***
— Эй, брат, ты говорят, знатно повеселился «У ворот»? — смеясь и хлопая по плечу, спросил Боромир. — Кто говорит?! Бессовестно врут! — отшучивался младший. — Да ладно, а брата позвать не судьба, значит? — с деланной обидой кривил губы старший. — С тебя станется, ты и так кутишь, почитай, каждый день! — в голосе следопыта читалась зависть. — Что, отец все-таки признал твои заслуги? — меняя тему, спросил мечник. — Вроде того, — буркнул лучник. — Теперь забот и ответственности прибавится, не давай ему повод для очередного нагоняя, — несмотря на разницу в отношении родителя к братьям, старший всегда старался заботится о младшем. Знал, поганец, что отец не вечен, а поддержка брата всегда пригодится.***
Владыка Дэнетор уже час слушал сплетни, которые фонтанировали из уст главного казначея неиссякаемым потоком. Это была традиция: утром после завтрака, дабы улучшить пищеварение, выслушать целый ушат всевозможных сплетен и слухов. Сегодня информации было донельзя много, и, уставший, еще не до конца, как выяснилось, проснувшийся ум, начал сопротивляться. Владыка просто уже клевал носом. Вдруг имя Фарамира словно выдернуло его из морока подступающей дремоты. — …А я и говорю ему, что не может этого быть! Принц Фарамир, такой сдержанный, благовоспитанный молодой человек — и вдруг девку при товарищах оприходовать?! Да не просто девку, говорят, девственницу… — казначей уставился на Дэнетора в ожидании злости на отпрыска. Но отец не спешил взрываться праведным гневом, а лишь сделал приглашающий жест правой рукой, дескать «продолжай!», попутно коварно ухмыляясь. Сплетник вдруг «вспомнил» о неотложных делах и испросил разрешения ретироваться. «Ай сынуля! Ах проказник! Уж не думал что услышу такое!» Дэнетор постоянно слушал о «подвигах» старшего, все его похождения были известны владыке. О младшем же… Кроме «отличный лучник» и «непревзойденный разведчик» более ничего не знал. А тут несколько приятностей сразу. Интересно, а за что его так сослуживцы уважают? Ишь ты, девственница…***
Группа из пяти разведчиков, продвигалась к подножию Эред Нимраис. Уже неделю длился поход, так как шли строго ночью, прятались в низинах, поросших редкой растительностью. Это была восьмая ночь пути. Фарамир, окопавшись в тростнике, что густо рос по берегу реки, дал знак замереть. Перевалило за полночь, а еще не пройдено и половины намеченого в эту ночь пути. Если отстанут от плана, то можно поворачивать с позором обратно в Гондор. Вот батюшка потешится — первое задание в чине лейтенанта провалить. Тихий шорох в камыше насторожил, что это может быть? Птица речная, выдра, рыба — нет, нехарактерный звук для животных. Сделав знак остановиться, лейтенант двинулся на звук. А потом удар по голове остановил командира. В последний момент Фарамир успел вскрикнуть, предупреждая товарищей об опасности. Дальше пришла тьма для рассудка. Сколько он пробыл без сознания, сын наместника не знал. Очнулся уже в какой-то палатке, рядом слышен был топот конских копыт. Было жутко душно и воняло мочой. Копошение в углу заставило поднять голову — из полутьмы на него смотрел мальчуган лет десяти. — Где я? — голос был как чужой, горло саднило, а в голове словно работала тысяча гномьих кузниц одновременно. — В лагере рохиримов, господин, — парнишка говорил спокойным тоном, но Фарамиру почудилось, что ребенок орал не своим голосом, причем следопыту прямо в ухо. С перекошенным от боли лицом раненый продолжил задавать вопросы. — Сколько? — Что сколько? — Сколько я тут? — А… Два дня… — Сколько?! — Ну два дня, господин… — Сколько со мной следопытов уцелело? — А… Еще четверо. Все целы, вот только вас принесли еле живого… — Где они? — Трое ушли с господином Эомером на разведку, а один у костра сидит. Его оставили… — мальчонка говорил, растягивая слова, и оттого казалось, что медленно. — Да понял я! — не выдержал «еле живой», тягучая речь ребенка стала действовать на нервы. — Охраняет лагерь! Потом, словно спохватившись, зашарил по себе пальцами и растерянно заозирался вокруг. — Портрет госпожи Эовин забрал господин Грима… «Смышленый малый», — успел подумать лучник прежде, чем до него полностью дошел смысл сказанного мальцом. — Кто?!