HP. Сборник

Гет, романтика, флафф | Чёткого пейринга здесь нет, но всё-таки не джен, потому в жанры ставлю романтику. Таймлайн — 4я книга | В то утро она кормила фестралов, остро ощущая корни деревьев и остывшую за ночь землю. Холод пробирал до самых суставов, но было нечто поэтичное в том, чтобы стоять совершенно босой в метре от самого удивительного животного и почти кормить его с рук, так что она не обращала совершенно никакого внимания на такие пустяки, как окоченевшие пальцы ног. Она бы абсолютно точно провела так ещё с часок — общение с фестралами оказывало на неё удивительно умиротворяющее воздействие — однако резкий звук надломившегося сучка заставил её распахнуть глаза и резко обернуться, а мирно завтракающего совсем рядом жеребёнка — отскочить на пару метров и испуганно заржать. Нарушившим трапезу малыша фестрала оказался никто иной, как Седрик Диггори — Луна многое слышала о нём ещё до завертевшейся истории с Турниром Трёх Волшебников. — Лавгуд? Ты что здесь делаешь? Она чуть устало прикрыла глаза и предпочла проигнорировать вопрос, вернувшись к созерцанию жеребёнка. — Что это за существа? На этот раз она взглянула на него с интересом. — Это фестралы. Их видят лишь те, кто видел смерть, — сообщила она доверительным тоном. Седрик ей абсолютно точно не верил — это ясно читалось в радужке светло-серых глаз. — Ты сумасшедшая, — он произнёс это так мягко, что Луна даже не подумала обидеться — лишь намотала длинную прядь волос на палец и задумчиво на него посмотрела. — Что может быть более нормальным, чем сумасшествие? — философски поинтересовалась она и чуть нахмурилась: пальцы на ногах почти потеряли чувствительность, ей определённо стоило вернуться в гостиную, — Удачно пообщаться с фестралами, Седрик. Седрик Диггори в ответ промолчал, лишь окинул её долгим изучающим взглядом; глаза цеплялись за незначительные мелочи, вроде веточки в белокурых волосах, или родинки на правой щеке, или аккуратных босых ступней, но общий образ девушки отчего-то ускользал. Лавгуд растворилась в утреннем тумане, оставив его один на один со странными животными, больше напоминающими скелетов, обтянутых чёрной кожей. Седрик ушёл с той поляны через двадцать минут, безуспешно пытаясь вспомнить, зачем вообще приходил. /// Он нашёл её в библиотеке парой часов позже. На этот раз она была в обуви, но в волосах по-прежнему красовалась веточка, а сама девушка была полностью погружена в читаемую книгу (что-то в духе "Как найти желторотого наргла"). — Здравствуй, Седрик, — услышал он её голос и вздрогнул от неожиданности: он думал, что вот уже шесть минут и двадцать восемь секунд наблюдал за ней из-за соседнего стеллажа, оставаясь незамеченным. — Здравствуй, Лавгуд. Ты не простудилась на сегодняшней прогулке? Она закрыла книгу и легко улыбнулась ему. — У меня немного окоченели большой и безымянный пальцы на левой ноге, а остальные уже пришли в норму. — Зачем было стоять босиком? Земля остыла давно, дело идёт к зиме, — им двигало простое человеческое любопытство, не забота о её здоровье, но Луну это, кажется, мало волновало. — Природа о многом может рассказать, если знать, как спросить, Седрик, — прошептала Луна так, что ему пришлось немного склониться к ней. — То есть, стоя там босиком, ты разговаривала с природой? Лавгуд в ответ улыбнулась искренне, светло-светло, так, что Диггори на миг захотелось зажмуриться. — Всё-таки ты сумасшедшая, пробормотал он себе под нос, абсолютно уверенный, что она не услышит. — Я не сумасшедшая, просто моя реальность отличается от твоей* — Луна произнесла это ему на ухо, совсем близко, так, что он почувствовал запах свежего ветра, скошенной травы и яблок, которыми она, видимо, кормила фестралов. Лавгуд натянула астрально-спектральные очки, переливавшиеся всеми цветами радуги, и упорхнула в неизвестном направлении, вновь оставив Седрика озадаченно глядеть ей вслед, а ещё — думать о том, что сумасшествие, пожалуй, может быть привлекательным, если отражается в серых радужках и путается в светлых волосах, если оно босыми ногами ступает по стылой земле и говорит с природой на непонятном языке — куда привлекательнее восточной красоты Чжоу Чанг. *— немного видоизменённая фраза из "Алисы в Стране Чудес".