To Every Thing a Season

Киллиан вздрогнул и проснулся, подскакивая на диване и сжимая кулаки до острой боли, ногтями впиваясь в ладони. Он даже не знал, что было в этом сне, но это не имело значения. Все сны заканчивались одинаково, а вместе с этим приходило осознание того, что прошло много лет, но Киллиан всё ещё видел у себя перед глазами холодное тело Лиама. А Киллиан не приблизился к тому, чтобы спасти его. Что же ты делаешь, братишка? Почему ты еще не пришел за мной? Ты же обещал. Киллиан знал, что это его собственные слова. Он знал, что Лиам никогда бы так не сказал, его слова были бы насыщены ободрением и терпением. Он знал, что раздражение и разочарование происходило от его собственных неудач, а не от памяти о Лиаме. И даже несмотря на то, что слова звучали голосом Лиама, был его тон, диалект и акцент, он все равно знал, что его брат никогда бы так не подумал, не говоря уже о том, чтобы сказать. Скорее всего, так бы сказал их отец. Но это ничего не меняет. Услышав слова брата, он автоматически зацепился за мысль о том, как долго он терпит неудачи. Киллиан снова почувствовал тошноту, гнев и позор. Встав с дивана, он пошел в ванную комнату. Он всё ещё хромал, напоминание о паяльнике, но в течение нескольких недель он уже ходил без костылей и знал, что шрам скоро исчезнет. — Всё хорошо, Джонс? — Киллиан подпрыгнул, услышав голос Уилла, и повернул голову в его сторону. Скарлет вышел из своей комнаты с остекленевшими глазами. Прошло какое-то время с тех пор, как он видел своего соседа по комнате трезвым, предательство Аны подкосило его, а Киллиан не знал, как ему помочь, кроме как держать молодого человека подальше от кампуса полиции. Он ответил, что всё прекрасно, и скрылся за дверью ванной. Киллиан мог бы помочь своему соседу вместо того, чтобы пытаться изменить судьбу Лиама. Спустя несколько часов Киллиан убрал кровать, выкинув мусор. Не в состоянии переварить мысль о возвращении в сон, Киллиан вытащил свою старую кожаную куртку, которая висела в шкафу, и убрал ключ в карман. Ночь была прохладной и тихой, звезды и полумесяц освещали путь меж разбросанных фонарей по дорожкам городка. Он бесцельно бродил, не зная, куда направлялся и что делал во дворе университета в последнее время. Здесь ничего не было — никаких обязанностей, никаких призраков брата, никаких танцев цифр. Он не смог попасть в лабораторию и библиотеку, потому что они были уже закрыты. Всё, что у него было, — легкий ветерок в волосах и запах океана, который был всего в нескольких милях от кампуса. Как будто это было его предназначение, а не подсознательный выбор — Киллиан повернулся к главной дороге и пошёл к берегу. Он засунул руки глубоко в карманы, потому что рукава были ему малы. Запах крови больше не чувствовался, а в подкладке были отверстия, которые он благоговейно сшивал и сшивал снова. Но ничего из этого не имело значения — он носил пиджак как напоминание, как утешение, как броню против всего мира. Когда Киллиан, наконец, добрался до крошечного пляжа, было ещё слишком холодно, чтобы заходить в воду, но тем не менее он скинул обувь и носки, оставив их на мосту, и увидел ещё одну пару обуви. Он прошелся по деревянному мосту, оставив холодный песок позади себя. Звук волн и запах соленого моря укутали его, словно одеяло, успокаивая его мысли. Здесь не было ничего, кроме мира. — Серьёзно, Джонс?! — раздался голос в ночи, от чего у Киллиана чуть не выскочило сердце. Он положил руку на сердце, а другую сжал в кулак, успокаиваясь. Он не видел её, но голос он бы узнал везде. Эмма. Шрам на бедре начал ныть, но он проигнорировал эту боль. Между этим шрамом и другими определенно была разница. — Что ты делаешь здесь одна, милая? Уже поздно, — сказал Киллиан. Он оглянулся, пытаясь увидеть во тьме, где она пряталась. Он обернулся вокруг себя, псоле чего услышал её тихий смех и увидел свет сотового телефона. Она сидела на большом валуне, колени были прижаты к груди, а негабаритная толстовка с капюшоном была больше её в два раза. Она выглядела как сирена, которая хочет заманить его к себе, но Киллиан всё равно подошёл к ней. — Я не могла уснуть, — прошептала она, когда он оказался рядом. Не останавливаясь, Киллиан вскарабкался на небольшую скалу и сел рядом с ней. Они были прижаты друг к другу от плеча до бедра, и он чувствовал её холодные руки. — Как давно ты здесь? Киллиан почувствовал, как она пожала плечами. Некоторое время они тихо сидели, глядя на бесконечный океан и пытаясь высмотреть горизонт в чернильной темноте. Гранитная скала за ними обеспечила им опору, и Киллиан полностью расслабился впервые с тех пор, как проснулся в холодном поту. Эмма сидела рядом с ним, все еще свернувшись калачиком. Он не знал, что на него нашло и что дало ему такую храбрость, он провел рукой по волосам Эммы. Эмма посмотрела на плечо, встретившись взглядом с ним, а он лишь слабо улыбнулся ей. Не давая себе времени сомневаться в своих мотивах, Киллиан скользнул рукой по ее спине, обхватил плечо, притянув к себе. На мгновение Эмма сопротивлялась, но затем вздохнула и наклонилась назад, положив голову на плечо Киллиана. — Я... я... сирота, — она выдыхает, немного напрягаясь, и ждет его реакцию. Киллиан провел большим пальцем по шее, вновь положил руку на плечо. Какой бы упрек она ни ожидала, Эмма не дождалась и продолжила. — Меня оставили на обочине дороги, когда я была младенцем. Кем бы ни были мои родители, они даже не удосужились отнести меня в безопасное место. Полагаю, они знали, что делают, потому что меня быстро нашли. Киллиан выдохнул, подтянул её ближе и прижался подбородком к голове. Он понятия не имел, что происходит, понятия не имел, как помочь ей, но он вспомнил времена, когда Лиам пытался заставить его чувствовать себя нормальным после тяжелого дня в школе или после ссоры с отцом, и пытался подражать этому. Он не говорил ей, но у него было ощущение, что Эмма даже не поняла, что говорит это вслух, поэтому он не хотел разрушать эти чары. Всё, что он знал, это то, что он понятия не имел, что делает. — Я думаю об этом иногда, когда не могу уснуть. Интересно, не было бы лучше, если бы... — Нет, Эмма. Не было бы, — он хотел молчать. Он хотел, чтобы она забыла, что он там, и просто говорила. Но когда он почувствовал, что она собиралась сказать дальше, он заговорил прежде, чем подумал. — Ты даже не знаешь, что я собиралась сказать, — сказала Эмма тем же тихим, разбитым голосом. — Знаю. Ты что-то вроде открытой книги, милая. А я хорошо читаю, — улыбнулся он ей. — Я много думал об этом. Если бы не было лучше для всех, нас бы здесь не было. Нас бы не было. Но это не так. Это не так. — Почему нет? — сказала она. Киллиан закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Потому что если бы тебя не было здесь, я был бы совсем один, не имея ничего, кроме призрака брата, которого я не могу спасти. — Хочешь рассказать мне о нем? — нерешительно спросила она. Киллиан покачал головой, вновь закрываясь от Эммы и отбрасывая мысль о том, чтобы рассказать ей всё о Лиаме. Но это не было той причиной, почему он пришел сюда сегодня вечером, и это, конечно, не было причиной, почему она пришла сюда сегодня вечером. — Когда-нибудь, да. Ему важно, что мы делаем. Но не сегодня, — прошептал он. Эмма кивнула. — Что мы делаем, Джонс? — тихо спросила она, когда он крепче обнял её. Что они делали? Он понятия не имел. Он никогда не удосуживался думать об Эмме, как о чем-то другом, кроме своего помощника, но она умудрилась как-то пробраться мимо цифр, когда ему нужно было сосредоточиться только на своем брате. Они были друзьями, да, но теперь они чувствовали себя как-то иначе, когда он прижимал её к себе, смотря на тьму и океан. — Мы существуем, — прошептал Киллиан, не зная, как произнести это более красноречиво. — Хм, — сказала она, прижимаясь головой к его подбородку. Киллиан не знал, достаточно ли его ответа, и он был пойман на нелепое представление, что он хочет быть большим для нее. Что он хотел быть достоин ее. Боже, он хотел, чтобы его брат сказал ему, что делать дальше. Без конкретного списка элементов управления и переменных Киллиан точно не знал, что делать. Для этого не было лабораторных пособий, не было конструкций и инструкций, чтобы обосновать свою гипотезу. И Эмма не должна быть экспериментом. Она была гораздо более драгоценной, чем это, но он видел, как она взаимодействовала с ним. Нет, Эмма была особенной. Независимо от того, что её бросили родители, и никто не взял её в семью, она не переставала верить. Киллиан не помнил, как заснул, и Эмма рядом с ним расслабилась. Через несколько часов он открыл глаза и увидел Эмму, которая так же, обнимая его за толстовку, тихо посапывала. Киллиан улыбнулся, поднял руку и убрал волосы с её лба. Эмма начала тяжело дышать, сжав кулаки. — Эй, эй, полегче, Свон. Это всего лишь я, — Эмма сонно открыла глаза, смотря на него. — Извини, — пробормотала она, покраснев. — Старая привычка. Киллиан покачал головой, поправив её свитер. — Спи, милая. Еще рано. Здесь удивительный восход. — Я не могу, — сказала она, — у меня занятия в девять. Она собиралась уходить. Киллиан не знал, что он сделал не так. — Ещё только шесть утра, Свон. У тебя много времени. Или ты боишься, что я замараю твоё достоинство? — он ухмыльнулся, вскидывая бровями, как Лиам, когда тот флиртовал с девушками. Эмма разразилась смехом, упав ему на грудь. — О да, Джонс. Ты прямо Дон Жуан. Остерегайся, мир! Киллиан рассмеялся вместе с ней, пытаясь скрыть вздох облегчения, когда она не отстранилась от него. Некоторое время они сидели в тишине, наблюдая, как солнце украшает горизонт в потрясающий массив цветов. Волосы Эммы щекотали ему нос, но Киллиан был напуган и не двигался, чтобы не разрушить то, что было между ними. Здесь не было ни печального прошлого приемных семей и детских домов, ни призрака потерянного брата, ни разочарованного отца. Здесь не было никаких цифр, никаких экспериментов, никаких документов уголовного правосудия. Не было никаких колебаний, никаких размышлений, никаких стен и никаких забот о том, что из этого получится. Там были только Эмма и Киллиан, которые свернулись калачиком и смотрели на горизонт. Киллиан может привыкнуть к этому.

***

Эмма не хотела уходить. Она продолжала думать, что в следующий раз, когда они встретятся на пляже посреди ночи или в следующий раз, когда он обнимет её, она ответит ему тем же. Она думала, что в тот день, когда она пришла в лабораторию и увидела гвоздику на своей клавиатуре, пока раскрасневшийся Киллиан работал над своей моделью, что она будет паниковать. Но она не паниковала. И это напугало ее. Ей нужна была эта работа. Ей нужна была эта легкая дружба с Киллианом. Ей нужно было держать свои стены так, чтобы не было так же больно, как и тогда, когда её выбросили, как мусор. Она хотела быть нужной. Ей нужны были именно те отношения, которые Киллиан ей предлагал. Эмма не поняла, когда Киллиан пробрался через её стены, но он это сделал. Он пробрался, и ему было комфортно, а она пока не думала об этом, её душа была в безопасности. Отсидев последнюю пару, она хотела прийти в лабораторию вовремя. Но профессор по уголовному праву захотел прокомментировать её доклад, посвященный контрасту дел Верховного суда в других веках и в нашем веке. Он оценил то, что она высказала, и хотел подробно изложить свои мысли. Затем, когда она вышла из его кабинета, её поймала Руби, которая начала жаловаться на своего парня Грэма, который бегал за ней, как потерянный щенок. К тому времени, как она попала в лабораторию, Киллиан был полностью поглощен контурами, с которыми он работал несколько месяцев. Эмме показалось, что он разбросал по столу несколько ноутбуков, а паяльник, который вызвал у них раздор в начале семестра, осторожно стоял на подставке далеко от ноги Киллиана. — Что на повестке дня сегодня, Джонс? — спросила она, бросив рюкзак под лабораторный стол и заходя в программу для физики. Киллиан спрыгнул с табуретки. Малюсенькая отвертка, которая покоилась у него на коленях, упала, заставив его снова подпрыгнуть и покраснеть. Ему было стыдно. — Эй, — сказала она спокойно. — Здесь только мы. Ты в порядке? Он улыбнулся, но она этого не увидела. Вместо этого он встал на колени и начал искать потерянный инструмент. Эмма наблюдала за тем, как он водил рукой под столом, пока она не вздохнула и не пошла помогать ему. Без слов Эмма встала рядом с ним на колени, вынула отвертку из-под стола. — Что происходит? Он искренне улыбнулся, краснея. — Я хотел... спросить тебя... — он сделал паузу, глубокий вдох и попытался снова. — Ты пойдешь со мной на свидание? Эмма замерла. Все страхи, которые ее терзали, ведь они просто Киллиан и Эмма, вышли на первый план, и она чуть ли не прослушала его слова. Это были лишь они. Если она согласилась пойти с ним на свидание, значит, они ... они были кем-то друг для друга? — Эмма? — нервно прозвучал его голос. Она посмотрела вверх, когда он сел перед ней. Он выглядел так, как будто она ударила щенка. Она хотела больше всего на свете стереть этот взгляд с его лица. — Пойду, — прошептала она, прежде чем подумать над тем, что сказала. Она всё ещё думала, что они не были кем-то друг для друга. — Да? — спросил он с надеждой, которая ярко горела в его голубых глазах. Он слабо улыбался, и она впервые увидела его ямочки. — Да. Киллиан широко улыбнулся, и тогда она поняла, что тоже улыбается. Свидание было простым — у них не было много денег на рестораны или такси, поэтому они взяли трансфер до центра города и, держась за руки, сидели в автобусе, и Киллиан чувствовал, будто они были единственными людьми во всем мире. Простой ужин «У бабушки» в комплекте с женщиной, которая постоянно мелькала перед носом и собирала сплетни, чтобы потом поделиться ими с Руби, а после ужина прогулка с мороженым. Им было так легко друг с другом. Они были сами собой. — Я бы хотел дать тебе больше, — прошептал Киллиан, когда они сидели на той же скале, закутанные в плед, защищающий их от холодного воздуха. Эмма покачала головой, сильнее закутываясь. — Это было прекрасно, — прошептала она. Киллиан неодобрительно усмехнулся, но прижал её к себе и засунул край одеяла под плечо. — На свидании было очень плохо? — Эмма услышала напряжение в его голосе. Она боялась, что все это значит, боялась, что однажды он проснется и поймет, что она этого не стоит. Но он стоил риска, и Эмма думала, что она сможет отложить свои страхи ради него. — Так плохо, Киллиан, что я думаю, что мы должны повторить на следующих выходных и в выходные после этих выходных, — улыбаясь, сказала Эмма. Это заняло у него минуту, но Киллиан наконец-то усмехнулся и расслабился. Звуки волн, падающих на пляж, были единственным саундтреком к их вечеру, а ночные звезды на небе были его фильмом, под который они и заснули. Первой проснулась Эмма от раскатов грома. Киллиан проснулся сразу же после нее, почувствовав холод в груди, когда Эмма отстранилась. Они встали со скалы, едва молния осветила пляж. Эмма услышала стук дождя, прежде, чем почувствовала его. Большие капли ледяной воды падали на них, когда Эмма и Киллиан бежали по пляжу в поисках здания. Они были в нескольких милях от кампуса, когда Киллиан остановился, натягивая на Эмму одеяло, взяв всю тяжесть дождя на себя. — Ты же заболеешь, идиот, — сказала Эмма, натягивая одеяло на плечи Киллиана. Киллиан прижался к плечу, остановив Эмму, прижимая ее к стене. Он натянул края одеяла на её плечи и руки. Он подошел ближе, улыбаясь. Эмма скользнула руками по его плечам, натягивая другую часть одеяла на него, не оставляя пространства между ними. — Эй, — прошептала она. — Да, милая? — прошептал Киллиан. — Что ты делаешь? — сказала Эмма. Он шагнул ближе к ней, прижавшись ногами, и уткнулся лицом в шею. Эмма чуть не завизжала, когда его холодный нос коснулся её теплой шеи. Он замерз. — Ты теплая, — пробормотал он. Эмма сморщила нос, обертывая одеяло вокруг его спины. Она подумала, что он собирается поцеловать её, и напряглась. Она не знала, чувствовал ли Киллиан это и изменит ли свои намерения, или он хотел лишь погреться, но когда он не поцеловал её, Эмма была удивлена. — Хорошо, ледяное лицо, давай зайдем погреемся где-нибудь, — Эмма затянула Киллиана в кампус университета, ожидая, когда закончится дождь. После того, как дождь закончился, они подошли к общежитию. Она протянула руку и обернула одеяло вокруг Киллиана, пока он не оказался в ловушке. Он сморщил нос, когда Эмма закрепила угол одеяла на его плече. — Эмма, — сказал он. — Я застрял. Она улыбнулась ему, наблюдая, как он двигал руками, пытаясь выбраться. — Я знаю, Джонс. Вздохнув, он немного надулся. — Я хорошо провел сегодня время, — тихо сказал он. — И я тоже, — ответила Эмма. Киллиан переступал с ноги на ногу, и Эмма знала, что он бы почесал за ухом, если бы его руки были свободны. — Ну, спокойной ночи, милая. Эмма услышала нерешительность в его голосе. Она медленно подошла ближе и нежно поцеловала его в щеку, от чего она задергалась от удивления, а щетина царапала её губы. Она позволила целомудренному поцелую под его щекой продержаться на секунду дольше, чем предполагала. — Спокойной ночи, Джонс, — сказала Эмма, проскользнув в дверь своей комнаты в общежитии. Она откинулась назад к тяжелой двери и услышала тихое и трепетное «спокойной ночи», прежде чем он ушёл. Так и продолжалось все эти дни. Эмма продолжала помогать в лаборатории, а Киллиан продолжал забывать есть, пока он не вспоминал, что она не ела. Они встречались между парами, чтобы посидеть вместе в библиотеке, они ходили на концерты, Киллиан оставлял цветы на её клавиатуре, а Эмма хранила укомплектованный ящик ноутбуков и механических карандашей для него. Он не называл её своей девушкой, а она никому не говорила, что у нее есть парень, но идея об этом больше не была такой уж страшной. Эмма думала, что не будет против, если их будут звать парой. Уилл Скарлет именно это и делал. — Слушай, я не знаю, что произошло с твоим парнем, — сказал Уилл ей по телефону, — но он пьян как скунс и лежит на полу нашей комнаты, а мне нужно уйти. Если хочешь прийти за ним, я оставлю дверь открытой или просто позволю ему вырубиться на ковре, дорогая. Эмма опустила телефон, задумавшись. Киллиан... её Киллиан... был пьян? Она не думала, что он когда-нибудь прикоснется к чему-нибудь более сильному, чем Ред Булл, и никогда не будет лежать пьяным на полу. — Я уже иду. Но если это твоя шутка, Уилл, я буду мстить. Скарлет не ответил, но когда Эмма подошла к двери комнаты Киллиана, услышала голос Джонса. — Разве играют они смиренно, разве звучит марш смерти, когда тебя спустили вниз? — пропел Киллиан. — Ничего себе, — выдохнула она, открывая дверь. Эмма прошлась по комнате, выключая музыку. — С твоего позволения, — Киллиан пел одни и те же строки песни. Эмма знала эту песню, но забыла название, вспомнив, какой грустный текст. — Страдания, печаль, слава, позор, убийство и смерть — всё это было сделано напрасно, — Эмма закрыла дверь на замок. — Киллиан? — прошептала она в темноту. Эмма включила свет, чтобы увидеть Киллиана и не споткнуться об него. — М-м-м? — он снова начал петь. Скарлет оставил Киллиана на старом ковре, он обнимал мусорное ведро с одеялом на спине. Когда Эмма села на диван рядом с головой Киллиана, он посмотрел на её колени. — Что, дорогуша? — Эй, — прошептала она. — Хочешь встать с пола? Киллиан покачал головой, затем притянул ведро ближе, обнимая его. — Корабль слишком быстро качается. Эмма засмеялась. — Корабль, да? Кто же захватил эту лодку? — она наклонилась к нему, погладив его по голове. — Морган. Не думаю, что он мне нравится. — Мор... капитан Морган? — Эмма оглянулась и увидела бутылку рома. Она с облегчением вздохнула, увидев, что она более чем наполовину полна. Киллиан кивнул, положил голову ей на колени и уткнулся в бедро. Эмма закутала его в одеяло, всё еще гладя по волосам. — Что случилось, Киллиан? Почему ром? — спросила она, не уверенная, что он был достаточно осведомлен, чтобы ответить ей. — Скучаю по брату, — сказал он заплетающимся языком. — Хочу, чтобы Лиам вернулся. Эмма почувствовала боль в его голосе. Она никогда не чувствовала такой привязанности к кому-либо, как Киллиана к этому призраку, и она хотела больше всего на свете исправить это для него. — Хочешь поговорить о нем? — спросила она. Она улыбнулась, когда Киллиан взял её руки и сжал. — Он был прекрасным братом, — пробормотал Киллиан. — Он присматривал за мной, понимаешь? — Я знаю, Киллиан. Ты скучаешь по нему, да? — Он умер, — уточнил Киллиан. Она зарылась пальцами в его волосы, слегка сжав. — Это моя вина, — прошептал он прерывающимся голосом и потерся о колени Эммы. Этого она не ожидала. — Я в это не верю, — яростно выплюнула она. Она знала это. Но Киллиан покачал головой о бедро. — Но это так. Он взял меня на лекцию. Если бы мы не пошли, в него бы не выстрелили. Она вздохнула. Его брата убили? Киллиан посмотрел на Эмму. — Даже не знаю, кто это был. Он будто призрак. Просто вышел из ниоткуда и выстрелил. Даже не знал, кто такой Лиам, ему было неважно, что он чей-то брат. Он просто... просто застрелил его без причины. Лиам никому не навредил, ничего плохого не сделал. Но ему было все равно. Он убил моего брата. Потом он исчез. Но я всё исправлю. Я спасу его. Брат будет мной гордиться. Вот увидишь, Эмма. Ты тоже будешь мной гордиться. Она наклонилась вперед, укутав его. Она начала медленно поглаживать его голову, опуская руку на спину, успокаивая. — Я уже горжусь тобой, Киллиан. Твой брат тоже. Я знаю. Она так плотно укрывала его одеялом, что он не мог отрицательно покачать головой, хотя и пытался. — Иногда я слышу его. Он спрашивает, почему я еще не спас его. Эмма не знала, почему он не рассказал ей раньше. Он был настолько сосредоточен на путешествиях во времени, что забыл открыть ей свою тайну. Он был просто потерянным мальчиком, у которого украли единственную звезду. Он просто хотел вернуть брата. — Ты спасешь его, Киллиан. Обещаю, — напряженно сказала Эмма. Она собиралась сделать всё, чтобы ему помочь. Эмма Свон никогда не бросает слов на ветер. — Ты вернешь своего брата, а я помогу тебе.