Она плохая мать?

365 дней назад. — Открывай, ведьма! — Киллиан? Что случилось? С Эммой все в порядке? Ребенок уже родился? — Родился! Сука… какая же ты сука! — Что? Крюк, ты рехнулся?! Что происходит? — Вы что, думали, я совсем идиот? — Да что случилось-то?! — У нее карие глаза, ведьма! — Что?.. У вашей дочери? — У твоего ублюдка, Миллс! У вашего с моей шлюхой-женой выблядка! Где ты ее трахала? Наверху? Или прямо тут, на этом гребаном диване? Или, может, прижав к двери? Сука! Вот же тварь! Ненавижу! На, получи!!! — Ох… Крюк! Ты что, совсем спятил? — Сука! А ну, отпусти меня! Убери эти ебаные ветки! Убери их от меня, мразь! — Не раньше, чем ты успокоишься! — Ну, конечно! Ты вся такая невъебенно крутая с этой чертовой магией, да? Наверное, и член себе огромный наколдовала? Вы что, все время шпилились с моей женой? Все полтора года, что мы с ней женаты?! Как я мог быть так слеп! Какой позор! И ведь все знали! Они все отвели от меня глаза в сторону, вся эта непогрешимая героическая семейка! — Крюк, ну ты чего напридумывал-то? Мало ли в кого из родни у ребенка могут быть темные глаза! Горький злой смех. — Смотри на меня, ведьма. Видишь? Мои глаза — голубые! И, думаю, ты в курсе цвета глаз моей верной женушки? Так вот, это рецессивный ген! Светлые глаза — рецессивный, мать твою, ген! И да, я научился гуглить, не ожидала такого? У светлоглазых родителей не может родиться кареглазый ребенок, потому что у них просто не может быть такого гена! Не может, сука! — Ты идиот, Крюк!!! Почему бы тебе еще не погуглить, может ли родиться ребенок у двух женщин?! Я даже освобожу тебя, чтобы ты мог продолжить свои изыскания в сети! — Очень смешно! Ты же ведьма, ты гребаная ведьма! Ты могла специально… Ах, шлюхи… Вы трахались здесь и посмеивались надо мной, да? А ну, отпусти! — Сначала успокойся, Крюк, и перестань нести этот пьяный бред! — Я не выпил ни капли, дрянь, и знаешь, почему? Мне смертельно хотелось надраться, да вот только в баре не настолько высокие двери! Не настолько, чтобы огромные ветвистые рога, коими вы с моей добродетельной супругой так долго украшали мою доверчивую голову, позволили бы мне туда зайти! — А ну, заткнись! Ты заявился сюда, орал и размахивал своим крюком! Я могу легко придушить тебя сейчас, и мне ничего за это не будет! Всполошенные крики на улице: — Реджина, не убивай его! — Мама, открой! В распахнувшейся двери — три пары испуганных глаз. Еле слышное трепыханье стрелок остановившихся настенных часов. Обиженный храп сраженного сонным заклятием пирата на диване гостиной. Вода. Сок. Коньяк. Много коньяка. Фотографии на телефоне Снежки: темный густой пушок на голове, пухлые, бантиком, губы, блестящие черные глаза. В ней нет ничего не только от Крюка, но и даже от родившей ее женщины. Форма ушей, аккуратный носик… Маленькая Реджина. Но так не бывает. Так ведь не может быть? Попытка рассуждения. — Ее могли заколдовать, еще в материнской утробе, или сразу, как только она родилась. Может, кто-то набросил морок? Дэвид, надо расспросить всех медсестер, они могли заметить что-то необычное, когда Эмму привезли в больницу! Вы уже ходили к Голду? Я сейчас же допрошу старого дьявола. Такое не могло обойтись без зелий из его гнусной лавки! — Реджина, мы все знаем. Мы знаем, что вы с Эммой… — Что вы с ней уже давно… — Я видел, как вы целовались с мамой. На прошлую Пасху. Я тоже знал! — Но мы думали, это скоро пройдет. — Что это просто увлечение. — Мы не знали, что вы с Эммой… Продолжать отрицание. — Неправда. Все это. И даже если бы мы… это невозможно! Вы все бредите! Я сейчас же отправляюсь к Голду.