Любовь в стане конкурента

Джонни разлил кофе из турки по чашкам, достал коньяк и накапал несколько капель в одну и вторую чашку. Потом взял обе, подошел к столу, поставил одну перед Ричардом, который сейчас зашел к нему домой поговорить о личном, сел напротив и поставил другую чашку перед собой. - Ну, как у вас дела? - Мы уже две недели приседаем друг перед другом в реверансах, говорим об искусстве, держимся за ручку и чмокаем друг друга в щечку на прощание, - раздраженно произнес Ричард. - Я всё жду, когда она пригласит меня познакомится с ее сестрой, но это стерва только тянет время. - Она тебе не понравилась? - удивился Джонни. - Нет. Она коза. - Ну, может, ты поторопился с выводами? - Ага, как же, - Ричард усмехнулся. - Сучка сучку видит издалека, - он ухмыльнулся, и его серо-зеленые глаза опасно блеснули. - У-у-у… - протянул Джонни. - Похоже, нас ожидаю бои сучек в грязи. А Эмма будет у вас судьей. Старайся ей понравиться. Это важно. Но учти, такая женщина, как Эмма, вряд ли будет любить за красивые глаза. Хотя, конечно, красивые глаза она тоже оценит. - А ты откуда знаешь, какая она? - Вообще-то, она наш прямой конкурент. Я изучал ее деятельность. Она умна и безжалостна, если это нужно. Слабаков и мямлей она точно не жалует. Даже если они очень красивые. - Хм. - Так что такая сучка, как ты, вполне может ей понравиться. И даже если она разгадает все наши планы, она будет не против с тобой поиграть. Но учти. Не позволяй ей играть собой. Играй вместе с ней. Или против нее. Если ты пойдешь у нее на поводу, она быстро сдаст тебя в утиль. И даже не потому, что ей станет скучно. Просто она хочет играть с равным, а не с безвольной игрушкой. Безвольных игрушек она не уважает. Зазвонил телефон Ричарда. Тот снял трубку. - О, здравствуй, Мари! - ласково произнес он. - О, как я рад, что твоя сестра захотела со мной увидеться. Конечно, я приду, милая! Целую, радость моя! - Ричард положил трубку и раздраженно отбросил телефон в сторону. Тот несколько раз подпрыгнул на кафеле, а потом упал с разбитым стеклом. Джонни, который все время их разговора зажимал руками рот, чтобы не рассмеяться, прыснул со смеху. - А я и не знал, что ты можешь быть таким ласковым, - смеясь, сказал он. - Я тоже не знал, - мрачно произнес Ричард. - Меня аж тошнит от этого. Моя внутренняя сучка негодует. Надо этой стерве как-нибудь отомстить. Платье, что ли, ей красивое испортить. - Ну-у-у, Рик. Это слишком мелкая месть для тебя, - усмехнулся Джонни. - Я знаю! Но мне нужно как-нибудь снять стресс. - Не удивлюсь, если эта девица сейчас точно так же костерит тебя по матери. А Эмма, слушавшая ваш разговор, смеется. - Надеюсь, она ржет над этой стервой, - поджал губы Ричард. - Думаю, она ржет над вами обоими, - усмехнулся Джонни. - Как и я. Ричард мрачно на него взглянул. - Прости, но ваши расшаркивания друг перед другом действительно кажутся очень забавными, - с виноватой улыбкой пояснил Джонни. - Не спорю. Пожелай мне удачи. Мне надо заставить себя провести еще один день, прикрываясь маской нежного романтика. - Я, конечно, могу пожелать. Мне не жалко. Но очень сильно подозреваю, что чья-то внутренняя сучка не сможет усидеть на месте. Они вместе рассмеялись. Эмма Остин была красивой высокой статной женщиной тридцати пяти лет. Она была старше и Маринетт, и Ричарда на восемь лет. Эмма занималась горнолыжным спортом и имела поджарую фигуру. Про Эмму Остин ходили разные слухи, зачастую нелестные. Некоторые говорили, что на ее совести убийства нескольких топ-менеджеров известных компаний. Также имелась информация, что она занимается незаконным оборотом оружия. Но ей все сходит с рук, потому как у нее есть связи в политической тусовке. Некоторые добавляли, что сходит ей с рук именно потому, что она держит нужных чиновников за нужное место, чтобы они даже не пытались сопротивляться, а выполняли то, что хочет Эмма. Насколько эти слухи правдивы, трудно было сказать. Также нельзя было исключить и то, что Эмма сама распространяла такие слухи о себе, чтобы конкуренты ее боялись и даже не пытались перейти ей дорогу. Но все соглашались в одном: сестру Эмма любила больше жизни. Такси привезло Ричарда к небольшому особняку в стиле модерн. Он был облицован глазурованным кирпичом светлых тонов. В нем было два этажа, но разноуровневые окна создавали эффект многоэтажности здания. Решетки на окнах состояли из волнообразных узоров, как и низкая ограда вокруг дома. Основанием крыльца были четыре мощных подпорки. Над этими подборками располагался балкон. Ричард пошел в дом. Перед ним тут же открыли дверь и пригласили в холл. Первым, что бросилось ему в глаза, когда он вошел в холл, была мраморная лестница в виде волны. Перила представляли собой идущие подряд гребни волн. Прислонившись плечом к стене зеленоватого цвета и сложив руки на груди, стояла Эмма Остин. Ее волосы соломенного были распущены и струились по плечам. На ней были синие джинсы и голубого цвета трикотажная кофта с высоким вырезом от плеча к плечу. Низ у кофты был с резинкой, которую Эмма разместила чуть ниже талии. Рукава также были с резинкой, которые Эмма засучила до середины предплечья. И хотя поза Эммы была совершенно непринужденная, сразу было понятно, кто здесь хозяин. Ричард читал, что уголовных авторитетов видно издалека. Они могут просто сидеть или стоять. Но ты сразу понимаешь, кто перед тобой - мелкая шушера или глава группировки. Слухи об Эмме вполне могли оказаться совсем не слухами. - Здравствуйте, Ричард, - чарующим контральто проговорила она. Голос был густым, как шоколад. Ричард на мгновение даже как будто выпал из реальности, словно заколдованный этим голосом. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение, и снова посмотрел на Эмму. В ее чуть прищуренных по-львиному глазах таилась насмешка. Она как будто говорила: "Ну-ну, дорогой женишок, я очень хочу посмотреть, как ты будешь изображать неземную любовь к моей сестренке". В общем-то, Ричард откровенно сомневался, что Эмма дура и не поймет, почему он решил свататься к ее сестре. Поэтому ничуть не удивился ее взгляду. Однако было бы глупо изображать виноватый вид, смиряясь с поражением. Ну что ж, если она предложила изображать, то почему бы не сделать приятное красивой женщине? - Здравствуйте, Эмма, - он изобразил настолько чистый взгляд и настолько светло ей улыбнулся, что его самого затошнило. На лице Эммы появилась усмешка, которая тут же превратилась в улыбку. - Мари! - позвала она. - Твой жених пришел. На лестницу выпорхнула Маринетт и словно фея пролетела по ступенькам вниз. На ней было платье миди с завышенной талией в стиле ампир кремового цвета. На голове так же, как и тогда, в театре был аккуратный пышный пучок. Она очень напоминала в таком одеянии Наташу Ростову, спешащую на бал. Ричард бы не удивился, если бы узнал, что она специально репетировала такое появление. Она подбежала к нему, протягивая руки. Он взял ее ладони в свои и поцеловал кончики пальцев. Они обменялись приторными улыбками. - Мари, я так соскучился, - нежно сказал он, трепетно держа ее руки в своих. - Но ведь мы виделись всего два дня назад, - со смущенной улыбкой сказала она. - Но ты же знаешь, что для влюбленных даже один день - это вечность… - он приблизил свое лицо к ее. Краем глаза он наблюдал за Эммой. Ее чуть прищуренные глаза откровенно смеялись. Она явно наслаждалась зрелищем. Видать, Ричард совсем неплохо изображал неземную любовь к ее сестричке. - Твои волосы так приятно пахнут, а губы такие нежные… - он приблизился к ее лицу так, что столкнулся с ней носом. Маринетт и Ричард впились друг в друга взглядами. Оба стиснули зубы, борясь взглядами друг с другом. - Давайте присядем, - предложила Эмма. Ричард и Маринетт отпрянули друг от друга. - Прошу, - она указала рукой на длинный диван. Перед ним стоял небольшой журнальный столик, у которого стояли два небольших кресла. Маринетт и Ричард прошли к столику и сели в кресла. Как бы само собой подразумевалось, что диван займет Эмма. Иной мысли в голову даже не могло прийти. Эмма отпрянула от стены и размеренной походкой пошла к дивану. Движения ее были экономными, а спина идеально прямой. Такую походку можно было назвать царственной. Она села на диван, положила ногу на ногу и произнесла, вежливо улыбнувшись: - Очень рада встретиться с вами, Ричард. Мари очень много про вас рассказывала. - А что ты рассказывала обо мне, милая? - Ричард с легкой полуулыбкой посмотрел на Маринетт. Та скрипнула зубами. Она явно не готовилась к такому вопросу. А в разговорах с сестрой наверняка называла его сучонком. Но говорить такое вслух было неприлично и совсем не соответствовало образу Маринетт. - А что вы рассказывали брату о Мари? - спросила Эмма. Ричард тоже не готовился, но решил выступить экспромтом. - Я сказал, что встретил в театре прекрасную девушку, которая будто сошла с картин мастеров прошлых веков. Те же мягкие черты лица, округлые формы, какие можно встретить на картинах сентименталистов. Наши глаза встретились - и я понял, что влюбился, - его взгляд затуманился, как будто он снова вспомнил момент его встречи с Маринетт. - Да, Мари рассказывала, что вы тоже увлекаетесь искусством. Она говорила, что впервые встретила человека, который так же тонко чувствует душу произведений искусства, как она. - Мне это льстит, милая, - Ричард с улыбкой посмотрел на нее. Но один кончик рта пополз вверх, отчего улыбка превратилась в усмешку. - Я знала, что тебе понравится, дорогой, - улыбнулась она в ответ с тщательно скрываемой язвительностью во взгляде. - Значит, так, - прервала их обмен любезностями Эмма. - Мы с Мари посовещались и пришли к выводу, что сейчас объявим о помолвке, а через полгода состоится свадьба. Как вы к этому относитесь, Ричард? - Ничего не имею против. У нас как раз будет время узнать друг друга получше. - А чего ж вы тогда сватаетесь к девушке, которую так плохо знаете? - Эмма усмехнулась. - Я просто боялся, что если буду медлить, то кто-то уведет эту прекрасную девушку. И я не смогу претендовать на ее руку. Ричард и Маринетт посмотрели друг на друга влюбленными взглядами. "Гондон штопанный" "Коза борзая" Эмма с усмешкой наблюдала за ними. Как будто и в самом деле была судьей на матче и раздумывала, кому присудить очко. - Я смотрю, Ричард, вы романтик, - насмешливо произнесла Эмма. - Старюсь, - скромно сказал он. -Да-а-а… - протянула Эмма. - Я вижу, вам мно-о-ого приходится прикладывать стараний, чтобы быть романтичным, - она усмехнулась. - Что будем пить? - спросила она светским тоном. - Я была бы не против сока, - сказала Маринетт. - Я бы не отказался от кофе. - А я попью чай, - резюмировала Эмма. Она позвала слуг. Спустя некоторое время, принесли нужные напитки. Перед каждым поставили то, что он заказывал. Эмма чуть отхлебнула чай. Маринетт уже хотела взяться за стакан с соком, но тут Ричард внезапно сказал: - Мари, а можно мне сок? Я сейчас понял, что не хочу кофе. Эмма тут же прищурилась. Уголки ее губ чуть приподнялись. Она откинулась на спинку дивана и сложила руки на груди. Маринетт передала Ричарду сок. Он взял кофе, протянул ей. Но когда Маринетт уже была готова взять кофе, как чашка тут же выпала из рук Ричарда. Кофе разлился по платью Маринетт, чашка упала на пол и разбилась. Маринетт с яростью посмотрела на Ричарда. - Ах! - Ричард прикрыл ладонью рот. Эмма удовлетворенно улыбнулась, чуть кивнув. - Мари, прости, я не хотел! - Ричард вскочил с места. - Ничего страшного!, - Маринетт встала с кресла. - Я сейчас поменяю платье, - она убежала. Ричард мог поклясться, что она, прежде чем надеть новое платье, разорвет это на куски в припадке ярости. - Ох, как нехорошо получилось, - вздохнул Ричард, возвращаясь на место. - Я совсем не хотел. - В самом деле? - Эмма подняла бровь, прямо взглянув ему в глаза. Ричард невинно захлопал глазами. - Конечно. Эмма усмехнулась. - Думаю, на сегодня напитков нам достаточно. Она вызвала слуг. Те быстро убрали осколки чашки с пола и сок с чаем со стола. Возвратилась Маринетт. На ней было уже платье розоватого оттенка тоже в стиле ампир. - А как ваш брат отреагировал на то, что вы хотите жениться на сестре руководителя конкурирующей фирмы? - спросила Эмма. - Ну… - Ричард вздохнул. - Он сказал, что любовь - это главное. Сердцу не прикажешь. - Какой у вас хороший брат. - Да, - Ричард искренне улыбнулся. - И я его очень люблю. Эмма озадаченно на него посмотрела. Ричард понял, что непроизвольно вышел из образа сучки Рири, и мысленно чертыхнулся. В этом гадюшнике среди конкурентов не стоило показывать своих истинных чувств. Но Эмма не стала продолжать семейную тему. - Вы знаете, Ричард, - с деловым видом произнесла она. - Я навела о вас справки. Оказывается, в университете у вас была не самая лучшая репутация, - она озабоченно посмотрела на него. "Черт, черт, черт!" - мысленно выругался Ричард. И почему его идиотский брат не позаботился о том, чтобы как-то решить этот вопрос? - А зачем вы наводили справки? - несколько резче, чем следовало, ответил он. - Ну как же. Вы собираетесь жениться на моей сестре. Я же должна знать, за кого отдаю ее замуж. - Ну… Вы правы, конечно, - улыбнулся Ричард. - Знаете, у всех по-разному проходит подростковый возраст. Кто-то публично режет вены. Кто-то занимается экстримом без страховки. А я устраивал провокации. Понимаете, - Ричард грустно вздохнул. - Все мое детство внимание родителей доставалось лишь старшему брату. Его готовили к тому, чтобы он руководил компанией. А я так… Сбоку припёка. Меня запихали сначала в школу-интернат для богатых - лишь бы я не мешался. Потом - в университет, подальше от дома. Ну и в подростковом возрасте, когда шалят и мозги, и гормоны, меня понесло. Я стал провокациями добирать то внимание, которого был лишен в детстве. - Ах, так у вас детская психологическая травма! - с пониманием покачала головой Эмма. - Какая грустная история, - хмыкнула она. - Да, - Ричард кивнул. - Но я исправился. Я осознал, что мое поведение было недопустимым. Тем более, что таким образом я только отворачивал всех от себя. А как вы понимаете, мне с детства так не хватало любви… - он снова опустил грустный взгляд. - Ну что ж. Осознание вины смягчает наказание, - она усмехнулась. - Я готова с вами породниться. Добро пожаловать в семью, Ричард, - она улыбнулась и практически впилась в него взглядом. Он резко прищурился и буквально вонзил в нее взгляд. - Ричард, вы так на меня смотрите, как будто хотите жениться на мне, а не на моей сестре, - она усмехнулась, сделав взгляд мягче. - Не берите на себя много. Вы слишком стары, чтобы быть моей женой, - язвительно усмехнулся он. - Ой, простите, вырвалось! - он пошлепал себя ладонью по губам. - Трудное детство, подростковый возраст. Ну, вы понимаете, - он мило улыбнулся, разведя руками. Все трое засмеялись светским смехом.