идет на кухню, варит себе кофе, слоняется по квартире, стаскивает на стол все документы по делу Пэрриша, и включает ноутбук. Еще раз прогоняет по рабочей программе анализы Лидии. Снова матерится, потому что не узнает ничего нового, барабанит пальцами по столу. Косится в сторону откопированных Лиамом документов, и снова переводит взгляд на справки. Как ни крути, а его гораздо больше занимает Лидия Мартин, нежели Пэрриш. Во-первых, потому что он будущий врач. Ему претит мысль, что девушку упекли в психушку на основании ложных анализов. Впрочем, и тот факт, что есть люди, (по крайней мере, они вычеркнули из этого списка Лидию, когда обнаружилось, что она пила дженерик) принимающие нелицензированные средства, его возмущает. Не в том плане, что ОНИ их принимают, а в том плане, что эти препараты вообще можно достать. Нелицензированные, контрафактные, недоброкачественные и фальсифицированные лекарственные средства. Казалось бы, в действующее законодательство ежегодно вносят изменения именно для того, чтобы не оставить любителям наживы ни шанса. Можно подумать, это кому-то мешает. Мейсон снова задумчиво барабанит пальцами по столешнице. Из медицинской карты Лидии видно, что она легковозбудима и подвержена неврозам. Ужасного в этом ничего нет – в двадцать первом веке каждый второй имеет подобный диагноз, ровно как и каждый четвертый ребенок имеет задержку речевого или психического развития.**** Ужасно лишь то, какие последствия спровоцировал прием лекарственных препаратов. Поистине неисповедимы пути твои, Господи.***** Пытаешься вылечить пневмонию, а оказываешься в психиатрической клинике. Мейсон снова вперивается взглядом в лист с анализами. Что ему так и осталось непонятно – почему произошла путаница с анализами, и как, черт подери, в крови Лидии оказались наркотики? И тут внезапно вспоминается случай, когда нерадивые интерны путали анализы, вследствие чего мужчина (Дэйв Ригз, без определенного места жительства, принимал наркотики около пяти лет) получил на руки идеально чистые показатели, в то время как молодая девушка (Мариз Эствуд, только-только окончившая закрытую школу, три раза в год проходящая полное медицинское обследование) – заключение о застарелой ВИЧ-инфекции. Мейсон вскидывает брови и хватает медицинские выписки. Результаты анализов из больницы: в крови нет следов наркотических средств. Результаты анализов психиатрической клиники: в крови найдены следы наркотических средств. Анализы, сделанные в одном из корпусов отличной общеклинической больницы, против анализов, сделанных психиатрической клиникой, в которую ежедневно поступает минимум один пациент с наркотической зависимостью. Спустя пять минут он уже звонит в клинику, где находится Мартин.

***

Тео считает себя взрослым, разумным человеком. Особенно учитывая то, какая семейка ему досталась. Блять, да он просто царь и бог самоконтроля. И просто контроля. И все же, ночевка в квартире Лиама превращается в сущее мучение, вопреки всем логическим доводам. Сам Данбар, кстати, спокойно спит. По нему вообще не скажешь, что он чувствует хотя бы намек на неловкость. Нет, он все еще дуется на Тео, но это не мешает ему спокойно выйти из машины, прошествовать мимо десятка абсолютно идентичных дверей, открыть собственную квартиру и радушно сделать приглашающий жест рукой. Как не мешает раскатать по полу небольшой, довольно-таки захламленной квартирки, гостевой матрас, кинуть одеяло, подушку, свои домашние штаны, и уйти в душ, крикнув, что Тео может искупаться сразу после него. Так Тео и делает, а когда, вдоволь настоявшись под горячими струями, выходит из душа, Лиам уже безмятежно спит. И видит Бог, Тео ему безумно завидует. Потому что сам он уснуть не может ни спустя десять минут, ни спустя двадцать минут. Когда же время вынужденного бодрствования переваливает за час, Тео, гневно сопя, откидывает одеяло, и уходит в сторону теоретической кухни. Небольшая комнатка в конце коридора действительно оказывается кухней. Лиам не потрудился показать квартиру, но это явно не было следствием негостеприимности, а результатом конкретного недосыпа. Кухня оказывается на удивление чистой. Что-то подсказывает Тео, что именно здесь хозяйничает кто-то другой, отнюдь не Лиам. Найденные на микроволновой печи учебники по микробиологии лишь подтверждают его догадку. Тео залезает в один из навесных шкафчиков, и, удивленно присвистнув, пялится на ровные шеренги совсем не дешевых рассыпных чаев. Впрочем, беглый осмотр остальных шкафчиков и полок показывает, что это скорее исключение из правил. Среди круп и прочей бакалеи попадаются как дешевые продукты, из маленьких супермаркетов, так и дорогие, купленные в специализированных магазинах. Посуда разномастная – впрочем, обладающая неким очарованием. Алкоголь тоже попадается разный. Однако, когда Тео берет в руки бутылку вина, то слой пыли на ней недвусмысленно показывает, что распитие спиртного здесь не в чести. «Можно подумать, Мейсон разрешил бы другу употреблять выше нормы», ухмыляется Тео и аккуратно ставит бутылку на место. В итоге он варит себе кофе – турка и молотая арабика обнаруживаются в самом углу самого дальнего шкафчика – и с комфортом располагается в потрепанной жизнью кресле у окна. До рассвета еще пара часов, поэтому за стеклом лишь чернота, да звездочки фонарей. Тео думает. Немножко о деле, немного о Лиаме, немного о всех тех, кто оказался замешан в этом. И много – о том, что же мешает ему уснуть в этой тихой квартирке. Он рассеянно отпивает кофе и натыкается взглядом на учебник. Сколько же раз Лиам и Мейсон (а может и таинственный Бретт) собирались на этой самой кухне? Готовили еду, занимались, разговаривали о чем-то незначительном? И тут до него доходит. Вот оно! Вся эта квартира, и сам Лиам – это просто квинтэссенция всего того, что у самого Тео почти не было. Были, конечно, посиделки в общежитии. Были душевные пиздострадания Маккола. Был, собственно, сам Маккол, которого Тео в глубине души считал своим другом, хотя и не любил себе в этом признаваться. Позднее был и Стайлз, которого Тео тоже считал своим другом. Еще более в глубине души. Настолько в глубине, что желание убить засранца с СДВГ несколько раз почти победило здравый смысл. И все же, Тео вздыхает. Ему либо стоит научиться жить настоящим, где он чувствует себя вполне себе хорошо и не оглядываться постоянно назад, раздумывая, а чего же еще его лишили своей безответственностью родители. Либо же сходить к психологу, поплакаться ему в жилетку, и попросить стереть память, потому что психологам он вообще-то не верит. Бодрящего эффекта кофе не оказывает, но и сонливость не усиливается, поэтому Тео решается на чай. Долго сверлит коробки взглядом, и, сдавшись, останавливается на классическом черном Эрл Грее. Находит чайное ситечко, заливает заварку кипятком, и стараясь двигаться максимально тихо, возвращается в гостиную, где видел книжные полки. Освещая корешки фонариком в телефоне, выбирает Томаса Манна и его «Волшебную гору», мрачно рассудив, что если будни туберкулезников не наведут на него сонливость, то шансов заснуть у него нет вообще. Спустя два часа, когда за окном занимается сероватый рассвет, Тео, нахмурившись, продирается сквозь описание снимков чужих легких. Сна все еще ни в одном глазу. Когда в очередной раз дает о себе знать весь выпитый чай, Тео крадется мимо спальни Лиама и с завистью поглядывает на спящего парня. Спальня, кстати, довольно пустая – кровать, небольшой стол, вмонтированный в бельевой шкаф (последний раз Тео видел подобное сооружение в детском отделе мебельного магазина, куда случайно забрел в поисках рабочего кресла), и большая кадка с неопознанным цветком. Тео чувствует страстное желание упасть на кровать рядом с Лиамом. И это желание не имеет ничего общего с возбуждением. Ему просто хочется полежать с кем-то бок о бок. С кем-то, кто Лиам. Ну и к тому же, если Данбар проснется, то по крайней мере бодрствовать будут все, утешает себя Тео, аккуратно присаживаясь с края кровати. Лиам не просыпается, а Тео, с улыбкой полежав пару минут, засыпает сам.

***

− Алло? Мей… − Кори, ты спишь? Я знаю, что спишь, просыпайся! У меня новость, и вообще, это ты же меня разбудил, так что не возмущайся. − Да я и не… − Слушай меня и не перебивай! Лиам не берет трубку, так что… Кстати, почему он не берет трубку? Твой босс точно ничего с ним не сделал? Признайся, тебе не известны случаи, когда он продавал людей на органы? − Поверь, Тео никогда… − Да при чем тут Тео вообще, Кори, не отвлекайся, я хотел сказать тебе кое-что важное, и… − Мейсон, сколько кофе ты выпил? − …Почти литр. Анализы Лидии перепутали с анализами поступившего в тот же день мужчины, который был очень удивлен, что врачи ничего не сказали на счет той дозы, что он употребил накануне. − Пресвятой Господь. − И я о том же. Так ты уверен, что Лиам не едет куда-нибудь в Гонолулу, будучи разобранным по частям и упакованным в контейнеры со льдом? * Я не помню, упоминалось ли в сериале звание Пэрриша. Если да, и оно не "сержант", стукните в ЛС, пожалуйста. ** Хотела было написать, что такое нереально, и попросить у вас прощения за недостоверность, а потом вспомнила всю свою юридическую практику, и, в общем, это реально могло бы быть. *** Угадайте с трех раз, про какую книгу речь:) Угадавшему - ничего, и мои виртуальные объятия:D ****Это реальные цифры. Поэтому, если ваш ребенок (родственник, или вы сами) соображают медленнее сверстников, или же не вписываются в возрастные рамки по нормам речи, не стоит ставить на себе клеймо «хуевый родитель». ЗРР и ЗРП прекрасно лечатся (не медикаментозно), и все, что от вас требуется – чуть более пристальное внимание к ребенку и активные занятия с ним. Вот если положить на это хуй, тогда да, тогда все будет грустно. Впрочем, если положить хуй на занятия со здоровым ребенка, итог будет примерно тем же. И это не информация из гугла, это непосредственно мои знания, поскольку я работала с «особенными» детьми. *****Просто решила уточнить, что приведенная мною цитата неточная. В оригинале она выглядит так: "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!" (Рим.11:33).)