Слепой да не увидит

Сенатор Синдиан Бену сразу не понравилась. Точнее, не понравилось ему то, как она смотрела на Хакса. Где-то в глубине ее глаз не было ни намека на сухие рабочие отношения. А еще она была чересчур приветлива и с ним и гораздо меньше — с его сопровождающими, хотя мимолетного заинтересованного взгляда он удостоился. Ладно, он просто ревновал. Имел право. — Я безумно рада, что ты все-таки нашел для меня время, — заявила она, когда Хакс устроился в гостевом кресле, и эта фамильярность еще больше насторожила Бена. — Последнее время ты такой занятой, что я уже отчаялась поймать тебя. — Разве я мог не почтить вниманием такую прекрасную леди? — серьезно спросил он. Сенатор Синдиан еле сдерживала улыбку, и все-таки рассмеялась, а следом за ней — и Хакс. Бена это не порадовало: их явно что-то связывало в прошлом, а нынче у них так и вовсе были слишком уж теплые отношения. Интересно, Хакс и с ней переспать успел? От одной этой мысли Бен почувствовал, как мутная злость поднимается из глубины, и тут же оборвал себя. Он не будет злиться из-за того, что у Хакса есть друг. Друзья, в конце концов, нужны всем, а особенно — сенаторам, на чью жизнь покушались уже не раз. — Ты недавно вернулась с Арканиса, — заметил Хакс, подхватывая чашку с кафом, которую принес дроид. — Именно, — сенатор Синдиан кивнула и сделала глоток. — Не скучаешь по родине? Бен машинально забрал с репульсорного подноса свой каф и провернул чашку в руках. Он все еще слишком многого не знал о Хаксе — жадные друг до друга, они предпочитали тратить время не на разговоры, а на близость — и они раз за разом открывали его с новой стороны. Значит, он родился на Арканисе, а не на Набу. Его мать, вероятно, и была дочерью Палпатина, а вот отец… Кем был тот неизвестный Хакс, чью фамилию теперь носил его сенатор? И почему его сын представлял сектор Чоммель, а не родную планету? — Отметь в календаре тот день, когда я заскучаю, — хмыкнул Хакс. — Нет, я с большим удовольствием полечу на Набу. — А ты там давно не был, — заметила Синдиан. — Собираюсь наверстать после заседания, — небрежно обронил Хакс. — Жаль только, в Тиде не получится задержаться. Значит, он решил придерживаться плана Рей — несмотря на то, что Бен был категорически против приведения его в исполнение. Это должно было разозлить, но он скорее почувствовал неуместное любопытство: когда его падаван и Хакс успели сговориться? — Это из-за покушений, — сенатор не спрашивала — утверждала. — Да, тебе лучше будет спрятаться на Набу, пока все не… утихнет. Хакс вздохнул и перестал улыбаться, неожиданно посерьезнев: — Я не собираюсь прятаться, Кариса. Ты, безусловно, права — это меры безопасности, но я не стану убегать от своего недоброжелателя, поджав хвост. Я бы остался на Корусанте, не будь рыцарь Соло и его падаван такими убедительными. Значит, ответственность он свалил на них. Разумно. И все же Бену хотелось бы знать детали плана, которые Рей и Хакс наверняка обговорили, не поставив его в известность. Чтобы не ляпнуть чего-то, что пойдет вразрез с выдуманными условиями. Позже он заставит их рассказать все в подробностях. Не при этой же Карисе устраивать допрос. — Ты всегда был смелым, — вздохнула та. — Иногда даже чересчур. Знаешь, я буду по тебе скучать, хоть и рада, что ты будешь в безопасности и под присмотром. Рыцарь Соло, — Бен поднял на нее взгляд — в отличие от голоса, в ее глазах был холод, — спасибо, что сумели уговорить этого упрямца не лезть в пекло. Будьте уверены, Арканис этого не забудет. — Не за что, — коротко ответил Бен. Комлинк на поясе издал сигнал, избавляя его от необходимости слушать болтовню Карисы и ответы Хакса, звучавшие слишком тепло, чтобы Бен не волновался. — Будь внимательной, — предупредил он Рей, отдал ей чашку и поднялся. Конечно, соблазн помешать разговору был велик, но Бен ему не поддался. Отойдя в другой конец кабинета, он принял вызов. — Соло на связи. — Привет, Бен, — раздался из комлинка знакомый голос. — Как дела? — Если ты решил поболтать, то очень не вовремя, — сухо отозвался Бен. Рыцарь-джедай Талон Морастус отличался говорливостью, на которую его пробивало в самый неподходящий момент, и сейчас был как раз такой случай. Падаванами они с Беном почти подружились. Почти — потому что друзьями тот редко обзаводился. — Ну, раз так, то про результаты экспертизы расскажу в следующий раз, — невозмутимо ответил Талон. — Пока! — Подожди. — По-другому заговорил. Так как дела? — Талон. В комлинке раздался вздох. — Ты иногда очень скучный, — заявил Талон. — Ладно, потом поболтаем. В общем, по экспертизе: в этих, с позволения сказать, пирожных, действительно был яд. Слово «синокс» тебе о чем-нибудь говорит? — Нет. — Бесцветный, безвкусный, в общем, непростой для обнаружения. Твой сенатор откинулся бы и не понял, отчего. Так что поздравляю, ты его спас. Бен стиснул зубы и промолчал. Тви’леков наверняка теперь и не найти — убрались на свой Рилот, и поминай как звали. Но все же он попытается. Они ответят за то, что пытались отобрать жизнь у Хакса. А заодно и расскажут, кто его заказал. Бен, конечно, не был мастером пыток, но попробовать собирался. Жаль, Совет не поощрял вмешательство в сознание Силой на таком уровне. Он хотел научиться — они говорили, что это путь Темной Стороны. Там определенно было проще доставать информацию. — Ты язык проглотил? А «спасибо» сказать, к примеру? — Спасибо, Талон, — мрачно ответил Бен. — Отбой. — Да пого… Бен отключил комлинк и вернулся в кресло. Встретился взглядом с Рей, и осознал в очередной раз, что той не нужно было слов, чтобы понять все правильно. Он принял у нее чашку с остатками кафа обратно, краем глаза отмечая, что она сцепила руки в замок, как делала всегда, когда беспокоилась. И не сказать, что ее тревога была необоснованной — если недоброжелатель Хакса не погнушался использовать ребенка, стоило ждать неприятностей даже от тех, кто кажутся безобидными. Таких, например, как Кариса Синдиан, казавшаяся легкомысленной дурочкой. — Нам пора, — не терпящим возражений тоном проговорил Бен, поднимаясь. Оба сенатора уставились на него с удивлением. — А я был уверен, что мой секретарь выделил в расписании не меньше часа, — заметил Хакс. — Планы поменялись, — хмуро ответил Бен. — Не помню, чтобы их менял. Бен глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить: — Не заставляйте меня тащить вас силой, сенатор. — Что вы себе позволяете, рыцарь Соло? — поинтересовалась Кариса. — Это не лезет ни в какие рамки! С двумя сердитыми сенаторами справиться было сложнее, чем с одним, но Бен решил позволить себе дать выход злости. — Я позволяю себе следить за безопасностью сенатора Хакса, — сказал он. И этого хватило, чтобы Кариса вскипела. — Я никогда, — начала она, — никогда бы не стала угрожать Армитажу. И если бы вы знали меня так же хорошо, как он, рыцарь Соло, вы бы никогда не бросили мне в лицо это возмутительное обвинение! — Если бы вы обладали той же информацией, что и я, вы бы и родную мать подозревали, — парировал Бен. Хакс после этих слов поспешно поднялся с места, не теряя, впрочем, достоинства. — Похоже, нам действительно стоит уйти, — резюмировал он. — Прости, Кариса. Я уверен, рыцарь Соло сказал это не со зла и позже принесет извинения сам. — Он окинул Бена тяжелым взглядом, от которого тому на мгновение стало не по себе. — Но пока я сделаю это за него. Я зайду к тебе, когда вернусь с Набу. Надеюсь, ты уделишь мне время. — Если только ты не возьмешь с собой этого… джедая. — Последнее слово Кариса выплюнула. — Я больше не собираюсь выслушивать подобные оскорбления. — Понимаю, — кивнул Хакс. — Похоже, Совету стоит уделить больше времени воспитанию юнглингов и падаванов. Чтобы в дальнейшем не возникало таких случаев. Бен, несмотря на злость, почувствовал, как жар приливает к щекам. Хакс явно был очень недоволен им и его поведением… но сам он чем был лучше? Вел себя с этой Синдиан, как… Он оборвал собственную мысль, чтобы не взбелениться окончательно. Сейчас они уйдут отсюда, и все будет нормально. — Увидимся, — Хакс тепло улыбнулся Карисе и галантно поцеловал ее руку. — Береги себя. — И ты береги себя. Ни Бен, ни Рей не удостоились даже взгляда на прощание, но ему было все равно. Он с трудом удерживался, чтобы не схватить Хакса за руку и не выволочь из этого кабинета немедля. Тот, похоже, это почувствовал и наконец-то выпустил руку сенатора Синдиан. Бен пропустил его вперед и бок о бок с Рей направился следом. Глядя в идеально ровную спину, он внезапно подумал, а не скажется ли эта его выходка на их отношениях. Будь он на месте Хакса, точно бы разозлился. — Рей, вы же хорошо знаете своего учителя? — спросил Хакс, не оборачиваясь. Значит, с Беном он решил не разговаривать. Замечательно. — Лучше, чем кто-либо, — отозвалась Рей. — Надеюсь. — Тогда вы наверняка можете объяснить мне, что на него нашло. Бен нахмурился и предупреждающе посмотрел на падавана. Та уже открыла рот, чтобы объяснить его поведение, но, встретившись с ним взглядом, тут же его закрыла. — Сами у него спросите, — подумав, ответила она. — Дома поговорим, — вздохнул он. — Спасибо за ответ. Он был весьма… полезным. Рей залилась краской и потупила взгляд. Бен, глядя на нее, кашлянул и положил ладонь ей на плечо, подбадривая. Хакс порой был слишком острым на язык, и за совершенно невинными замечаниями скрывались такие язвительные уколы, какие и сгоряча не скажешь. Может, это, конечно, было типичной сенаторской хитростью, но Бену почему-то казалось, что Хакс и в этом уникален. Тот направлялся в свой кабинет, но на очередном повороте Бен схватил его за плечо, заставляя остановиться. Хакс помолчал некоторое время, прежде чем спросить: — Что в этот раз не так? — Не туда идете, — Бен старался говорить спокойно. — Думаю, я лучше знаю, куда мне надо, рыцарь Соло. — Нет, пока дело касается вашей безопасности. Пора домой, сенатор. Руку Бена небрежно стряхнули, а затем Хакс повернулся к нему. Выглядел он совершенно спокойным, но Бен догадывался, что внутри него все бурлит. Он ждал вспышки гнева, отповеди, очередного язвительного замечания, наконец, но вместо этого Хакс кротко сказал: — Хорошо. Такой — послушный, не пререкающийся — он меньше походил на чужого Бену сенатора, и больше — на его Хакса, с которым было легко и спокойно. И все же такая реакция была удивительной. — Вперед, — Бен махнул рукой в сторону нужного коридора, и Хакс, не сказав ни слова, двинулся в правильном направлении. Пока они шли, он поглядывал на Рей — та, по всей видимости, очень хотела что-то спросить, но то ли не знала, как сформулировать вопрос, то ли не хотела задавать его при Хаксе. Бен едва заметно кивнул ей, побуждая перестать мяться. — Что теперь будем делать? — все же решилась она. Говорила очень тихо — так, чтобы услышал только Бен. — С… — Рей с явным страданием посмотрела на Хакса и не стала продолжать. Бен догадывался, что она спрашивает про тви’леков и не знает, стоит ли говорить об их участии в серии покушений тому, кто защищал их. Он и сам не понимал, как лучше в этом случае поступить. Для Хакса это знание наверняка будет ударом. И все же… может, он станет осторожнее и перестанет так наплевательски относиться к его советам? — Найдем и поговорим, — так же тихо ответил Бен. — Что-то да выясним. — Думаете, они все еще здесь? — Не знаю. Вот тебе и задание: выясни у службы безопасности космопорта, не проходили ли они контроль. Сузим круг поисков. Отправляйся прямо сейчас. — А как же?.. — она кивнула на Хакса. — Это уже мои проблемы. У спидера Хакса они расстались. Рей вскочила на один из гравициклов, находившихся во владении административного здания сената, и исчезла в транспортном потоке. Пока Бен провожал ее взглядом, Хакс уже успел сесть за штурвал и закрыть за собой дверцу. Криффов упрямец. — Вылезай, — коротко сказал Бен, радуясь тому, что наконец можно отбросить все формальности. — И не подумаю, — ответил Хакс. И куда только девалась вся кротость? — Мне надоело просиживать мантию на пассажирском. — Хакс. — Садись, иначе вечность тут простоим. Соблазн вытащить его за шкирку из спидера — Бен все еще злился — был велик, но он все-таки справился с этим желанием. Посмотрел на Хакса — тот сидел с очень знакомым упрямым выражением лица. Такое обычно появлялось у него, когда он не собирался идти на компромисс и планировал стоять на своем до победного. Спорить и уговаривать было бесполезно. Бен дернул подбородком и устроился на пассажирском сидении. Едва он успел захлопнуть дверцу, как Хакс тронулся, резко сорвался с места и понесся по выделенному потоку, совершенно не соблюдая ограничения скорости. Бен поспешно пристегнулся, чувствуя легкое восхищение: Хакс управлял спидером так, словно он был его продолжением, и делал это настолько свободно и непринужденно, будто провел за штурвалом всю жизнь. Бен и сам любил летать на больших скоростях, а талант управления транспортными средствами передался ему и от деда, и от отца. Манера пилотирования Хакса определенно ему импонировала благодаря этому. У Республики-500 они оказались за считанные минуты. Выйдя из спидера, Бен поймал взгляд Хакса — насмешливый и гордый. Он ждал, что Бен отчитает его за риск? — Неплохо гоняешь, — заметил он вместо этого. — Неплохо? — вздернул бровь Хакс. — Со мной не сравнишься. Хакс усмехнулся и пошел с площадки к дверям в апартаменты, кинув через плечо: — Устроим гонки как-нибудь. Хочу посмотреть, чего ты стоишь. Бен покачал головой, следуя за ним. У дверей спальни Хакс остановился, и Бену пришлось сложить руки на груди, чтобы удержаться и не дотронуться до него. Он все еще злился, но Хакс был слишком соблазнительным, чтобы не распускать руки. — Мне нужно время, — проговорил тот. — Приходи через пятнадцать минут. Видимо, Хаксу тоже нужно было прийти в себя и успокоиться. Бен догадывался, что ему не понравилось то, как он себя вел с сенатором Синдиан, но… Бену тоже много чего не нравилось. Впрочем, оно и к лучшему. Он и сам сможет утихомирить бурлящую злость за эти пятнадцать минут. По крайней мере, постарается. Быстрая медитация, повторение мантры из кодекса — способ найдется. Другое дело, что он вообще не должен был выходить из себя. Стоило держать в узде чувства, тем более такие темные, как ревность и страх. Себя обманывать смысла не было: в первую очередь он забрал Хакса из административного здания не потому, что считал Синдиан угрозой для жизни Хакса. Нет, Бен просто боялся, что она уведет его. Страх рождал в нем гнев, гнев вел к ненависти — все как говорил учитель Йода. Что там дальше, ненависть — залог страданий? Берегись Темной Стороны, джедай. Бен проследил, как Хакс исчез за дверью, и прямо в коридоре сел на пол, скрестив ноги. Глубоко вдохнул, выдохнул и начал медитацию, сосредоточившись на потоках Силы. В ней он остро чувствовал присутствие Хакса за дверью, и это скорее отвлекало, чем помогало. Бен не стал прощупывать его, потому что тот мог это почувствовать. Вместо этого он постарался переключиться, но и это удавалось с трудом — такое, впрочем, бывало у него нередко. Он погрузился в Силу еще глубже, и время перестало существовать. — Зачем на полу сидишь? — услышал он голос Хакса, и только тогда понял, что отведенное время прошло. Бен открыл глаза и посмотрел на него: он стоял, прислонившись плечом к косяку, и улыбался уголками губ. Значит, действительно смог взять себя в руки. В отличие от Бена, в котором все еще бурлила злость, хоть и слегка утихомиренная. Он поднялся, машинально отмечая, что Хакс успел переодеться в домашнюю одежду, и шагнул в спальню, когда тот пропустил его внутрь. Сел в одно из кресел и отвернулся к окну. Говорить особо не хотелось. — Никогда больше так не делай, — попросил Хакс. Бен промолчал и только скривил губы. — Тебе повезло, что у нас с Карисой теплые отношения. Другой сенатор затаил бы злобу. И не на тебя, а на меня. Бен хмыкнул, стараясь этим звуком показать, насколько ему наплевать на отношения Хакса с остальными политиками. — Пообещай. — Не могу обещать то, чего не смогу исполнить. — Хотя бы что попытаешься. Бен поморщился. — Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы к недоброжелателям, которые мечтают о моей смерти, добавилось еще с десяток? А вот об этом Бен не подумал. Точнее, он и представить себе не мог, что из-за такой мелочной обиды можно будет захотеть чьей-то смерти. Политики, чтоб их. — Я попробую, — нехотя произнес он. Хакс долго ничего не отвечал. Давящая тишина напрягала, и Бен уже начал жалеть, что избрал тактику молчания. Может, он уже не так гневался. Может, соскучился по их непринужденным разговорам. По привычному Хаксу. — Если тебя это так волнует, — неожиданно произнес тот, — то можешь не беспокоиться. Мы с Карисой дружили еще детьми, когда я жил на Арканисе с отцом. Нас не связывают любовные отношения. Бен поднял на него взгляд. И, хоть он почувствовал облегчение после этих слов, все равно постарался не подавать виду. Его ревность отдавала глупостью, и он чувствовал себя дураком из-за того, что пошел на поводу низменных чувств. — Я и не беспокоился, — ответил он. Легкая улыбка тронула губы Хакса. Он шагнул к Бену, и тому пришлось задрать голову, когда он оказался возле кресла, глядя сверху вниз. — Я даже без Силы знаю, что ты врешь, — вкрадчиво произнес Хакс. — Ты ревновал. Бен бережно поймал его руку. Погладил тыльную сторону ладони, переплел пальцы со своими и слегка сжал их. — Если и так, то что? — спросил он, и вызов в его словах контрастировал с нежностью его действий. — Ничего, — усмехнулся Хакс. И одним быстрым движением оседлал колени Бена. У того перехватило дыхание — от близости, от решительности на лице Хакса, от приятной тяжести его веса, от того, что тот уверенно перевел его ладони себе на поясницу, от взгляда льдисто-голубых глаз, в которых плескалось желание. В Силе Бена едва ли не окатило чужим возбуждением, мгновенно переросшим в его собственное. Хакс взял его лицо в ладони и приблизился, глядя в глаза, и от этого Бен ощутил себя ледником под палящим, безжалостным солнцем. Он и правда почти таял от этих прикосновений, а когда Хакс провел большими пальцами по его щекам, и вовсе ощутил себя безвольным и готовым исполнить любое его желание. — Не ревнуй, — тихо произнес Хакс. — Мне никто, кроме тебя, не нужен. Бен открыл было рот, чтобы ответить, но не успел — Хакс склонился еще ближе и прихватил зубами его нижнюю губу, не больно, но чувствительно. Этого было достаточно, чтобы плотину внутри Бена сорвало. Хакс всегда действовал на него дурманяще и заставлял терять остатки и так не слишком прочного самоконтроля. Бен стиснул его, прижимая к себе, и подался вверх, чтобы поймать губы Хакса своими. Почувствовал, как тот заерзал на нем, пересаживаясь, чтобы прильнуть всем телом. Его колени наверняка неудобно упирались в спинку кресла, зато Бен отчетливо ощущал, как крепкий стояк трется об его живот. Он откинулся в кресле, все так же цепляясь за Хакса. Ответно прикусил губу и тут же зализал невидимый след, почувствовал чужой язык у себя во рту, и только после этого окончательно расслабился и отпустил себя. Никакая Кариса не заберет у него Хакса, пока он рядом. Бен сдавленно выдохнул Хаксу в губы, когда тот двинул бедрами. Два ощущения слились в одно: одновременно чувствовать, как Хакс трется членом об его живот, принося удовольствие себе, и задницей об его стояк, заставляя его терять последние остатки разума, было невероятно хорошо. Он перевел руки Хаксу на ягодицы и сжал их. Наверняка после этого на нежной коже останутся следы от пальцев, и одна только мысль об этом еще больше одурманила Бена. На них все еще было слишком много одежды. Бен поддел пальцами пояс на домашних брюках Хакса, провел ими до застежки, и тот понятливо отстранился, позволяя расправиться с ней. Бен так и поступил: расстегнул пояс, приспустил с Хакса брюки, когда тот приподнялся, и с наслаждением провел ладонями по обнаженной коже, забираясь сначала под рубашку, оглаживая мышцы пресса, добираясь до груди и задевая пальцами соски, а уже потом — ниже, устраивая руки на бедрах. Хакс в это время высвободил его член из штанов и белья, и теперь уставился на него жадным взглядом, полным похоти. Бену казалось, еще немного — и он облизнется. — Иди сюда, — попросил Бен, привлекая его к себе. Хакс растянул губы в шальной улыбке и обхватил ладонью его член. С губ Бена сорвался заполошный вздох; он тут же закусил их и на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их, Хакс уже упирался ладонью в спинку кресла, нависая над ним. Бен потянул его вниз, давя ладонями на бедра. Хакс усмехнулся, придвинулся еще ближе и начал медленно опускаться на член, рукой безошибочно направляя его в себя. Удивительно — и приятно — оказалось обнаружить, что он успел подготовить себя, пока переодевался. Член легко скользнул в смазанную растянутую дырку, и, ощутив восхитительную тесноту, Бен не смог сдержать тихого стона. Он провел ладонями по спине Хакса, устроил одну между лопатками и надавил, заставляя приникнуть к себе. Нежная, светлая до белизны шея так и просила попробовать себя на вкус; Бен не стал отказываться от этого удовольствия. Он прижался губами к выступающему кадыку, лизнул его на пробу, и втянул кожу губами. И все-таки не удержался — прихватил зубами, оставляя след. Метку. Хакс, конечно, будет иметь полное право разозлиться на него после этого, но Бен почувствовал удовлетворение. Словно побагровевшая отметина означала, что Хакс принадлежит Бену, и только ему. Словно, увидев ее, никто не посмеет попытаться увести Хакса. Остановиться было еще сложнее. Хакс закинул руки ему на шею, ничуть не возражая — наоборот, удерживал его за затылок, безмолвно требуя продолжать. Бен и рад был стараться, но замер с губами, прижатыми к бьющейся жилке. Потому что Хакс начал двигаться на нем, размеренно трахая себя его членом. Он мучительно медленно поднимался и опускался, и Бен легко коснулся губами кожи под подбородком, поощряя. И все же это было похоже на пытку — ему хотелось, чтобы Хакс сорвался на быстрый темп, такой же неистовый, как он сам. Долго Бен не продержался — на очередном движении толкнулся, выбивая из Хакса дыхание. Он вновь перевел руки ему на бедра и удержал, перехватывая инициативу. Трахая его в бешеном ритме, до боли в напряженных мышцах, он задрал голову, чтобы увидеть лицо Хакса. Тот тяжело дышал, сомкнутые ресницы подрагивали, щеки залил румянец, а закушенная губа делала все это каким-то особенно порочным и влекущим. — Хакс, — позвал он на выдохе, и тот открыл глаза, темные от затопившей их похоти и расширившихся зрачков. Попытавшись толкнуться особенно сильно, Бен немного не рассчитал, и член выскользнул из дырки. Это получилось настолько неожиданно, что он растерянно моргнул, сжимая Хакса так крепко, словно после этого тот собирался подняться и уйти. Но он, конечно, не ушел. Вместо этого Бен почувствовал, как Хакс легко растрепал ему волосы ладонью. — Тише, — ласково сказал он и завел руку за спину, вновь направляя член в себя. — Не торопись. Я сам. Бедра Бена от напряжения налились тяжестью, так что он был даже рад, что Хакс вновь взял инициативу на себя. Тот снова медленно двигался на нем, постепенно ускоряясь, а потом совершенно неожиданно опустился и замер так на несколько долгих секунд. Очередная пытка — Бен недовольно рыкнул и вскинул бедра, но Хакс предупреждающе упер ладонь ему в грудь. Пришлось замереть и ждать. Дыхание Хакса, горячее, частое, сперва обожгло ему щеку, а потом — ухо. Мягкие губы коснулись мочки, вбирая ее в рот, прошлись по раковине, прихватывая. Хакс широко лизнул его ухо, отчего у Бена по спине побежали мурашки, и совершенно неожиданно качнулся на нем — вперед и назад, меняя угол проникновения. — Крифф, — вырвалось у Бена. Хакс положил руки ему на плечи, крепко сжал их и откинулся назад. Румянцем у него покрылись не только щеки, но и шея; на коже виднелись багровые следы — там, где Бен их оставил. Он снова двинулся на нем, и Бен едва не заскулил от глушащего его удовольствия. Продолжая придерживать Хакса одной рукой за бедро, он устроил вторую ладонь на его члене и провел ей, приноравливаясь к ритму, которого они держались. Он внимательно наблюдал, как Хакс жмурился от наслаждения, как приоткрыл покрасневшие губы, как облизал их; как вздымалась его грудь от частого, шумного дыхания, как капли пота стекали по вискам и шее, исчезая под воротом рубашки. Бену и самому было жарко и хорошо до невозможного. Он чувствовал, что оргазм близко. Толкнувшись навстречу Хаксу, он глухо застонал и излился в него. Хакс замер вместе с ним, тесно прижавшись к его бедрам задом, вобрав в себя член до основания. Темные от удовольствия, но неожиданно ясные и трезвые глаза смотрели на Бена с пугающей внимательностью. Спохватившись, Бен вновь начал дрочить Хаксу, доводя его до разрядки. Уже обмякающим членом толкнулся еще пару раз, и этого хватило, чтобы его ладонь оказалась запачкана спермой. Хакс ссутулился над ним, все так же цепляясь за плечи, и закрыл глаза. Бен слышал, как он восстанавливает дыхание, чувствовал легкую дрожь, пробегающую по его телу. Он отпустил Хакса, не зная, куда деть испачканную ладонь. Но прежде чем он успел свесить ее с кресла, Хакс открыл глаза и осторожно перехватил ее, поднес ко рту и демонстративно слизал собственную сперму с пальцев Бена. Выглядело это так, что Бен вновь почувствовал зарождающееся возбуждение. — Второй раунд? — спросил Хакс, приподняв бровь. Вероятно, почувствовал, как член в нем вновь начал твердеть. Бен был бы только рад, но после небольшого перерыва. — У нас вся ночь впереди. — Он посмотрел Хаксу в глаза. — Успеем. Тот коротко рассмеялся, прижался к нему на мгновение, обнимая, и все-таки слез — и с члена, и с его колен. Поправил штаны и белье и застегнулся. Бен жадно проследил, как он потер один из следов на шее, и только тогда понял, что широко и счастливо улыбается. — Передохни пока, — предложил Хакс. — Хочу, чтобы ночью ты был… в форме. А я пока займусь теми делами, которые ты не дал мне сделать в своем кабинете. — Я побуду с тобой, — покачал головой Бен. — Не жалеешь себя, — укоризненно произнес Хакс. — Иди. Ничего со мной не случится. Бен не был в этом так уверен, но спорить в очередной раз было бесполезно. Он понимал, что Хакс не успокоится, пока не убедится, что он действительно собирается восстановить силы. Какой же он все-таки… Бена затопила нежность, щемящая и ядовито-сладкая. — Ладно, — сказал он. — Убедил. Он поправил штаны, поднявшись с кресла, и шагнул к двери. Остановился возле нее и практически сразу почувствовал, как его обнимают со спины. — Выспишься — и продолжим, — шепнул ему Хакс на ухо, обдавая жарким дыханием. По спине Бена снова побежали мурашки. — Договорились, — голос против воли стал низким. Хакс отпустил его и легонько подтолкнул в спину. Выйдя за дверь, Бен почесал затылок и неверяще помотал головой. Он все еще сомневался в том, что его давние мечты исполнялись, но Хакс давал ему все больше доказательств. Это радовало. Но прежде чем действительно пойти и дать себе отдых, он должен был сделать одну важную вещь. Он же обещал себе, что поработает над сознанием чуть было не узнавших их тайну слуг? Самое время этим заняться.