~0~
13 декабря 1996 года. Гриндевальд-мэнор. Фергус прошёл мимо трёх рыцарей, отдыхающих по периметру особняка. Удивлённо приподняв брови на столь удручённые выражения лиц, он с разрешения кулона одного из них прошёл мимо, с интересом оглядел особняк, принадлежащий Геллерту ещё менее двух недель назад, окружающий его купол и немного неловко поднялся по ступеням крыльца. Большие тяжёлые ворота раскрылись сами по себе, открывая взору просторный светлый холл, обделанный гладко отполированным мрамором. Фергус тихонечко присвистнул. — Вас проводить к Антонину? — поинтересовался сидящий прямо на лестнице мальчишка. Де Валль узнал в нём колдуна, отрубившего руку Азе, имя сразу же всплыло в голове: Кайзер Кафки. — Ты же рыцарь Азы, — припомнил Фергус, оценивающе прищуриваясь. Он прошёлся взглядом по Кафки, отмечая круги под глазами и в целом неопрятный вид человека, не уделяющего своему состоянию должного внимания как минимум пару дней. — Что-то стряслось? Молча Кайзер вытащил из кармана плотный лист пергамента и по воздуху отправил его Фергусу, провожая напряжённым взглядом. Всё ещё удивлённый де Валль принял пергамент и ненадолго опустил взгляд. Увидев герб семьи Гриндевальд и имя Азы, под которым готическим шрифтом было выведено два временных периода, он недовольно нахмурился и небрежно кинул его обратно, Кайзер подхватил пергамент магией. Ситуация вырисовывалась запредельно невразумительная: Аза Гриндевальд мертва. — Не верю я этой бумажке, — пренебрежительно скривился Фергус, а после сцепил ладони за спиной и с преувеличенным интересом стал разглядывать носок своей туфли. Кайзер, как он краем глаза заметил, в своём печально-утомлённом лице не изменился. — Это ведь бред, тем более я хочу её увидеть. — Её похоронили вчера, можешь увидеть её в фамильном склепе Гриндевальдов, — сухо отозвался Кайзер. Фергус с детской досадой хмыкнул, недовольно искривив губы. — Чего ты мне заливаешь, рыцаричек? — вспылил он, скрещивая на груди руки. Фергус прекрасно знал, почему кровь Азы кипела и испарялась в тот раз, когда соприкасалась с каплями Веритасерума, и информация, которую ему сейчас заливал Кафки, никак не могла быть правдивой на фоне его исследований. А ошибки в его исследованиях не было точно: он изучал кровь одного бессмертного создания около пятидесяти лет. — Она жива, и ещё как. С чего бы ей погибать? Время-то ещё не пришло! — Послушайте, — подорвался Кайзер с места. Выглядел он воинственно и не менее недовольно, чем сам де Валль. Фергус на мгновение даже начал сомневаться в своей уверенности, но тут же вернул себе самообладание и приготовился внимательно слушать рыцаря, чтобы после как-нибудь едко ответить ему. Однако послушать ему не дали приближающиеся русские голоса. — Какие к чёрту экзамены?! — недовольно поинтересовался девичий голос, приближающийся наиболее стремительно. Его не сопровождал даже тихий топот. — Аза погибла! — Она — да, а ты — нет, — недовольно воскликнул юношеский в ответ. Фергус переглянулся с Кайзером и понял, что Кафки тоже всё прекрасно понимает. — Саша, не губи себя, прошу. — Не могу я здесь всё оставить. — Вернёмся без тебя, и Кощей нас убьёт, — недовольно протянул ещё один мальчишка. — Последуем за твоей Азой. — Влад! — шикнул первый юноша. Фергус заметил их на верхних ступенях спустя секунду. Высокая темноволосая девчонка тоже заметила его, но внимания должного не обратила, как и четверо её друзей. «Это те самые русские подростки с шабаша», — подумал де Валль. — Нет, а что? — продолжал кипятиться красноволосый мальчишка, Фергус по голосу понял, что это тот самый Влад и есть. — Ты думаешь только о себе, Бомелий. О себе и о своих увлечениях, а на наши судьбы тебе плевать. — Это не правда, — отмахнулась Александра. — Тогда возвращайся с нами! — Не могу я всё здесь бросить, ты как не понимаешь? — вспыхнула ведьма, оборачиваясь и продолжая спускаться с лестницы спиной вперёд. — Мы с парнями уезжаем домой, хорошо? — предложил обладатель первого голоса. — Если не хочешь ещё год мотаться без дела, то советую поступить также. Или можешь сдать экзамены и вернуться, Саша, слышишь? На куртаг можно явиться когда тебе заблагорассудится, а вот экзамены просто так перенести не получится. Александра дёргано пожала плечами и, быстро сбежав по лестнице, выскочила за ворота. Юноша кивком попрощались и Кайзером и Фергусом, а после последовали за ней. — Брось, — всё ещё не веря в смерть, Фергус скосил лицо и достал починенный и уменьшенный посох Азы, а после протянул его Кайзеру. — В общем, я понятия не имею, что здесь происходит за бред, передашь Азе от меня, это её старый посох, я его починил. Если так принципиально, чтобы я думал, будто она погибла, то можешь оставить в склепе у могилы, конечно. Но желательно, чтобы он пригодился ей. — Она погибла, — мрачно стоял на своём рыцарь, но посох он всё же принял. — Я понятия не имею, как такое вообще могло произойти, но Волдеморт убил её. — Бла-бла, — возвёл горе очи Фергус, засовывая руки в карманы. Давать обманывать себя он больше не собирался, а этот спектакль как раз таким и занимался. Де Валль на каблуках развернулся и отправился в сторону выхода. — Не забудь передать ей, что я хочу поговорить. Это касается Геллерта. Не дослушав очередной возглас о том, что смерть его внучки правда произошла на самом деле, Фергус спустился по лестнице, посмотрел на исчезнувших за барьером русских, в числе которых была и Бомелий Александра, а потом расслабленно пошёл к выходу — свой долг он исполнил. Затормозил Фергус только перед самым барьером. Он оглянулся назад, на замок, и взглядом столкнулся с задумчивым Антонином, стоящим перед окном в бывшем кабинете Геллерта. — Эй, милый, — позвал Фергус одного из рыцарей, лежащих на траве неподалёку. Рыцарь приподнялся на локтях и вопросительно приподнял бровь. — Отведи меня всё же к Антонину.~0~
Когда Фергус явился в кабинет, Антонин местоположение всё ещё не изменил, и де Валль смог несколько мгновений полюбоваться его напряжённой спиной и сцепленными за ней руками перед тем, как он обернулся. — Да вы чего такие кислые все? — не выдержал де Валль, покручивая в руках взятый обратно у Кайзера посох. — Долохов, ты-то хоть не играй передо мной. Я, между прочим, с натяжкой принял тот факт, что теперь ты здесь правишь балом, но тем не менее принял. А вот явную ложь о почившей Азе принимать я не намерен. — Тебе же сообщили, — полувопросительно произнёс Антонин и только затем указал ладонью на небольшой диванчик у стены. Фергус подошёл к предложенному месту вальяжным шагом и, убрав посох, расслабленно на него плюхнулся. Его взгляд требовательно устремился на Антонина. — Мсьё де Валль, Аза, к сожалению… — У меня была её кровь, мальчик, — поморщился Фергус и лёг на софу окончательно, уперевшись в потолок взглядом. — И я-то уж точно знаю, что погибнуть она не могла, в отличие от этого рыцаря, Кайзера. Тот сам не свой, ты ему не сообщил? — Вообще-то он узнал о бессмертии первым, — не стал лукавить Антонин. Фергус издал победный возглас и метнул взгляд на Долохова. Тот не улыбался. — Я не сказал, что Аза жива. Волдеморт что-то сотворил с ней. — Себастьяну показывали? — Он куда-то пропал, — нехотя ответил Антонин. Он с задумчивым видом прошёлся по кабинету и, усевшись в кресло для посетителей, повернулся к Фергусу лицом. — Доктор Маггонт осмотрел её, и вот вердикт: Авада. — Невозможно. — Он как-то зачаровал нож, тело Азы восстановилось, но она не приходит в себя и больше никак не функционирует. — Так это магическая кома, — узнал Фергус симптомы, а только после этого понял смысл происходящей ситуации. — Минутку, Антонио, ты что, заживо похоронил её?! — Она лежит у себя в комнате, а похороны — это фальсификация для русских. Саша не желала покидать мэнор, она была слишком потрясена, поскольку именно ей пришлось увидеть, что с Азой стряслось. Она себя не винит, но очень подавлена произошедшим. Игорь попросил меня устроить проводы, чтобы Саша хоть как-то отпустила ситуацию: у них экзамены с завтрашнего дня, им необходимо присутствовать дома. О проводах случайно узнали и остальные рыцари, и я понятия не имею, как им всё это объяснить, когда Аза придёт в себя. Если она придёт. — И кто ещё знает, что похороны — фейк? Помимо тебя. — Ты. И всё, — сказал Антонин, разворачиваясь к нему боком. Он ненадолго перегнулся через стол, его ладонь беспрепятственно открыла ящик стола и вытащила какой-то пергамент. Бумага полетела к Фергусу, Антонин присел обратно. — Геллерт оставил это мне. Кажется, предвидел всё, что сейчас происходит. Поймав пергамент, Фергус развернул его и пробежался взглядом по строчкам, написанным знакомым размашистым почерком Геллерта. Этот пергамент, в отличие от того, что дал ему Кайзер, Фергус возвращать не стал, а аккуратно сложил и под взглядом Антонина, молчаливо интересующегося «ну нет, ты разве серьёзно?», засунул в карман брюк. — Кто такой Драко Малфой? Этот англичанин и правда помог Александре? — Да, он помог Алекс переместить Азу сюда, сбежав от Волдеморта. Я отправил его в Нурменгард к остальным преступникам. — За помощь? — фыркнул Фергус. Антонин возвёл горе очи и призвал из серванта два тумблера, которые тут же наполнились чем-то крепким. Один из сосудов мигом оказался в руках де Валля. — За то, что поспособствовал ситуации, в которой пришлось оказывать помощь, — парировал он. Фергус сделал глоток янтарной жидкости даже не продиагностировав её — он всё-таки был гостем и потому был уверен, что травить его Долохов не станет. Они какое-то время сидели молча, отпивая алкоголь из своих стаканов и задумчиво глядя кто куда: Антонина очень интересовали его ладони и колени, а Фергус с интересом разглядывал то, что видеть он может не в любой удобной ситуации — кабинет. Геллерта в нём напоминало всё, и де Валль поражался тому, что Антонин до сих пор не сходил от этого с ума: особый порядок на полках с книгами, бар, отделка стен и потолка, выложенный необычно пол и даже мебель, явно сконструированная по личному пожеланию Геллерта. Фергус был уверен, что ни в одном магазине он не отыщет похожее. — Я хочу взглянуть на Азу, — сказал Фергус спустя какое-то время. Антонин поднял вопросительный взгляд. Фергус дёрнул головой и отставил стакан. — Я — мастер по магической коме, забыл? Практиковался на Себастьяне около пятидесяти лет, поэтому, думаю, у меня получится «оживить» Азу. Позволишь помочь? Антонин нерешительно переводил взгляд с Фергуса на свой тумблер, а после отставил последний на стол и поднялся на ноги. Де Валль последовал его примеру. — Я позволю тебе, — сообщил Антонин. — Но лишь потому, что Геллерт доверял тебе. — На другое и не рассчитываю.~0~
«…это глупости…» «…просто невероятно…» «Рени, пожалуйста…» Зелёная вспышка на миг ослепила безмолвное пространство вокруг, а после всё снова погрузилось во мрак. Аза пыталась разглядеть хотя бы свои руки, но, сколько бы её глаза не привыкали к темноте, ничего не удавалось. «Забудь ты об их разборках, мы любим друг друга», — продолжали звучать в голове Азы голоса. Или, может, они были вокруг неё — отличий не замечалось. «Ты — Гриндевальд». — Гриндевальд… — повторила Аза за девичьим голосом. «Узнай я чуть раньше, и тогда…» «Ничего бы не поменялось для нас, для меня, — приглушённый плотным воздухом ответил на это голос юноши. — Ты ведь не лишишь жизни этого ребёнка». «Она не виновна в том, кто её отец». «А я виновен, да?» Аза пыталась осознать, в каком положении она находится и кому принадлежат голоса, звучащие здесь. Они казались Азе смутно знакомыми, особенно голос девушки. «Рени», — припомнила Аза. — Юноша назвал её Рени». Аза поняла, что лежит в какой-то немыслимой позе и вспомнила последние события, произошедшие с ней: зелёная вспышка, острая боль в подбородке и на языке. Руки сами собой поднялись вверх, пальцы прошлись по местам, куда пришёлся удар метательного ножа, но на коже не обнаружилось даже царапины. Аза безвольно опустила руки. В голове мелькнул образ Алекс, и тут же всплыл вопрос: «Сумела ли она спастись?» Будучи не в состоянии изменить что-либо, Гриндевальд и вовсе решила не задумываться об этом. Тишина, ничем не прерываемая, разрезала безразличием непроглядную темень. Это почти безмолвное место могло показаться Азе даже уютным, если бы не события, предшествующие тому, что она здесь оказалась. Не давали забыться и слова, иногда звучавшие словно из ниоткуда. «Ну привет, Рени», — раздалось чуть приглушённей, чем прежде. Аза отмахнулась от фразы, словно от навязчивого насекомого, а после резко пришла в себя. Фантомное падение в бездну заставило всё тело вздрогнуть. Аза приняла сидячее положение и судорожно вздохнула, чувствуя, как отчаянно бьётся в её груди сердце, и подняла голову в тщетной попытке хоть что-то разглядеть. Она узнала этот голос — Себастьян. Аза поднялась на ноги, чувствуя, как воздух покидает её лёгкие, а страх заполняет каждую клеточку тела. «Я забыла что-то важное, — внезапно осознала она, ощущая неприятный зуд в голове. — Что-то очень важное». Она шла в темноте, не разбирая дороги, но это было и не нужно — её вело за собой бешено колотящееся сердце и ужасное понимание того, что ей всю жизнь не хватало чего-то, о чём она не могла не знать. Темнота рассеялась так внезапно, словно её и вовсе не было вокруг. Аза оказалась на просёлочной дороге в какой-то деревушке. Небольшой, словно сказочный домик и яркую зелёную поляну поливали золотые лучи заходящего солнца, чистый воздух наполнял лёгкие вечерней прохладой. «Я уже бывала здесь», — ошарашенно поняла Аза, совершенно не представляя, где она могла это место видеть. Вдруг из-за дома выбежал мальчишка лет восьми, на его плечах сидела совсем ещё маленькая девчонка. Они были удивительно похожими: ветер трепал их короткие карие волосы, ярко и радостно блестели глаза, переливалась на солнце одного оттенка кожа, и даже черты лица во многом были идентичными. — Реинод, — вдруг прошептала Аза, имя так легко слетело с языка, словно она каждый день проговаривала его. Мальчик до удивления легко развернулся в воздухе и под смех девочки полетел куда-то вверх, прямо к балкону. — Реинод, немедленно спустись на землю, — произнёс деланно возмущённо девичий голос, звучавший в её голове и прежде. Аза с запозданием поняла ирландскую речь, которую слышала, казалось, только в прошлой жизни. Она опустила взгляд на дверь и увидела вышедшую на улицу колдунью: такие же карие волосы, как и у детей, яркие зелёные глаза и озорная улыбка на алых губах. Девушка была безумно красивой в лёгком цветастом сарафане под золотыми лучами заходящего солнца. — Тебе уже следовало быть в Шармбатоне! Мальчик немедленно послушался ведьму. Он опустил девочку на траву, и она тут же со счастливым смехом побежала навстречу раскинувшей руки колдунье, мелькая подошвой сандалий. — Брось, Рени, когда у меня ещё выйдет понянчиться с любимой племянницей? — легко ответил Реинод, направляясь следом. — Отец может что-то заподозрить, если ты продолжишь являться сюда, — уже серьёзно сказала Рени, опустившись на корточки и обняв девочку, которая больше не смеялась — она внимательно слушала разговор, обнимая колдунью за шею. Хитрый озорной блеск и не думал исчезать из её карих глаз. Азе показались они знакомыми. — У вас ещё будет время, обещаю, но пока Аза ещё юна и не может защитить себя, поэтому мне нельзя показываться на людях. — Рано или поздно Гриндевальд найдёт тебя, — невесело заключил Реинод. Аза нахмурилась, пытаясь осознать ситуацию, свидетельницей которой она стала. — И тогда в опасности окажетесь вы обе. Может, если отец узнает, где ты и что с тобой… — Нет, — тут же запротестовала Рени. Она обняла девочку — Азу — и что-то прошептала ей на ухо. «Иди в дом, принцесса», — вспомнила Аза и тут же подошла ближе. Она была этой маленькой девочкой когда-то давно, и этот факт вдруг вызвал непередаваемые ощущения тоски и потери. Как она могла забыть этот домик и свою мать? Маленькая Аза прошмыгнула в дом, но осталась стоять там, прислонившись ухом к двери. Рени снова заговорила, понизив голос до заговорческого шёпота. — Отец возненавидит меня, если узнает, кто её отец. И ты знаешь об этом. — Это твоя дочь, — не согласился Реинод. Он был совсем ещё юным, но уже смотрел так по-взрослому, что не прислушаться к нему стало бы преступлением. — Отец примет её и тебя, потому что ты — его дочь. Неужели, ты не понимаешь, сестра? — Я сама разберусь с этим, Реинод, хорошо? Поклянись, что ни слова никому не скажешь, — не отступала Рени. Аза тяжело вздохнула, вспоминая, что должно произойти дальше. Понимая, почему голос Себастьяна привёл её сюда — он и сам с минуты на минуту появится здесь. — Я клянусь, Рени, — шепнул мальчишка. Он легко поднял её на ноги, а после внезапно подбежал к замеревшей за дверью маленькой Азе и поднял её на руки. Девочка весело завизжала, и Реинод закружил её по поляне. Когда смех утих, он поставил её возле матери и, чмокнув в раскрасневшийся от бега нос, заговорчески прищурился. — Мне пора в школу, принцесса, — сообщил он, а после бросил взгляд на Рени. — Береги маму, хорошо? — Конечно, — с удивлением ответила маленькая Аза, словно это и без просьбы было совершенно очевидно. Аза, наблюдающая за всем этим, почувствовала, как уголок губ дернулся в подобие улыбки, но тут же по щекам неконтролируемым потоком хлынули слёзы, стирать которые не было никаких сил. — Ты тоже береги себя, Рени, — сказал Реинод и чмокнул сестру в щёку, поднявшись на носочки. Ведьма ответила ему тем же, колдун ещё раз по-детски обворожительно улыбнулся и растворился в воздухе, сжав в ладони небольшой портал. — Теперь мы пойдём в дом? — с улыбкой предложила Рени. Маленькая Аза взяла её ладонь в свою, и они вместе побежали в дом. Гриндевальд прикрыла глаза, больше не в силах на это смотреть. В нос ударил знакомый запах, такой спокойный, но вызывающий изнутри ещё большее отчаяние. Аза распахнула глаза и вновь увидела совсем маленькую себя в своей самой первой комнате, о которой она прежде никогда не помнила. Кругом царил хаос из пергамента, чернил и карандашей, на стенах покачивались криво нарисованные яркие цветы, чуть выше кроватки, заваленной всевозможными игрушками, светилось жёлтое солнце, расходясь прямоугольными лучами едва ли не по всей стене. На маленьком столике лежала раскрытая книга со сказками. Голос Себастьяна, приглушённый закрытой дверью, раздался на первом этаже. Маленькая Аза нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, и тихо выскользнула на лестницы. — …наивно полагать, что я отдам ему свою дочь, — послышался голос Рени. Осторожно держась за перила, юная Аза подошла ближе, чтобы сквозь белые деревянные прутья разглядеть гостя. Аза двинулась следом за собой, не прячась, и на секунду прикоснулась к перилам, но тут же быстро одёрнула ладонь. — Она — его прямая и единственная наследница после того, что вы сделали с Роджерсом, — спокойно заявил Себастьян, без интереса оглядывая стены и высокий потолок холла. — Я не отдам её, ясно? — с не меньшим спокойствием сообщила Рени, склонив на бок голову. — Азе нужна мать. — Убившая её отца? — Пошёл вон из моего дома, — фыркнула Рени, сделав небольшой шаг назад и развернувшись к Себастьяну боком так, словно в любую секунду была готова его атаковать. — Мне нечего сказать тебе. А мою дочь ты получишь только через мой труп. — Звучит как вызов, — ухмыльнулся Себастьян. Поняв, что назревает нечто очень плохое, юная Аза покинула своё убежище и вихрем кинулась вниз. Взрослые маги тут же обернулись к ней с явным удивлением. — Нет! — воскликнула она, грозно глядя на Себастьяна. Ручки собственнически обвились вокруг уже присевшей перед ней ведьмы. — Принцесса, зачем ты выбежала? — чуть взволнованно поинтересовалась она, поднимая маленькую колдунью на руки. Юная Аза всё ещё не отрывала взгляда от их гостя. — Не трогайте маму, я её очень люблю, — убедительно попросила она. Себастьян невесело усмехнулся и пристально посмотрел Рени в глаза. — Ошибка всех Гриндевальдов, — с явным намёком произнёс он. Рени ощетинилась, прижав к себе Азу немного сильней. — Полагаешь, я могу причинить ей вред? — спросила она холодно. Себастьян приподнял ладони, капитулируя. — Я лишь хочу вернуть девочку Геллерту. «Аза», верно? Будет хм… Будет лучше, если её воспитает тот, кто в состоянии позаботиться о ней. Кто-то сильнее окончившей Колдовстворец девчонки, ты так не считаешь? — Я обучалась на кафедре боевой магии. — Это не важно. Я заберу девочку, так или иначе. Маленькая Аза напряжённо рассматривала бесстрастное лицо Себастьяна, пока другая Аза, нынешняя, вспоминала всё это, уже произошедшее с ней ранее. — Принцесса, поднимись в свою комнату, хорошо? Маме надо показать нашему гостю, что я в состоянии постоять за тебя. — А всё будет хорошо? — обеспокоенно поинтересовалась маленькая Аза. Рени расслабленно улыбнулась. — Конечно, принцесса, — сказала она, потрепав тёмную макушку. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — не осталась Аза в долгу. Рени чмокнула её в макушку. — Беги наверх. И никогда ничего не бойся. Снова украшенная рисунками комната, а там, в прихожей, непонятный шум и вспышки, то и дело мелькающие из-под маленького проёма под дверью, но юная Аза спокойно сидит за маленьким столиком и водит пером по бумаге, вырисовывая не понятные даже ей самой узоры. Иногда узоры перетекают в буквы. «R», «e», «n», «i». «M», «o», «m». И только прямая спина и задумчивый, совсем почти взрослый взгляд выдавали напряжённость и болезненное ожидание. Аза помнила этот момент совсем иначе: кто-то убил её мать, буквально разорвал на части, расплескав кровь по тусклым стенам, зловеще подсвеченным пробивающимися через окна лучами заходящего солнца. Мрачно и страшно, словно предзнаменование страшного для всего мира конца. И Себастьян, нашедший её среди этого хауса и ошмёток тела, словно луч нового дня, провёл её в новую жизнь, в новый мир, где было безопасно, где монстры, так поступившие с её матерью, Азу никогда не достанут. Теперь же всё становилось на места, а выстроенный с годами мир переворачивался с ног на голову и рушился на глазах. «Знал ли об этом Геллерт? — спросила Аза сама у себя и тут же отчаянно замотала головой, смотря на юную себя, с силой сжимающую перо пальцами и из последних сил сдерживающейся от того, чтобы не выбежать наружу — об этом ведь попросила Рени. Мама. — Нет, Геллерт ни за что не поступил бы так!» Но и Себастьян, которого знала Аза, не мог столь хладнокровно расправиться с её матерью, разве нет? Аза не представляла, чему теперь можно верить. Последний, особенно громкий удар. И всё затихло. Перо в руках юной Азы замерло, глаза ещё больше потускнели — она прислушалась. Послышались неторопливые глухие шаги. Совсем не мамины. Юная Аза отложила перо. Дверь отворилась бесшумно, но не неожиданно: юная Аза даже не вздрогнула, лишь поднялась на ноги и сложила на груди руки. — Я тебя не боюсь, — сказала она спокойно. Аза собой даже загордилась. — Тебе и не нужно, — ответил Себастьян. Он выглядел ужасно, Аза никогда не видела его хотя бы немного поверженным, но мама её удивила: кровью пропиталась рваная одежда, в волосах запутались щепки от мебели, от которой наверняка там внизу ничего не осталось. Скула была разбита, и на лбу, за содранной кожей, проглядывал треснувший череп. — Если ты будешь хотя бы в половину так воинственна, как и твоя дорогая мать, все враги падут пред тобой. — Но не ты, — склонила юная Аза голову на бок. Себастьян протянул ей окровавленную ладонь с двумя вывихнутыми пальцами и тут же с лёгкой досадой поморщился, увидев их состояние. — Я тебе не враг, Аза. Идём со мной. Юная Аза едва заметно покачала головой. Себастьян, несмотря на свои увечья, был довольно терпелив и заставлять её идти с ним насильно, по всей видимости, не собирался. Пока что. Девочка указала кивком в сторону. Колдун послушно отошёл, открывая проход. — Я бы не советовал идти вам туда, принцесса, — предупредил он с едва заметной самоудовлетворённой насмешкой. Аза, будучи маленькой, и не почувствовала бы её, если бы не использованное к ней обращение. Она ещё раз взглянула на колдуна, с интересом наблюдающего за её действиями, и стремглав бросилась к выходу. — Аза, стой! — воскликнул Себастьян, он даже попытался остановить её заклинанием, но ведьмочка резво увернулась от ослабленного боем мага и выбежала на площадку. Аза, наблюдающая за всем этим, прикрыла глаза и услышала свой собственный детский вскрик. Ей не нужно было идти следом и смотреть: кровавые всплески разрушенного дома были сейчас перед её глазами. Аза плакала. Слёзы застилали глаза, но представшая перед ней секундой ранее картина не размывалась, плотно отпечатавшись в сознании. Металлический запах осел на языке. Кто-то схватил её за плечи и развернул, сухие прохладные ладони коснулись висков, металлический запах стал ещё более отчётливым. — Тш-ш, тише, — шепнул Себастьян, прижимая к себе брыкающееся тельце и поднимаясь вместе с ним на ноги. — Я ведь предупредил, что идти сюда не стоит. — Мама… — совсем глухо прошептала юная Аза, чувствуя, что её несут куда-то, понимая, что она покидает этот дом навсегда. — Это же была моя мама… — Всё будет хорошо, — прошептал Себастьян, осторожно гладя её по волосам. — Ты забудешь её, и не будет так больно. — Я не хочу, не хочу забывать, — яростно зашептала Аза, замотав головой. — Иначе нельзя. После этих слов Аза почувствовала, как от гладящей её голову ладони стало исходить едва заметное, успокаивающее тепло. — Я вспомню об этом, обязательно вспомню, — сказала юная Аза подняв на Себастьяна полный боли и обиды взгляд. — И когда это случится, тогда тебя постигнет моя кара. — Что ж, в таком случае я не позволю убить себя никому другому прежде, чем вы вспомните, — абсолютно серьёзно сказал Себастьян. — Буду беречь свою жизнь для осуществления вашей кары, мисс Гриндевальд. И запомните: не бросайтесь обещаниями понапрасну, иначе ваши слова потеряют свою силу, и тогда даже магия не захочет за вами идти. Рени де Валль была сильным противником, а её слова никогда не уходили в пустоту. Я был вынужден забрать её жизнь, иначе не смог бы забрать вас. — Аза. Аза обернулась в поисках проникшего откуда-то голоса. В груди расползлось приятное тепло, кожу лица захолодил прохладный ветер. Ведьма закрутилась на месте, вглядываясь в золотое небо. «Не бросайтесь обещаниями понапрасну», — продолжали отдаваться в её голове слова, сказанные когда-то давно Себастьяном. — Очнись, Аза. Всё вокруг стало темнеть. Горло чем-то сдавило, Аза задыхалась, словно снова при трансгрессии оказалась в центре Ла Манша или свалилась в воды протекающей возле Гриндевальд-мэнора Рейна. Она хотела схватиться за что-нибудь руками, но её тело вдруг перестало двигаться, не получалось даже закричать. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Аза распахнула глаза, оказываясь в полумраке своей комнаты, и приняла сидячее положение. Взгляд изумрудно-зелёных глаз, таких же, как у Рени в её воспоминаниях, заставил лечь обратно на постель. — Как ты себя чувствуешь, внученька? — с ласковой снисходительностью поинтересовался Фергус. Откуда он вообще взялся в её комнате, Аза думать не хотела. Она медленно прикрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. — Я в порядке, — сообщил её хриплый голос, а после Гриндевальд снова посмотрела на Фергуса. — «Внученька»? — Не знал, как сказать тебе, решил сделать это неожиданно. К слову, сам узнал совсем недавно об этом. Аза взглянула ему за спину, обдумывая услышанные слова. Там, прислонившись к дверному косяку, стоял уставший Антонин, в его карих глазах читалось явное облегчение. «Он, должно быть, был в ужасе, когда меня доставили сюда, — решила Аза, а после нахмурилась. — Что произошло после того, как Реддл ранил меня? И почему я здесь?» Рядом с Антонином на кресле спал Кайзер, совсем на себя не похожий из-за ужасных кругов под глазами и лохматого вихря волос. Слова Фергуса де Валля не были неожиданностью для неё, тем более после пришедшего видения. Более того, они подтверждали, что это и не видение было вовсе. «Воспоминание», — подсказала Аза сама себе. Воспоминание это закрутилось в голове по новой, сверкнули перед глазами украшенными алыми каплями стены. «Я вспомню об этом, обязательно вспомню. И когда это случится, тогда тебя постигнет моя кара», — прозвучал в голове её детский голос, а после сказанные Себастьяном слова об обещании. — Что ж, хорошо, дедушка, — ненатурально улыбнулась Аза Фергусу, вспоминая яркие глаза матери. Она внезапно спросила у себя, а где же сейчас Реинод? Жив ли он ещё? — Ты на испытательном сроке. Фергус забавно нахмурился, словно и вовсе не поверил отсутствию какой-либо бурной реакции с её стороны. Аза подумывала о том, чтобы поговорить с ним на эту тему тет-а-тет когда-нибудь в ближайшем будущем, когда Реддл и, возможно, Себастьян получат по своим заслугам. Её гувернёр был прав — разбрасываться обещаниями без их дальнейших выполнений было по меньшей мере некрасиво. К тому же, Аза злилась на него за то, что тот влез в её воспоминания и наглым образом их перестроил. — Где Себастьян? — поинтересовалась она у Антонина. Колдун едва заметно качнул головой и сжал в ладони висящий на шее кулон Даров. — Его уже давно не было видно. Он понадобился тебе? Вместо ответа своему дорогому другу, Аза повернулась к Фергусу и слегка поджала губы. — Мне жаль, — сказала она. Фергус нахмурился, и Аза уточнила. — Я о том, что случилось с Рени. Пока я была без сознания, мне пришли видения, сокрытые воспоминания этого. Сказав это, Аза неуверенно приподнялась с кровати. Она пододвинулась и села рядом с Фергусом, подогнув ноги под себя. Руки всё также неуверенно его обняли. Маг помедлил, но когда шека Азы опустилась на его плечо, обнял ведьму в ответ. — Хочу увидеть эти воспоминания, — заявил он. Аза кивнула ему, зная, что колдун это движение почувствует. — Ладно, — вздохнула Аза, не прерывая объятий, и взглядом нашла тёмные блестящие глаза Антонина. — Расскажите мне о том, что произошло со мной.~0~
13 декабря 1996 года. Штаб-квартира Ордена Феникса. — Гарри, ты сошёл с ума! — Я согласна с Роном, Гарри, это просто безумие. — Я не могу сидеть сложа руки, — негодовал Гарри, нарезая по комнате круги. — Волдеморт — в первую очередь моя забота, и это я должен остановить его, пока он не убил ещё кого-нибудь. — А, может, ты просто тут решил на горячую голову отомстить за свою змеиную подружку? — подозрительно прищурился Рон. Гарри от подобного заявления едва ли не задохнулся в возмущении. Отчасти потому, что смерть Азы Гриндевальд и в самом деле радости ему не принесла, несмотря на всё то зло, что эта ведьма причинила ему и его друзьям. Если семья Гермионы и была на отсутствующей совести Сивого, то вот о Джинни сказать подобного было нельзя — она и ещё около половины Хогсмида пострадали от огня, вызванного Азой лично. — Да, Рон, — кивнул Гарри, голос его так и сочился сарказмом. — Он же кроме неё никого из близких мне людей не убил. Рон на это ничего не ответил, только в недовольстве поджал губы, понимая правоту Гарри, но не желая отказываться от своих обвинений. Гарри лишь махнул на это рукой. — Делайте что хотите, но я иду к этому Долохову, и мы с ним и его Орденом ищем все грёбаные крестражи, а потом Волдеморта. — Он, если что, раньше был Пожирателем Смерти. — Зато теперь он не является им, я уверен в этом также, как и в том, что люди дышат. Я видел, как много Аза значила для него! — Да плевать! Если ты отправишься к этим революционерам, погубившим здесь всё, то даже и не вздумай возвращаться обратно, — вспылил Рон, доставая палочку. Гарри последовал его примеру под восклицание Гермионы. Неужели Рон не понимал, что у Зелёного Ордена были средства и влияние для того, чтобы не бегать по лесам с палаткой, прячась ото всех и по самой малости собирая сведения? Рон и в самом деле думал, что Гарри движет слепая симпатия к погибшей девушке, в прошлом раздающей распоряжения отпетым убийцам? — Отлично! — воскликнул Гарри и молнией бросился к выходу. — Счастливо оставаться с вашим бездействием. — Гарри, остановись, — окликнул его девичий голос, но при всём своём желании оборачиваться Гарри не стал. Ноги вынесли его на улицу, и хлопок аппарации, раздавшийся следом, явно обозначил его намерения перед остальными. Гарри направлялся в замок, где совсем недавно произошёл грандиозный шабаш, как его уже успела окрестить Скитер.