я не твоя кукла.

Они уснули в зале на диване. Кристофер обнимал рыжую, а она, уткнувшись носом ему в шею, мирно спала. Впервые за долгое время никаких кошмаров, никаких слез и криков. Рыжая проснулась от резкого холода. — Милая, мне нужно отъехать по делам. Сможешь собрать все вещи, которые нужны тебе и приехать ко мне домой на такси? — он стоял около дивана, натягивая на себя футболку и переодевая пижамные штаны на джинсы-скинни, что он так любил. Эва несколько раз моргнула, прежде чем подумать и ответить. — Да, конечно, — она встала с дивана, кутаясь в одеяло, и проводила парня до двери. Поцеловала в щеку и пожелала удачи. Ушел. Рыжая закрыла дверь и скрылась в ванной, решив, что утренний душ ей сейчас не помешает. В голове одна мысль сменялась другой. Что они вчера сделали? Что сделал вчера он? Сказал, что они пара. Предложил вместе жить. А что дальше? Свадьба, дети и умереть в один день? Мун как могла отгоняла от себя эти мысли. Горячий душ пошел ей на пользу и она даже смогла съесть небольшую порцию салата утром. Где-то через час после того как Крис ушел, Эва решила собрать свои вещи. Достала большой чемодан, включила Лану Дель Рей и открыла большой шкаф. Lana Del Rey – Summertime Sadness Из-за её резкой худобы большинство вещей были ей очень большие, поэтому в чемодан отправились несколько свитеров, синие и черные джинсы, брюки и белье. Ах да, не забыть свою любимую пижаму и футболки Кристофера. В рюкзак он сложила свои любимые книги, ноутбук, зарядку, зубную щетку и..и все. Больше ей нечего брать с собой. Мун переоделась, вызвала себе такси и поднялась на первый этаж. Пока ждала такси, успела несколько раз передумать, пообещать себе разобраться с этим позже и вообще решить, что это была дурацкая идея, но деваться уже некуда. Когда Мун села в машину, назвала уже знакомый адрес и попыталась успокоиться. В конце концов это просто Кристофер Шистад, мальчик масс-медия, который почему-то стал ей самым близким человеком и отказался от своего привычного образа жизни ради сломленной девочки-подростка без цели в жизни, без мечты, без перспектив и желания жить. В конце концов они и так жили вместе, только у нее дома. Телефон вибрирует. От кого: «Пенетратор Крис» Все хорошо? Да, Кристофер, все нормально, еду к тебе. Смс отправляется мгновенно и тут же Мун получает ответ: «Скоро буду». Эва верит, что скоро – это не два часа, а максимум час. Они приехали, рыжая расплатилась и вышла из машины. Таксист помог с сумками и девушка медленным шагом побрела к двери. Открыла уже-своим ключом дверь и застыла. Дом был в пастельных тонах. Спокойных и таких любимых. Мун оставила вещи в прихожей и пошла осматриваться. Кухня, ванная, спальня, спальня, гостиная, ванная, спальня Она решила зайти в ванную на втором этаже. Взгляд упал на зеркало. Точно такое же было у нее в комнате, когда они жили еще о д н о й семьей. Мама, папа и она. Ужасной семьей. Мун меняется в лице и бьет рукой по нему. Зеркало разлетелось на осколки, а Мун издала громкий всхлип и осела на пол. Мун полностью погрузилась в воспоминания.

Flashback. — Эва, спускайся вниз, ужин стынет, —доносится голос матери с кухни. — Ты сможешь, — говорит сама себе рыжеволосая и выходит из комнаты. Безразмерная футболка, спадающая с тощих ключиц, привлекает внимание семьи, а когда девушка проходит к холодильнику, то отмечает для себя – мать напряжена. На полке рядом с обычными йогуртами стоят, аккуратно выстроенные в ряд, обезжиренные. Она пытается, она правда пытается послать внутренний голос подальше и прекратить все это, но э т о уже невозможно п р е к р а т и т ь. В конце кухни слышится тяжёлый вздох матери – Эва вновь взяла обезжиренный. "Сами виноваты, что не обращали внимание раньше",— проносится в голове у рыжей и она садится за стол. — И долго ты будешь этой чепухой заниматься? Это уже несмешно,— говорит отец. Возможно, со стороны это выглядит как забота, но нет, он просто не оставит попыток задеть Эву любыми способами. — Посмотри на себя, ты выглядишь, как скелет, — вторит ему мать. "Да ладно? А что же вы не забили тревогу раньше?", — проносится в голове у девушки, но все, что она может ответить, это сухая, заученная, выжженная на грудной клетке реплика из дешевой мелодрамы: — Я контролирую своё тело, что в этом плохого? "Кого ты обманываешь, Мун? Себя?» — и даже собственный внутренний голос оборачивается против неё. Тяжело. После "ужина" она запирается в туалете, включает воду в кране, чтобы заглушить симптомы рвоты шумом воды и избавляется от того самого йогурта. Плачет, она плачет, сидя на бортике ванной, потому что даже ежедневный приём пищи становится для неё казнью, хуже гильотины. Умывается. Смотрит в зеркало напротив и заливается истерическим смехом. — Вы думаете, что сможете спасти меня? — произносит Эва вслух, — кто сможет спасти человека, который хочет смерти? Усмешка. Последнее, что помнит рыжая-собственная усмешка и бездушные глаза, а после-темнота. Она снова не в силах контролировать э т о.

End flashback. Эва кричит, хватается за края раковины и хочет подняться, но не может. Нет сил, нет стимула, нет желания. Воспоминания режут по еще не зажившим ранам и делают больнее в сто крат. Зачем? З-а-ч-е-м? Эва не хочет это вспоминать. Эва не любит это вспоминать. Эва умирает из-за этого. Рыжая берет один из осколков, который ближе всех, и делает порез на открытом запястье. Шумно выдыхает и делает второй, более глубокий. Лучше физическая боль, чем так. Эва не хочет. Не хочет чувствовать. Осколок входит глубже под кожу. Воспоминания окутывают сознание.

Flashback. Рыжеволосой 14 лет, она закрылась в ванной комнате и сидит тихо, молясь, чтобы отец не услышал ее. По всему дому эхом отдаются их крики, грохот и плач матери. «Пожалуйста, не вспоминай, что у тебя есть дочь, пожалуйста», — Мун тихо плачет и ненавидит. Ненавидит отца. Ненавидит мать, которая все 14 лет терпит унижение и побои. Которая никогда не заступалась за дочь и давала этому подонку делать с ней все, что ему вздумается. Эва слышит быстрые шаги по лестнице и зажимает себе рот рукой, стараясь не издавать ни звука. Щелчок, а значит, что дверь в её комнату открылась. — Эва, милая, ты где? — противный голос ее недо-отца. Видимо, он не может понять, куда могла деться его «любимая» дочь. Девочка слышит шаги по комнате и тихие ругательства, когда он не может найти ее в спальне. Шаг. Шаг. Еще один. Он пытается открыть дверь в ванную, но Мун закрылась на ключ. — Открой же, милая. Чего ты боишься? — по голосу слышно, как он злится. Нет, он просто в ярости. С каждым рывком дверь поддается ему все больше и в один миг он просто выламывает ее. Он видит Эву, которая забилась в угол комнаты и держит перед собой нож. — Не подходи ко мне, слышишь? Не подходи, пап, — еле слышно говорит она, но он слышит. Слышит и улыбается. Так б-е-з-у-м-н-о. — Ты, что же, боишься собственного отца? Ай-яй-яй, Эва, так нельзя. Родителей надо любить, — он подходит к ней медленно, Эва тихо всхлипывает, — ну не плачь, чего ты, — еще один шаг и он выбивает из рук Мун нож. Хватает ее за руку, тащит по полу и кидает в стену. Эве больно. Кажется, он разбила голову. Мужчина хватает ее за волосы и смотрит своими безумными глазами. — Никогда больше так не делай, ты поняла меня? Никогда, маленькая сука, — он бьет ее головой о раковину, кидает куда-то на пол и уходит. Даже не смотрит. Тогда Мун сделала первый в своей жизни порез. Первый, но не последний.

End flashback. Мун не плачет, не кричит. Молчит. Смотрит в одну точку. На полу кровь, руки в крови, джинсы в крови. Мун не чувствует. Не хочет чувствовать. Она хочет у-м-е-р-е-т-ь. Кристофер возвращается. Паркует машину около дома, выходит, достает с багажника пакеты с едой и направляется к дому. У него прекрасное настроение, ведь вчера Эва Квиг Мун согласилась жить с ним. Ведь вчера он принял для себя решение изменить свою жизнь полностью. Помочь Эве. Оберегать и любить её. Шистад открывает входную дверь, видит вещи Мун. Странно, почему она до сих пор не разобрала их? Не похоже на Эву. В доме подозрительно тихо. Парень обошел весь первый этаж и, не найдя предмет своего воздыхания, поднимается на второй. Заходит в ванную и замирает. В глазах шок и животный страх. Он бросается к рыжей девушке, что истекает кровью и трясет ее за плечи, бьет по лицу и зовет. Не очнулась. Он достает телефон из заднего кармана и набирает номер скорой. — Эва, пожалуйста, живи, — он почти плачет, — не умирай, прошу, я люблю тебя, Эва, — он берет её на руки и выносит на улицу. Машина скорой помощи уже приехала. Врачи забрали Эву, а Крис сел в свою машину и поехал следом за ними. Впервые ему было так страшно. Впервые он боялся не за себя.