To Every Thing a Season

В его голове будто была целая армия маленьких человечков, которые считали числа, танцующие и стучащие крошечными отбойными молоточками. Во рту было сухо, он не чувствовал язык, будто наждачная бумага прилипла к его верхнему небу. Свет из окна резал ему глаза, и Киллиан был уверен, что если он осмелится открыть их, солнце безвозвратно сожжет его сетчатку. Он никогда не чувствовал себя таким физически побитым за всю свою жизнь. От звука потрескивания пластика Киллиан тихо проскулил. Мягкие пальцы, которые нежно массажировали его голову, на мгновение успокаивали головную боль. — Выпей немного, — прошептал ласковый голос ему на ухо. — Всего пару глотков. В животе у Киллиана забурлило при воспоминании о спиртном, но в это же время жесткий пластик бутылки с водой ударил его в губы, и он сделал глоток. Он почувствовал облегчение, когда холодная жидкость оказалась у него во рту. Он хотел большего и попытался подняться, но бутылку убрали. — Не так быстро, Джонс. — Эмма? — он не был уверен, что это была она, но, по крайней мере, голос был её. — Ш-ш-ш, — кто бы это ни был, он успокоил Киллиан и вновь приложил бутылку к его губам. — У меня есть адвил, может выпьешь? Это определенно был голос Эммы, и он кивнул, не задумываясь. Он не помнил, откуда она взялась, но обещанные таблетки помогут ему немного вспомнить прошлую ночь. Но ибупрофен заставил бы вернуться числам в его голову. Он даже не хотел думать об уравнениях. Для этого у него были записные книжки. Эмма положила таблетки ему в рот и подала бутылку воды, которая быстро стала его любимым напитком. Киллиан быстро проглотил, поморщившись от странного послевкусия, и подумал, что, должно быть, это была какая-то подделка. Эмма снова начала массажировать пальцами его голову. Он спал на чём-то твердом — это точно была не подушка — всё равно это было что-то тёплое и удобное. — Спи, Киллиан. Он кивнул, прежде чем вернуться во тьму своих снов. Проснувшись через некоторое время, Киллиан понял, что головная боль утихла, и он подумал, что может рискнуть открыть глаза. У него было какое-то смутное воспоминание о мягком голосе Эммы, но это было нелепо — он споткнулся практически о каждую поверхность в своей комнате в общежитии, поэтому Эмма явно не была с... — Проснулся, Джонс? — мягкий, хотя и немного раздражающий, голос Эммы прервал его внутренний монолог, поражая его настолько, что его глаза открылись автоматически. Он перевел взгляд на изумрудные глаза Эммы, о которых он слишком часто думал в моменты пробуждения, а иногда и в своих снах. Она была здесь, в его комнате. — Привет? — он не хотел здороваться с ней вопросительно, но его мозг всё ещё не проснулся. Эмма улыбнулась и потянулась, прикрыв глаза рукой. — Привет. Тьма в комнате играла ему на руку. Он нежился в кровати, но тут же послевкусие во рту напомнило ему о предыдущей ночи. — Прости, милая, если я сделал что-то... неуместное прошлой ночью. Я тебе звонил? — колебался Киллиан, молясь всем богам, чтобы она не была на него в обиде. Она мягко засмеялась. — Всё было нормально, Джонс. И нет, ты мне не звонил. Это сделал Уилл. Киллиан неуверенно хрюкнул. Он вспомнил, что сосед оставил его прошлой ночью лежать на ковре. — Ты говорил о своем брате, — пальцами Эмма начала играть с короткими волосами на затылке, когда он напрягся при упоминании Лиама. — Ты не должен рассказывать мне ничего другого о том, что произошло, но мне нужно, чтобы ты знал, что вчера вечером я обещала тебе помочь спасти его. Её тон был свирепым, и не было сомнений, что она была серьезна. Прерывисто выдохнув, Киллиан понял глубину её искренности. Он был напуган тем, что произойдет, если кто-то: Хоппер, весь университет, его отец — узнают, что его детская одержимость превратилась в спасательную миссию. Но здесь была Эмма — не осуждающая его, не высмеивающая его и не пытающаяся остановить, но поклявшаяся помочь ему нарушить все законы физики и этики, чтобы вернуть своего брата. Чтобы спасти Лиама. — Я... благодарен тебе, милая. Я не... я не могу.., — он говорил быстрее, чем думал. — Ты не должен благодарить меня за это, Киллиан. Это моя работа, помнишь? — его голова вновь начала болеть, но, услышав в её тоне мягкость, Киллиан понял, что это было больше, чем её работа. — Да, милая. Я прослежу, чтобы Хоппер знал, что ты хорошо делаешь свою работу. Даже больше, чем нужно, я бы сказал, — рассмеялся он. — Ладно, вставай и идем, — продолжала Эмма. — Следующий автобус до города отправляется через полчаса, мы едем завтракать. Живот Киллиана заурчал при мысли о еде, и он взглянул на бутылку рома, всё еще спрятанную под подставкой для телевизора. Почему он думал, отцовский подарок будет ему полезен? Это был эксперимент, который он вряд ли воссоздаст в ближайшее время. Эмма засмеялась. — Ты оставил это для Скарлетта? Киллиан покачал головой и осторожно сел. Его бедро коснулось бедра Эммы, от чего он покраснел. — Нет, бутылка не его. Это мне посоветовал открыть Джефферсон. Он не предупредил, что алкоголь так подействует на меня. Эмма фыркнула. — Ну, может быть, тогда сохраним оставшуюся часть для особого случая, — Эмма мягко улыбнулась. — Например, когда мы вернем твоего брата. А теперь вставай и иди в душ. Ты пахнешь так, будто побывал на винокурном заводе. Киллиан обнюхал себя, засмеявшись, и почувствовал, как Эмма обняла его за плечи и поцеловала в голову. Он чувствовал её губы даже тогда, когда Эмма вышла из комнаты. Это был второй раз, когда она поцеловала его. Такие короткие и целомудренные мелочи оставляли его беспомощным в эти моменты. Когда в последний раз кто-то пытался утешить его прикосновением, объятием, поцелуем? Неужели так давно Лиам взъерошил его волосы, идя по улицам Ирландии? Киллиан собирался вцепиться в это чувство и дорожить им так же благоговейно, как и уравнением, которое вернет ему брата.

***

Неодобрительный взгляд Эммы, когда она выходила из комнаты Киллиана, был немного надменным. Старшекурсники стояли и смотрели на Эмму, которая вышла из общежития парней, насмехаясь над ней. — Перестаньте, — послышался резкий голос Скарлета в сторону своих друзей, когда подходил к Эмме. — Она сделала мне одолжение, так что избавьте нас от своих насмешек, — он повернулся к ней. — Доброе утро, милая. Ты оставалась на ночь? Эмма кивнула, засунула документы обратно в слот бумажника. — Думаю, он больше не будет пить. Сейчас он, должно быть, в душе. Скажи ему, если он сейчас не выйдет, то в следующий раз я не буду ему помогать склеивать модели. Эмма взглянула на здание, когда Уилл ушел. Она выскользнула из парадной двери, чтобы посидеть на ступеньках общежития. Киллиан пришел пятнадцать минут спустя. Она увидела, что он был в солнцезащитных очках, и еле сдержала смех. Несмотря на то, что он пытался замаскироваться, у него это не вышло. Она взяла за руку Киллиана и повела его к остановке. — Куда мы едем? — спросил он, когда они сели в автобус, который был переполнен. — В "У Бабушки". У неё есть отличное лекарство от твоего недуга, по крайней мере в этом меня убеждает Руби, — Эмма пожала плечами, наклонившись вперед, чтобы ее тень упала ему на лицо, а солнце не светило в глаза, когда он снял очки. Киллиан опустил голову ей на плечо и пробормотал что-то, что звучало как молчаливое согласие. Эмма удобнее села на сиденье, чтобы он мог зарыться головой в шею, и обняла его за плечи, поглаживая затылок. В кафе было полно народа, но Руби уверила Эмму, что сейчас освободится столик. Ее соседка взглянула на Киллиана и поспешила на кухню. Она вернулась через несколько мгновений с бокалом какой-то зелёной жидкости. — Я не буду это пить, — недоверчиво проскулил Киллиан, отказавшись от напитка, который совали ему под нос руки. — Я даже не уверен, можно ли его пить. Он пахнет, как мертвое животное. Официантка пожала плечами и оставила бокал на столе, за которым сидели Эмма и Киллиан. — Тебе же хуже. Я говорила, это должно сработать. Ты даже не вспомнишь, что у тебя было похмелье. Магия бабушки. Эмма рассмеялась над растерянным взглядом Киллиана. Его глаза продолжали бегать взад и вперед между стряпней перед ним и Руби, которая крутилась между столиками. — Просто быстро выпей это, Киллиан. Если Руби говорит, что это работает, то это работает, — она рассмеялась, когда он посмотрел на неё замученным взглядом, будто маленькому мальчику только что сказали выпить противное лекарство от кашля, у которого ужасный вкус. Независимо от своих чувств по этому поводу, Киллиан покорно выпил грязную зеленую жидкость так быстро, как только мог. Какой-то прерванный шум исходил из задней части его горла, и Эмма могла поклясться, что он чуть было не изменил цвет своего лица. Он зарыл лицо в её шею, морщась. Однако десять минут спустя он стал новым человеком. — Я говорю вам, Свон, нам нужно выяснить, чем бабушка пожертвовала, чтобы мистические существа создали этот отвар, и заплатить ей втрое за это, — сказал он, просматривая меню, когда они сели за стол. В случае, если у нее были какие-либо мысли насчёт того, пытается ли он скрыть своё истинное состояние от неё, то он развеял их размером еды, которую заказал. Эмма завороженно смотрела, как он понемногу жевал из своей тарелки. Затем он попытался взять у неё картошку, и её сочувствие к нему вмиг испарилось, поэтому она ударила его вилкой по руке, размахивая зубчиками. — Я не возражаю насчет того, чтобы воткнуть острый конец этой вилки в твою руку, если ты попытаешься сделать это снова, Джонс, — яростно прошептала она. Киллиан громко сглотнул. Он удивился, когда она взяла бекон из его тарелки — Эй! Нечестно, Свон! — взвыл он, пытаясь отобрать у неё свой бекон. Эмма ухмыльнулась, жуя бекон, пока Киллиан злился. Когда Эмма наконец добралась до лаборатории в понедельник после окончания занятий, Киллиана она нигде не нашла. Пожав плечами, Эмма включила компьютер и осмотрела его ноутбук. Она знала, что он планировал прийти сюда на пару часов утром между его парами, когда она не могла этого сделать, но обычно он оставлял ей список переменных формул для ввода в программу. Она нашла блокнот, который был в книге по квантовой физике, которая выглядела так, будто Киллиан переписывал каждую страницу разными ручками и маркерами. Покачав головой, Эмма листала страницы в поисках инструкций на день.

Свон, Добрый день, милая. Надеюсь, твой день прошел лучше моего. Профессор Хоппер должен поговорить со мной после моей последней пары, так что я, вероятно, опоздаю на нашу дневную встречу. Не забудь пообедать, если я не вернусь раньше и не напомню тебе! Ниже я напишу переменные формулы для сегодняшнего тестирования. Я очень надеюсь, что мы скоро найдем то, что сдвинет нашу работу с места. Увы, я должен бежать, иначе я опоздаю на пару по философии — чертова трата времени — но мне приходится страдать. Надеюсь, увидимся вскоре после того, как закончишь читать это письмо, и Арчи не задержит меня надолго. Не забудь поесть, Эмма, пожалуйста! Твой Киллиан.

Ниже его записки в беспорядке едва читаемых рукописных и напечатанных букв, было несколько различных переменных. Эмма подавила улыбку, думая о том, насколько ужасен его почерк, когда дело доходит до его эксперимента — записка для нее была написана осторожным, циклическим почерком, которым он явно гордился. Они провели первый месяц совместной работы говоря друг другу: "Киллиан, что ты здесь написал?" и "Свон, это же очевидно..." Эмма не была уверена, стоит ли ей трепетать или бояться, что теперь она может читать его ужасный почерк так же легко, как свои юридические книги. С легкостью, рожденной из слишком многих часов в лаборатории, Эмма ввела первый набор переменных в компьютер и взяла свои юридические книги. Ещё она училась на оперуполномоченного, и она с нетерпением ждала практики, связанной с этим. У Эммы было представление о независимом проекте исследования, который она хотела создать, но не была уверена, как Киллиан отреагирует на это. Лучше сначала создать проект, а потом говорить о нём. Если у неё ничего не получится, смысл тогда расстраивать Киллиана? Когда Киллиан, наконец, вошел в комнату, любые мысли, которые у Эммы были о том, чтобы рассказать ему о своем проекте, вылетели из головы. Он бросил свой рюкзак на стул, а затем безропотно побрел к ней, обнял за плечи и уткнулся в шею. — Ты отрада для глаз, милая, — прошептал Киллиан на ухо. Эмма потянулась к Киллиану, проведя пальцами по волосам. Слегка массажируя голову, она была вознаграждена мягким стоном. — Плохой день? — Да, но сейчас уже лучше. Ты давно здесь? — спросил он, встав со стула. — Всего несколько минут, — заверила она. — Я всё еще на первом наборе чисел. — На третьем. Лгунья, — прошептал он и кивнул на экран. Отвернувшись к доске, Киллиан пошел к своему ноутбуку. Часть ее хотела пристать к нему, пока он не расскажет ей и не будет вновь в хорошем настроении. Если это из-за Лиама, она могла бы стать для него звукозаписывающей доской или поддерживающим плечом. Если это из-за пар, они определенно могли бы об этом поговорить. Если из-за неё... Боже, что если это из-за неё? Эмма застыла на своем лабораторном стуле, глядя на его спину, пока компьютер не загудел в отрицательном ответе. — Просто забудь об этом, Эмма. Это никогда не сработает, — прозвучал потерянный голос Киллиан, на что Эмма быстро подошла к нему. Для нее это была чужая территория. Что она должна ему сказать? Как Руби постоянно утешала её? — Поговори со мной, Киллиан, — пробормотала она, стоя рядом с ним, мягко потирая между лопатками. Она не знала, с чего начать. Он ничего не сказал, просто покачал головой, продолжая смотреть в стену. Это точно были не номера в его голове, она знала этот взгляд, будто он искал чего-то. Эмма начала отстраняться, но Киллиан вновь прижался к руке Эммы. Эмма не двигалась, от чего он вздохнул и расслабился. Эмма тоже расслабилась, с облегчением от того, что он нуждался в ней. Это было жуткое чувство. Решив сохранить его, она наклонилась в сторону Киллиана и подняла свою руку к его плечу. Она сжала плечи Киллиана, пытаясь распутать узлы стресса. Он застонал в ответ. — Не останавливайся, — прошептал он, опустив подбородок к своей груди. Эмма встала за Киллианом, делая массаж обеими руками. Она сжимала кожу, подталкивая его вперед, пока он не лег головой на свои руки. Киллиан расслабился и начал говорить. — Сегодня я должен был встретиться с доктором Хоппером насчет моих заявок на следующий семестр, чтобы мы могли начать строить машину, — его голос был приглушен, а Эмма продолжала массажировать шею. — Он обещал, что у меня будут деньги на это, если я постараюсь ладить с тобой и, очевидно, я... — Что? — Эмма внезапно остановилась. — Он не думал, что мы сработаемся. На случай, если ты забыла, дорогуша, я не особо старался, чтобы ты работала со мной. Эмма смотрела на него, пытаясь разобраться в своих мыслях. Она хотела злиться, бить его или защищаться. Он должен был сказать ей, что их партнерство обходится дорого. Но потом она вспомнила — она тоже не была с ним откровенна. Решив забыть об этом, Эмма снова приступила к массажу. — Всё в порядке, я не должна была помогать тебе. Я должна была заставить тебя выходить из лаборатории и есть время от времени, — говорила она легкомысленно, надеясь, что это пройдет мимо его ушей. К облегчению Эммы, Киллиан усмехнулся. — Я знал, что ты не боишься ходить в кафетерий одна. Единственное, чего ты боишься, — пауков. Эмма нахмурилась. — Я не... боюсь их! Я просто... они пугают меня, ясно? Он рассмеялся. — Ну, раз ты так говоришь, Эмма, то совсем скоро ты найдешь одного из них в своей скромной обители.. — Отлично, — пробормотала она, окончательно убрав руки с его спины. — Так что же сказал Хоппер? Киллиан сел и запрокинул голову. — Спасибо, Свон, мне это было нужно. — Киллиан, — грозно сказала она его имя. Он покачал головой. — У департамента нет денег на постройку моей машины. Поскольку это "теоретическая конструкция" на данный момент времени, они не могут оправдать расходы на дополнительные материалы. Арчи сказал, что он подаст еще одну заявку после того, как финансовый год перевалит за 1 июля, но ждать придется еще целый год, чтобы я получил деньги. — О, Киллиан, — Эмма повернулась к нему. Прежде чем он мог усомниться в этом, она обняла Киллиана, запустив пальцы в его волосы. Он медленно обнял Эмму за талию, притянув её ближе, и она встала между его коленями. Они долго стояли недвижимо, пока свет не выключился и не окутал их в темноту. Киллиан отошел от Эммы, когда быстрая вспышка света вновь врезалась ей в глаза, от чего она зажмурилась. Её глаза всё ещё были закрыты, когда Киллиан подошел к ней и поцеловал Эмму. — Было... было нормально? — он прошептал, и Эмма услышала страх в его голосе. Она открыла глаза и улыбнулась ему, протянув руку, провела ею по ободку его лица. Его лоб был наморщен, а дыхание прерывистым, когда Эмма наклонилась вперед и поцеловала его. Это был целомудренный поцелуй, гораздо более невинный. Она хотела дольше целовать его, но Киллиан, похоже, не особо торопился с этим, поэтому она отстранилась. Он всё ещё хмурился, неуверенно смотря на неё. И всё ещё не был уверен в ответе. — Да, Киллиан, — Эмма обняла его за шею. — Это было нормально. Он засиял, ухмыляясь, от чего стали видны его ямочки. Эмма вновь поцеловала его в уголок губ. — Теперь, — начала она, — мы пришли, чтобы работать. Хватит дурачиться, Рико Суаве. — Слушаюсь, капитан, — крикнул Киллиан. Он отдал ей должное, а затем вернулся к деталям машины, к которым у него был доступ. Эмма наблюдала, как он усердно работал, прежде чем наклониться, поцеловать его в затылок и вернуться к компьютеру. Она ввела следующий набор переменных, а затем села за домашнюю работу.

***

Весенние каникулы прошли быстро, и начали приближаться выпускные экзамены. Чаще всего Киллиан видел Эмму в углу лаборатории, окруженной книгами и распечатками. Он говорил ей, что она может учить в более удобном месте, а он сам в состоянии вводить номера в компьютер, а также разбирать материнские платы для компьютера. У них был ограниченный успех в изолировании фотонов в компьютерных моделях, и у него была настоящая сокровищница данных для дальнейшего манипулирования конструкциями времени в вакуумной трубе. Но Эмма упорно появлялась в лаборатории каждый день и не открывала свои собственные книги, пока не было поставлено в очередь несколько уравнений. Киллиан восхищался ее упорством, и он, конечно, ценил её компанию в каждый доступный для них момент, но он также видел темные круги под её глазами и уставший взгляд, когда она подчеркивала и делала заметки в книгах. Он хотел, чтобы она была с ним, но он не хотел, чтобы она заболела. — Эмма, милая, тебе еще много делать? — спросил он нерешительно. Она даже не взглянула на абзац, который выделяла. — Поучу около часа, а потом буду работать над своей последней работой по философии, — громко застонала Эмма, лежа на конспекте. Киллиан ждал. Если бы это было всё, что она должна была сделать, она бы не начинала сейчас — Эмма была королевой в откладывании дел. — И тогда мне нужно скопировать свои заметки для моей завтрашней речи и закончить вывод о моем физическом лабораторном отчете, — Эмма подняла взгляд. — Нужна помощь? Она покачала головой. — Нет, думаю, не нужно. Но ты должен пойти со мной, чтобы... — компьютер загудел и прервал её. — Я сделаю, милая. Продолжай работать. — У меня всё получится! — Эмма взглянула на него, встала и пошла к компьютеру. Киллиан же вернулся к своей работе. Двадцать минут спустя Киллиан случайно посмотрел вверх, его мысли блуждали далеко от цифр, он думал лишь о девушке, к которой испытывал истинные чувства. Она крепко спала, а по всей странице была нарисована бессистемная линия. Киллиан мягко улыбнулась и тихо встал со стула. Он подошел к компьютеру и выключил динамики, прежде чем они могли разбудить бы её. Он ввел новый набор чисел в очередь и посмотрел на число красных "x" на выходных данных. Киллиан поправил очки и громко вздохнул. Ему нужно было успешно манипулировать фотоном, если он собирался перенести этот эксперимент на крупномасштабные тесты. Он остановился напротив Эммы, закрыл маркер и книгу. Она выглядела более мягкой и нежной, чем тогда, когда не спала. Киллиан убрал волосы с её лица, запомнив образ безмятежности. Он хотел, чтобы она выглядела так же, когда проснется. Установив таймер на своем телефоне, Киллиан поклялся дать ей поспать минут сорок-час, а когда она проснется, то обязательно присоединится к нему в библиотеке. Всё равно никакого прогресса он сегодня не добился. Он мог бы использовать время, предназначенное для учёбы, но так, чтобы это не повредило его оценкам. Киллиан не намеревался быть пойманным в цифрах, не намеревался следовать за кроличьим следом, пока одна часть его уравнения не была найдена, не намеревался потерять весь след реальности. Но он потерял. Прошло три часа после того, как он намеревался разбудить Эмму. Его собственный желудок заурчал, и Киллиан изменил свой план из библиотеки в кафетерий. Он опустился на колени рядом с местом, где Эмме удалось растянуться на полу, под головой у неё было одеяло и подушка, которые она специально принесла. — Эмма? — прошептал он, сжимая её плечо. — Что случилось? — он ухмыльнулся и ждал, пока она полностью проснется. Поднял резко голову, она ударилась головой в его подбородок, чуть было не отправив их обоих в накаут. — Какого черта, Джонс?!? Сколько сейчас времени? — она кричала, потирая лоб. У Киллиана перед глазами пронеслись звезды. Его голова кружилась, а числа, которые он тщательно держал у себя в голове, вмиг рассыпались. Он пытался собрать их обратно, но всё было тщетно. — Черт возьми! — взвыл он и сжал зубы. Он потерял числа. Всё пропало. — Ты позволил мне проспать три часа?! — кричала ему в лицо Эмма, тряся телефоном, как будто он не знал, сколько сейчас времени. — Ты знал, сколько всего я должна сделать! Киллиан покраснел от ярости. — Я говорил тебе, что ты мне не нужна, мне не нужна помощь! — крикнул он. — Я говорил тебе, что ты можешь работать в другом месте! Это ты решила остаться здесь и заснуть, Свон. Не вини меня в этом! — Но ты позволил мне так долго проспать, Джонс! О чем ты думал? О чем я думала, придя сюда, пытаясь помочь тебе? Я пыталась помочь, несмотря на всё, что мне нужно делать. Черт возьми, Киллиан! Твой крестовый поход сейчас испортит мои оценки! — Мой крестовый поход? — яростно крикнул он. — Это не какой-то крестовый поход, Свон! Это моя жизнь, и если ты этого не понимаешь, то можешь оставить меня в покое! Эмма зарычала и толкнула его назад. Киллиан споткнулся, но это только подлило масло в огонь. — Я пытаюсь помочь тебе! Я пытаюсь убедиться, что у тебя все получится! Ты ведешь себя, как идиот! — крикнула Эмма. — Ты мне здесь не нужна! Ты просто замедляешь мою работу! — сказал он. Он не верил в это, но в данный момент он не контролировал себя. — Я замедляю твою работу? — переспросила она. — Я?! Тебя? Задерживаю? Отлично! Тогда иди и сделай всё без меня! Эмма нагнулась, засунув все вещи в сумку, а затем пронеслась мимо него. Тишина в комнате начала давить на Киллана и он скатился по стене, молча смотря на закрытую дверь. Он даже не знал, из-за чего они поссорились, не мог понять, как все так быстро обострилось. Но он знал одно наверняка. Он не нуждался в ней раньше, а сейчас она ему и подавно не нужна. Киллиану было лучше наедине со своими числами. Если Эмма Свон тоже так думает, тогда она может просто не возвращаться.