Споры, ссоры, и полеты

       Сколько раз она подглядывала за ним? Неизвестно. Украдкой пробираясь на самый верх, раз за разом завороженно следила за тем, кто бесил ее до дрожи в ногах, вызывая жгучее желание впиться в искривлённые ухмылкой губы. Наблюдая за его тренировкой, старалась запечатлеть в памяти каждый миллиметр его тела, блестящего в лучах рассвета. В который раз пытаясь не следить взглядом за тем, как он пьет, не представлять на месте катан, что так нежно ласкали его руки, своё тело. Снова и снова запираться в душе, пытаясь остудить разгоряченную плоть и проигрывая самой себе. Каждый проигрыш ознаменовывался стоном, каждый проигрыш лишь сильнее возбуждал её фантазию.        Каждый раз он благодарил бога за поварский фартук, позволяющий скрывать своё желание, ежедневно он проклинал бога за то, что он даровал её идеальное тело и душу. Идеальное для всех — и ни для кого. Это было его наваждением и его слабостью, его отдушиной на корабле — и его проклятьем, хуже камня пригибающим к земле. Эти невинные глаза, скрывающие бесконечную сексуальность, эти нежные изгибы, словно умоляющие дотронуться до них. Готовка позволяла ему отвлечься лишь на мгновения, но даже за ней он представлял то, о чём слишком стыдно напоминать даже себе. Разрядка не приносила наслаждения, она лишь продлевала агонию. Каждый раз, разжигая огонь, он видел лишь её локоны. Было ли это безумием? Да. Но остановиться он уже не мог. Слишком бесстыдно разглядывал он свою подругу в то время, когда никто не видит. Или всё же…?        Она уже прекратила считать, сколько раз ловила себя на мысли о похотливом безумстве. Каждый раз, непроизвольно вскидывая голову при звуках его шагов, её взгляд был прикован к блондину, словно желая раствориться в нем. Эти четкие линии будто были созданы для ее прикосновений, этот нежный, но в то же время уверенный взгляд заставлял её снова и снова сжимать мышцы ниже живота в попытке сбросить напряжение. Ловить на себе его взгляды, представлять в фантазиях его бархатный голос… Она сгорала заживо от желания прикоснуться к нему, горела ярким пламенем в его печи… Опять и опять избивая его, мечтала прикоснуться к губам, рукам, к его стройному телу, зарождающему внутри нее что-то тёмное, что-то, чему она не могла сопротивляться. Было ли это безумием, так желать двух столь разных и столь похожих мужчин? Да. Она была безумна, понимала это, но это наслаждение на грани боли стоило того.        Была ли она ведьмой? Да. Он был готов повторять это вновь и вновь, ведь только ведьма была способна околдовать его каменное сердце. Он следил за ней из вороньего гнезда, отдавался тренировкам на полную, но даже так не мог прекратить смотреть на её бесстыдное дефиле в купальнике, на талию, что можно охватить ладонями, и на манящие глаза, стреляющие из-под ресниц точно климатактом. Да, каждый раз ловя этот взгляд на себе, его словно прошибала молния. Его тело не было подвластно ему, несмотря на все усилия и тренировки. Тело желало обладать ей, овладеть ей, стать единственным хозяином рыжей бестии. Взгляды на неё слишком часто подмечали и других участников этой агонии — и он знал, что ненавистный блондин сгорает в том же огне. Было ли это безумием? Да, но он был готов принять свое безумие полностью.