я не твоя кукла.

Весь вечер Эва провела за просмотром сериалов в попытках отвлечь себя от дурацких мыслей. Сплетница, ведро мороженого со вкусом клубники [ее любимое] и полное одиночество. Если бы Кристофер сидел сейчас рядом, то усмехнулся, забрал мороженое и произнес что-то типо: «Мун, заболеешь ведь, лучше бы съела чего-нибудь нормального». А нормального она не ела уже очень давно. Эва знает, что после мороженого ей будет плохо, знает, что может заболеть, но дальше ест и смотрит сериал, пытаясь отогнать от себя мысли «а что бы сказал Шистад?». Примерно в 12 часов ночи Эва просыпается от жуткого озноба и думает, что зря она не послушалась Кристофера у себя в голове. Лениво встает, кутаясь в одеяло и идет в ванную, потому что она уснула, так и не сходив в душ. Мун любит горячий душ, и сейчас он очень кстати. Когда девушка выходит из ванны, то застает в своей спальне Шистада. И совсем не удивляется. Не удивляется тому, что он заходит без стука. Не удивляется побитым костяшкам, разбитой губе и многочисленным синякам на его лице. Он немного вымазал ее постель, но с этим Эва разберется позже, а сейчас она вернулась в ванную, чтобы взять аптечку и снова побыть в роди медсестры, для её личного рыцаря. — Мун, прости, — голос хрипит, а значит, что болит не только лицо и руки. — За что? — Я обещал тебя не будить, но мне некуда больше идти, — ему и правда некуда, он один. Вильям поехал домой, где его всегда ждет Нура, а Кристофер остался о-д-и-н. — Ты не разбудил меня, Крис. И, ты знаешь, что в-с-е-г-д-а можешь прийти ко мне, — Мун кусает губы и зажмуривает глаза, когда Шистад шипит от боли, — простипростипрости, — она дует на его руки, а потом начинает обрабатывать рассеченную бровь, снова дует, когда он шипит. Молчат. Оба молчат. Когда Эва переходит к губе, то во рту пересыхает и она старается не смотреть в глаза ему, — будет больно – говори. — Ты поцелуешь, чтобы не болело? — горько усмехается, думая, что скорее он сам не выдержит и поцелует ее. Он все еще помнил вкус ее персикового блеска и то, как он мешается с металлическим привкусом крови, когда парню тяжело себя сдерживать. И он кусает, кусает, кусает ее губы так, чтобы все знали. — Крис, — она хрипит, потому что долго молчала, вспоминая, как он целуется. — Эва? — он смотрит на нее. Буквально прожигает взглядом. Они сидят в полумраке, на Эве одна из его многочисленных футболок, что он оставил у нее и атмосфера вокруг них накаляется. — Будешь чай? — Мун встает и идет на кухню, зная, что он идет за ней. Она чувствует этот взгляд, она чувствует, как становится жарко. С л и ш к о м жарко. Когда они оказываются в светлом помещении, Мун очень жалеет, что не накинула халат, потому что Шистад так и застыл в дверях, увидев ее ноги, руки и ключицы. Она видела, как он сжимает руки в кулаки и старается не кричать, но выходит плохо. — Какого черта, Мун? — полукрик и рыжая закрывает глаза, проклиная свою невнимательность, — ты совсем охренела? — он подходит к ней, хватает ее руки и рассматривает. Рассматривает и давится собственным криком, проводит по ним пальцами, переходит на ключицы, а затем приподнимает футболку и смотрит на её ноги. Рваный выдох и он прижимает ее к себе. Сильно, а ей кажется, что он скоро просто сломает ее, — ты идиотка. Ты дура, Эва-а-а, — он утыкается носом ей в макушку и закрывает глаза, пытаясь осознать, что если бы он не уехал — этого бы не случилось. — Прости, Кристофер, — тихо говорит Эва и он чувствует, как футболка где-тр в районе плеча начинает становится мокрой, — п-р-о-с-т-и. — Не плач, Мун. Я больше не уеду. Я больше не оставлю тебя, слышишь? — и она слышит. Заливается слезами и слышит. Если бы не он, она бы давно погубила себя. Если бы не он, она бы умерла. Кристофер берет её лицо в ладони и смотрит, вытирает большими пальцами слезы с ее впалых щек и целует. Робко и мягко, будто впервые. А Мун задерживает дыхание и молится, чтобы это был не сон. — Я не смогу без тебя, Эв-а-а, пойми это. И я прошу тебя, не отталкивай меня. Слушай то, что я тебе говорю и делай. Ты замечательная, ты добрая, ты красивая, ты умная, Эва, — она успокаивается. Она хочет ему верить, хочет верить в эти слова, но Мун б о и т с я.

***

Утром Эва проснулась в объятиях Кристофера. Он обнимал её со спины, а дышал куда-то в затылок, от чего ей было щекотно. На часах 6:59, Эва впервые за месяц не проспала. — Кристофер, — ей было жарко и она аккуратно выбралась из его объятий, — пора вставать, чтобы не опоздать в школу, — Эва училась на первом курсе старшей школы, а Крис – на последнем. Через полгода у него выпускной бал. Через полгода он уедет, кажется, в Лондон или поедет покорять один из городов Америки. Шистад схватил ее за руку, когда она собиралась уже вставать и притянул обратно к себе. — Ну же, Мун, ты опаздывала до этого и не можешь опоздать еще раз? — сонно бурчал он куда-то ей в макушку, а рыжая покрылась мурашками. Он знала, что он сейчас улыбался, потому что чувствовал гусиную кожу под своими ладонями. — Знаешь, сегодня можно и не опоздать, Крис, — он фыркнул и отпустил её, а девушка скрылась в ванной. Утром они мало о чем разговаривали. Эва думала о том, что будут говорить люди сегодня, когда увидят, что они приезжают в школу вместе. А Кристофер думал о том, не наговорил ли он вчера лишнего. Не поспешил ли он? Его взгляд ползет по худым ногам девушки-солнца, по её тонким пальцам, которые крепко держали кружку с горячим напитком, тонкие запястья, на одном из которых висел браслет, который он ей дарил пару около четырех месяцев назад и тогда он был еще размер в размер, а не на два размера больше. Ей нужен он, хоть она и не говорит этого. Ей нужен также, как и воздух. Также, как и она ему нужна. Около двери руки парня находит ее руку и крепко сжимает, давая понять, что все в порядке. Что он с ней, он рядом. Она слабо улыбается и они выходят из её дома, который не так давно стал и его домом. Щелчок, и дверь закрылась. От этого звука ползут мурашки и рыжая вспоминает, как вчера кричала, сидя в коридоре. Кристофер не знает. Он не должен знать, потому что тогда он не будет отходить от нее ни на шаг, он отвезет ее к доктору, он будет ей впихивать таблетки и говорить, что это поможет, но это н е п р а в д а. Они подъезжают к школе, и Шистад снова открывает перед ней дверь, подает руку и приобнимает за талию. Эва ловит на себе взгляды практически всех девчонок школы Ниссен, начиная от первого и заканчивая однокурсниками Кристофера. — Они пялятся, — фыркает она. — Пора было привыкнуть, Эва-а-а, — и снова дрожь в коленках и ладошки потеют. Он провожает ее до кабинета, целует в щеку и говорит, что будет ждать после уроков. Все как всегда. Мун заходит в класс. Кажется, сейчас у них испанский, а значит, что Нура уже здесь и им впервые за долгое время стоит поговорить. — Привет, — тихо произносит она, когда садится за последнюю парту к блондинке с красной помадой. — Я уж думала ты никогда со мной не заговоришь, — Нура обнимает рыжую и становится тепло. Нура чувствует ее выпирающие ключицы, ребра и ругает себя мысленно, что пропустила тот момент, когда Мун себя погубила. — Как Вильям? — Эва кривится, потому что от части завидует их беззаботной любви, но она искренне рада, что хоть у кого-то она есть. — Все хорошо, ничего не изменилось. А.. — Нура замолчала, думая над тем, стоит ли задавать этот вопрос. — Крис тоже хорошо. Мы с ним очень сблизились, — Мун сглатывает, а щека, на которой он оставил легкий поцелуй, начинает гореть. Нура понимающе кивает, а Мун не может понять, почему отдалилась от человека, который желает ей только лучшего.

***

Весь день Мун провела с Сатре, видела других девчонок и даже рассказала им, как проводит теперь вечера. Девушки пообещали, что накормят Мун сами, если она также будет голодать. В столовой ей пришло около трех смс от Криса, с просьбой поесть, иначе дома ее ждет самый настоящий скандал. Мун проигнорировала, но понимала, что не отделается от него. После уроков они встретились там же, он обнял её и сказал, что сейчас они поедут есть и он не принимает отговорок. Мун было комфортно с ним. И Мун не понимала, почему он возится с ней сейчас. Она спрашивала пару раз, но он переводил тему, поэтому, она спросит еще раз: — Кристофер, почему ты со мной? И он напрягается. Она видит это и жалеет, что снова спросила. — Потому что тебе нужна помощь, малышка, — рыжая больше не стала задавать ему вопросов и молчала. Он привез ее в кафе, заставил поесть, а потом отвез домой. Сегодня была пятница, а значит, что завтра выходной и Кристофер останется у нее. Эва привыкла к тому, что он почти живет с ней. Мама не звонила уже больше двух месяцев. И не писала тоже. Кристофер отправлял ей пару сообщений о том, что Эве плохо, что Эва болеет и убивает себя, но получил полный игнор. Именно в тот момент он начал действовать сам. Вечером они сидели на кухне, Эва пила горячий шоколад, а Крис пил виски. Так обыденно. Она в его футболке, а он в обычных пижамных штанах. Так по-домашнему. Будто они живут вместе вечность. Будто они семейная пара. — Эва, переезжай ко мне. И Мун замерла. Она стояла около раковины, хотела помыть свою кружку и замерла. — Что? Кристофер закатил глаза. — Ты слышала, не придуривайся. Переезжай ко мне. — Зачем? Ты же и так практически живешь у меня. — А будем жить у меня. — Я не знаю. — Подумай. Тишина. Жуткая тишина, которая давит на Эву. — И что это значит, Крис? — Мун, мы пара. И я хочу, чтобы ты жила со мной, в моем доме, который станет для тебя и твоим домом, как твой стал моим. Рыжая молчит. Она слышит, как она встает из-за стола и подходит к ней. Он обнимает ее сзади и кладет голову на макушку. — Я знаю, что ты хочешь этого. И я хочу этого. Так почему бы нам не попробовать? — Как же твои гулянки, вечеринки, шлюшки и все остальное? — Эва, я уже больше двух месяцев не провожу время ни с кем, кроме тебя, не считая Вильяма и перепалок с Якудзами. Эва думает. Она лихорадочно думает. — Хорошо. Я согласна. И надеется, что никто из них об этом не пожалеет. Что это не будет ошибкой. Н-и-к-о-г-д-а.