Complex Desire

Бам. Бам. Бам. Звук раздается в ее ушах, несмотря на то, что она с силой зажимает их руками. - Нарцисса! Она позволяет себе упасть на кровать и натягивает одеяло на голову, в надежде, что оно хоть немного заглушит этот шум. Ком в горле растет, уголки губ начинают дрожать и, когда первая слеза скатывается по ее лицу, она больше не пытается сдержаться. Она не может сосчитать, сколько прошло времени с того момента, как она заперлась здесь, не в силах больше находиться рядом с ним. Она испытывала настоящий эмоциональный хаос после последней встречи с Грейнджер. С одной стороны, она сделала именно, что, по ее мнению, было ей необходимо. Она убедилась в том, что всю жизнь сдерживала глубоко внутри. Но с другой - это все задело ее гораздо больше, совершенно на другом уровне. Да, сперва она хотела только секса, потому что уже отвергла все, кроме этого. Ее корабль давно уплыл. И, хотя это был лучший секс в ее жизни, он пробудил в ней жажду чего-то бОльшего, желание целой другой жизни, и теперь она не знала, как вернуться к своей собственной. Сегодня Люциус пришел к ней. Он почти никогда этого не делал, но она должна была догадаться, когда он настоял сопровождать ее за обедом, предложил пойти вместе за покупками. Он вел себя чрезвычайно мило, и она должна была догадаться, что он ожидает чего-то взамен. Для нее это никогда не было приятным, но это - часть брака. Закрыть глаза, задержать дыхание, пройти через это. Сегодня, однако, она не смогла этого сделать. Итак, она выбрала меньшее зло - сделала ему минет, сплюнула в туалет и забаррикадировалась в своей спальне. Поэтому сейчас Люциус стучит в ее дверь на протяжении пяти минут. - Отлично, как хочешь. Его шаги удаляются все дальше и дальше, пока она не слышит, как захлопывается дверь в их общую спальню. Она откидывает одеяло и глубоко вдыхает холодный воздух, проникающий через открытое окно. Она подходит к туалетному столику. Оно по-прежнему лежало там. Она крутит клочок пергамента в руках, как и миллион раз до этого. Он кажется немного жестким, немного мягким, как и она сама. Послание гласит: Среда, 10 часов, комната номер 3, Дырявый Котел. Г.Г. Для нее это вызов, искушение. Она прячет пергамент в ящик под груду других конвертов. Она возвращается в постель с намерением заснуть, понимая, что глубоко внутри она уже приняла решение.

***

Окно немного грязное, но через него все еще можно рассмотреть помещение. Она осматривает столы. Знакомых лиц нет, по-крайней мере, никого важного. Когда она заходит, то с облегчением замечает, что в "Котле" действительно не так многолюдно, как обычно. В конце концов, сейчас поздний вечер, середина недели. Люди должны быть дома, со своими семьями - и она тоже должна. Она заглушает тихий голосок в голове, который говорит ей не делать этого. Бармен приветствует ее, она едва кивает в ответ и сразу направляется в комнату номер три. Люди не ставят под сомнения ее действия. Это одна из привилегий принадлежать к семье Малфой. Она входит внутрь и обнаруживает комнату пустой. Это только усиливает ее беспокойство. Как правило, она - не из тех, кто приходит первым. Она боится, что Гермиона подставила ее и не придет. Потому что, откровенно говоря, она совершенно не представляет, почему ведьма хочет увидеть ее снова, почему тогда она привела ее к себе домой. Именно ее, из всех возможных людей. Женщину, чей сын издевался над ней в школе. Женщину, которая просто стояла и смотрела, пока ее сестра издевалась над ней, пригвоздив к полу. В этом не было никакого смысла. Комната выглядит почти также убого, как та, в борделе, в ту ночь. Она надеялась на что-то иное, но этого можно было ожидать. В конце концов, это "Дырявый Котел". Она подходит к окну и смотрит на людей, проходящих мимо. Она задается вопросом, кто они такие. Одиночество вновь усиливает тот голосок в ее голове. И что ты делаешь? Позор. Во что ты превратилась? Она вздрагивает и слегка трясет головой, желая стереть из мыслей голос матери, когда раздается звук открывающейся двери. Она едва успевает взглянуть через плечо, как слышит приказ ведьмы: - Не оборачивайся. Стой так. Она надеялась, что отношение Гермионы сегодня будет более дружелюбным, но ее голос стал еще холоднее. Звук тяжелых сапог говорил о том, что она приближается, и, действительно, руки схватили ее талию и она почувствовала легкое дыхание на своей шее. Сердце забилось быстрее. Как у этой девушки получается заставлять ее таять от желания, даже толком не прикасаясь к ней? Одна рука движется к ее груди, грубо сжимая. Инстинктивно она пытается повернуться, чтобы поцеловать девушку, но... - Не надо. Ее тон резкий, и она снова поворачивает голову к окну. Искушение взглянуть на нее слишком сильно. Она хочет видеть ее, хочет смотреть ей в глаза во время оргазма, но все равно подчиняется, опасаясь, что неповиновение заставит ее уйти. Она не может так рисковать... Другая рука проникает под ее платье, скользит в трусики и... "Блядь" Два пальца проникают в нее, сразу же набирая беспощадно быстрый темп. - Открой глаза. Посмотри на себя, - звучит низкий голос рядом с ее ухом. - Смотри, как я трахаю тебя. Она смотрит на их отражение в окне. Соблазнительное зрелище. Гермиона полна господства, решимости, а сама она выглядит абсолютно подчинившейся, исполненной похоти, с влажными волосами, прилипшими ко лбу и трепещущими веками. Пальцы сгибаются внутри, и... - Нет! ... ладонь прижимается к клитору. - Гермиона, прошу! Я не хочу кончить так быстро, пожалуйста... Но давление и темп только увеличиваются, заставляя ее достигнуть пика. - Боже, Гермиона, Гермиона, Гер... Ах! Ноги трясутся, заставляя ее облокотиться на девушку сзади, и она почти падает, потому что та уже отходит от нее. Было почти больно, когда Гермиона резко вышла, едва дождавшись, пока ее оргазм начал стихать. И теперь она смотрит, как ведьма очищает свои пальцы, берет сумку и направляется к двери, не говоря ни слова. Она наблюдает за развернувшейся сценой с чувством отчуждения, будто это кадры из какого-то фильма, не в силах поверить, что это происходит - снова. Она хватает запястье ведьмы. - Останься, - шепчет она. Ее голос полон отчаяния. - Зачем мне это делать? - это явный отказ. Та же злость в голосе. И ведьма, действительно, просто уходит. Прежде она задавалась вопросом, почему Гермиона хотела увидеть ее снова; а теперь она задается вопросом, почему она сама захотела вновь увидеть ее. Доминирующая часть характера Гермионы оказалась неожиданной, но приятной. Нарцисса всегда чувствовала себя уверенно в отношениях с мужчинами. Отчасти, потому что, как девушку из чистокровной аристократической семьи, ее учили, что делать, и мужчины, как правило, лежали у ее ног. К тому же, ее совершенно не заботило, на самом ли деле они влюблены в нее, или нет. Но это... это новая для нее территория. Она не была уверена, что ей нужно делать, и, Боже, то, что ей понравилось, действительно имело значение. Но почему, из всех ведьм, которые могли иметь схожие предпочтения, она выбрала именно Гермиону, она не знала. Конечно, секс был потрясающим, и ей хотелось испытать это снова, но их последняя встреча оставила ее с волнующим чувством, что, возможно, могло бы быть нечто большее. Она представляла эту встречу миллион раз, и в ее фантазиях все было совсем иначе, чем произошло на самом деле. Она представляла их, запутавшихся в мягких простынях, в роскошном отеле, или, возможно, даже в постели Гермионы. Она мечтала о прелюдии, возбуждающем исследовании, и долгом, интенсивном занятии любовью. Она фантазировала о прикосновениях к ведьме, а сейчас она даже не могла заставить ее остаться с ней немного дольше. Она ждет еще несколько минут, прежде, чем покинуть комнату. Она идет вниз по лестнице и направляется к выходу. Оборачивается. Она ощущает на себе взгляды. Некоторые смотрят шокированно. Некоторые с отвращением. Некоторые с усмешкой. Она вдруг осознала, что никто из них не наложил Муффлиато*. Что за маленькая дрянь!