Пуля в сердце

Я себя ненавижу. А точнее, свою человеческую природу: слабую, уязвимую ко внешним вмешательствам, поврежденную — в этом мире, который плавно переходит во власть извечных столкновений добра и зла, в виде героев и злодеев, обычному человеку лучше держаться подальше от подобных людей. Может, мне и отчетливо кажется, что я смогу защититься, или даже защитить кого-нибудь, если будет нужно, но то, что произошло, выбило меня из колеи. — Хэй, Уайт Хэт! — я взмахнул вытянутой рукой в приветственном жесте, устремив ее к небу: чистому и голубому, как широкая полоска на его шляпе или огромные розы, украшающие основу цилиндра. Почему-то было по-весеннему тепло. Я опустил руку, другой упираясь в свой бок в ожидающем жесте, пока мужчина ровным шагом шел ко мне, улыбаясь и едва-заметно щурясь от яркого солнечного света. Однако, подняв голову к бескрайнему небу, я не увидел дневного светила, но это ведь не имеет значения, верно? Опустив голову, я заметил демона прямо напротив, что заставило меня вздрогнуть и отступить на шаг: он оказался рядом слишком быстро, ведь только-только был на середине поля... — Сэр, когда Вы перестанете меня так пугать? Я не железный, — отвел взгляд, осматривая соломенного цвета неизведанную мне растительность огромного поля. Это бледно-желтое покрытие напоминало размытые мелкие цветочки, или же пух миллионов одуванчиков, но неестественного цвета. Мужчина ничего не ответил, что было вполне нормальным. Сейчас — нормальным. Он просто стоял напротив, наверное, смотрел за мое плечо на продолжение поля, на пару невысоких деревьев неподалеку; Уайт Хэт ценил красоту природы. Его присутствие умиротворяло, хоть и замер он, словно статуя. Почему-то все медленно вокруг нас расплывалось в нежном цвете, словно поплыли бледные желтые и розовые краски, смешиваясь полупрозрачными дымными облаками, закрывая весь вид вдаль. Я медленно моргнул, переводя взгляд на лицо мужчины, и тут же мое сердце рухнуло, спрятавшись, как можно дальше: у него не было ни линзы, ни глаз, лишь огромные, почти на пол лица пустые черные глазницы, нарисованные словно от руки черным карандашом, небрежно, с лишними линиями. Его плечи были опущены, сам он наклонен вперед, но голова поднята на меня, четко на меня. Руки грузом свисали вниз, лепестки с цветов медленно тлели, превращаясь в серый пепел, уносимые неощутимым ветром в сторону. Я даже не мог закричать: его лицо словно осталось единственным, к чему был прикован мой взгляд, я не мог ни закрыть глаза, ни отвернуться, «приклеенный» к месту. Пространство словно исказилось в перспективе, приближая этот кошмар ко мне, отдаляя нормальный мир. И, когда меня изнутри уже разрывало от страха, невидимые руки толкнули в плечи, кинув в пустоту, заставляя падать по черному пространству вниз, видя лишь отдаляющийся круг света, медленно зарастающий тьмой. — Не спать! — по затылку прилетает линейкой, и я недовольно прошипел в ответ. Темно-серое помещение пусто, я здесь один: тусклый свет наполовину отпавшей от потолка лампы судорожно мигает: я захлопываю учебник и поднимаюсь из-за стола, обходя пустой класс к выходу, — коридоры неизвестной мне разгромленной школы пусты и безжизненны. Поправляю маску с гогглами и иду в самую темную и узкую сторону, где лампы почти все перебиты, искрит порванная проводка и откуда несет смертью. Миную поворот, плавно проводя рукой в перчатке по гладкой стене, на которой застыла чья-то кровь, перебираю пальцами, стряхивая песчинки. Деревянная дверь с неким подобием непрозрачной полоски стекла распахнута, пропуская меня и полоску света в неосвещенный класс. Столько безразличия в себе я никогда не находил в момент опасности, и вот оно: Тварь сидит в углу, пожирая чью-то плоть. Звероподобное бледно-серое создание, даже будучи согнутое у пола, размером было уже в два с половиной метра, с огромной, широкой спиной, кожа которой порвана острыми, длинными позвонками, с подобием наполовину крысиной, наполовину птичьей морды — череп, обтянутый кожей, с такими же пустыми глазницами, с огромными когтистыми лапами и длинным хвостом. Оно видит меня, замечает, резко направив свой взор в момент искры из очередной лампы: как же оно огромно. Зверский тонкий крик из горла существа, кажется, разносится по всей школе, когда я отступаю на шаг в момент прыжка твари в мою сторону. Белый взмах крыла закрывает меня от зверя: нет, нет, это не крыло — рука мужчины в белом плаще, и он оглядывается на секунду; это тот, кого я... знаю? Кто он? Почему так странно выглядит? — … УХОДИ!.. — его голос разносится словно из вакуума, резко возвращая звуки реальности, и грудь неизвестного мне мужчины пронзают тонким, массивным когтем. Я хватаюсь за свою, чувствуя, как мне больно, в самом центре, между ребер, а затем несусь прочь от битвы, напоследок лишь замечая, что создание в белом, похожее на человека успевает перехватить руками лапу зверя. По мере того, как отдаляюсь от класса, боль в груди стихает, и я забываю о том, куда я бегу и отчего: лишь набираю скорость, быстрее, все вокруг сливается в единый цвет, переходя в белый, ветер бьет в лицо, на котором уже нет маски... И я стою в неизвестном мне месте, где-то в центре ночного пустого города. Черный теневой силуэт наотмашь бьет по лицу, заставив пошатнуться. — Ты отвратителен. Асфальт проваливается, унося меня за собой, снова вниз. Огромные белоснежные руки ловят на свои ладони, тут же зажимая мои руки и ноги в тиски пальцами, и я чувствую, как под давлением треснула кость, за ней — другая. Меня трясет, рвет кровью, которая разлетается каплями в невесомости, и я чувствую, как треснул позвоночник. Пространство вдруг замолкает, становится так тихо, словно мне заложило уши, и я слышу собственный, неестественный шепот:

"Дай мне умереть."

А затем меня распыляет громким залпом на тысячи крупиц, разбрасывая взрывом сверхновой, унося в яркое нечто со скоростью света. Как же давно я не спал и сколько проспал вообще? Приподнимаюсь на кровати, взгляд направо: на часах шесть вечера, в комнате уже относительно темно. Хэтбот отключен, стоит у стены. Вздыхаю, успокаиваясь, перевожу взгляд за распахнутое окно, и тут же кричу, подорвавшись на месте: нечто белое, освещенное луной, с человеческими очертаниями, пустым, размытым лицом и черными дырами вместо глаз и рта стоит за чертовым окном, смотря на меня, пробираясь в душу взглядом. Я резко подрываюсь на кровати в истерике, с какой-то прохладой под кожей и пустотой внутри, будто под костями не было органов вовсе, и тут же принимаю сидячее положение. Я не могу, просто не могу сдержать дрожь, забиваясь к изголовью, обнимая согнутые ноги, уткнувшись в колени лбом. Крафт тут же сминается, ведь гогглы давно съехали. Мне холодно, словно это чувство живет внутри меня постоянно, везде, особенно в районе спины и рук: когда этот кошмар закончится? Где я? Что со мной? Медленно успокоившись за пару минут, я обнял себя руками, опасливо осматривая комнату: на часах 19:01, Хэтбот стоит выключенный у стены. С замиранием сердца перевожу взгляд на окно — оно закрыто, за ним — никого и ничего. Встал с кровати я постепенно, на сколько позволило все еще ослабшее тело, и направился в ванную, привести себя в порядок. К удивлению, тут все было убрано, ни следа крови. Более-менее придя в себя и сделав с собой что-то получше, чем сносный вид, я нацепил лишь гогглы, сминая испорченный пакет, и выкинул его. Спокойно вздохнув, я оделся, забыв о перчатках, и отыскал запасной респиратор, натягивая тот на лицо: выглядел он неплохо, может, стоило сделать его частью моего образа, а не чертов пакет? Посмотрим. Быстрый шаг в сторону кабинета Уайт Хэта отдавался мне в голову стуком, но это ничего, по сравнению с тем, как сильно я хочу увидеть начальника прямо сейчас — до волнительной одержимости сильно, будто он — связующее звено между реальностью и моим сном. В коридорах особняка было темно, лишь тусклый свет практически ночного неба освещал контуры, стены и немного пол. Уже подходя к кабинету, готовясь без стука в него ворваться, я замер, ведь дверь резко распахнулась, и Уайт Хэт пулей вылетел в коридор, проходя мимо меня. Я медленно обернулся вслед за ним, видимо, мужчина тоже что-то осознал, потому остановился и оглянулся. И я тут же сделал неуверенный шаг навстречу, борясь с желанием подбежать к демону, но, все же, сорвался. Он резко обернулся и подошел ко мне, и я обхватил мужчину за плечи, всматриваясь в его лицо. Это был обычный Уайт Хэт, которого я знаю уже полгода, пора бы успокоиться и отойти от страшного видения или сна, что бы то ни было. — Слаг, ты... — начал он, но я обхватил его лицо руками, заставив притихнуть. — Просто посмотрите на меня, — почти умоляющим голосом произнес я, судорожно прогоняя воздух по легким, вперившись немного безумным взглядом в черные полоски глаз демона, ища в них моментальное понимание. Он согласился, накрыв мои руки своими, смотря в ответ мне в глаза. Мужчина в порядке, этот кошмар закончился, наконец. Я подушечками пальцев погладил Уайт Хэта по скулам, медленно осознавая, что вообще прикоснулся к его лицу, что он реален, его глаза на месте, и демон не хочет меня убить. Затем плавно провожу пальцами вниз, быстро минуя шею, воротник и галстук, надавливаю на центр груди мужчины, отмечая, что нет ни намека на ранения под рубашкой... и одергиваю руки, отводя взгляд в сторону, ведь по спине холодными лапками пробежались мурашки. — Что со мной было? Вы знаете? — быстро спросил я, чудом не запинаясь в словах. — Я, я видел такой бред, п-просто ужасный, невозможно ужасн... Он затыкает меня, сильно сжав мои запястья. Взгляд его при том меняется на серьезный, даже недовольный. — Я не знаю, — выдает мужчина, небрежно скинув мои руки. — Но тебе нужно лечить голову, Слаг. И, не сказав больше ни слова, он разворачивается и уходит, оставив меня в замешательстве. Лечить голову? Я... болен? Знаю, у меня есть незначительные проблемы с психикой, но какое это имеет отношение к тому, что со мной случилось? Дыхание вновь сбивается не по моей воле, я падаю на колени, накрывая лицо ладонями, и вновь захожусь в колотящей дрожи. Почему же все так плохо. И, видимо, не замечаю плавящихся, подобно воску, черных сгустков стен и пола под собой. *** После того, как с моим телом случилось нечто сумбурное и никому не понятное, я проспал, как убитый, два дня, проснувшись только ближе к вечеру, а организм, к счастью, восстановился достаточно, дабы я мог вернуться к своей привычной деятельности, хоть Уайт Хэт и настаивал на том, чтобы я подольше отлежался — заботливый тут нашелся. Конечно, я не стал его слушать, все еще избегая прямого контакта с мужчиной то ли после тех видений, то ли реально произошедших со мной вещей: что это могло быть, ни малейшей догадки. Но от того у меня начались приступы паранойи, и я чаще стал проверять, закрыл ли свою комнату, находясь в ней, несколько раз отпирая-запирая дверь на ключ, постоянно оглядывался, надеясь, что за мной никто не следит, и дергался каждый раз при виде Уайт Хэта, опускал голову и спешил пройти мимо, кратко отвечая на его вопросы. Мужчина пытался узнать, что со мной и как я в целом, но я не давал ему ответа и шанса приблизиться, так что находился пока что в приемлемой зоне существования. Надо сделать таблетки, пока это не вылилось для меня в нечто похуже чертовой паранойи. А со временем я перестал замечать, что в центре груди, некоторых костях и позвоночнике порой зарождаются болезненные импульсы.