HP. Сборник

Гет, романтика | AU, Скорпиус на год старше Лили, Джеймс и Альбус где-то потерялись | Скорпиус не подходит с самого момента рождения. Из него Малфой весьма посредственный: необъяснимое уважение к эльфам за их труд, отказ от оскорбительного "грязнокровка" на губах и какие-то собственные (навязанные маггловской литературой, видимо) принципы, идущие вразрез с семейным кодексом и желаниями отца. У него из правильного, верного — только чистая кровь по венам, Слизерин на мантии и предубеждение относительно Уизли-Поттеров (оно в него старательно вдалбливалось заботливым папой с младенчества). Поэтому презрение льётся потоком из колючих серых глаз прямиком на рыжую голову младшей на курс Лили Поттер, поэтому язвительные слова срываются с языка, призванные уколоть побольнее — у него пренебрежение к Уизли-Поттер, кажется, глубже переборенного пренебрежения к грязной крови. Только Лили не спешит разрыдаться в ответ на его слова (поплакать потом, в своей отдельной комнате старосты, тихонько, так, чтобы не узнал никто — набатом в голове), она в ответ смотрит с чистой, ясной ненавистью в глубине светло-зелёных глаз и отвечает не менее остро, жаляще — Поттерам так не положенно, Лили, кажется, тоже какая-то неправильная. Скорпиус Малфой привыкает Лили Поттер игнорировать, делать вид, что её не существует в принципе — так ведь намного проще, повторять оскорбления по кругу надоедает курсе на пятом — он просто наблюдает за ней издалека, выведывая слабые места гипотетического противника (слабоватая отговорка, но сойдёт за ссылку на подозрительную душонку Малфоев). Лили Поттер — он выясняет доподлинно — не любит зельеварение на фоне очевидной склонности к чарам, имеет слишком много родственников на квадратный метр пространства и предпочитает тяжёлые ботинки модным (мейнстримным) конверсам. Лили Поттер — он видит точно — обожает маггловскую музыку (сплошь в её коллекции на полке), не любит красные розы (у него до сих пор скула от брошенных в него шипов побаливает на дождь) и обожает огромные свитера, в которые закутывается в его отсутствие. Лили Поттер пахнет утренней свежестью, лопает пирожные по ночам, запивая яблочным соком вместо чая, и улыбается кузинам кривовато, хитро (ему она так не улыбается никогда — колет где-то глубоко, почти (не) ощутимо). Лили Поттер дарит поцелуи со вкусом отчего-то черники, рвёт его рубашки за тридцать галлеонов каждая и шепчет "ненавижу" вместо застрявшего в зубах насквозь лживого "люблю". У Скорпиуса всё в разы сложнее — он "люблю" чувствовать не умеет, не научили, а черника всё ещё нравится ему до помутнения в голове — от Лили Поттер вообще крышу сносит, не зря отец напутствовал держаться от неё подальше. Скорпиус ведь не подходит с самого момента рождения — что уж говорить о семнадцати годах, когда собственное звёздное имя осточертело, когда Шекспир вертится на языке (и плевать, что маггловский писатель), когда губы с привкусом дыма и виски (способы бунтарства такие типично-подростковые, что хочется выть от собственной посредственности, но неизменно работают — убежать от реальности помогают, особенно вкупе с черникой и рыжими прядями, в которых его пальцы путаются так привычно). Она его, кажется, лечит, объясняя простые истины, вроде той, что он — нормален, как и все чувства, что он испытывает ("неправильно" — это маска отчуждения на лице, Малфой"). Скорпиус с ней не согласен, но кивает головой, знает, что с Лили лучше не спорить — только её слова находят отклик, заставляют теплеть что-то глубоко внутри, верить ей хочется отчаянно сильно. Она его, кажется, лечит, учит, что такое "люблю" даже когда сама прикрывает его "ненавижу" (и больше не уверена, что из этого насквозь лживое). Скорпиус Малфой — странный, больной на душу, жалящий (себя) до ранок на сердце, которые кровят без остановки. Скорпиус Малфой о правильном помнит только Слизерин на мантии и голубую кровь в венах (хотя какая разница?) Скорпиус Малфой не подходит — но только не Лили Поттер.