Ложь закрытых глаз

      В тёмной пустой комнате Саске остался наедине со спящим братом и Мадарой, который за эти дни не ел, не двигался и не смыкал глаз, проявляя чудеса стойкости и любви к своему хозяину. Однако, поняв, что старшему Учихе больше ничего не грозит, а младший с места не сойдёт, пока тот не очнётся, лабрадор поднялся на затекшие лапы и, покачиваясь, ушёл вслед за Шисуи, оставляя братьев наедине. А Саске даже не заметил его ухода, ибо для него в этом месте, да и во всем мире в эти минуты существовал только Итачи. Точнее, его беспомощное тело, поскольку сейчас брат не мог ни говорить, ни двигаться, ни каким-либо образом защитить себя. Передвинувшись от изголовья, Саске опустился на колени и сел на пятки слева от него, положив ладони на бёдра. Он не вставал и не двигался, не закрывал и не отводил глаза, сосредотачивая все свои мысли на собственной судьбе.       Он всегда, постоянно и непременно думал лишь о своих желаниях, и практически никогда о желаниях Итачи. Он ненавидел его, винил, не замечал и любил, пытался познать страсть, добиться от него нежности и ласковых слов. Увидеть прежнюю улыбку, почувствовать прикосновения и обжигающие поцелуи. Лишь потому, что так хотелось ему. Этого жаждал он. А чего на самом деле хотел Итачи? Нужно ли ему было всё это? Ненависть причиняла ему боль, любовь вызывала волнение, а от равнодушия он страдал. Было ли хоть одно положительное чувство, которое смог подарить ему Саске? Что он вообще сделал для брата с тех пор, как узнал о его жертве?       «Лишь продолжал потакать своим желаниям, — ответил на свой вопрос Саске, ощущая, что тот густой туман продолжает душить его. — Я упивался ненавистью, жаждал страсти и растворялся в любви. Терял себя в нём, пытался стать его частью, тем, без кого он не смог бы существовать. Сделать зависимым от себя… Ибо я сам полностью зависим от него. Да, он манипулировал мной, заставлял меня ненавидеть и любить, но сейчас… ради брата я был способен на всё — лгать, предавать и убивать. Даже если бы Орочимару приказал мне принести глаза каждого из клана Учих, я бы сделал это. Если бы нужно было украсть свитки — сделал бы и это. И даже убил бы. Пусть самого Хокаге или старейшин. Вот в кого ты меня превратил, Итачи…»       Густой туман окончательно лишил его зрения, слуха и осязания. Окутал не только тело, но и разум, полностью поглощая его. Саске уснул, так и сидя в позе сейдза, но сон не принёс ему ни сновидений, ни облегчения. Туман так и продолжал его душить, и всё отчетливее он начал ощущать боль в своих глазах. На них будто давило что-то изнутри, сильное жжение то охватывало их полностью, то отступало. Это ощущение отчасти было ему знакомо: Саске знал, что ни слёзы, ни прохладная вода не помогут ему избавиться от этих мук. Есть только одна вещь, способная смягчить эту боль. Но достоин ли он её?       Удушающий туман начал отступать, будто солнечные лучи света иссушили эту ядовитую влагу. Веки Саске слабо затрепетали, все его чувства, включая осязание, стали возвращаться. Он услышал слабый шорох за стенами, звук бамбукового фонтанчика, уловил запах гортензий, что росли у дома. Но самое главное — ощутил мягкие прикосновения на своём лице. Кто-то нежно гладил его щёки и скулы, а касания были настолько невесомыми, что скорее походили на лепестки цветов, скользящие по телу. Поняв, что в этой комнате дотронуться до него может лишь один человек, Саске распахнул глаза и опустил их вниз. Сердце тут же замерло в груди, когда он увидел, что глаза Итачи тоже открыты, левая рука поднята, и пальцы очерчивают контуры чужого лица, пытаясь понять, кто же сидит рядом с ним. Первые несколько мгновений младший Учиха не мог двигаться, справляясь с нахлынувшими чувствами, а затем схватил руку брата и прижал её к губам, согревая своим неровным дыханием. Итачи, наконец-то узнав его, слабо улыбнулся, а изможденный Саске потерянно смотрел на него, боясь начать разговор.       — У тебя так мало чакры, что я едва узнал тебя, — прошелестел старший брат, и от его слабого голоса тело юноши подёрнулось дрожью. — Даже в глазах почти не ощущаю, — он хотел коснуться их, но Саске, понимая, что не может встать из-за затёкших ног, просто повалился прямо ему на грудь и уткнулся лбом в плечо. Его тело снова судорожно дёрнулось, и Итачи рассеянно обнял его свободной рукой.       — Что с тобой? — взволнованно спросил он, поглаживая его напряженную спину. Саске потребовалось около двух минут, чтобы выровнять дыхание, унять дрожь в теле и начать ощущать свои ноги.       — Что со мной? — переспросил он, цепляясь пальцами в юкату Итачи. — Я как будто умер вместе с тобой и только сейчас возродился. Вот что со мной, — криво усмехнулся он, вновь ощущая жжение в глазах.       — А я… разве жив? — с сомнениями спросил старший брат, теперь обнимая своё сокровище двумя руками.       — Да, ты вернулся, — сдавленно ответил Саске. — Шисуи спас тебя. Ты помнишь, что произошло?       — Отчасти, — напрягая свой разум, произнёс он. — Орочимару хотел применить к тебе странную технику, но никто из вас не видел ужасающего потока его чакры. Если бы у меня было Сусаноо, я бы смог защитить тебя даже на расстоянии, но за неимением его пришлось воспользоваться собственным телом, — снова грустная улыбка озарила его лицо, а пальцы теперь ерошили непослушные волосы Саске. Тот прижался к брату ещё сильнее, словно пытался спрятаться от чего-то.       — Орочимару разделил твоё тело и душу, захватив её в плен. Чтобы вернуть её, Шисуи использовал свой Котоамацуками на нём, а я… — у Саске опять перехватило дыхание, а боль в глазах стала такой, что он зажмурился изо всех сил, — а я был готов убить Изуми, лишь бы спасти тебя.       Руки Итачи, гладившие его по голове и спине, замерли, и Саске ощутил в себе сильнейший страх.       — Убить Изуми? — пораженно проронил старший брат. — Но… зачем?       — Потому что Орочимару потребовал принести Шаринган Учихи в обмен на твою душу! — на эмоциях выпалил Саске, мечтая как можно скорее сбросить этот груз с души и признаться во всём брату. — Собственные я не мог отдать, потому что они твои, а она… от неё я просто хотел избавиться, поэтому этот повод был очень кстати! Знаю, ты бы не простил меня, но я был готов на всё. На всё… — уже тише повторил он и замолчал, до предела стиснув зубы. Руки Итачи так и оставались неподвижными, однако пальцы сомкнулись на его волосах и тёмной водолазке, в которой он был.       — Да, вряд ли я бы принял другую жизнь за свою собственную и попытался бы всеми силами вернуть её. Особенно, жизнь Изуми. Я понимаю, что она тебе не нравится, но убивать её…       — Да? — Саске медленно отстранился от него, вырываясь из объятий. — А если бы ты оказался на моём месте, чью бы жизнь спас — мою, или её? — напрямую спросил молодой наследник и тут же замотал головой, предупреждая ответ брата. — Только не говори, что спас бы обоих и пожертвовал собой. Можешь не отвечать на этот вопрос, — он неторопливо поднялся на ноги, ощущая, что те наконец-то пришли в норму. — В любом случае, твой друг не дал свершиться трагедии. Тебе нужно благодарить Шисуи за своё возвращение. Он спас тебя и, так же, как и я, был готов ради тебя на всё. Вот только действовал гораздо разумнее, чем твой глупый младший брат, — иронично произнёс он, горько усмехнувшись. — Я скажу маме, что ты пришёл в себя. Она очень волновалась и отдала тебе почти всю свою чакру. Думаю, даже во сне она хотела встретиться с тобой, — он быстро покинул эту комнату, затем снял печати с матери, помогая ей очнуться и рассказал, что Итачи пришёл в себя. Конечно же, Микото едва помнила себя от счастья, когда увидела его. Она долго плакала и обнимала сына, прося прекратить эти опасные миссии и одновременно зная, что Итачи всё равно не откажется от судьбы шиноби, что защищать Коноху и семью для него — одна из главных целей в жизни.       Этот день старший сын был вынужден провести дома, ибо его запасы чакры были практически на нуле, к тому же, ему до сих пор было сложно передвигаться. Мама на радостях наготовила ему всё, что он любил, начиная от риса с натто и заканчивая тамагояки. Она всё подкладывала и подкладывала ему, а Итачи, не в силах отказать её заботе, наелся так, что вообще не смог потом встать с футона. Однако, когда его зашли проведать Шисуи с Изуми, принеся с собой самых вкусных пирожных из кондитерской, он не отказался выпить ещё и чаю. В глазах его подруги волнение перемешалось с радостью: она никак не могла успокоиться и всё расспрашивала Итачи о самочувствии и о том, что произошло на миссии. После нападения Саске, Шисуи подчистил её память, и теперь Изуми не знала о том, что младший Учиха хотел её убить.       Когда пирожные были съедены, а весь чай выпит, Изуми покинула их. Друзья, оставшись наедине, некоторое время молчали: Шисуи пристально смотрел на Итачи, а тот пытался уловить оттенок его чакры, но не мог. Поэтому оставалось узнавать друга лишь по голосу и сладковатому запаху кондитерских изделий.       — Саске рассказал мне обо всём, — проговорил старший Учиха, склоняя голову и поглаживая Мадару, который разлёгся у него на коленях. — Ты спас и меня, и его от ужасного шага.       — Мы вместе спасли тебя, — прервал его напарник. — Без Саске мне бы не удалось это сделать.       — Даже не знаю, как теперь благодарить тебя, — слабо улыбнулся старший сын.       — Ты уже… отблагодарил, — несколько сконфуженно ответил друг, переводя взгляд на его губы. Чтобы удивленный Итачи не задавал лишних вопросов, он продолжил разговор, касаясь сложной темы.       — Когда Саске хотел убить Изуми, да и меня заодно, ибо я расстроил его планы, я чувствовал в нём что-то тёмное. Он действительно был готов это сделать и не остановился бы ни перед чем, если бы не ощущал силы моего Мангекё. Его отчаяние, его ненависть к Изуми была очень сильной и даже безумной. Итачи, я опасаюсь, что Саске может выйти из-под контроля, если с тобой что-то случится, — хмуро рассказал Шисуи. — Если дело касается тебя, то ему просто сносит крышу. Так что не подставляйся лишний раз и держи своего необузданного братца под контролем. Только ты способен поставить его на место. С тобой он становится шёлковым, — ухмыльнулся он.       — Шёлковым? — Итачи тоже не смог подавить улыбки. — Несмотря на всю его одержимость мной, я до сих пор чувствую, как его жалящие слова и чувства глубоко вонзаются в моё тело и сердце.       — Наверное, эту колючесть уже не исправить, — вздохнул Шисуи. — Но всё равно ты можешь её пригладить. В нём кое-что изменилось после этого эмоционального взрыва. Думаю, сейчас он истощен не меньше тебя и глубоко задумался о том, что ты значишь для него. Так что жди от него неожиданных решений, — на всякий случай предупредил друг. — Твой брат любит впадать в крайности.       — Да, это я знаю как никто другой, — на прощанье согласился с ним Итачи и, вновь оставшись в одиночестве, погрузился в сон, который охранял его верный хвостатый защитник.       Саске в этот день больше не приходил к нему, а Итачи так и не смог почувствовать его чакру. Лишь слабые ощущения говорили ему, что младший брат где-то рядом. Как позже рассказала ему мама, юноша всё своё время посвятил хозяйству, ибо за эти три дня ни он, ни старший сын, ни сама Микото не были в состоянии кормить скот, чистить хлев и загоны. Коровы подъели всё, что находилось в хлеву, свиньи начали кусать друг друга, а куры меньше нестись. Саске как мог исправил эту ситуацию и проведал Итачи лишь вечером, но тот уже крепко спал.       А следующим утром, несмотря на все протесты матери, старший сын вышел на работу, заявив, что с ним всё в порядке, и он уже полностью восстановился. На его теле не было никаких физических ран и лежать дома просто так без дела он не собирался. Шисуи тоже был против такого скорого выхода на работу, однако идти против друга не стал, смирившись с его упорством.       — Продажи в твоё отсутствие не упали, не волнуйся, — всё повторял он, когда хозяин кондитерской попросил отчитаться о проделанной работе за ту неделю, что он отсутствовал. — Как-никак, я же твой заместитель, — гордо добавил он, улыбнувшись.       — А где Наруто? — не ощущая его чакры, спросил управляющий, вставая за прилавок.       — Этот дурень отправился разыскивать лекарство, которое могло спасти тебя, — вздохнул Учиха, поправляя свою форму. — Вчера мы ему написали, чтобы он вернулся. Думаю, к вечеру уже будет в Конохе.       — Он как обычно ищет любые пути, — мягко отозвался Итачи.       — Также, как и твой брат. Правда, подход к проблеме у них кардинально отличается.       Не успел он отправиться на кухню, как в кондитерскую пришли первые посетители. Реакции Итачи до сих пор были замедлены, а вот у Шисуи чуть глаза на лоб не вылезли, когда он увидел очаровательную женщину с огненно-красными волосами и высокого красивого мужчину, тёплый мягкий взгляд которого внушал невообразимое доверие.       — Четвёртый! — изумленно воскликнул Шисуи, когда супруги подошли к прилавку. — Кушину-сан здесь видеть привычно, но вас!       — Хаха, — неловко рассмеялся Минато, переводя взгляд с повара на управляющего, который низко склонил голову в знак почтения. — В кои-то веки у меня выдался выходной, и мы с женой решили отметить его.       — И не просто выходной, — сверкнула глазами Кушина, — а годовщина нашей свадьбы! Мы двадцать лет, как вместе!       — Ого! Наши поздравления! — восторженно воскликнул Шисуи.       — Итачи-кун, мы очень рады что с тобой всё в порядке, — искренне произнесла Кушина, а в её глазах даже заблестели слёзы от волнения. — Даже страшно представить, что пережила Микото в эти дни… — она прижала ладонь к лицу, а потом снова ярко улыбнулась. — Поэтому, в честь нашей годовщины и твоего возвращения, мы приглашаем тебя, Микото, Саске и твоего спасителя Шисуи на праздничный ужин! — торжественно произнесла Кушина. Глаза повара в предвкушении заблестели, а Итачи, чуть смутившись, переминулся с ноги на ноги.       — Ох, я от всей души поздравляю вас с годовщиной, но привлекать к себе столько внимания и беспокоить вас мне не хотелось… — пробормотал он, ища поддержки у Шисуи, а тот уже прикидывал, что покрепче подарить супругам.       — Какое ещё беспокойство? — воскликнула Кушина. — У нас есть два прекрасных повода собраться вместе. Разве это плохо? Я еле вытащила мужа со своей работы, и с Микото уже обо всём договорилась. Так что ждём вас в шесть вечера в нашем доме.       — Не забудь заказать торт, дорогая, — робко вставил Минато, пытаясь напомнить жене, зачем они сюда пришли.       — Да, — она щёлкнула пальцами, — Итачи-кун, нам нужен самый большой, вкусный, яркий и оригинальный.       — Что ж, в этом мы вам поможем с удовольствием, — улыбнулись кондитеры, принимая особый заказ.       Несмотря на возвращение любимого брата, тяжесть на душе и сердце, казалось, только усилилась. Вчерашний день Саске провёл во дворе, разбираясь со скотом и курами и находя себе всё новую и новую работу. То животных помыть, то хлев почистить, то крышу починить, то силоса запасти, то прополоть все грядки, полить фрукты и овощи, подстричь кусты гортензии в саду. В дом он не возвращался до самой ночи, прикрываясь работой, однако дело было не только в ней. Вчера, да и сегодня утром он просто не мог встретиться с братом. Не мог радоваться его пробуждению, оставаться с ним наедине, заботиться и говорить с ним. Ибо стоило ему лишь увидеть его, как все чувства, что он испытывал к брату, начинали мучить и изводить его, практически сводя Саске с ума.       Он не спал несколько ночей подряд, не смог уснуть и этой ночью. А днём его глаза просто не могли сомкнуться. В нём боролись все противоположности, которые только могли быть. Непреодолимая тяга к Итачи, неспособность спасти его, собственная вспыльчивость и ошибочные решения, продиктованные эмоциями, вина перед ним за возможную смерть Изуми, любовь и забота Шисуи… Последнее задевало особенно сильно, так, что становилось трудно дышать. Шисуи стал бы для него гораздо лучшей опорой, нежели младший брат, который всё оставался таким же глупым юнцом, не способным трезво мыслить в самых критичных ситуациях. У Саске будто открылись глаза на собственное поведение, поступки и чувства. Он смог посмотреть на себя со стороны и увидел все свои слабости. Если он останется таким же, как и сейчас, то никогда не сможет стать тем, кто нужен его брату. Никогда не сможет защитить его, не причиняя боль ему, себе и окружающим. Никогда не сможет любить его той любовью, которая ему необходима, а не своими сильными, но ограниченными чувствами.       — Саске! Эй, Саске!       Застыв возле курятника, младший Учиха услышал оглушительный лай Мадары и чей-то очень знакомый крик, который доносился из собственного дома.       — Твоя мама сказала, что ты здесь!       Во внутренний двор из особняка выскочил Наруто и, лишь завидев друга, сразу помчался к нему, подгоняемый сзади возбужденным псом. Добежав до Учихи, он спрятался за его спиной, а Саске в свою очередь, вытянув руку, положил ладонь на голову лабрадора, успокаивая его.       — Вы когда-нибудь перестанете попусту сотрясать воздух? — недовольно спросил он, когда лай Мадары перешёл на рык.       — Будто это я виноват, — пробурчал Наруто, выглядывая из-за плеча напарника. — Когда Итачи было плохо, он даже не пискнул, хотя мы сидели рядом. А теперь опять начал!       — Оба хороши, — бросил Саске и хмуро посмотрел в глаза пса. — Оставь нас, — попросил он. К удивлению Узумаки, Мадара гавкнул ещё один раз и, опустив хвост, снова поплёлся к дому, искать утешения у хозяйки.       — Фью, аж отлегло, — тут же рассмеялся Наруто и вышел из-за спины товарища. — Я слышал, что Итачи пришёл в себя! — восторженно выпалил он. — Тебе удалось спасти его? Я пытался узнать об этом проклятии побольше, поэтому отправился в Страну Ветра, однако благодаря почтовому соколу с радостной вестью бросился обратно. Как у тебя получилось?       — Не я спас его, — отгоняя от своей ноги курицу, проронил молодой Учиха. — Это Шисуи вернул его к жизни. И в очередной раз показал мне, насколько я слаб и подвержен эмоциям.       — Ну… в любом случае, это же здорово, что Итачи пришёл в себя! И неважно, чья это заслуга. Ведь главное, что он снова с тобой. Но почему-то… — пробормотал Узумаки и тоже слегка нахмурился, — ты не особо этому рад, хотя с твоим братом всё в порядке.       — Потому что я не смог спасти его, — выдохнул Саске, обреченно глядя в пространство. — И был готов совершить роковую ошибку.       — Все мы совершаем ошибки, порой очень тяжелые, но я уверен, брат бы тебя понял, — попытался убедить его друг и внушить хоть немного оптимизма. — Мама с папой сегодня приглашают нас на ужин. Это же здорово, что мы сможем собраться все вместе! — он хлопнул напарника по плечу, а тот содрогнулся.       — Итачи тоже будет там? — едва слышно спросил он, будто чего-то испугавшись.       — Да, и Шисуи тоже, — закивал головой Наруто. — Надеюсь, твоя хандра к этому времени пройдёт, ну, а если нет…       Саске внезапно схватил его за руку, снял её со своего плеча и крепко впился пальцами в запястье друга. В его опустошенных глазах вспыхнуло какое-то чувство, но Узумаки оно совсем не понравилось.       — Давай устроим тренировочный бой, — произнёс он, сверля парня ошалевшими глазами. На бледном изможденном лице те смотрелись поистине устрашающе.       — Не могу, Саске, — серьёзно ответил Намикадзе. — Ты уже которые сутки не спишь — наверняка весь извёлся, переживая за брата. Сейчас… мы не равные соперники.       Саске гневно отбросил его руку, продолжая яростно смотреть на своего друга.       — Почему ты постоянно не можешь сделать то, о чем я тебя прошу?! — его голос повысился практически до крика и, стиснув кулак, он первым набросился на Узумаки, решив выбить из него всю дурь. Наруто успел заблокировать удар, но вопреки его ожиданиями, силы у Учихи осталось немало, поэтому парень отъехал на пару метров назад. Не успел он перевести дыхание, как Саске уже мчался на него с чидори.       — А ты почему всегда срываешься на мне? — выпалил Наруто, убегая в сторону тренировочной площадки, чтобы вышедший из себя Учиха не переубивал всех свиней и кур. Он едва успел воспользоваться техникой подмены, как удар молний пришёлся точно по бревну. Саске, тяжело дыша, опустился на одно колено. Он снова хотел воспользоваться ниндзюцу, однако чакры у него на второй разряд не хватило. Тихо выругавшись, он бросился на друга прямо так, имея в запасе лишь пару кунаев. Наруто, понимая, что тот измотан, тоже не стал использовать ниндзюцу и остальные техники, однако в тайдзюцу Саске как обычно был на высоте и разжигал в Узумаки яростные чувства. Поэтому на все его атаки Наруто отвечал своими, нанося нешуточные удары и оставляя синяки по всему его телу. Он надеялся, что этот бой будет коротким из-за изнуренного Саске, однако тот, несмотря на отсутствие чакры, каждый раз агрессивно бросался на него, словно раненый волк цеплялся за последнюю надежду вырваться.       — Чего ты добиваешься? — когда они в очередной раз столкнулись лбами, как два разъяренных быка, Узумаки смог повалить соперника на землю и, сев на него сверху, схватил за ворот футболки. — Хочешь, чтобы я выбил из тебя всю дурь? — он стиснул пальцы в кулак и не задумываясь ударил напарника прямо по лицу, ощущая, как хрустнули чьи-то кости. Саске в долгу не остался и чуть не свернул ему шею, но Наруто успел вонзиться в его руку зубами, прокусывая до крови и причиняя сильную боль. Вновь подмяв друга под себя, он наносил ему один удар за другим, тут же ощущая на себе ответные, которых с каждым разом становилось всё меньше. Кипящие чувства ослепляли обоих, но когда Саске перестал шевелиться и обмяк, Наруто вдруг опомнился. Его кулак, занесенный над головой друга, застыл, а его окровавленное лицо поплыло перед глазами. Ощущая в себе неясный страх, Наруто стиснул его плечи и начал испуганно звать, опасаясь, что перестарался.       — Саске, Саске! Ты слышишь меня? — тряся его за плечи, причитал Узумаки, коря себя за что, что поддался на провокацию, заведомо зная, что его друг ослаблен.       — Ещё заплачь тут, усуратонкачи… — с трудом проговорил Саске разбитыми губами. Наруто, который в отчаянии прижимался лбом к его груди, тут же вскинул голову и, осторожно обхватив ладонями его лицо, виновато заглянул в полуоткрытые глаза, окруженные лиловыми синяками.       — Ну и зачем ты это устроил? — пытаясь разозлиться на него, спросил Наруто, понимая, что на лице нет живого места. — Хотел, чтобы кто-то набил тебе морду?       Губы Саске скривила непонятная улыбка, от которой лицо так исказилось, что на него стало страшно смотреть.       — Да, хотел… — проронил он, ощущая боль во всём теле.       — С чего это у тебя вдруг проснулась склонность к мазохизму? — проворчал Наруто, помогая разбитому напарнику подняться на ноги. У Саске это едва получилось: он морщился и стонал от любого движения.       — Обычно ты любишь причинять боль другим, а не самому себе. Это привилегия твоего брата, — вздохнул он, понимая, что они даже до дома не дойдут, не то, чтобы на ужин. — Нет, так не пойдёт, — кое-как дотащив его на себе до террасы, сделал вывод Наруто. — Как ты в таком виде появишься на празднике? Моя мама тут же меня убьёт на месте, да и твоя заодно. Вместе с братом.       — Всё равно… — тяжело выдохнул Саске, — Итачи всё равно не увидит…       — Зато почувствует, что ты никакой. Подожди пару минут, я мигом. Позову Сакуру-чан!       Саске был против её прихода, однако противостоять Наруто не мог. Ему было сложно смотреть в глаза девушке, которую он обвинил в никчемности из-за того, что она не могла спасти брата. Сейчас он понимал, что Харуно ни в чём не виновата, и он как обычно просто сорвался на ней. Так было не раз и не два. Саске постоянно наносит ей душевные раны, но каждый раз она приходит ему на помощь и спасает его. Как и Наруто. Как и Итачи.       — Не стоило, — когда Сакура более менее привела его в порядок, произнёс Саске. — Я всё время упрекаю тебя в чем-то, а ты помогаешь.       — Это моя работа, — через силу улыбнулась она, перевязывая его предплечья. — К тому же, я понимаю, что ты был вне себя, когда с Итачи-саном случилось такое. Хорошо, что всё закончилось, и он пришёл в себя.       — Да, Сакура-чан, — затараторил Наруто. — Сегодня мои родители устраивают праздничный ужин в честь своей годовщины и его возвращения. Ты не хочешь к нам присоединиться?       Сакура, поначалу разволновалась и даже заулыбалась, однако потом, взглянув в бесстрастное лицо Саске и его опустошенные глаза, опустила голову и удрученно покачала ей.       — Нет, думаю, что я не смогу, — она сложила все бинты и мази в аптечку и поднялась на ноги. — Это ведь праздник между двумя семьями. А я, к сожалению, не принадлежу ни одной из них. Так что желаю вам хорошо провести время, — снова сдавленно улыбнувшись, она быстро покинула поместье. Наруто ринулся бежать за ней, однако Саске, тронув его за плечо, остановил.       — Хотел бы я иметь такую же причину, как у неё, — произнёс парень, тоже вставая с террасы. — Подождешь меня? Я переоденусь, — спросил он у друга. Наруто, осмысливая его слова, всё же кивнул головой, пообещав себе больше сегодня не злиться.       — Да. Пойдём на праздник вместе.