Связь fear

Олостэ допустил прорыв. Финдекано, выслушав гонца, неслышно выругался. Враг накопил немало сил, и кто угодно мог не справиться, даже такой опытный командир. Но теперь нужно не только организовывать оборону, но и пристальнее следить за военачальником. Может быть, Майтимо был прав, требуя избавиться от Олостэ раньше? Может быть, Финдекано ошибся и из-за страха погубить еще одного нолдо, навлек гибель на тысячи других? Не стоило из-за одной неудачи в панике менять тактику, нужно было довести дело с семейством Лингвэ до конца? Но Финдекано ни тогда, ни сейчас не мог переступить через себя и навредить тому, кто присягал ему на верность. Начать расследование, отдать Олостэ под суд? Нолдор не поймут. Боевой дух армии будет подорван вестью о возможном предательстве, а доказательств все равно нет. Ждать и надеяться, что Олостэ допустит ошибку, выдаст себя? Но он слишком умен и влиятелен, чтобы так просто попасться. Оставшись один, Финдекано зажмурился и потянул себя за косы. Что же делать-то? Ему казалось, что он справляется с управлением своим народом, но теперь контроль над ситуацией утекал меж пальцев, как песок. Насколько все проще, когда враг прямо перед тобой! Крепость на берегу Митрим теперь стала опасным местом. От гор, где случился прорыв, ее не отделяло никаких естественных укреплений, только широкое озеро, но оркам ничего не стоило обойти его за несколько дней. Олостэ послал гонцов в Барад-Эйтель и Нарготронд, но в ближайшее время подмоги не ждал. Да и не смогут Галдор и Артафиндэ дать ему много воинов, у самих ситуация непростая. Эвакуировали жителей в Дор-ломин. Финдекано с трудом представлял себе, чтобы Нолофинвэ бежал от битвы, вместо того, чтобы вести армию в бой, но советники требовали от него самого именно этого. А не разогнать ли ему всю эту компанию, не раз думал он, выслушивая поучения Раудглина, Нельоннена и Верианис. — У его величества Нолофинвэ был совершеннолетний наследник, — напоминали ему. Как будто девяти кузенов Финдекано недостаточно, чтобы помогать Эрейниону в случае чего. Олостэ настаивал, чтобы король и его охрана перемещались отдельно от остального населения, по тайной тропе, и другие советники снова его поддержали. Финдекано был вынужден уступить, но план Олостэ совершенно не нравился ему. Он с верными и с кузенами прежде часто охотился в этих краях, хорошо их знал. Тропа, которой Олостэ предлагал ему уходить, была удобным местом для засады, и остаться в живых там можно было только если враг не узнает о ней. Айгас согласился с Финдекано, когда тот изложил ему свои сомнения. Предлагал бросить обвинения Олостэ в лицо, но потом они решили, что разумнее будет просто переиграть план в последний момент. Так они и сделали. Пришпорили коней, пожелали навязанным Олостэ охранникам счастливого пути и малым отрядом проехали южнее. Той тропой, что была ближе к оркам, но зато ее практически невозможно было обнаружить, если заранее не знать. Самому Финдекано ее в свое время показали митримские синдар, здешние охотники. Тропа была не настолько крутая, чтобы пришлось оставлять лошадей, и продвигались они быстро. Но на середине пути поняли, что их стремительно нагоняют. — Варги, — различил рык Айгас. И обернулся к королю за указаниями. Попытаться добраться до Дор-ломина первыми или занять удобную позицию и дать бой? Первой мыслью Финдекано было схватиться с варгами, второй — что советники этого бы не одобрили. Олостэ громче всех требовал бы от нолдорана бежать, а для надежности — оставить верных прикрывать отход. Но тот осторожный, изнеженный, со всех сторон обложенный мягкими подушками король, в которого Олостэ хотел его превратить, Финдекано совершенно не нравился. Он огляделся, выбрал удобную для обороны площадку и указал на нее Айгасу. Тот растянул губы в предвкушающей ухмылке. — Астальдо и его верным не пристало убегать! — выкрикнул он, воздев к небу клинок. В общем, вот с такими воплями «За Астальдо!» они разделали варгов на жаркое — в переносном, разумеется, смысле. Никто это вонючее и наверняка ядовитое мясо есть не собирался. Гордые, торжествующие, они проехали вторую половину пути и соединились с дор-ломинскими защитниками. Через несколько дней их нагнали эвакуированные с берегов Митрим квенди, а потом — отступившие войска Олостэ. — Митрим пал. У Барад-Эйтель тоже прорыв, Галдор мертв, — доложил тот. Финдекано стиснул зубы так, что они заскрипели. С двух сторон в Хитлум ринулись враги, число погибших пока даже невозможно представить. Все, что у него оставалось — это леса на северо-западе и крепость в Дор-ломине, в верховьях реки Лалайт, выстроенная им четыре века назад. Но если падет и она, придется отдавать оркам отцовские земли и отступать в необжитой Невраст. Что сказал бы отец, если бы услышал, что Финдекано не смог удержать Хитлум? Всего за несколько лет погубил все, чего Нолофинвэ мудрым правлением и доблестью достиг за четыре века? Но отец сам бросил его и свой народ в такой сложный период. Сам боялся не справиться, вот и предоставил сыну право разбираться с неразрешимой проблемой. Право проиграть. Поэтому Нолофинвэ останется королем, с которым нолдор процветали, а Финдекано — нолдораном с которым они бежали, спасаясь от полчищ врагов. Лишились домов. Потеряли в битвах родных. «Будь хорошим королем». Да отец что, издевался?! Он же догадывался, что все так и будет! Не случайно же перед своим самоубийственным походом в Ангамандо вел все эти речи про проигранную войну. Соберись, приказал себе Финдекано. Как бы то ни было, он король, и он должен думать, что делать. Нечего валить все на Нолофинвэ. В Неврасте стоял построенный Турукано город Виньямар. Он находился на склоне высокой горы, обороняться там удобно. Но до него нужно добраться: довести верных, многие и которых не имеют коней, доставить провиант. И если враги захватят Виньямар, заброшенный город станет для нолдор ловушкой. Может, там и были продуманные братом тайные ходы, но Финдекано-то о них не знал. А до Фаласа, минуя Виньямар, нолдор не дойдут: орки догонят раньше, варги — тем более. Значит, нужно все усилия сосредоточить здесь, на Дор-ломине. Финдекано обсудил детали обороны с Олостэ, сказал, что выводить верных из крепости, в случае поражения, будет Айгас. — Не доверяете мне, мой король, — скорее утвердительно произнес Олостэ. Он уже знал, что Финдекано не стал следовать его плану, добрался сюда по другой дороге. А теперь еще и не все секреты крепости ему, командиру, сообщили. Финдекано неопределенно повел плечом. Он спокойно встретил его взгляд, но лгать вслух не хотелось. Да, не очень доверяет. Наполовину. Хотя разве такое бывает? Это и есть недоверие. — Ты все еще мой военачальник, — напомнил он. — Хочешь, пойду и умру за тебя? — прямо спросил Олостэ, наплевав на этикет. В светлых, прозрачно-голубых глазах не было ни упрека, ни вызова, а только какое-то решительное, даже скорее упрямое выражение. — Хочу, чтобы ты для меня защитил Хитлум и его жителей, — парировал Финдекано. Олостэ молча поклонился. Оркам понадобилось не много времени, чтобы разорить Митрим и осадить дор-ломинскую крепость. Меньше или больше их не стало, значит, не послали подмоги к Барад-Эйтель и не получили войск оттуда. Возможно, отцовская крепость еще стояла, но Финдекано не надеялся на помощь сыновей погибшего Галдора. Оба парня были слишком молоды и неопытны, к тому же — где-то пропадали несколько лет назад и, возможно, давно служили Врагу. Потом пришли неутешительные вести. Орки рвались через перевалы Эред Ломин, и теперь весь Хитлум, включая северо-запад, был охвачен жестокими сражениями. Никогда не бывало такого при Нолофинвэ. Враг стоял у границ, и не раз Нолофинвэ и Финдекано приходилось спешно собирать войска и бросаться на защиту своей земли. Но враг не входил в Хитлум, пока здесь правил отец. «Не позорь меня». Мог ли представить себе Нолофинвэ, что Финдекано покажет слабость куда большую, чем несдержанность в эмоциях? Позволит врагам захватить все его земли? Стыд перед отцом был куда сильнее, чем злость, что тот своим глупым геройским походом на врага попросту подставил его. «Я делаю все, что могу! Но враг намного сильнее!» — хотел закричать Финдекано, оправдываясь перед отцом и всеми нолдор. Ему казалось, что он видит во взглядах каждого хитлумца разочарование, обвинение и безнадежность. Но, как ему и было велено, не позорился и делал вид, что хотя бы что-то у него под контролем. Помощи ждать неоткуда… Дни в осаде один в один походили на время, когда Финдекано с Нолофинвэ оборонялись в Барад-Эйтель семь лет назад. Только теперь рядом был не отец, а его военачальник: не менее твердолобый, не менее навязчиво опекающий. Нежелание короля прятаться во время штурмов его бесило, но Олостэ пришлось смириться. Сражаясь бок о бок с ним, Финдекано все чаще ловил себя на том, что вообще не понимает, как можно было усомниться в его верности. Видно же, что этот нолдо делает все возможное и невозможное. Занят делом чуть ли не в каждом углу крепости одновременно, спит по три часа в сутки. Олостэ служил Второму Дому еще до рождения Финдекано. Может, его характер и взгляды на отношения между Домами нолдор не заслуживали особой любви и приязни, но верность и самоотверженность определенно были достойны ответного доверия. «Никогда больше не буду сомневаться в тех, кто служит мне», — твердо решил Финдекано. — «Я не дам страху предательства нас погубить! Иди ты к валараукар со своими проклятьями, Намо!» Верить не смотря ни на что — вот единственная защита от Проклятия. И сыновьям Галдора, если те выживут в этой войне, Финдекано тоже будет доверять — да хотя бы в память об их героических предках! Финдекано почувствовал себя гораздо увереннее, приняв такое решение. Но больше поводов для уверенности не было, ситуация стремительно ухудшалась. Орки получили подкрепление, а еще где-то в горах отыскали троллей и под покровом ночи привели их к стенам. Врагов было так много, что никакая тактика и воинское мастерство нолдор уже не помогали. «Все в порядке, мы продержимся», — шептал Финдекано в осанвэ сыну. Каждый день требовал повторить обещание не пытаться приехать сюда. — «Когда война закончится, я сам приеду за тобой в Фалас». «Ты ведь меня обманываешь, да, adar? Там все плохо?» — волновался сын, и Финдекано оставалось только надеяться, что Кирдан удержит его вдали от войны. «Я тебя очень люблю, Эрейнион. Не забывай об этом, ладно?» Олостэ велел покинуть крепость и через тайные ходы бежать в Невраст. А сам с небольшим числом воинов решил имитировать отчаянную оборону. Он и его воины оставались на смерть, но это было необходимо, чтобы враг не догадался о побеге. Но враг догадался. Орки нагнали их в совершенно неудобном для защиты месте: на равнине, да еще и прижав к берегу реки. Всего пара дней пути отделяла нолдор от ущелья Кирит Нинниах, где был тайный проход, которым можно выйти на берег моря. Сумей они добраться до него, выиграли бы несколько недель, пока орки пересекали бы горы куда более труднопроходимыми путями. Но одному Моринготто ведомо, как орки успели раньше. Нолдор заняли круговую оборону, поместив в центр мирное население. Впрочем, за их спинами оружие взяли все: и хрупкие митримские девы, и старики-атани, едва способные удержать в руках копье. Никто не хотел отдавать свою жизнь просто так, и уж точно никто не рассчитывал на пощаду. Орки брали пленных, но плен многим казался участью ужаснее смерти. Финдекано, собственными глазами видевший, что Моринготто сделал с тем королем нолдор, что достался ему живым, предпочел бы умереть. Он подумал, что в последнее время часто оказывается в окружении врага и готовится попрощаться с жизнью. Ох, прав был отец, ругая его за безрассудство. Но Финдекано даже не имел шанса учиться на своих ошибках — потому что не понимал их и не знал, как следовало поступить правильно. Орков просто слишком много. Нолдор не успевали добраться до спасительного ущелья — ну не могли они перемещаться быстрее, и так шли налегке, почти без припасов. Ошибкой было уходить из крепости? Да, там их хотя бы защищали стены. Но Олостэ сказал, что так будет разумнее, и Финдекано поверил его опыту. Обманный трюк не удался, и в итоге нолдор оказались в еще большей опасности. А почему он не удался? Как орки узнали, что нолдор сбежали? Финдекано решил для себя, что будет доверять Олостэ, но невольно возвращался к мысли, что именно его военачальник предложил бежать, хотя сам остался под защитой стен. И имел возможность передать сообщение врагу. Сражение тянулось долго. Орки разделились, и та часть, что догнала нолдор, была не настолько многочисленна, чтобы без раздумий кидаться в атаку. Скорее, тянули время, ждали подкрепления и не давали нолдор скрыться. У Финдекано даже оставалась возможность успокаивать в осанвэ Эрейниона, беспокойно закидывающего его вопросами. «Где ты, что происходит, ты не ранен, сколько вас осталось, какой дорогой идете?!» Приказать передним рядам поменяться с отдохнувшими соратниками, успокоить народ, успокоить сына, сделать уверенное лицо, убить пару орков и воодушевить бойцов. А потом все то же самое с начала. И еще раз. И еще. Нельзя позволять оркам дождаться подкрепления, но идти в атаку — только погубить бойцов. Медленно, слишком медленно нолдор смещались к западу. Не к тайному проходу, а просто к горам. Хотя бы закрепиться, хотя бы дать лучникам удобные позиции. Но орки понимали, чего нолдор добиваются, и потому сосредоточили основные силы именно там, с западной стороны. Орочий командир гаркал команды издалека, рисковать своей шкурой в бою не желал. Финдекано отправил своих лучших бойцов, конных лучников под защитой копьеносцев, прорваться и прикончить его, но хитрый гад отступил. Воинам пришлось вернуться, чтобы не оказаться отрезанными от своих. — Корабли с запада! — завопил вдруг кто-то из нолдор. И тут же пропел свою песню звонкий рог. Финдекано в недоумении обернулся к белым кораблям, что двигались с запада, со стороны ущелья. Они мчались против течения реки быстрее ветра, хотя ни парусов, ни гребцов не было видно. Разве такое вообще возможно? Он разглядел сине-зеленые знамена с белыми волнами и черточками-чайками. Фалатрим! Со стороны моря, от залива Дренгист можно было добраться в Дор-ломин тем самым ущельем Кирит Нинниах, но Финдекано прежде наивно полагал, что кроме жителей Хитлума и Невраста никто не знает о нем. Ха-ха, фалатрим, изучавшие берега сотни веков, пока нолдор прохлаждались на Амане — и вдруг бы не знали! Корабли каким-то чудом остановились внезапно в самом удачном месте, где глубина позволяла подойти близко к берегу. Сходни стукнули о прибрежные камни, и воины в блестящих доспехах, будто сделанных из крупных рыбьих чешуек, бросились в бой. Дюжина кораблей, по полторы сотни воинов на каждом — приблизительно оценил Финдекано. Вместе с нолдор они легко разбили орков, не позволив ни одному из них сбежать. Фалатрим не участвовали в войнах нолдор против Моринготто, и потому всем казались эдакими мирными рыбаками, но они умели сражаться. Лучше, чем их родичи, тэлери в Альквалондэ. Если бы такие бойцы защищали корабли от нолдор, сил Первого дома и отряда Финдекано не хватило бы для победы. Как хорошо, что они на одной стороне! Со своими воинами Кирдан прибыл лично. Едва битва стихла, Финдекано отправился поприветствовать и поблагодарить его, но на пол пути был захвачен в крепкие объятья сына. — Ты что, не понимаешь как тут опасно! Ты же обещал мне! — шепотом ругался Финдекано, до хруста в ребрах стискивая его. В битву сын не лез, оставался на корабле, но и это тоже очень рискованно. А если бы они проиграли? А если бы пробрался диверсант? Или вдруг случайная стрела? Ребенку не место на войне! Финдекано расцепил руки и погладил Эрейниона по щеке, задевая край шлема. Такого же, как у фалатрим: в форме сверкающей морской раковины, закрученной спиралью над макушкой. Боевой шлем вместо множества ниток жемчуга в волосах, доспех вместо легкомысленных тонких белоснежных рубашек, плащ в цветах Второго дома с серебристыми звездами — личным гербом принца Гил-Галада. Такой большой уже. Не ребенок. Наследник короля, воин. Да ничего подобного! Ну какие ему битвы! Не должны юнцы, не достигшие возраста зрелости, видеть как льется кровь. Видеть, как квенди отнимают чужие жизни, пусть даже это жизни врагов, отвратительных орков. Финдекано вздохнул. Он сам и Ириссэ бросились в битву в Альквалондэ, не думая о своей безопасности — только о том, что их родичам нужна помощь. Тьелко дал невыполнимую Клятву, направил меч на соседей, потому что это было нужно его отцу. Вот и Эрейнион — нолдо, разве мог он поступить иначе? С такими-то родителями! — Мальчик мой, — шептал Финдекано, давя порыв прямо здесь осмотреть и ощупать его всего на предмет незамеченных ран. — Не надо, не надо было приезжать. — Я обещал не приезжать, поэтому я приплыл, — бессовестно ухмыльнулся Эрейнион, ничуть не раскаиваясь. И как вот его воспитывать?! А как же «корабли не плавают, корабли по морю ходят, это рыбы плавают, запомни уже, adar»? Подошел Кирдан, и Финдекано рассыпался в горячих благодарностях. Союзник и друг без преувеличения спас их всех сегодня. — О, я не мог не прийти, милое дитя, — улыбнулся тот. Финдекано думал, что сейчас услышит слова о дружбе и взаимопомощи, но один невыносимый тэлеро не мог не вспомнить о своих дурацких шуточках даже в такой момент. — Я же знаю, что нельзя отказывать вооруженному нолдо, когда тот требует корабли, да поскорее! — Кирдан! — зашипел Финдекано и бросил быстрый взгляд на Эрейниона. Тот, конечно же, знал об Альквалондэ, но эту тему никогда не поднимали в его присутствии. И уж конечно, никто не смел заявить, что сын отчасти разделяет вину своего отца за ту резню и, может быть, сам такой же. Даже в шутку это слишком жестоко и несправедливо! — А что Кирдан-то? Сынок твой! — проворчал Кирдан. — Собрал приятелей, поднял против меня бунт и потребовал одолжить ему корабли. Размахивал мечом и угрожал устроить нам второе Альквалондэ. Ты, конечно, скажешь, что я знал, на что иду, пуская в свои Гавани нолдо, но… — Кир-р-рдан!— не выдержал Финдекано. — Неудачная тема для шуток! — Ты думаешь, я шучу? — рассмеялся тот, ничуть не смущаясь. Похлопал по плечам Финдекано и Эрейниона и с гордостью объявил: — Настоящий нолдо! Весь в отца. Как вообще разговаривать с этим телеро?! Он, конечно же, имел право позубоскалить. Он пришел на помощь, и это первый раз, когда фалатрим привели войска: прежде их участие в войне ограничивалось поставками провианта и древесины. Фалатрим не нужен темный сосед у самых северных границ, но Кирдан вмешался именно сейчас, когда опасность грозила лично Финдекано, и это было приятно. Но так шутил бы, как обычно, про корабли и своего сухопутного друга, а не обижал ребенка! Финдекано набрал в грудь воздуха, чтобы все это разъяснить, но Эрейнион подергал его за рукав, заставляя отвлечься от язвы-Кирдана и повернуться к нему. — Это правда, adar, — тихо произнес он, пряча глаза за ресницами. — Мы с ребятами действительно угрожали морякам оружием. Кирдан сказал, что фалатрим навоевались до первого восхода, и теперь очередь нолдор, но я хотел забрать тебя отсюда, пока тебя не убили…