***
— Итак, моё новое произведение искусства, — торжественно объявил Шисуи, вынося с кухни тарелочку с красивым и аппетитным пирожным. — Нежнейший бисквит, воздушный крем, кусочки фруктов, оттеняющие карамельный вкус… В нём собрано всё, что ты так любишь. Оно получилось таким лёгким, что даже девушкам, соблюдающим диету, оно не повредит. Это может стать нашим хитом продаж, — ставя тарелку прямо под носом у напарника, добавил он. Однако Итачи, взгляд которого был направлен в пространство, даже не шелохнулся. — Что с тобой? — донельзя изумился Шисуи. — Я предлагаю тебе новый вид пирожного, а ты бровью не ведёшь? В деревне скрытого Песка выпал снег? Или твой брат признался тебе в любви? От упоминания последнего Итачи вздрогнул и опустил глаза, а Шисуи, сложив руки на груди, громко хмыкнул. — Кто бы мог подумать, что тут не будет замешан Саске-доно, — иронично проговорил он, поигрывая пальцами. — Ну? И что на этот раз? По-моему, он узнал о тебе всё, что только можно. — Шисуи, кажется… я совершил огромную ошибку, — прошептал Итачи, а его лицо стало таким испуганным, что он чуть не сел прямо на пол, ибо едва мог устоять на ногах. Впервые за всё время Шисуи читал в лице напарника такой отчетливый страх. — Что такое? — парень тоже не на шутку разволновался. — Снова Акацки? Или ты кого-то убил не во время задания? — Нет, — помотал головой тот. — Недавно мы с Саске были на миссии — Четвёртый решил, что нам не помешает работа в команде. И там кое-что произошло. — И что же? — нетерпеливо переспросил Шисуи, когда опять повисла пауза. — Я… поцеловал его, — едва слышно проронил тот, а его лицо вновь стало отрешенным, прогнав весь страх. — И это был не просто братский поцелуй в лоб или щёку. Поцеловал прямо в губы, как любовника. — Что?.. — ахнул друг, руками опираясь в прилавок, ибо действительно опасался упасть. — Как так? Как… это вообще возможно? Зачем? — ошарашенно спрашивал он. Итачи, запустив пальцы в волосы, поднял голову, прикусывая нижнюю губу. — Я виноват. Начал говорить о чувствах и поздно опомнился, а Саске ухватился за мои слова и потребовал говорить до конца. Он снова стал выходить из себя, опасаясь, что я опять начну лгать, и тут я не выдержал. Решил одним ударом и рассказать ему обо всём и заткнуть. Эффект был… ошеломляющим. А теперь я не понимаю, зачем это сделал. Я ведь всё разрушил, Шисуи. Мы только начали общаться с ним, без эмоций и криков, только стали понимать друг друга, он даже назвал меня братом впервые за всё это время! Как я всё испортил, — его пальцы ещё сильнее вцепились в волосы, а лицо побелело. — Раз сделал, то хотел это сделать, — спокойно ответил Шисуи. — Всё из-за крови Учих, Итачи, — развёл руками он. — Эмоции, эмоции, эмоции, которые управляют нами. Ты жалуешься, что Саске постоянно действует на эмоциях, но на этот раз ты сам поддался им. Все Учихи подвержены необдуманным поступкам, так что не стоит так переживать об этом. С Саске ведь всё нормально? Он не отвернулся от тебя? — Нет, я сказал ему, что это лишь предупреждение держаться от меня подальше. Кажется, он всё понял. — Ну вот, тогда всё в порядке, — бодро заметил друг, — если, конечно же, ты снова не хочешь этого. — Хочу этого? — удивлённо переспросил Итачи, отняв руки от головы и опустив их. На его лице снова появилось тревожное выражение, и Шисуи, обойдя прилавок, остановился напротив друга. Протянув руку, он коснулся его щеки, и тот вздрогнул, ощущая, как по телу пробежали мурашки. — Чем был обусловлен тот поцелуй? — ровно спросил его напарник, сокращая расстояние между ними ещё на один шаг. — Желанием показать, кто здесь главный? Дать выход непонятным эмоциям? Или ты на самом деле в тот миг захотел его? Забыв даже о том, что он твой брат? — губы Шисуи оказались совсем рядом с его губами, произнося эти губительные слова. Итачи даже ощутил их мимолётное прикосновение, однако тут же отвернул голову и закрыл глаза, плотно сжимая губы. Беззвучно усмехнувшись, напарник отошёл на шаг и глубоко вздохнул. — Прости, Шисуи, — негромко произнёс Итачи, отворачиваясь к полкам с пирожными, — я правда очень сильно люблю тебя и готов отдать за тебя жизнь, если потребуется, но… могу думать лишь о Саске. — Я так и знал, — ничуть не расстроившись, ответил тот. — Ты всегда думал лишь о нём. Даже когда Саске не было, твои мысли были устремлены к нему, а уж когда он вернулся, ты вообще забыл о других. Похоже, это передалось вам по наследству. — Что ты имеешь в виду? — насторожился Итачи. — Инцесты ведь в крови у Учих, особенно, в главной ветви. Ты знаешь? Ваши с Саске дедушка и бабушка были родными братом и сестрой, поэтому Фугаку — их сын — считается чистокровным Учихой и является главой клана. К тому же, ваша мать приходится троюродной сестрой отцу. И их дети, то есть вы, тоже являетесь чистокровными, поэтому наиболее ценными для всего клана. Испокон веков клан Учиха использовал особые техники, чтобы избежать генетических болезней и сохранить чистоту крови. Именно из-за этой особенности вашего происхождения Фугаку был так разозлён, что лишился способностей одного из сыновей и постарался спасти хотя бы Саске. Ты с самого детства был помешан на нём, может быть Фугаку тоже увидел это. Почему-то я уверен, что если бы ему требовались не глаза, а сердце, ты бы с радостью отдал бы и его, даже не задумываясь. Ты можешь называть это любовью, мой друг, но на самом деле это чувство содержит в себе что-то ещё помимо любви. И это что-то может принести погибель вам обоим. Твоя любовь к нему опасна, Итачи, и опасна не только для тебя, но и для него. — Кажется, я и сам начинаю это понимать, — проронил старший Учиха, осмысливая слова напарника, — но всё же не могу запретить себе любить его. Это выше моих сил, выше самой моей жизни. — Я тоже не запрещаю тебе любить его, — ухмыльнулся Шисуи, убирая пирожное, которое друг так и не смог оценить, — просто если у Саске пробудятся такие же чувства — клану Учиха придёт конец, — зловеще заключил он, а Итачи почувствовал озноб во второй раз. — Кстати, на днях я получил письмо от Изуми, — сменил тему кулинар, достав из заднего кармана брюк смятый конверт. Хмурое лицо Итачи стало чуть светлее, а брови слегка приподнялись. Изуми Учиха была их другом детства, но сейчас находилась в другой стране, обучаясь искусству шиноби. Она иногда звонила, но чаще писала, зная, что её строки обязательно достигнут адресата. — Да? И как она? — с некоторой теплотой в голосе спросил длинноволосый шиноби. — Пишет, что всё хорошо. Она успешно завершает своё обучение и, возможно, вскоре вернётся в Коноху, — Шисуи развернул письмо и снова пробежался по нему глазами. — И ещё говорит, что первым делом наестся пирожных до отвала, — ухмыльнулся он. — Хм, может быть, стоит приготовить что-то особенное к её возвращению? — протянул Итачи. — Подумаем об этом позже, — снова убирая письмо, отозвался Шисуи. — Кажется, мы с тобой заговорились — за дверью столпилась куча девчонок, и все они жаждут заполучить твою улыбку. — Что ж, тогда пусть получат то, что так желают. Мне даже жаль каждый раз обманывать их этой фальшью, — грустно усмехнулся напарник, застёгивая верхние пуговицы на форме. — Такова жизнь, — пожал плечами Шисуи, отправляясь на кухню.***
— Эй, Саске, — во время обеденного перерыва Наруто подошел к напарнику и с любопытством осмотрел его с ног до головы. — Всё-таки, как прошла ваша миссия? — Нормально, я же сказал, — огрызнулся тот. — И что? Вы просто выполнили задание, и всё? И никакого разговора по душам или чего-то подобного? — надул губы Узумаки. «Лучше бы действительно не было этих разговоров по душам, — про себя подумал Саске, бессмысленно глядя на кучку девчонок и парней, которые что-то бурно обсуждали. — Просто предупреждение? Ладно. Я готов простить ему эту ошибку, если в ней не было иного смысла. На самом деле, меня это не так задело, я даже почти забыл об этом, только…» — Поцелуи? — внезапно воскликнул кто-то из той группы одноклассников, и Саске аж передёрнуло от этого слова. Наруто тоже развесил уши, слушая этот разговор. — Вы не представляете, насколько это приятно! — Что? Ты уже целовалась, Мина? Девушка с короткими рыжими волосами мечтательно прикрыла глаза и закивала. — Ха, я тоже целовался и могу сказать, что в этом нет ничего особенного, — гордо заявил один из одноклассников. — Значит, ты не так целовался, или не с тем человеком, — заявила ему эта Мина. — Настоящий поцелуй дарит невероятное удовольствие! Пока ребята делились своими впечатлениями о поцелуях, Наруто, переведя взгляд на Сакуру, которая находилась на другом конце класса и не слышала этот разговор, начал пускать слюни, бормоча себе под нос, как бы он её поцеловал и каким бы стал их первый поцелуй. Вид у него в это время стал таким глупым, что Саске в который раз убедился, что он всё-таки придурок. Учиха не хотел дальше слушать этот разговор и лицезреть лицо Узумаки, однако кое-что его остановило. — А с языком? Кто целовался с языком? — спросил один парень, и Саске понял, что его ноги будто приросли к полу. Теперь он не выйдет из класса при всём желании. — С языком? Что значит — с языком? — переспросил кто-то. — Есть такой поцелуй — очень глубокий, когда язык одного человека проникает в рот другого, — объяснила темноволосая девушка, глаза которой подчеркивал яркий макияж. — В этом нет ничего смешного! — тут же возмутилась она, когда вокруг кучки послышались смешки. — Такой поцелуй может рассказать о вашем избраннике или избраннице очень многое, так как он позволяет прочувствовать характер и темперамент вашего любимого человека. Если во время поцелуя все остальное отодвигается на второй план, земля уходит из-под ног, а сердце выпрыгивает из груди — то это значит, что человек, с которым вы целуетесь, сможет подарить вам счастье и любовь. Да, да, ту самую любовь, — она загадочно хихикнула. — Но если поцелуй вызывает скуку, а ощущение парения отсутствует, то с этим человеком вы вряд ли сможете зайти дальше, и отношения не продвинутся ни на шаг. Лучше сразу расстаться, — вздохнула она. — К сожалению, второй вариант встречается гораздо чаще первого, и многие абсолютно не знают вкус настоящего поцелуя. Из кучки подростков тут же раздался гул, ибо каждый норовил перекричать другого, обсуждая эту животрепещущую тему, а Саске, потеряв нить разговора, вдруг ощутил, как кровь начала приливать к лицу. Буквально на пустом месте его состояние изменилось до крайности, тело прошибло жаром, и как бы юноша не пытался, согнать эту краску с лица не мог. «Что? Из-за такой чепухи? Из-за какого-то глупого разговора о поцелуях?» — недоумевал Саске сидя так, будто кол проглотил. — Хм… — рядом с ним внезапно раздался знакомый ехидный голос, и юный Учиха, вздрогнув, не смел даже пошевелиться. — Что это, Саске-тан? — коварно спросил Наруто, а его глаза настолько сузились, что он стал похож на хитрющего лиса, — неужели ты целовался? Когда, где, с кем? — посыпал он вопросами. — Почему мне об этом не сказал? — Тупица! — выпалил Саске, мгновенно вскакивая на ноги, как ужаленный и вылетая из класса. — Глупый усуратонкачи! — на ходу добавил он, оставляя удивленного и взбудораженного интересом Наруто одного. Саске было плевать, что он пропустит пару уроков. Сейчас он просто физически не мог находиться в школе. Спустившись на этаж ниже, юноша зашёл в мужской туалет и взглянул на себя в зеркало. От собственного вида ему захотелось разнести всё здесь к чертям. Как он и думал — красный вплоть до корней волос. Глаза блестят как безумные, губы пульсируют, будто от удара, уши и щёки горят. Недолго думая, он включил холодную воду и несколько раз сполоснул лицо, пока то не пришло в норму. И лишь после этого покинул уборную, спустился вниз, переобулся и вышел из школы. Саске был крайне раздражен подобной реакцией на какой-то идиотский разговор о поцелуях. Конечно, случись это недели две назад, он бы и бровью не повёл, но теперь, стоило каким-то обормотам лишь упомянуть об этом слове, как в голове сразу вспыхнули воспоминания о той миссии на острове. За те несколько дней Саске уже смирился с тем, что это была ошибка Итачи, и никакого другого смысла кроме предупреждения там не было. Он вообще не воспринимал этот жест, как поцелуй, но после разговора одноклассников внезапно задумался о его истинной сущности. Если это действительно был поцелуй, что он тогда почувствовал? Да, Саске был предельно ошеломлён, но ведь что-то всё равно должен был почувствовать. Отвращение, неприязнь, тошноту? Нет, определенно нет, хотя это было бы очень логичным. Правда, и какого-то неземного удовольствия он тоже не ощутил. «Всё было слишком быстро. Я даже ничего не понял, — задумался Саске, прогуливаясь по тихим улицам Конохи. — Наверное, ничего не почувствовал из-за сильного потрясения. Поэтому не обращал на это внимание. Вплоть до сегодняшнего дня». Рядом с ним кто-то жалобно мяукнул, и юный Учиха, опустив глаза, увидел черного котёнка, который тёрся о его ноги и просяще заглядывал в глаза. Смотря на его крохотное дрожащее тельце, Саске опустился на корточки и погладил хрупкое беспомощное создание. — Ты потерялся? Наверное, хочешь есть, — пробормотал он, невольно улыбаясь от того, как котёнок закрывает глазки от его ласковых поглаживаний. Такой маленький и так хочется его защитить! «А что, если я возьму его с собой? Смогу ли я позаботиться о нём?» — Саске уже взял его на руки и выпрямился, как вдруг к нему подбежали две девочки лет семи, с отчаянием глядя на мяукающее создание. Оказалось, что это был их котёнок, который испугался большой собаки и убежал от них. Саске волей неволей пришлось отдать маленького котика, хотя он уже ощутил, как рвутся слабые нити привязанности. «Как странно… Почему к одним мы привязываемся так быстро, но отпускаем так легко, а других не можем принять до последнего, а когда они пытаются уйти, понимаем, что не можем без них жить. В этом мире… нет ничего совершенного». Пройдя несколько метров, Саске внезапно остановился. Впереди он увидел красивую женщину, ровесницу его матери с необыкновенным алым цветом волос. Он ещё ни разу не видел Кушину Узумаки, однако по расплывчатым воспоминаниям догадался, что это — жена Четвёртого Хокаге и мать Наруто. Если сын и отец были похожи как внешне, так и некоторыми чертами характера, то вот сходства своего напарника с Кушиной Саске пока не мог найти. Возможно, потому что не знал её, а возможно потому что не хотел так много думать об усуратонкачи, который совсем недавно посмеялся над ним. Кушина Узумаки направлялась прямо к кондитерской, которая была за поворотом. Саске чуть выждал, чтобы не столкнуться с ней и невольно застыл у витрин, наблюдая, как она зашла в магазин сладостей. Его взгляд тут же упал на Итачи в ослепительно белой форме кондитера, который загадочно улыбнулся, стоило ему узнать подругу матери. Нахмурившись, Саске тоже зашёл следом и спрятался в углу, понимая, что хочет узнать причину такой теплоты брата к клану Узумаки. — Ах, Итачи-кун, — мягко произнесла Кушина, склонившись над витриной и выбирая пирожные, — была бы моя воля, приходила бы сюда каждый день. — Вы так любите сладкое? — вежливо спросил тот, упаковывая выбранные пирожные. — Люблю. Но твою улыбку люблю ещё больше, — звонко рассмеялась она, а старший Учиха невольно смутился. У Саске даже сердце пропустило удар, когда он увидел это выражение на лице брата. — Ну, ну, — весело продолжила Кушина, — когда ты делаешь такое лицо, устоять перед тобой ещё сложнее. Если бы я так не любила своего мужа, то обязательно завела бы молодого любовника вроде тебя, — хихикнула красноволосая женщина, а ошеломленный Итачи тоже постарался улыбнуться. — Пожалуйста, не говорите так больше, иначе Четвёртый меня просто убьёт, — нервно посмеиваясь, пробормотал он. — Я же не без оснований это говорю, — продолжила Кушина, тряхнув своими роскошными волосами, — у тебя такие красивые губы, Итачи-чан, будто созданы для поцелуев, — снова кокетливо хихикнув, она послала сконфуженному кондитеру воздушный поцелуй и выпорхнула из магазина с изящной белой коробочкой. Саске, которого будто к полу пригвоздили, второй раз за день почувствовал, как горят щёки и уши. Он не мог пошевелиться до тех пор, пока Итачи не повернул голову в его сторону и едва заметно нахмурился. — Это я, — подал голос младший Учиха, понимая, что брат силится почувствовать его чакру. Услышав его, Итачи тут же расслабился и даже, казалось, улыбнулся. — Как необычно, чтобы ты пришёл в кондитерскую, да ещё один, — проговорил он, убирая пустую коробку и ленты под прилавок. — Что-то случилось? — Нет, я просто… — начал было юный шиноби, но тут же осекся, поскольку с кухни вышел Шисуи, держа на противне новую партию сладостей. Взгляды двух Учих столкнулись, и оба мгновенно напряглись, вспоминая свою последнюю встречу. Именно на ней Шисуи рассказал ему о прошлом Итачи и удержал от рокового шага, защищая друга до последнего. — Саске? — тоже удивился кулинар, выкладывая пирожные на подложку из плотной бумаги. — Ты раньше никогда не заходил без причины. Захотел сладкого? Или опять начнёшь угрожать своему брату? — строго спросил он, своим видом показывая, что будет сражаться до последнего. — Не то и не другое, — огрызнулся тот. — Просто сбежал с уроков и не знал, где спрятаться, — брякнул он первое, что пришло в голову. — Прогуливаешь занятия? — напряженно переспросил старший брат. — Но почему? — Да брось, Итачи, — внезапно вступился за младшего Шисуи. — Ты разве не помнишь, насколько скучными были занятия в то время? — Да, но… — в сомнениях пробормотал кондитер, — всё-таки Саске в выпускном классе. Скоро экзамены, и он должен вести себя более ответственно. — Ну, если у него такие же мозги, как у брата, то ему можно идти на экзамены даже без подготовки, — ухмыльнулся Шисуи. — Саске, я предлагаю забыть о наших разногласиях, — внезапно произнёс он, дружелюбно смотря на мрачного подростка. — Теперь, когда ты всё знаешь, я надеюсь, что станешь относиться к брату бережнее и защищать его. А в знак нашего примирения, — он взял с подложки одно пирожное и протянул его на тарелочке к Саске. — Предлагаю тебе попробовать новинку! — бодро отрекомендовал Шисуи созданную сегодня сладость. — Я долго думал над названием, но поскольку оно такое лёгкое и воздушное, решил, что «Поцелуй бабочки» — подойдёт идеально! Саске был готов влепить это пирожное в сияющее лицо кулинара, который так и сяк расписывал его вкус и достоинства. Ему уже было плевать на то, что он не любит сладкое — юный Учиха был готов пойти даже на такую жертву. Но «Поцелуй бабочки»? Снова поцелуй? Третий раз за день? Не многовато ли сегодня этих поцелуев, которые сыпятся на него со всех сторон? «Тут поцелуй, там поцелуй, везде одни поцелуи! Вся Коноха что, сговорилась сегодня?» — в сердцах разрезая пирожное ложечкой и кладя в рот почти половину, негодовал Саске. — Ну как? — осторожно спросил Шисуи, когда юноша дожевал и проглотил. Тот настолько был раздражён этими поцелуями, что даже не почувствовал вкуса. — Ты же знаешь, я не люблю сладкое, — он протянул вторую половину пирожного Итачи, — пусть лучше нии-сан попробует, он тебе точно скажет. — Саске… — растерянно проговорил Итачи, принимая у него пирожное. Его очень поразило то, как младший брат к нему обратился. После того случая на острове Итачи не ожидал, что снова услышит подобное из уст Саске. Однако, похоже, его страхи и опасения оказались напрасными — Саске не думал его снова ненавидеть, раз повторно смог назвать его братом, да ещё в присутствии Шисуи. В голосе Итачи звучало странное чувство, а руки, казалось, даже дрогнули. Он быстро съел оставшийся кусок, и от того, что юноша настолько уважительно назвал его братом, пирожное показалось ему в три раза вкуснее, чем было на самом деле. — Великолепно, Шисуи, — в итоге прошептал он, облизывая губы. Его напарник тут же возгордился своим шедевром, а Саске тихо хмыкнул, украдкой насыщаясь проснувшимися эмоциями брата. — Пожалуй, пойду потренируюсь, — когда у дверей кондитерской скопилась кучка поклонниц Учих, пробормотал он и поспешил покинуть магазин сладостей, хотя отнюдь не из-за фанаток лакомств. Сейчас, когда Итачи ел это пирожное и облизывал ложку, Саске был готов провалиться сквозь землю, ибо опять вспомнил об этих чертовых поцелуях, которые сегодня преследовали его на каждом углу. В сознании звучали слова Кушины о том, что губы брата будто созданы для поцелуев. Саске, вкупе со всеми сегодняшними и прошлыми событиями, никак не мог выкинуть это из головы и надеялся, что суровая тренировка поможет ему избавиться от мыслей и выплеснуть всю энергию. Тренировочная площадка на задворках особняка после сражения с Наруто до сих пор находилась в плачевном состоянии, но вспаханная земля оказалась лишь Саске на руку — так он потратит гораздо больше энергии. Однако, как ни надеялся юный Учиха, ни во время тренировки, ни после неё он так и не смог избавиться от назойливых мыслей. Хотя дело было даже не в мыслях — он смог очистить свой разум, а в непонятном ощущении, что охватывало тело. Это была не боль, не пустота, не волнение, не любопытство, не радость, не желание. Саске не мог понять, чего он хотел в данный момент. То ли продолжать выбивать из себя силы, то ли пойти в дом, лечь, расслабиться или послушать музыку. Вроде и чувствовал голод, а вроде и нет. С жаждой то же самое. Он находился в каком-то подвешенном состоянии, будто вот-вот что-то должно было случиться, но что именно — юный шиноби не представлял.