1.2.
10 декабря 2017 г. в 17:35
533 дня назад.
— Эмма, я прошу не оставлять следы на моем теле. Надеюсь, сегодня это было в первый и в последний раз.
— Тебя вроде это завело, хм?
— Завело? Издеваешься? Ты словно превратилась в пятнадцатилетнюю неумелую девственницу, впервые дорвавшуюся до секса.
— И что же тебе в этом не нравится?
— Я не настолько извращенка, Эмма. Мне никогда не нравились малолетки.
— Ах, да. Твой тип — замужние беременные дамочки, точно.
— Ну… если выбирать из предложенного, они определенно мой тип.
— А кто еще?
— В смысле?
— Не надо снова врать мне, Миллс! Ты же неспроста взбесилась из-за безобидного засоса у груди. С кем ты спишь, кроме меня? Это Вейл? Ты не хочешь, чтобы он увидел чужие отметины, да?
— Хватит. Твоя ревность совершенно неуместна. Я уже говорила, что у меня ничего нет с Вейлом.
— Тогда с кем? Кто-то ведь должен быть…
— Да почему ты так думаешь?
— Потому что я тебя знаю. Видела в сексуально-боевом сказочном прошлом. И, кроме того… ты сразу так легко мне дала. Я просто нагнула и трахнула тебя, хотя после адских коктейлей Руби еле держалась на ногах.
— Мне пришлось подчиниться грубой физической силе. Я ведь просила. Не оправдывай себя, делая вид, что не помнишь наш первый раз.
— А ты не заговаривай мне зубы. Ты одновременно и прижималась ко мне задницей, и фальшиво умоляла остановиться — да ты все делала, лишь бы я сильнее завелась.
— Ты сейчас бредишь.
— Я все равно узнаю, кто он. И… мне, кстати, все равно. Я не ревную. Просто не понимаю, зачем ты врешь.
500 дней назад.
— Это должно прекратиться.
— Хорошо.
— Ведь есть другой человек, который заботится о твоих потребностях, да, Миллс?
— Нет. Такой человек есть у тебя.
— Не переворачивай все с ног на голову. Я только предположила… Тебе же все равно, если мы больше не будем спать?
— Эмма, я многое тебе прощаю, потому что ты сейчас в неадеквате из-за гормонов. Но даже не пытайся делать это со мной. Я не стану подыгрывать тебе и врать, что у меня несколько любовников, ради того, чтобы, ложась со мной в постель, принцесса не чувствовала себя такой грязной.
— Какая тирада, Реджина, браво! Долго готовилась?
— Тебе лучше уйти сейчас.
480 дней назад.
— О, черт, мы опять это сделали… Не надо было мне приходить. Ты должна была остановить меня!
Молчание.
— Неужели у тебя нет никакой гордости? Зачем ты каждый раз мне позволяешь?
Молчание.
— И вот… опять… я снова не устояла… Ты ведь понимаешь, что когда у меня родится ребенок, это закончится? По-настоящему закончится?
Молчание.
460 дней назад.
— Твоя грудь стала заметно больше.
— Киллиан тоже был очень доволен, обнаружив это.
Молчание.
— Извини.
— Все в порядке. Он твой муж. И он… вы любите друг друга.
— Любим, да. Просто… это все… Ладно, хватит вежливых разговоров. Используй свой рот более эффективно.
420 дней назад
— Сделай что-нибудь! Волшебница ты, или кто?
— Эмма, ну что тут можно сделать? Когда родишь, печень сразу придет в норму.
— Ты совершенно бесполезна! Вы все совершенно бесполезны!
— Ну, хорошо. Ляг на бок. Я попробую убедить его передвинуться…
— Ее.
— Ее? У вас будет дочь?
— Киллиан, похоже, разочарован.
— Знаешь, отцы ведь обычно всегда хотят сыновей, а потом души не чают в дочерях.
— Откуда мне знать? О, кажется, стало немного легче. Оставь пока свою руку здесь…
370 дней назад.
— Неужели ты все еще меня хочешь? С этим огромным животом? С жуткими отеками? Киллиан так скривился, когда врач намекнул, что нужно активнее готовиться к родам…
— Хочу.
— Неужели тебе не противно?
— Глупая. Красивая, но такая глупая принцесса… Дай руку.
— О… и правда хочешь. Вот черт… Иди ко мне…