Она плохая мать?

— Ой, извини, — сразу отворачиваясь, бормочет Реджина. Она вернулась в спальню переодеть блузку, случайно испорченную Робин во время завтрака (Реджина одновременно была и раздосадована, и восхищена тем, сколь устойчивы оказались наложенные племянницей чары), и не подумала, что как раз в этот момент Эмма может переодеваться после душа. — Твои родители зайдут вечером; я предупрежу Бланш, чтобы она пока помалкивала, или, если хочешь, сначала позвоню Снежке… — быстро говорит Реджина, чтобы скрыть смущение. — Все в порядке, — произносит Эмма. — До вечера еще есть время. Давай решим, когда ты вернешься с работы, ладно? И… кстати, можешь уже повернуться. На Эмме вчерашние джинсы и толстовка, в устремленном на Реджину взгляде — легкое недоумение. — Робин, — лаконично поясняет Реджина причину появления рисунка огромного грустного моржа на своей блузке. Она подходит к гардеробу и переодевается, чувствуя спиной пристальный взгляд Эммы. — Если Ева будет как-то не так себя вести, позвони, ладно? — просит она, прежде чем уйти. — В первые дни они и с Бланш, и с Зелиной не очень ладили, но потом… — Я ее мать! — перебивает Эмма, насупив брови. — Да, — соглашается Реджина. — Но, чтобы не получилось как вчера, дай ей немного времени привыкнуть, хорошо? Ты ведь не хочешь, чтобы она себе навредила? Подумав секунду, Эмма молча кивает. Реджина тихо просит Бланш сообщать ей каждые полчаса о том, как идут дела, и уезжает. День проходит спокойно; мадам мэр уходит с работы немного раньше и заезжает в магазин. — Это мне? — удивляется Эмма, когда, оказавшись дома, Реджина первым делом протягивает ей объемистый пакет. — Ничего особенного, — отмахивается хозяйка особняка. — Просто пара джинсов, несколько рубашек… ну, и белье. — Спасибо, — искренне благодарит Эмма. — Я отдам деньги с первой же зарплаты. — Не стоит. Я просто вспомнила, что у нас один размер, и подумала, что стоит защитить свой гардероб от возможного набега, — осторожно пытается пошутить Реджина. — Ну, это вряд ли, ведь у твоих блузок та-а-акой эксклюзивный принт, — ответно ухмыляется Эмма. — «Робин Миллс» — как по мне, это будет неплохое название торговой марки, — задумывается Реджина. — Ну что, пойдем на кухню? Скоро все вернутся с прогулки, нужно приготовить обед. У них быстро получается справиться с делами вдвоем: Эмма накрывает на стол и разогревает готовую еду, хозяйка дома занимается детским питанием. — Надо пополнить запасы лука, — резюмирует Режина, изучив содержимое холодильника. Вернувшиеся с прогулки дети едят с аппетитом, при этом Робин сегодня необычайно словоохотлива, детально описывая всех встреченных на улице кошек, собак, птиц и людей, что, в общем-то, неплохо, потому что между помалкивающими Эммой и Зелиной чувствуется напряжение, а Реджине приходится затратить много усилий, чтобы накормить капризничающую Еву. Из регулярных смс-ок няни и сестры Реджина знает, что сегодняшнее общение Эммы с дочерью проходило куда более успешно, чем накануне, но все же в тоскующем взгляде зеленых глаз, устремленных на ребенка, она ясно читает желание стать ближе. «Постепенно», — думает Реджина. Она может только гадать, на что будет похожа их семья через год или даже через месяц, но исполнена намерения сдержать свое обещание и не повторять ошибок, допущенных с Генри. Потом они вместе умывают перепачканную яблочным пюре мордашку Евы: Реджина держит ребенка, а Эмма осторожно протирает смоченным в воде полотенцем бархатистые щеки и подбородок малышки. Ева молчит, но смотрит при этом на родившую ее женщину изучающе и критично. — Ох, Реджина, — признается Эмма, когда с умыванием оказывается покончено, — мне сегодня весь день кажется, что Ева вот-вот назовет меня «мисс Свон»… Реджина немного краснеет, как и всегда, когда кто-то упоминает об их поразительном сходстве с ребенком. — Она пока не умеет говорить, — замечает мадам мэр, и Ева, словно из чувства противоречия, начинает несвязно лепетать что-то, вызывая улыбки на лицах обеих женщин. — Так что, — становится вдруг серьезной Эмма, — когда я могу приступить к работе? — Думаю, уже скоро, — кивает Реджина. — Кстати, ты можешь пока выйти на неполный день, как я. — Здорово, спасибо тебе. — Только надо пройти медкомиссию, — добавляет мадам мэр. — Медкомиссию? Зачем? — растерянно уточняет Эмма. — Пустая формальность, — жмет плечами Реджина. — Мы же теперь в полном смысле часть цивилизованного мира. Тебе по должности нужно носить оружие. Значит, надо пройти медосмотр, только и всего. Эмма подозрительно хмурится, но Реджина отвечает легкой полуулыбкой и возвращает все внимание ребенку. Через несколько секунд она слышит недовольный ответ: — Ну, хорошо. Реджина небрежно кивает, продолжая демонстрировать полную незаинтересованность. И Эмма, кажется, расслабляется и верит, что Реджина ничего не заметила утром. Что пересекающие ее спину узкие длинные шрамы и багровые отметины ударов на ногах остались для всех скрытыми.