Ложь закрытых глаз

      Знойный ветер пустыни охватывал своим горячим дыханием всё, что попадалось ему на пути. Песчаное море казалось бескрайним, и не виднелось в нём островка, на котором можно было бы передохнуть от этого тяжелого изнурительного пути. Песчаную гладь изредка прорывали скудные растения и высокие кактусы, не сгибающиеся под напором ветра.       Мелкие песчинки то и дело поднимались в воздух, поэтому лица небольшой группы шиноби были полностью закрыты, а глаза оберегало ниндзюцу, созданное властителем этой стихии. В их одеждах преобладали насыщенные красные, бордовые и коричневые оттенки. Трое из них были похожи друг на друга: поверх длинных плащей на них были надеты серые жилеты, а протекторы на головах выдавали принадлежность этих людей к деревне Скрытого Песка. А вот двое других отличались. Первый — довольно высокий парень в черном костюме и с рисунком на лице, а второй — немного пониже, с короткими красными волосами и большой высушенной флягой из тыквы за спиной. На нём также был красно-коричневый плащ и серый жилет, но вот лицо не обмотано платками, как у остальных. Потому что песок будто обходил его стороной и не касался ни тела, ни лица.       — Наверное, Темари уже нас заждалась, — проронил шиноби в черном плаще, поглядывая на спокойного напарника, привыкшего к жару и зною пустыни.       — Я не боюсь оставлять её на долгий срок, Канкуро, — неторопливо ответил молодой Казекаге, продолжая свой путь. — Кому ещё, кроме тебя и сестры я могу так доверять?       — Твоему другу из Конохи? — усмехнулся Канкуро.       — Наруто, — слабо улыбнулся Гаара. — Я обещал, что приеду в Коноху, как только освобожусь.       — Что ж, наша миссия завершена. Почему бы не навестить его в ближайшее время?       — Если не появится что-то срочное — то так и сделаю, — согласился с ним Казекаге и обернулся к своим шиноби. — До Сунагакуре уже рукой подать. Отправляйтесь туда и сообщите о моём прибытии. Я хочу, чтобы Темари собрала совет, — распорядился он.       — Да, Гаара-сама, — поклонились они, и уже хотели ускориться по направлению к деревне, как вдруг Канкуро, подняв руку, преградил им путь.       — Постойте, — вглядываясь в песчаные барханы, произнёс он. — Кажется, я что-то видел там.       Едва он успел это сказать, как из тыквы Гаары вырвался песок, и его струи двинулись прямо к тому бархану, на который указал шиноби. Одновременно туда направились трое ниндзя Суны, а Канкуро с любопытством поглядывал на Гаару, который получал ответы от своего песка.       — Не что-то, а кого-то, — когда песок вернулся в тыкву, произнёс Казекаге, переглядываясь с братом.       — Эй, Гаара-сама, Канкуро-сама! — раздались среди пустыни голоса шиноби Суны. — Здесь кто-то есть!       Казекаге и его телохранитель поспешили к своим соратникам, быстро преодолевая ухабистые песчаные волны. Между двумя гребнями они увидели тело человека. Его почти засыпало песком, так что удивительно, что Канкуро смог увидеть его, а Гаара — почувствовать. Точнее, почувствовал даже не он, а скорее песок подсказал ему, что здесь не всё в порядке.       — Похоже, он тут уже несколько дней, — Канкуро, опустившись на корточки, осторожно перевернул тело на спину. Длинные спутанные волосы закрывали лицо, а потрескавшиеся губы были в песке. — Пустыня не щадит никого, — вздохнул шиноби Суны. — В нём нет чакры и никаких опознавательных знаков — ни одежды, ни протектора, выдающего принадлежность скрытой деревни. Возможно, он даже не шиноби, — Канкуро внимательно осмотрел его тело. — Несколько ребер переломано, но погиб он явно от истощения и обезвоживания. Остается только догадываться, откуда и как он смог так далеко зайти, — телохранитель посмотрел снизу вверх на Казекаге, который возвышался над ними. — Похороним его?       Гаара молчаливо кивнул головой, и песок начал подниматься и кружиться вокруг него, постепенно подбираясь к телу, охватывая его и образуя песчаную гробницу. Однако не успела та полностью сомкнуться, как молодой Казекаге невольно вздрогнул, а песок рассыпался в то же мгновение, смешиваясь с пустынным морем.       — Он ещё жив, — едва слышно проронил Гаара, тоже опускаясь на корточки подле незнакомца.       — Как? — изумился Канкуро. — Это невозможно! После стольких дней в пустыне, без воды и чакры…       — Да, сначала я тоже не почувствовал в нём признаков жизни, но сейчас моя песчаная гробница отвергла его. Не знаю, кто он — друг или враг, но оставить здесь мы его не можем.       — Тогда заберем с собой в деревню? — Канкуро поднялся на ноги. Гаара тоже выпрямился и кивнул. Песок снова закружился у его ног, но на этот раз не стал забирать тело в кокон, а осторожно приподнял его на песчаном облаке. То неторопливо поплыло вперед, находясь под надежным контролем хозяина пустыни.       Деревня Скрытого Песка отличалась от других скрытых деревень шиноби. Пустыня служила дополнительным барьером для любого вторжения извне: многие шиноби просто напросто не могли выдержать песчаные бури и перенести отсутствие воды, а также жаркий климат. Тогда как для самих жителей Суны это было весьма привычно. Сама деревня лежала в укреплённом ущелье позади скалистых утёсов и имела два узких прохода между отвесными склонами: как в селение, так и из него, что также препятствовало нападению на неё с земли. Строения внутри деревни представляли из себя дома, сделанные из глины или стукко, ибо благодаря этому удавалось поддерживать прохладу в постройках. Кроме того, некоторые здания были соединены глиняными мостиками, и переходить с одной улицы на другую можно было не только снизу, но и по верхам.       — Наконец-то! — нетерпеливо воскликнула Темари, поджидая братьев у входа в резиденцию Казекаге. Она по очереди обняла сначала Гаару, затем Канкуро и хмуро посмотрела на них. — Вас так долго не было, что я уже хотела идти на помощь и спасать вас, — усмехнулась она. — А это кто? Пленник? — видя за спиной Гаары на песчаном облаке бессознательного человека, спросила девушка.       — Возникли некоторые сложности, поэтому мы задержались, — спокойно ответил на её вопросы Гаара. — Нет, не пленник, — он тоже краем глаза посмотрел на спасенного. — Мы нашли его в пустыне, недалеко от нашей деревни. Не знаем, кто он, но я хочу, чтобы о нем позаботились, — Казекаге кивнул трём шиноби, которые их сопровождали, и те, осторожно подняли тело с песчаного облака, после чего то распалось.       — Выделите ему комнату в резиденции. И обеспечьте уход. Он истощен и обезвожен, также у него отсутствует чакра. Не знаю, выживет он, или нет, но попытаться спасти его мы должны, — распорядился Гаара, смотря на Канкуро. — Темари, я хочу собрать совет как можно скорее. У меня есть важная информация, добытая во время миссии.       — Даже не отдохнёшь? — снова нахмурилась девушка, а её брат покачал головой.       — Ладно, через пять минут все будут на месте, — вздохнула она и отправилась выполнять распоряжение.       Совет продолжался несколько часов. Гаара долго и практически без перерывов говорил, рассказывая о своей новой стратегической позиции относительно сотрудничества со странами, с которыми они долгое время пребывали в конфликтах. После длительной миссии он устал, а поход по пустыне измотал его окончательно, однако молодой Казекаге о себе думал в последнюю очередь. Все его помыслы занимала собственная деревня и люди, живущие под его началом. Поэтому, не щадя себя, он старался сделать всё, чтобы обезопасить их и заставить Сунагакуре процветать. Несмотря на суровый жаркий климат, эта деревня для многих стала родной, а вера в нового Казекаге усиливались с каждой удачной миссией, реформами, или новым мирным договором. Несмотря на юный возраст, из-за своего печального опыта прошлого Гаара был намного мудрее своих сверстников. Отрёкшись от собственных эгоистичных желаний и чувств, он посвятил себя служению деревне и её жителям, внутренне ощущая их поддержку: ведь каждый из них был готов помочь Казекаге с любой проблемой, касающейся настоящего или будущего Сунагакуре. И, конечно же, самыми близкими людьми, его неустанной опорой были Канкуро и Темари — брат и сестра. Первый являлся личным телохранителем Казекаге и сопровождал его в любых миссиях. Темари же, обладая гибким умом и прекрасными дипломатическими навыками, частенько замещала Казекаге и была его представителем как на родине, так и в других скрытых деревнях. Однако, несмотря на крепкие семейные узы, между ними ещё ощущалось отчуждение, которое в недавнем прошлом было колоссальным. Гаара не мог доверять им так, как хотел бы доверять, как доверял Наруто, ибо до сих пор ощущал свою вину перед ними. Ведь когда-то, не так давно, он был другим. Взращенный без родительской любви, он ненавидел весь мир и отказался от него и всех людей, окружающих его. Мать умерла при родах, отец винил его в её смерти, а своего дядю — единственного друга — убил он сам. Он рос замкнутым и озлобленным ребенком, а позже — глубоко неуравновешенным подростком, совершенно безразличным к чужим мольбам о пощаде. Жажда крови порой сводила его с ума, и не видя и не слыша ничего, он мог убить каждого, кто стоял у него на пути. К нему никто не мог подступиться, и время от времени он угрожал даже собственным брату и сестре, если они досаждали ему.       И лишь столкнувшись с Наруто и проиграв ему, Гаара смог понять, насколько ужасным было его прежнее существование. Раз за разом встречаясь с Узумаки, он открывал всё новые стороны в себе и в нём, осознавая, что жизнь может состоять не только из неприязни, гнева и жестокости. Что страх — это не единственное чувство, из-за которого родные остаются рядом с ним, несмотря на все его выходки. Что в этом мире есть люди, которые гораздо более несчастны, чем он сам. Наконец-то он понял, что самолично уничтожает свою жизнь, не дав ей начаться.       Гаара был благодарен судьбе за то, что встретил Наруто не слишком поздно. Что смог изменить себя, перестать всё разрушать и причинять окружающим боль. Что жители деревни смогли простить его, признать и поверить в него. Чтобы искупить все свои прежние грехи, Гаара отрекся от многого, но многое получил и взамен. Семейные отношения стали очень близкими и теплыми, у него появились друзья как в Суне, так и за её границами. Если бы только он мог больше и чаще видеться с Наруто, тогда, наверное, испытал бы настоящее счастье. Но Наруто принадлежал Конохе. У него была своя жизнь, свои желания, свои чувства. И он не мог быть с Гаарой настолько близко, насколько хотел тот.       — Гаара, тебе нужно отдохнуть, — заботливо произнесла Темари, когда собрание наконец-то было окончено.       — Да, еще немного, — слабо улыбнулся тот, перекладывая бумаги.       — Хочешь чего-нибудь поесть? Или принять ванну? — поинтересовалась она. — Хотя вряд ли на тебе осталась хоть одна песчинка, — тут же усмехнулась сестра.       — Хочется чего-то… молочного, — неуверенно протянул Казекаге, поднимаясь на ноги. — Кажется, вскоре нам нужно заключить новый договор с Конохой на поставку продуктов. Мы ведь хотели увеличить долю молочных продуктов? — выходя из зала совещания в сопровождении сестры, спросил он.       — Да, и овощей, — кивнула головой Темари. — В последнее время спрос на них существенно возрос.  На следующей неделе ты планировал отправиться в Коноху по этому вопросу. Но это могу сделать я, если хочешь.       — Да, я подумаю над этим, — ответил Гаара. — Путешествие в Коноху мне радостнее любого другого.       — Хорошо, принесу тебе немного творожников, — бодро проговорила Темари и свернула по коридору, тогда как Гаара направился к своей комнате. На лестнице он столкнулся с Канкуро, который по обыкновению следил за безопасностью резиденции Каге.       — На этот раз собрание затянулось, — произнёс он.       — Да, было много нерешенных вопросов, — согласился Гаара. — Что с тем человеком, которого мы нашли в пустыне? Он не пришёл в себя?       — К сожалению, нет, — покачал головой Канкуро. — Наши медики исцелили его тело, однако он очень плохо принимает чужую чакру, так что её запасы восполнятся ещё не скоро.        — Удивительно, как он может жить без неё, — проронил Гаара и, обойдя брата, заглянул в комнату, где лежал их странный гость. Сначала он даже не понял, что это именно тот человек. С него сняли старый порванный балахон и переодели в светлые просторные одежды, вымыли, очистили от песка и распутали длинные темные волосы, которые теперь ровными прядями лежали поверх его плеч. Подойдя ближе, Гаара смог как следует его рассмотреть. Молодому мужчине было не больше двадцати пяти лет. Красивое, очень симметричное лицо, на котором выделялись ровные брови и закрытые глаза, подчеркнутые тёмными густыми ресницами. Из-за них, а также из-за гладкой кожи и длинных волос он выглядел немного женственно, но чем дольше Казекаге на него смотрел, тем больше убеждался, что такая красота может быть только мужской. Выражение на лице было очень спокойным и умиротворенным, будто он просто спал. Однако дыхание едва ощущалось, а уровень чакры и правда был предельно низким.       «Может, я ошибся?» — Гаара легонько коснулся его лба, пытаясь почувствовать температуру. В пустыне тело казалось горячим, теперь же температура значительно опустилась и была ниже, чем у самого Казекаге.       — Интересно, кто ты? Друг, или враг? Принесешь ли ты Песку радости или горести? — вслух спросил Гаара, покидая его комнату.       Так прошло около трёх дней. Молодой человек не приходил в себя, но ниндзя-медики исправно контролировали его состояние и вливали в него чакру. На удивление, лучше всех усваивалась чакра самого Гаары, возможно потому, что была похожа на собственную. Однако, даже несмотря на старания Казекаге, уровень до сих пор был слишком низким для пробуждения.       — Темари, я подписал все документы, — вечером, выйдя из своего кабинета, Гаара передал все бумаги сестре. — Я бы хотел, чтобы все члены совета ознакомились с ними и как можно скорее начали работу.       — Хорошо, сделаю всем копии и разошлю, — она положила папку на стол и с сомнениями осмотрела брата. — Ты кажешься до сих пор уставшим, хотя уже давно вернулся с миссии. Тебя что-то беспокоит?       — Нет, не особо, — пожал плечами Гаара, сам не понимая, почему не может как следует отдохнуть. Вроде бы и высыпается, и ест нормально, но…       — Это из-за того парня? Ты отдаешь ему слишком много своей чакры, — посетовала Темари.       — Нет, отнюдь, — спокойно возразил Казекаге. — Мой баланс чакры в полном порядке, я не испытываю в ней недостатка.       — Может быть, нам перевезти его в другое место? Мне кажется, что мы не должны держать его в резиденции, — поделилась своими опасениями Темари. — Мало ли, что он может выкинуть, когда очнется? А вдруг он… пришёл сюда с целью убить тебя?       — Ты думаешь, меня так просто можно убить? — усмехнулся Гаара. — К тому же, не думаю, что с таким уровнем чакры он может применить хотя бы одно ниндзюцу. Повода волноваться нет, Темари.       — И всё же, — покачала головой куноичи. — У меня предчувствие, что этот парень изменит твою жизнь.       — Может быть, в лучшую сторону? — слабо улыбнулся Казекаге, на что Темари снова вздохнула. Она отправилась делать копии, а Гаара решил немного прогуляться перед сном, ибо вечерний воздух был свежее и прохладнее, чем дневной. Однако не успел он покинуть резиденцию, как почти перед выходом его окликнул один из нидзя-медиков, который ежедневно осматривал их гостя.       — Очнулся? — удивился Гаара, когда тот сообщил ему эту новость.       — Да, около часа назад. Кажется, он немного не в себе и не понимает, что происходит. Мы не знаем, стоит ли ему говорить, где он находится?       — Я поговорю с ним сам, спасибо за помощь, — тронув шиноби по плечу, Гаара снова поднялся наверх и прошёл в уже знакомую комнату. На несколько мгновений он застыл в дверях, ощущая некоторое волнение внутри. Молодой человек действительно очнулся: он больше не лежал, а сидел на кровати, развернувшись к окну и, кажется, вслушивался в саму тишину. Как только Казекаге сделал шаг, он тут же развернул голову и посмотрел прямо на него, но взгляд казался настолько рассеянным, что Гаара даже не почувствовал его на себе.       — Добрый вечер, — неловко произнёс он, присаживаясь возле кровати больного. — Меня зовут Гаара. Я — Казекаге деревни Скрытого Песка, в которой ты находишься. Можешь не волноваться, здесь ты в безопасности, тебе никто не причинит вред. Тебя нашли посреди пустыни, истощенного и обезвоженного, полуживого, без чакры. Что ты там делал?       — Я… — несколько хрипловато ответил молодой человек, так и смотря в пространство. — Не знаю…       — Кто ты? Из какой деревни? Может быть, ты отправился сюда на миссию? — осторожно спросил Гаара, стараясь не давить на него. Длинноволосый парень молчал около двух минут, не шевелясь и едва слышно дыша. Гааре даже показалось, что он снова уснул или лишился чувств, поэтому он тронул его за плечо. Больной очнулся и снова неопределенно покачал головой.       — Я не знаю, — повторил он так спокойно, словно речь шла о чем-то незначительном для него.       — То есть… не помнишь? — уточнил Гаара. — Ни своего имени, ни откуда ты и как сюда попал?       — Выходит, что так, — согласился незнакомец и стиснул край кровати. — Ты назвал себя Казекаге. Что это значит?       — Я — глава деревни Скрытого Песка, — пояснил Гаара, внимательно наблюдая за ним. Несмотря на то, что сам Гаара сидел справа от кровати, его гость ни разу не развернулся к нему. Его голова была немного опущена, а волосы падали вперед, отчего длинная челка почти закрывала глаза. Но всё же Казекаге смог разглядеть, что те слишком неподвижны.       — Скрытой деревни шиноби, — уточнил он. — Про шиноби ты тоже не помнишь? И был ли одним из них?       Молодой человек снова покачал головой и чуть приподнял её, но взгляда не перевёл.       — Глава деревни? — переспросил он. — По голосу ты кажешься молодым, хотя я могу и ошибаться. Сколько тебе?       Гаара несколько опешил от такого вопроса. Да, он был молод и не скрывал своего возраста. Так почему же этот человек спрашивает так, будто не видит этого?       — Мне двадцать один, — поднявшись на ноги, Казекаге осторожно коснулся его головы, убирая волосы назад и открывая лицо.       — Ты видишь меня? — спросил он, уже догадываясь об ответе.       — Нет. Ни тебя, ни того, что вокруг. Не знаю, слеп ли я с рождения, или потерял зрение только сейчас, попав сюда.       — Если ты слеп с рождения, значит не можешь знать, какого цвета небо, трава на земле или песок в пустыне.       — В моей голове… — незнакомец коснулся своего лба, — есть какие-то смутные образы. Я знаю, какого цвета небо или песок, но всё же… — он замолчал, невольно зажмурившись, и Гаара отступил, понимая, что слишком надавил на него.       — Думаю, что это временно. Пустыня сильно истощает, но ты вспомнишь обо всем немного позже, — попытался подбодрить его Казекаге. — Тебе нужно как можно больше отдыхать и набираться сил. Здесь о тебе позаботятся. Можешь просить всё, что тебе потребуется. Даже если этого не будет здесь, мы привезем из другой страны.       — Ты слишком добр ко мне, — проронил тот, когда Гаара подошёл к дверям. — К человеку, который даже не знает своего имени.       — Может быть, когда-нибудь, ты будешь также добр ко мне, — ответил Казекаге и удалился.       «Как странно, — шагая по коридору к собственным покоям, размышлял Гаара. — Он кажется мне знакомым, но я точно знаю, что не видел этого человека прежде. Но что-то отзывается внутри, когда я смотрю на него. А может быть, всё же видел? Но где?»       Следующие несколько дней Гаара был очень занят, принимая гостей из деревни Скрытого Камня. С Цучикаге они обговорили несколько сложных вопросов и заключили взаимовыгодное соглашение между деревнями. И всё же, несмотря на занятость, Гаара ловил себя на мысли, что поздно вечером или рано утром заглядывает в комнату безымянного слепого. Правда, с того дня им не удавалось поговорить: молодой человек постоянно спал, а у Казекаге было мало времени, чтобы дождаться его пробуждения.       Но однажды он дождался. Когда делегация Камня покинула Песок, Гаара наконец-то смог уделить больше времени делу, которое интересовало его. Разобравшись с бумагами и отправив нескольких шиноби на миссии, Казекаге вновь заглянул в ту комнату, ощущая странное притяжение к этому месту.       — Как ты себя чувствуешь? — прежде всего он постучался, осторожно сообщая о своём присутствии. — Уже смог подняться на ноги?       Молодой человек стоял у окна, но не любовался видами Скрытого Песка, а вдыхал знойный аромат пустыни. На нём уже была типичная одежда Суны: темные брюки и красно-коричневая длинная рубашка, а на стуле рядом с кроватью лежал такой же плащ. Его длинные волосы были распущены, и кончики доставали почти до поясницы. Ветер слегка трепал их и обдувал лицо. Мелкие песчинки порой покалывали кожу, но это, на удивление, было приятно.       — Да, сегодня впервые за несколько дней я смог встать, — отозвался длинноволосый парень, чуть развернувшись к своему собеседнику. — Благодаря тебе и твоим людям. Без вашей заботы я бы вряд ли оправился так быстро, — он слегка склонил голову. — Даже не знаю, как благодарить тебя за это, — он скованно улыбнулся, на что Гаара глубоко вздохнул.       — Не стоит. Ты уже отблагодарил меня тем, что очнулся. Не хочешь… прогуляться? — внезапно спросил Казекаге, не сводя с него глаз. — Сейчас ветер не такой сильный, да и солнце клонится к закату. Несмотря на сложные условия, Песок может быть прекрасен в редкие минуты дня и ночи.       — Да, я почувствовал это. Когда жара спадает, хочется вдыхать этот аромат и чувствовать ветер на своём лице. Но… — он несколько помедлил, — мне бы не хотелось отвлекать тебя от работы. Наверняка ты очень занят.       — Занят. Но хотя бы несколько минут мне бы хотелось посвятить тому, чего желает сердце, — он подошёл ближе к своему гостю и, подняв со стула плащ, накинул на его плечи. Пока тот как следует надевал его, Гаара поднял руку. — Я помогу тебе, — уверенно произнёс Казекаге, сам беря бледную ладонь и кладя на своё предплечье. Немного удивившись, слепой всё же кивнул головой и, повинуясь его воле, последовал за ним.       — Тебе ничего не удалось вспомнить? — выводя его из резиденции Каге, спросил Гаара.       — Нет, ничего конкретного, — ровно ответил его собеседник. — Я не испытываю какой-то пустоты внутри, так что отсутствие воспоминаний меня не так сильно печалит, как должно. Почему-то мне кажется, что в прошлом я был несчастен.       — Как и я, — проронил Гаара, смотря перед собой и следя, чтобы его гость шел ровно и не спотыкался. Впрочем, это оказалось не так сложно: шаги слепого были весьма уверены, но за руку Казекаге он держался крепко.       — Что же с тобой случилось? И как ты смог стать главой деревни в столь юном возрасте?       — Просто это моё предназначение, — спокойно ответил Гаара. — Один человек вытащил меня из самой глубокой тьмы и показал дорогу к свету. Я бесконечно благодарен ему за то, что он показал мне иной путь в жизни. Путь, который сделал меня счастливым, — он покосился на спутника и заметил на его губах лёгкую улыбку.       — Кажется, ты хороший правитель, — отметил незрячий. — Я слышу голоса людей вокруг нас, — произнёс он, когда они проходили сквозь торговые ряды. — Люди здесь не горюют и не страдают, они счастливы. Детский смех, — он повернул голову влево, где несколько ребятишек играли в догонялки, — настоящая услада для слуха. Я думаю, что лучшее место то, где счастливы дети.       — Я стараюсь изо всех сил, — подтвердил Казекаге, смотря на этих детей и вспоминая своё детство, когда он всегда находился в стороне, — чтобы люди в Суне не нуждались ни в чем.       — Отдавая себя другим, ты рискуешь потерять себя и остаться ни с чем, — заметил длинноволосый собеседник. — Расскажи мне о себе. Ты был несчастен в детстве?       — Во всех своих несчастьях виноват я сам, — негромко ответил Гаара, выводя спутника на более тихую улочку с небольшими магазинчиками. С ним оказалось невероятно легко гулять: он шёл вровень, не торопился и не отставал, полностью подстраиваясь под ритм своего поводыря.       — Моя мама погибла, только родив меня, — невесело продолжил Гаара, погружаясь в собственное прошлое. — А отец решил, что я виноват во всех бедах. Не знаю, любил ли он меня, или только ненавидел — не могу понять до сих пор, хотя я простил его. С детства я мог управлять песком, благодаря матери, наградившей меня этим даром. Но этот дар одновременно стал и проклятием. Почему-то из-за своей силы я всегда причинял боль другим, хотя старался им помогать и оберегать. Я не понимал этого, не понимал, почему так происходит. И вот однажды, случилось непоправимое: я лишился самого дорогого мне человека, моего дяди, который искренне любил меня и был невообразимо похож на маму. Ужаснее того, что я убил сам. Не знаю, как это произошло, но с тех пор я возненавидел весь мир. И мир отвечал мне тем же. Я ненавидел других людей просто за то, что они существовали и тем самым угрожали мне. Поэтому, видел лишь один выход — убить их, чтобы обезопасить себя. Я убивал и убивал много, жестоко, — признался правитель Песка, — и даже сейчас, пытаясь искупить все свои грехи, понимаю, что не буду прощён до конца. Самим собой.       — Я не чувствую зла в твоей душе, — когда Гаара прервался, произнёс его спутник. — Ты смог искоренить его и это заслуживает восхищения. Все люди совершают ошибки, но не все могут их признать, а уж тем более исправить. Если ты не можешь простить себя, то посмотри на людей, которые простили тебя: разве ты не видишь в их глазах искренних чувств?       На мгновение остановившись, Гаара взглянул на проходящих мимо жителей Песка. Встречая Казекаге, они приветствовали его, кланялись и улыбались, и их взгляды действительно были наполнены теплом и надеждой.       — Откуда ты знаешь? Ты ведь не можешь видеть их? — обратился он к слепому.       — Чтобы понять это, глаза не нужны, — улыбнулся тот. — И как же ты смог перебороть себя?       — Один человек помог мне. Друг из Конохи.       — Конохи? — переспросил собеседник.       — Да, такой же скрытой деревни, только в Стране Огня.  Встреча с ним стала поистине переломным моментом в моей судьбе. Без него я бы не справился, — покачал головой Казекаге. — Он удивительно добрый, невероятно смелый, надёжный, верный. Он смог понять и принять даже такого человека, как я. Он смог убедить меня, что есть другая жизнь, и что каждый человек невероятно ценен. Он поверг меня в честном поединке, и я был рад, что он уничтожил того Гаару, которого все боялись и презирали. Я бесконечно обязан ему и хотел бы сделать всё, чтобы он был счастлив. Жаль, что это только не в моих силах, — печальная улыбка на мгновение озарила его лицо и снова потухла.       — Интересно, встречал ли я в своей жизни таких людей, похожих на твоего друга? — задумчиво проговорил молодой человек и замедлил шаг, отчего Гаара был вынужден остановиться. — Думаю, что по крайней мере одного — точно, — он развернул к Казекаге голову и будто посмотрел на него своими большими черными глазами, отчего Гаара почувствовал странное смущение.       — Ты не голоден? — отведя глаза в сторону, хозяин Песка увидел, что они остановились прямо напротив закусочной с данго. Очень вовремя. — Не хочешь попробовать Суна данго?       — Суна данго? — неуверенно переспросил его гость, ощущая, как эти слова знакомо заиграли на языке.       — Это уникальное блюдо, которое можно найти только в Стране Ветра, — кивнул головой Гаара. — И жители и приезжие говорят, что оно очень вкусное. В отличие от обычных данго, их делают из соевой муки, которая напоминает песок.       — Звучит заманчиво, — бодро ответил собеседник и потянул носом воздух. — И пахнет тоже.       — Тогда я угощаю, — Гаара чуть посторонился, позволяя гостю пройти вперед, и тут же зашёл в закусочную следом, предвкушая его восторг от местных лакомств.