А завтра - конец... Том 1

Бубен бежал. Он снова путался в ногах и руках, падал и, пролетев какое-то расстояние на четвереньках, поднимался и продолжал движение. Гроза над его головой всё разгоралась и ледяные капли дождя били по лицу. Но главное – он вспомнил, как оказался у пары под землёй, почему потом бежал без оглядки, и как умудрился удариться головой с такой силой, что сам себя вырубил. Вспомнил, как закричал в первый раз в душном туннеле, как хватал ртом воздух, оседая на землю. Как несколько раз «просыпался», пока его несли на неудобных кривых носилках явно старого образца. Как пытались поить водой, но он не реагировал, потому что был не в состоянии вырваться из душного марева. Как разговаривали над головой две голоса разной тональности и чьи-то руки осторожно ощупывали голову на предмет повреждения. Вспомнил, как, услышав причмокивание, снова решил, что встретил Рекса и пошёл на звук. И как испугался, услышав нечеловечески страшный рык. Как блеснули в темноте глаза заражённого, когда он пытался ослепить свою жертву фонариком. Но свет оказался слишком слабым и Бубен ускользнул, несколько дней после этого проходив в полной темноте с пустым желудком, ежесекундно вслушиваясь в свои собственные шаги. Это было ужасно, и, стоило ему только увидеть свет от выхода, он рванул туда, позабыв об осторожности. Вспомнил, как увидел среди деревьев медленно приближающуюся мужскую фигуру. Тогда он тоже испугался, да так, что сердце выпрыгивало из груди. Но всё равно бежал, пока не подвернулась нога, и он не скатился в какой-то овраг, где его потом и нашли. И где-то между этими действиями он потерял свою бесценную походную сумку, всегда болтавшуюся за спиной. Остался практически голым, без возможности защититься. Не понятно было лишь одно: если он самого начала совершил столько ошибок, то почему до сих пор жив и здоров? Но думать об этом он не мог, всё его существо оказалось за одну секунду направлено в одну цель: сбежать, вырваться, оказаться в безопасном месте, пусть даже и снова после этого проведя несколько дней в постели. Но: выжить. Выжить любой ценой. И пусть охотник умён и силён, вечный инстинкт всё равно будет гнать жертву вперёд, в самые заросли, где она если, если окажется недостаточно быстра, и найдёт свою смерть… Целый сутки он двигался в непонятном направлении. Походный рюкзак, который так зверски мешал раньше, теперь, казалось, совсем не напрягал. Хотя он оказался и не нужен, всё равно возможность остановиться и разжечь костёр грела. Ноги болели, он бежал, падал, полз, снова бежал. Когда силы уже почти кончились, он наткнулся на ручеек и напился до такого состояния, что еле встал. И снова пошёл. Несколько раз за всё это время где-то среди силуэтов деревьев мелькали тёмные фигуры людей, но они не обращали на него внимания. Сам про себя он удивлялся, почему же охотник не напал, хотя находился настолько близко. Побоялся гематита? Но, он ведь в туннеле ничего не боялся, даже приблизился почти вплотную. Не рассчитывал, что дичь уйдёт? Но Бубен уже не один раз доказал ему обратное. Или просто хочет загнать в определённую зону? Но куда? Как понял парень, двигался он абсолютно беспорядочно и совсем не удивился, если бы скоро на горизонте появилось одно из поселений. Наконец, на лес опустилась вторая по счёту ночь с момента отправления домой. Бубен хотел продолжить движение, но ноги болели немилосердно. Поэтому он выбрал дерево повыше и начал карабкаться. Первая ветка не подошла, потому что оказалась слишком тонкой, вторая показалась скользкой, третья хрустнула, когда он за неё взялся (недобрый знак). На четвёртой свила себе гнездо какая-то птица и он тут же этим воспользовался, употребив в пищу три её яйца. Зверски зачесалась верхняя губа. Он почесал и заметил на руке кровь. Вспомнил, что повредил во время питься и понадеялся, что в губе нет занозы, иначе могла попасть инфекция. Наконец, залез повыше и нашёл что искал: пятая и шестая ветки были почти рядом и сплелись в одном месте, образовав своеобразный «насест», на котором парень и устроился. Как на странно, сон накрыл его почти сразу… Перед глазами медленно промелькнула вся жизнь, и он вдруг заметил детали, которые раньше упускал. Или его мозг решил избавиться от тщательно сберегаемой информации подобным образом? Вот они с Никой на полной скорости стараются вырваться из западни. Она поворачивает и на секунду он видит, что пространство, на которое они должны были выскочить, всё изрыто и в одном месте мина лежит прямо на поверхности. Но в следующий момент он распахивает карту. На карте две пометки: дорога, по которой они едут и приблизительное расположение дачи её дяди, куда она едет. Красная полоса, проведённая явно второпях, приказывает ехать на минное поле, Ника поворачивает обратно, но снова не доезжает несколько метров, делая рывок в бок. Они наворачивают ещё пару кругов, пока она, наконец, не сдаётся и не решает ехать в другую сторону. Вот они стоят на перроне под землёй, в руках у неё факел, с которого падает горячий небольшой уголёк. Она морщится, но не издаёт ни звука, чтобы его не напрягать. В вагоне, куда он заглядывает, сиденья красного цвета и нет никаких надписей, привычных для метро. Часы показывают «33:45». Что это? Почему 33 часа? Почему он раньше об этом не подумал? И почему Ника не обратила его внимание? В отражении от стекла вагона видно, что девушка делает шаг к стене, но неожиданно останавливается. А потом и вовсе разворачивается к выходу. Вот он стоит на берегу озерца, образованного горячим ключом и держит в руках футболку Ники. Она сама чётко выделяется в воде, но он не может ничего увидеть из-за постоянного движения на поверхности и бликов света. Он знает, что она там, но не хочет её напрягать, поэтому делает вид, не ничего не видел. Позже, когда она появляется, закутанная в ткань, он специально долго копается, разыскивая её одежду. Вот они только приехали на завод и он отправляет Нику за гематитом, но она не возвращается слишком долго. И, когда Бубен только собирается её встречать, то замечает, что из вещей пропал фонарик, а когда она возвращается, то на левом ботинке немного чёрной грязи, да и несколько камешков тоже в ней. Значит, она снова спускалась вниз, а потом помыла ноги в озере. Но она ничего не сообщает, делает вид, что всё хорошо, хотя в глазах у самой – тоска. Как он мог не заметить это тогда? Вот она заболела. Он целый день просидел возле неё и отлучился только один раз – в туалет. Но, когда вернулся, Ники в постели не обнаружил. Она нашлась рядом с клеткой. Сидела что-то напевала себе под нос. Курица, сидевшая у неё на коленях, довольно жмурилась от нежного поглаживания. И, когда он повёл её обратно, то потом долго удивлялся, где она умудрилась найти краску. Именно этой краской она оставила ему послание. А значит – точно знала, что скоро уйдёт. Вот он забился в клетку, обложившись гематитом. Заражённые столпились вокруг, а куры ворчат: им не слишком нравится такое соседство. И, когда он прячется в лесу, то оставляет их у себя в руках. Проснувшись, узнаёт, что для них сделали клетки. Потом, когда приходит к Нике, у него в клетках петухи. Куда делись куры? Когда он успел их выложить? И курицы, измазанной синей краской, в куче убитых не было. Куда она делась? Почему он взял петухов вместо несушек? Вот он стоит на берегу речки и в первый раз после разлуки видит Нику. Она в смешной белой шляпе с широкими полями и мешковатых штанах цвета хаки. Хотя уходила в своих старых джинсах. Но, когда он обнял её, она была уже без шляпы. Куда делась? Кто унёс? Откуда у неё новые штаны? Что за заражённые вокруг и почему он больше никогда их не видел? Вот он заходит в обед к ней в комнату, но никого там не обнаруживает. Но Макс успокаивает его, что Ника ушла на разведку с Мелким. Рассказывает, сколько у девушки сейчас забот. А, выходя из дома, он встречает Мелкого и совершенно не придаёт этому значения. И так – почти каждый день на протяжении двух месяцев. Почему Макс соврал? Чем она занималась всё это время? И откуда потом приходила к самому вечеру, когда нужно было садиться ужинать? Почему ничего не рассказывала о своих делах, и потом сразу отправлялась спать? Вот он приходит в себя на поляне и пытается найти следы. Ходит кругами и ищет следы на земле, тогда как на дереве на уровне его лица висит красная лента. Он замечает что-то красное, но почти сразу с той стороны появляется заражённый. Он выглядит удивлённым, будто собрался совсем не на охоту. Если он шёл не за ним, то как нашёл это место? Почему компас всё время выводил его обратно? Может ли это быть связано с магнитной аномалией? Вот он лежит на раскладушке, притворяясь спящим. И человек, пришедший его потом искать, всё время чем-то звенит. А, когда удаляется, он видит кость, которая, видимо, оторвалась от его громкого ожерелья. Но не задумывается, чья она. Откуда тут кость, если отшельники не выходят на поверхность? Значит, у них бывают гости? И куда потом исчезают? Зачем они принесли незнакомого человека в свой дом? Почему потом искали так, будто это – обычное дело? Вот он сидит за столом рядом с тремя бойцами и видит, что в углу висит икона. Откуда она и кто из последних владельцев был набожным? Или в неё что-то спрятано? Бородач замечает его взгляд, но вместо объяснений наливает в воду спирта. Голова становится ватной, и он забывает об этом факте. Вот он удобно расположился на дереве, а снизу к нему подбирается мужчина, старательно повторяя все его движения, когда он сам туда забирался. Он пыхтит, скользит. Вот выскальзывает у него из-под ботинка вторая ветка, и с треском ломается третья, стоит ему только за неё взяться. Вот разозлённая птица, не нашедшая своего гнезда, которое Бубен случайно смахнул вниз, угрожающе щебечет. Но, несмотря на всё это, заражённый упорно лезет вперёд, расцарапывая ладони до крови… Бубен открыл глаза. Прямо перед его лицом остановилась грязная рука с кровавой ссадиной. Мужчина уже вцепился рукой в пятую ветку и пытался подтянуться. Парень ногой сшиб его захват и увидел, как быстро падает вниз тело, встречаясь по дороге с тремя ветками. А сам прыгнул на соседнее дерево и начал скатываться вниз, радуясь, что сейчас не зима. Снедаемый любопытством, он приблизился к телу, лежащему на спине совсем рядом и увидел, как заражённый открыл глаза. Мелкий был забыт, была забыта Ника, о которой раньше он не вспоминал только в обмороке. Затерялись на самом краю сознания догадки о начале эпидемии и бесценные страницы дневников, которые он потом предусмотрительно уничтожил. Смешной мальчик по кличке «Эй» и даже величавый Луи, глава куриного царства. Ноги сами несли его в непонятную сторону, с каждой секундой увеличивая темп… Он вылетел на дорогу, оказавшись прямо перед машиной. Буквально влетел ей на капот, судя по звуку, даже повредив колесо. Проскользил по мокрому покрытию с ребристым рисунком и зацепился рукой за дворники. И, двигайся кто из них чуть быстрее, жизнь его закончилась бы прямо тут. Но грузовик остановился, скрипнула открываемая дверца, и до боли знакомый голос произнёс: -О, наш отравитель. А чего так далеко ушёл?.. -А вы почему здесь? – спросил Бубен, едва оказавшись в тёплой кабине, где его закутали в шерстяной плед, - Вы же вроде собирались пересидеть у себя там? Мы из-за этого даже еду не взяли, чтобы вам легче было, а вы следом выдвинулись. -Да мы тут с ребятами подумали: ну чего мы там забыли, в четырёх стенах? Пить целыми днями, да в карты резаться? -И что, выдвинулись вслед за нами? -За вами? Да если бы! – хохотнул Бобр, сидящий за рулём, - Мы в противоположную сторону двинулись, чтобы точно вам не мешать, а то приняли бы нас ещё за заражённых, с дороги сбились. Не, мы взяли машину и набили её припасами, чтобы не скучно было. Вот, держим путь в логово врага. -Куда? -В Москву. Оттуда же зараза пошла, вот мы и решили: выжигать надо с корнем! -У вас целый багажник еды? -Не, у нас там бензин, спирт и патроны. Мы на бой едем, а не отдыхать. -Но, туда больше недели ехать, как же вы доберётесь без провианта? -Да как нефиг делать! – отозвался из кузова бородатый, - Только закусь бы найти! -Ой, простите, я вам машину повредил. -Когда это? -Ну, когда напрыгнул. -Не, ничего подобного. -Но звук. -Это Бободач мне банку пива открыл, - заверил его Бобр, но легче от этого не стало. Наоборот, закрались очень нехорошие подозрения. -Вы, что, пьяные? -А кому ещё могла в голову прийти мысль покинуть безопасное место? -Стойте, а третий ваш где? -Третий… Это… - Бобр замялся, - Нет его с нами больше. Пристрелить пришлось. -Почему? -Он заразился. Сначала вроде тихо себя вёл, в картишки с ним даже разок перекинулись. А ночью смотрю: он заворочался, и начал к Бобру подползать по темноте. Включил свет, а это и не наш товарищ уже, а тварь кровожадная с жутким оскалом. Хорошо, хоть пристрелить успели. В машине повила тишина. Глухо звякали в кузове бутылки со спиртом, который незадачливые бойцы не удосужились перелить в пластиковые канистры, за устало работал мотор. -Так там, что, правда неделю ползти? -Ну, если с такой скоростью, то да. -И заправок там уже нет? -Нет, всё в первые две недели разграбили. -И чего теперь делать? – сзади раздался звук, будто кто-то поскреб бороду, - Бобр, ведь не доедем же. -А, может вы меня подкинете? – предложил им Бубен, который уже почти отошёл от холода. -До кудова? -До поселения. А там мы вам наверняка еды найдём в дорогу. Заодно отдохнёте перед боем. -А что – это дело. Всё хотело спросить: как тебя звать-то? -Бубен. -Хорошее имя, был у меня один знакомый с таким же именем… -Они, они… - начал говорить Тихон ещё до того, как захлопнулась за его спиной ногой открытая дверь, - Они… -Что? – сонно уточнила Ника. -Они… Заражёные! – шёпотом выдавил парень, с трудом опираясь на стол, - Ты живёшь с заражёнными! Они заманили тебя сюда! Надо срочно уходить! Или, лучше – давай отравим их всех! Выгоним с кухни и сами сделаем завтрак! Давай, пошли скорее, сейчас или никогда! -Скажи мне, вот что лично тебе сделали лично они, а? -Ты ещё спрашиваешь? Напугали! -Если ты будешь убивать всех, кто когда-либо тебя напугал, то скоро на земле останутся только дрожащие от каждого шороха совершенно запуганные истерики, которые ждут монстра под каждым кустиком. -Но, что же мне делать? -Тихон, хватит. Они вполне вменяемы. Если хочешь убедиться – поговори с ними завтра с утра. А сейчас – ложись спать. -А где мне спать? -Дрей тебе покажет. -Не-не-не, я с ним больше никуда не пойду! -Ну, тогда спи здесь, - она свернулась калачиком и, закинув ноги на подлокотник, тут же задремала… Утро не встретило ничем радостным. Спина от сна на совершенно неприспособленной для этого поверхности немилосердно затекла. Из распахнутого окна повеяло теплом и на секунду девушка, зажмурившись, представила, что ничего этого на самом деле нет и стоит только распахнуть глаза, и окажется, что нет на белом свете никакого вируса и она находится в своей уютной квартирке. В дверь постучали и этот негромкий звук разрушил всё очарование утра. -Кто? – спросила Ника, вытягивая ноги и стараясь не сбить ничего со стола. -Завтрак, - отозвалась дверь голосом Макса. -Заноси, - сказала она и опустила ногу на пол, и наступая на чью-то руку, - О, доброе утро новым работникам! -Ммм, - только и ответил Тихон, сворачиваясь вокруг кресла. -Мне зайти попозже? – сразу отреагировал мужчина, замерший в дверях с подносом, - Или вы сейчас готовы поесть? -Мы готовы, - ответила за двоих Ника, - Эй, поднимайся, солнце уже встало, пора работать… После завтрака намечавшиеся тучки расползлись и стало ощутимо припекать. Так что вышедшая на проверку Ника через минуту уже была готова доверить всё это Зозо, всегда отлично справлявшейся с подобными задачами, и уползти обратно в дом, где осталось ещё много неразобранных бумаг. Но она переборола себя и, оторвав от работы Дрея, безжалостно заставила его себя сопровождать. Огромный мужчина, при всех своих минусах, стал отличной защитой от солнца. Обойдя и курятник, требовавший срочного расширения, и несколько квадратов посевов, в каждом из которых намечались свои работы, она направилась в стороны огромного поля, выделенного Тихону. Сам парень, даже не закончив завтракать, будто забыв вчерашние страхи, отправился на предварительной осмотр, прихватив с собой двух помощников. И сейчас на фоне вспаханного поля то и дело мелькала его худая фигура в белой шляпе с широкими полями. -Откуда у него это безумный головной убор? – уточнила Ника у Дрея, уже зная ответ. -Мы ему дали, чтобы голову не напекло. -А ничего более приличного не нашлось? -А зачем? И в этом заключалась вечная логика заражённых: они не обращали внимание на состояние используемых вещей. Нет, взяв в руки топор, любой из них обязательно первым делом проверил бы его на прочность, но вещи, их цвет, размер и принадлежность, казалось, вообще их не волновало. Уже бывали случаи, когда женщины, не предавая этому значения, забывали надеть верхнюю или нижнюю часть гардероба. Честно говоря, Ника отлично их понимала: ходить в жару в плотных рубашках просто невозможно, но ведь есть же и другие варианты. Как бы она не думала, белая шапка уже красовалась на голове агронома и он на это внимание совершенно не обращал, потому что был полностью поглощён разметкой колышками будущих территорий посадки. -Вот сюда нужно ставить парник, - он взмахнул рукой и пара его помощников отметила это на плане, - А прямо за ним будут грядки с малиной. Её нужно регулярно освобождать от крапивы, поэту между кустами должно быть минимум полтора метра. Малина на этой земле с мой рост может уродиться. Клубнику посадим в кадки. Чтобы можно было убрать на зиму в дом. Я видел, что там есть комнаты пустые, в которых только пыльная мебель. И ещё срочно нужна хорошая картошка, посадим сейчас, чтобы к весне уже можно было есть. Так, теперь вопрос с зеленью, - он пробежал пару метров до очередного колышка и начал отмерять землю шагами, - Раз, два, три. Отметь там, что нам нужен лук для посадки и семена петрушки, укропа и кинзы. И обязательно руколы, она питательнее лука и огурцов вместе взятых, - и заметив, что помощники куда-то смотрят, обернулся, - А, хозяйка! А мы тут смотрим, как сажать. Говорят, что весной день год кормит, а мы докажем, что и осенью тоже можно. Только мне бы это – семян. -Я тебя огорчу, но вот семян у нас как раз и нет. -Совсем нет? -Вообще. Всё, что я могу тебе предложить: ведро картошки и чеснок. -А что, - покачал головой Тихон, - И то дело. Только у меня чеснока к весне будет в пять раз больше, чем посадим. Куда его девать-то? -А ты картошку сажай. -Картошку в горшок нельзя, а тут земля такая – не было бы зимы, я б к январю урожай снял. Двойной. -Ты не хвались, а делай. Нам тут проблемы не нужны, их и так навалом. Лучше занимайся посадками. -Эй, Ника! – она обернулась, - Мне нужно пространство в доме, чтобы зимой выращивать. -Займи половину верхнего этажа, там всё равно никто не живёт… Утро не встретило ничем радостным. Спина от сна на совершенно неприспособленной для этого поверхности немилосердно затекла. Из распахнутого окна повеяло теплом и на секунду Бубен, зажмурившись, представил, что ничего этого на самом деле нет и стоит только распахнуть глаза, и окажется, что нет на белом свете никакого вируса и он находится дома. В дверь постучали и этот негромкий звук разрушил всё очарование утра. Парень открыл глаза. В машине было пусто, а рядом с закрытой дверью стоял тучный мужчина с козлиной бородкой. Он решительно замолотил в дверь, стоило Бубну показаться на виду. Не понимая, что происходит, парень снова свернулся калачиком на сиденье, накрывая голову пледом. Если бойцы вышли, то явно ненадолго. И у них есть ключи. А мужчина… Так никто не просил его подходить к незнакомой машине. Тем более, что не факт, что это вообще человек. За дверью раздалось мычание, и мужского голос ему вторил: -А ну открывай, вор! Бубен почесался. Даже если и вор, никого на свете это не касается. К тому же, лично у этого мужчины он ничего не крал. Пока… Поражённый этой внезапной мыслью, он даже подскочил на сиденье. И, сильно торопясь, бросился открывать окно. Мужчина, казалось, этого и ждал. -Сколько можно ждать? Немедленно откройте кузов, я загоню животное! Мы возвращаемся в поселение! -Хорошо, - парень напрягся, но виду не подал. Сейчас ссориться было невыгодно, - Я только место освобожу и поедем. Пару минут. -Быстрее! Я что, должен вечно вас ждать?! В своей жизнь Бубен часто сталкивался с такими, они регулярно толкали его в метро, в автобусах и отпихивали от кассы в продуктовых магазинах. Люди этого типа обладали волшебной способностью двигаться неслышно, но при этом быть непоколебимо уверенными в том, что им уступят дорогу. В прошлом он называл из «вождями», потому что им полностью соответствовало это прозвище, с их дурацкой привычкой командовать и вечно повелительным тоном. Именно это помогло ему сдержаться сейчас, и не закрыть окно и завернуться в плед, оставив разборки с вредным типом Бобру с Бородачём. Уж они быстро выбьют из него всю спесь. Парень перелез назад и принялся раздвигать бутылки и канистры, половина из которых оказалась пустой. Такие он сложил в стоящий тут же ящик, чтобы доставить ценное стекло в поселение. Там оно всегда было в дефиците, хотя и привезти вместо бутылок ящик осколков ему совсем не хотелось. -Долго мне ещё ждать? – раздражённо спросил мужчина, когда Бубен уже почти закончил. -Ба, кто у нас тут? – раздался снаружи голос Бобра, - Никак Председатель наш родимый сподобился вернуться? Что, равенства захотелось? Бородач, глянь, не успели пожитки собрать, как он тут же делить явился! -Что вы себе позволяете? Да я вас… - фразу прервал звук удара и команда Бородача: -Бубен, открывай кузов! Забираем животное и поехали! -Вы не имеете права! – жалобно проблеял мужчина снаружи, но снова прервали: -Где люди? -Я… Я… Я вас всех… -Да что ты с ним разговариваешь? – тут же отреагировал Бобр, - Дай ему в челюсть и забирай гематит, он нам сами пригодится, пока удирать будем… Ехали молча. Фигура бегущего следом человека, наконец, пропала из зеркала и Бубен смог свободно вздохнуть. Но легче почему-то не стало. Через секунду в груди снова кольнуло, да так, что он поморщился. -Ну зачем вы так? Могли бы его с собой взять. -Чтобы он и у вас свои порядки устанавливал? Бубен замолчал. О том, что это невозможно, потому что установить свои порядки рядом с Никой затруднительно, он промолчал. Не за чем им было знать подробности, а с основным можно было разобраться и так. -Слышь, Бубен, - сказал сзади Бобр, который уступил своё место за рулём бородачу, - Мы у вас в поселении свою корову оставим. Мы её окружите уж заботой, и за это всё, что с неё будет: молоко, телята, навоз – ваше. А как обратно поедем – заберём. Хорошо? -Согласен… -Эй, Бубен! – сладкий сон был прерван настолько неожиданно, что парень даже вздрогнул, торопливо протирая глаза и зевая, - Тебе ящик очень нужен? -Какой? – не сразу сообразил тот, - С бутылками? -Да, он самый, - обрадовался Бобр, который чем-то гремел в кузове, - Потому что мы тут с Бородачём перетёрли маленько сложившуюся ситуацию… В общем, в Москву переться – гиблое дело. Тем более – без оружия. Так что мы достали карту и нашли ближайшую станцию подземного снабжения. Конечно, что такое – не понятно вообще, но разведать стоит. И, если это то, о чём мы думаем, тогда сможем устроиться, с одной стороны, не слишком далеко от вас, а с другой – и проблем не будет, надумай вы расширяться. -Вы что… - Бубен потёр глаз и судорожно попытался сообразить, что хотел сказать секунду назад, но упустил, заслушавшись столь нестандартной идеей, - Передумали, что ли? -Ага, - отозвался Бородач тоже откуда-то сзади, и ему вторил жалостливый звон, - Ты за руками-то следи, держи крепче мешок! -Да всё я держу, это ты мимо кладёшь! – молниеносно ответил ему друг. И началась долгая перепалка, сводившаяся к тому, что отсутствие света в кузове приведёт к неминуемой гибели половины человечества от недостатка пустых бутылок. В результате получасового рассуждения, которое привело только к тому, что проснулась непривычная к громкой человеческой речи корова, выяснилось, что половая жизнь двух друзей представляет собой довольно разнообразное хитросплетение родственников обоих полов противоположной стороны их многочисленных детей. Так что, когда они, наконец, замолчали, Бубен только облегчённо вздохнул и зарылся в одеяло. Над лесом разгорался новый день, и стоило как следует к нему подготовиться… -Просыпайся! – потряс его за плечо Бобр, - Нам тут рабочие руки нужны! -Что? – он сонно заморгал и, поднявшись, ударился головой о палку, которой раньше на этом месте не было, - Что случилось? Пожар? Наводнение? Кого-то едят? -Не, но, судя по всему, скоро будет, - «успокоил» его мужчина, - Мы с Бородачом тут заехали в садовый магазин, но, видно, вели себя недостаточно осторожно, так что у ворот нас уже ждут. -Только ждут? Не заходят? -А мы ворота закрыли. Но надолго подобной меры не хватит, так что поднимайся и помогай. -Так, и что мне нужно сделать? -Возьми там сзади ящик и набей его семенами. Так вышло, что скоро они станут на вес золота. «Ликвидный товар», как говорил один экономист прошлого века. Он до этих славных дней не дожил, но слова его до сих пор нас греют. А теперь вылезай из машины и помоги. Не зря же мы тебя всё это время кормили… Склад магазина встретил их настороженной тишиной. Бобр, всегда вырывавшийся вперёд, теперь почему-то решил сначала пропустить парня, отставая на три шага. А Бородач вообще остался у машины. «Скорее всего, господа военные просто струсили, - не без удовольствия сделал вывод Бубен, - Так что у меня есть возможность немного поправить положение поселения в отношении семян. Только бы тут было тихо и спокойно.» Проходя мимо стройных рядов коробок и силясь быстро разобраться с этикетками, они навернули несколько кругов, когда в отбрасываемом на стену чётком квадрате окна что-то мелькнуло. -У тебя есть оружие? – спросил он у Бобра, молясь про себя. -А зачем нам? Тут кто-то есть? По его тону нельзя было сказать, что случится раньше: истерика, шок или паника. Судя по всему, тот никогда не встречался с агрессивными заражёнными в непосредственной близости и потому имел только смутное представление об их возможностях. Что ж, если Бубен рассчитал всё правильно, то сейчас боец получит ни с чем не сравнимый опыт. И хорошо, если только опыт, а не пару десятков шрамов, которые сделают его инвалидом на всю жизнь. -Где он? -Так есть у тебя оружие или нет? -Да конечно есть! Мы его сейчас встретим, да? -Да не встретим мы никого, - ответил ему парень, очень надеясь, что говорит правду. -Иди и проверь! – потребовал Бобр, взмахнув стволом. -Хорошо, только не нервничай… В дальнем углу сложенные коробки образовали небольшую башенку, расположенную прямо рядом с окном. После очередного поворота он опёрся в тупик, и уже собирался уходить, когда заметил движение под одним ящиков. Присел и начал наблюдать. Там явно были какие-то звери. Крысы? Мыши? Может, морские свинки? Что они ели до сих пор? Друг друга? Или где-то тут есть пачки корма? Если да, то было бы неплохо их найти. Курам всегда нужны витамины. Он поднялся и развернулся. Чтобы встретиться лицом к лицу с девушкой в чёрной футболке и коротких джинсовых шортах. Пару минут они молчали, играя в гляделки, потом девушка подняла вперёд руку с ножом и коротко бросила: -Уходи. Тебе тут не место. -Нам нужны только семена. Мы не знали, что тут есть люди. -Вы все так говорите. А потом приходите с оружие и пытаетесь уничтожить мой хрупкий мирок. -Нет, мы просто не хотим, чтоб оказался уничтожен наш. -Вас несколько? -Да. Со мной… ещё двое. Они бывшие военные и согласились меня подвезти. Мы не ожидали найти тут такое место. Всё-таки, это глушь… -Эта глушь до эпидемии была торговым центров области. -Мы не знали. -Откуда вы вообще такие взялись? – она смешно сморщила нос, а потом задумалась, - Мне скоро будут нужны союзники. Забирайте, что сможете унести, и уходите. И ещё. Эти люди. Они работают на Председателя. Будь осторожен. -Я знаю. Но Председателя теперь нет. -Как это? – бровь изящно и немного театрально изогнулась, - Он вроде бы был очень хорошо устроен и крепко стоял на своём. Слишком крепко, чтобы просто уйти в небытие. -Сейчас пошла вторая волна заражения. И становятся ненормально агрессивными те, кто раньше и не подвергался воздействию болезни. Они похожи на тех, кто был в самом начале этого кошмара. -И нет шанса спастись? -У нас… - он на секунду замолчал, будто раздумывая, - У нас есть поселение. С крепкими стенами и большим количеством народа. Мы нашли способ защититься. И, если ты хочешь… - он снова замолчал, - Если хочешь, можешь прийти к нам. Или просто заглянуть посмотреть. Это наверняка лучше, чем бегать по лесам с ножом на перевес, - взгляд стал укоризненным, но поделать с собой он ничего уже не мог, - Разве это та жизнь, о которой ты мечтала? -Той жизни, о которой я мечтала, больше нет. Пашка погиб, Женька пропала без вести. Мама с папой, - и она неожиданно замолчала. А он задумался. Почему-то это всё казалось таким знакомым. И имена, и лицо девушки, и белая коса… которая была рядом с единственной длинной чёрной прядкой. -Варвара? Она вздрогнула. -Откуда ты… -Я видел ваш домик. И фотографию. -Значит, знаешь всю историю? -Нет. Но у меня есть письма твоего отца. Он писал о том, что случилось, но там крайне мало. Приходи к нам. -Вы все сначала зовёте, а потом всё оказывается не так уж и радужно. -Может, у нас и не радужно. Но это намного лучше, чем без конца бродить одной. Приходи. Если не понравится – ты вольна уйти в любой момент. -Кто у вас главный? – неожиданно спросила она, - Ведь не ты же. Ты ещё слишком мал, никто не стал бы тебя слушать. Так что к вас принимает решения? -У нас… - Бубен задумался, - Ника. -У вас главная женщина? И как вы выжили в мире мужчин с женщиной во главе? -У нас нет мужчин. -Как это? А кто тогда работает? -Люди. -И никто не возмущается? -Нет. Почему они должны возмущаться? -Потому что мужчины всегда возмущаются главенству женщин. -Не всегда. -Не верю. -Не хочешь – не верь. Но, если заинтересуешься – приходи… Когда они выезжали в запасные ворота, колёса машины почти не скрипели, хотя раньше она задорно поскрипывала на каждом ухабе, позвякивая бутылками. Сказалась таким образом нагрузка или просто пора было заправиться, парень старался не думать, что не расстраиваться лишний раз. Вояки посмеивались впереди и что-то обсуждали, а он устроился в пледе прямо на грязном ящике и в сотый раз пытался заснуть. Сон не шёл. Семена немного грели, хотя он и понимал, что из них их поселение получит разве что десятую часть. Питательная жидкость для корней размеренно булькала, а рядом с ней тихонько дремали в ящиках хомяки, которые, единственные из всех зверей, догадались выбраться из клетки и потому не были убиты в первые несколько недель эпидемии. Что им пришлось пережить останется загадкой, но, стоило им увидеть людей, как они радостно выскочили с разных сторон и друзья сразу стали счастливыми обладателями двадцати хомяков. Бубен поморщился, вспоминая, как в детстве всё-таки упросил маму купить хомяка. Маленький зверёк, с виду похожий на плюшевую игрушку, веселил ровно до первого укуса, а потом был забыт, пару дней оставался голодным, но умудрился выбраться из клетки и умереть уже под диваном, где ещё пару дней источал жуткий запах, пока его не нашли. Так что теперь, несмотря на всю кажущуюся выгоду ситуации, он к новым питомцам отнёсся весьма скептически: пахнут, жрут и надо постоянно следить, чтобы не убежали. К тому же, не приносят видимой пользы. Про Варвару он воякам дипломатично не сказал, опасаясь того, что они сами отправятся проверить девушку и всё закончится плачевно. Для кого – не важно, но на дороге домой можно будет всё равно поставить жирный крест. Он покопался в кармане и достал шоколадный батончик, который смог всё-таки вытащить из сломанного аппарата с едой. Теперь у них были припасы и можно было не волноваться, что умрут от голода. Бубен рваную упаковку и заметил, что в единственную большую щель коробки с хомяками высунулся любопытный нос. Потом голова, лапа. А потом хомяк застрял. Рыжий оказался слишком упитанным для подобных выкрутасов, так что повис, нелепо дёргая лапками в воздухе. Парень улыбнулся. Чем-то этот хомяк поразительно напоминал Мелкого, который так и остался где-то в лесу. На вид уже взрослый, он обладал детской наивностью и крайней непосредственностью, граничащей с безумством. Так что он протянул зверьку руку помощи. Хома понюхал руку и уверенно укусил всё ещё находящийся в ней шоколадный батончик… Бубен открыл глаза. Видимо, вчера он всё же заснул. Приподнявшись, он в очередной раз констатировал отсутствие вояк. Хома, пригревшийся в руках, сонно завозился и погрыз шоколадный батончик, который не выпускал даже во сне. Корова лениво приоткрыла один глаз и, не найдя ситуацию интересной, снова погрузилась в сон. Парень подтянул плед к подбородку и поёжился. Наступала осень и уже начала холодать по утрам, нельзя было просто перевернуться на другой бок. И у его старших товарищей, обладавших дурной привычкой выходить их машины вместе совершенно неожиданно, не было осознания времени. Он уже отлично знал, что может просидеть в гордом одиночестве пару часов, прежде чем они продолжат движение. Так что не волновался. -Бубен, дай запасной ящик! – раздалось от водительского места. Парень обернулся. Бобр застыл в дверях с шевелящимся пакетом в руках. -А то, боюсь, задохнётся, - и, будто услышав его слова, содержимое пакета начало дёргаться, - И так уже там дышать нечем. -А что это? -Кролик. -Но, откуда? -Ты глаза-то протри, мы на кроличье хозяйство напоролись. Перебрались через забор, открыли калитку, а тут кроликов целый загон. Они же – не домашние, на подножном корму быть привыкли, так что их много и все такие живенькие. Я, вот, одного словил, а остальных пока Бородач в угол загнал… Ехать в машине со зверинцем оказалось совсем не весело. Корова, которую не кормили уже сутки, беспрерывно мычала, кролики этого пугались и начинали дёргаться в ящиках так, словно их бьют током. Хомяки, которые были в целях «оптимизации пространства» выгружены из ящика в найденную на складе хозяйства маленькую клетку, тихо копошились и без конца грызли решётку, издающую противный звук. Бобр, который регулярно принимал на грудь то ли из-за страха, то ли из-за безысходности, наконец, осознал всю шаткость их положения и набрался так, что был в состоянии только пьяно храпеть. Бородач, который из-за этого был вынужден вести машину, бурчал себе под нос про «пьяных придурков, вечно нервничающих без повода», но другу своё недовольство не выказывал. А Бубен, который был вынужден переместиться вперёд, отчаянно пытался вспомнить, где же был поворот на поселение… Тихон был в растерянности. Всю свою жизнь он привыкал к чёткому, упорядоченному поведению, старался не выделяться из толпы, смешаться с основной массой людей. И всю энергию тратил на составление чёткого плана на будущее. Но сейчас его внутренняя программа дала сбой. Сначала привычный мир рухнул, подгребая под себя накопленные за несколько лет труда деньги и возможные льготы. Квартира, на которую он зарабатывал с восемнадцати лет, оказалась ненужной, и даже более того - лишней. Теперь его просто перекашивать от одной только мысли, что где-то там по-прежнему разложены по цвету рубашки и чайник повёрнут носиком к окну. За какие-то пару дней Ника разрушила всю его систему. Начала она, как ни странно, довольно мирно: накормила и даже предложила работу. Едва он смирился, что теперь от него ничего не зависит, как снова получил потрясение: люди вокруг оказались вовсе не людьми. Заражённые! Эта ненормальная окружила себя заражёнными! Более того: она научила их притворяться людьми,и теперь он содрогался от понимания, что остальные могут в любой момент покинуть поселение и притворяться нормальным, пожирая людей. Она вырастила маньяков! И что теперь? Пока он может притворяться нормальным, но постепенно уже стал забывать, что вокруг не обычные поселенцы. Они смеялись, шутили и вполне человечески общались между собой в перерывах между работой, спокойно выполняя все его требования. Конечно, он требовал, чтобы они не подходили ближе десяти шагов, чтобы не покидали поля зрения, но иногда, задумавшись, в последний момент осознавал, что ведро снизу держит ещё одна пара рук. И, что казалось самым страшным - ему это нравилось. Нравилась и Ника со своими чёткими правилами, и Макс, обычно молча наблюдающий за ним издалека, и окружающие его плотной толпой во время пояснения задания зараженные. И разобраться в себе он не мог... Ника оторвала взгляд от книги и задумчиво пожевала прядку волос, упавшую на лоб. Волосы совсем отросли, давно стоило их подстричь, а она всё никак не могла решиться. Одно дело - подровнять кончики, и совсем другое - остаться совсем без пышной гривы накануне зимы. -Так ты говоришь, работает? Макс, всё это время стоящий к ней спиной и рассматривающий что-то на книжной полке, не обернулся. Только пожал плечами и неопределённо взмахнул рукой. Со стороны могло показаться, что он вообще не ответил, но Ника его отлично поняла. Она вложила в книгу карандаш и открыла ящик стола. -Хорошо работает? - обложка книги гулко ударилась о столешницу, - Или халтурит? -Ну, как тебе сказать. Работает. И вроде как совсем увлёкся. -Нам и надо было, чтобы увлёкся. Пусть работает, пока есть с чем. Судя по моим подсчётам, - она отсчитала страницы и провела пальцем вниз по столбцу цифр, - Весну встретим с голым задом. Если вообще встретим. Запасы на нуле. -Я уже говорил тебе, не нужно было отменять охоту. Тем более, что мясо подошло к концу, а скоро нас станет на одну семью больше. Если так и дальше пойдёт, вынуждены будем резать кур. -Макс, выходить за стены сейчас опасно. Мы не знаем не только, кто там, но и во что превратятся наши же охотники, снова попав под влияние вируса. А сама я много не поймаю. Чтобы вы все тут не думали на этот счёт, сверхчеловеком я не смогу называться даже с очень большой натяжкой. -Ника, тебе не нужно... -Не надо мне говорить, что нужно, а что - нет. Ты - один из них, и не забывай об этом. Ты подвержен вирусу почти так же, как и остальные. Если завтра заражённые начнут сходить с ума, нас ничто не спасёт. -И всё-таки, если бы ты не разрывалась на два фронта, то тебе было бы намного легче. Ты можешь привести мать к нам. -Нет. Заражении обошло её стороной. А что, если вирус на неё всё-таки действует. Она сойдёт с ума, начнёт охотиться на людей. -И пусть. Мы закроем её в подвале... -... И будем кормить сырым мясом через дырку в стене, - она встала и подошла к окну, - Сколько раз я уже это слышала. Только вот почему-то мои мудрые советчики совсем не думают, как дальше жить нам с ней. Какого мне будет запереть собственную мать? А ей будет какого осознать, что я лично это сделала? А что будет, если она так и не придёт в себя? -Такого ещё не случалось... -Так значит, случится! Почему вам всем кажется, что я - глупее вас. Неужели не понятно, что, раз я не выбрала сама этот вариант, в нём есть какой-то существенный изъян? -Подожди, о чём ты говоришь? -Что случится с ней, если мы не сможем выжить? -Ну... -Вот-вот. Сейчас, в столь опасный для нас всех момент, я мало того, что посажу себе на шею заботу о дополнительном рте, так ещё и буду постоянно беспокоится о том, что с ней происходит. Сейчас она в безопасном месте, так вот пусть там и остаётся до поры до времени. Пока мне ее везти некуда... -Ну что, навигатор, - Бобр повернулся к Бубну и указал пальцем в темноту, - Приехали, похоже. Вот окна светятся, так что твой дом близко. Сейчас прибавим газу и ночевать будем на нормальных кроватях. Бубен наспех протёр глаза и высунулся поближе, чтобы рассмотреть. Они петляли по лесу третьи сутки, и всё это время он костерил собственный пространственный идиотизм: дважды они оказались у надломленной сосны, трижды вернулись к собственной базе, которая встретила их настороженной тишиной. Так что бойцы, хоть и вполголоса, но начали роптать. И сам он почувствовал, как хрупкое доверие, построенное на общей угрозе, в отсутствии этой самой угрозы начало трескаться. Оба мужчины, пусть пока неосознанно, но заговорили о возможности отправиться в Москву прямо со зверинцем. Теперь же, окрылённый внезапной надеждой, он, как смотровой во времена Колумба, распахнул дверь и рванул вперёд, оттаптывая ноги спящему Бородачу. Тот вздрогнул и проснулся. Зацепившись ботинком за колено зашевелившегося препятствия, парень выпал из машины и оказался на четвереньках. Только для того, чтобы уткнуться лбом в столбик, которого рядом с домом никогда не было... -Ну, ты уже определись тогда, - Бородач почесал бороду и зевнул, - Или "давайте левее, чтобы к воротам выйти", или "правее, чтобы точно мимо не проехать". Ну, честное слово, второй час уже петляем! Спать хочется - сил нет, а тут этот проезд, мать его, - не найдя больше слов, он только махнул рукой и откинулся на сиденье. Бубен вздохнул. В принципе, после его заявления, что они снова выехали не туда, ребята могли бы развернуться и уехать, бросив незадачливого проводника, и были бы в своём праве. Однако, они решили зачем-то заехать внутрь и переночевать за забором. И теперь парень, руководящий заездом и следящий только за тем, чтобы не зацепить один из двух столбов, некогда бывших опорой второму ряду заборов, снова оказался не шибко умел. -Да не расстраивайся ты, - высунулся в окно Бобр, - Ты лучше ворота открой, остальное я сам сделаю! Бубен подошёл к створке и снова потянулись её на себя. Как и предполагалось, та с места не сдвинулась. Скорее всего, она была закрыта с той стороны. И как теперь попасть внутрь - непонятно. Он дёрнул сильнее, раздался скрип, что-то едва слышно ухнуло за забором. В кабине грузовика включился свет, в ореоле лампочки закружился сигаретный дым: уставший водитель успокаивал нервы. Бубну же сейчас, пожалуй, не помешало бы выпить. Он снова потянул, и, не добившись никакого эффекта, схватил лежащий рядом булыжник и с размаху ударил в ворота. -Да открывай ты уже! - раздалось от машины. И, будто бы в ответ на слабые усилия парня, одна из створок, медленно качнувшись, начала заваливаться вглубь двора... Бубен остался на ночное дежурство. В принципе, без него вполне можно было бы обойтись, но после того, что случилось, возникла необходимость подумать. Посидеть какое-то время в тишине и попытаться вспомнить ориентиры на дороге к дому. Занятие сложное, потому что мысли ускользали сразу же, как только раздавался даже самый далёкий звук. Поэтому он, ещё за ужином громко объявил, что собирается всю ночь дежурить, и отчалил во двор. Однако спустя полчаса начался дождь и парню пришлось вернуться в дом, где уже гудел ровный храп старших товарищей. За окном бушевала буря, накатывая мощными потоками воды на стекла. Внутри дома что-то тихо звякнуло, потом хрустнуло. Он напрягся и потянулся к лежащему рядом пистолету. Пистолет был выдан ему в первый же день, когда он ошибся и на него прямо из кустов вылетел окровавленный волк. Тогда, сбив оголодавшего хищника вторым выстрелом, Бобр наотрез отказался куда бы то ни было отпускать парня одного и теперь они даже в кустики по надобности ходили вместе. И Бородача такой расклад, казалось, не напрягал совершенно: он совершенно спокойно оставался один, пока они везде бродили. Корова мычала и просилась погулять, но выпустить её пока некуда. Приходилось останавливаться и рвать траву. Со стороны они, наверно, напоминали полоумных, со своей постоянной возней. Но делать кроме этого было нечего, так что приходилось терпеть. Звук раздался снова. И, будто вторя ему, корова, наконец, выпущенная на лужайку рядом с домом, тоскливо замычала. Стоило бы её завести внутрь, но кто может поручиться, что она даст спокойно поспать? Раздался топот лёгких ножек и торопливое шуршание. Кто-то совсем рядом с его ногой возился на полу. Свело дыхание. Он медленно начал отползать назад, молясь про себя, чтобы незваный гость его не заметил. И, будто в насмешку, небо озарилось вспышкой. Рядом с ним на карачках, склонив голову к валяющейся на земле кукле, сидел мужчина. И на лице у него не было кожи, а вместо одного глаза зияла пустая глазница… -Тебе просто почудилось, я тебе говорю, - Бобр положил руку ему на плечо и сжал пальцы, - Ничего страшного, всё бывает. Мы тоже уже на выходе последнем сегодняшний день держались. Вот, Бородач даже от твоего крика не проснулся. Спит и не знает даже, что ты до ручки дошёл. -Но я его видел, это действительно тот самый человек, который преследовал меня тогда в лесу. -Ну чего ты повторяешь, как сломанный диск «я видел, это тот человек»? Если это реально тот человек, то что ему было надо? Почему он вообще за тобой бегает? Хотел бы сожрать – сто раз уже сожрал бы, не стал бы так париться. -И тем более – преследовать. Заражённые не преследуют. Теряя цель, они начинают медленно двигаться в том же направлении, просто не сбиваясь с пути. И активными становятся только тогда, когда видят новую цель. -Если бы это реально было так, то он бы нас не нашёл… -Хотя… - и Бубен залез рукой в сумку, доставая карту и ручку, - Если подумать, то я уходил на север и двигался не сворачивая. Потом достиг реки и только там была поляна, - он поставил палец в точку, отмеченную на карте, - Это здесь. Потом, если считать, что я вышел из леса тут, - палец сместился по карте и попал в следующую точку, - И на дереве я, должно быть, был тут, - он достал ручку и поставил крестик. -Смотри, - Бобр забрал у него ручку и положил сверху на карту, - Это прямая линия. Он просто шёл по прямой, никуда не сворачивая. Так же, как и ты. -Получается, что он шёл не за мной. -Может и за тобой. Даже если и шёл, - мужчина подошёл к двери и щёлкнул ключом, - Он всё равно испугался тебя больше, чем ты – его. Это необычно и немного напрягает. Тем более, что, когда я пришёл, его уже не было. Ложись спать, остаток ночи я за тебя подежурю, всё равно теперь не заснуть. -Я тебя разбудил? -«Разбудил»?! Да я чуть дубу тут не дал, когда услышал, как ты верещишь. Если подумать, то со стороны это выглядело просто как реакция на плохой сон. Так что, - он ткнул сжатый кулак парню в бок, - Спи. Ложись прямо сейчас, потому что завтра нам снова в дорогу. И неизвестно, сколько ещё ехать… Бубен вздохнул. Он лежал на сломанном кресле, которое когда-то давно могло превращаться в кровать. Из-за стены раздавался слаженный храп. «Дежурный» уснул почти сразу, как запер дом изнутри и обошёл все тёмные уголки в поисках врагов. Так что парень снова остался со своими мыслями один на один. И в очередной раз встал перед необходимостью решать в какую сторону идти дальше. Он достал карту и покрутил её перед собой. Если он двигался по прямой, то теперь нужно поворачиваться в обратную сторону. Или искать место, где можно перезимовать. Корове нужно сено. Кроликам – корм, и пускай пока они особо не жалуются, но наступающая зима может довольно болезненно ударить по количеству запасов. И ещё хомяки. Вопреки ожиданиям, зверьки не только пережили три дня без корма, но и расплодились. Так что теперь в коробке происходило бурное шевеление, кто-то кого-то ел, кто-то верещал, а кто-то молча спал в уголке. Они жили почти так же, как люди… Тихон потянулся и опустил ноги вниз с кровати. Та хрустнула, и таким же хрустом отозвалась спина. О, бедная его спина! Сколько тягот она вынесла за эти три дня! Стоит только представить, сколько он сделал, и сразу же начинали болеть руки и ноги. Казалось, что за эти три года, которые провёл вдали от посевных площадей, он совершенно разучился копаться в земле и теперь, потом и кровью, восполнял возникшие пробелы. Начиналось всё здорово. Вокруг него собралась внимающая толпа, смысл жизни которых на ближайшие три дня заключался в том, чтобы облегчить его труд и максимально освоить все возможности посадки и рыхления. Он размахивал руками, прочитал часовую лекцию о вреде насекомых и даже провёл быстрое разделение. Женщинам выдал ведра для сборки червей и сорняков, а мужчинам – лопаты и грабли, которыми им всем предстояло орудовать всё то время, что смогла выделить из общего расписания Ника. И работа началась… В первый же день он стёр до крови ладони, на собственном примере показывая, как надо рыхлить землю. И всё только потому, что он совершенно забыл про перчатки. Вместо этого, он обмазал руки глиной. Потому что когда-то давно, ещё в студенческие свои будни, слышал от одногруппников байку, что, если сажать без перчаток, но в глине, то растения взойдут даже зимой. Так что он заказал прачке с утра принести ведро размоченной глины с речки и принялся копать. И результат не заставил себя долго ждать: кожа, неприспособленная для подобных развлечений, вспухла волдырями, под тонким слоем глины пальцы начало нестерпимо жечь. Попавший во время замески глины на кожу песок прилип или ссыпался в ботинки (или вообще под ремень штанов). Так что к концу дня он не мог наступить на одну ногу и держать в руках что-то тяжелее пустой ложки. Жутко хромая, и оттягивая пальцами жутко неудобный ремень, он добрался до выделенной ему комнаты и лёг. Спать пришлось лечь голодным. Утром второго дня организм взбунтовался против подобного обращения и он с трудом встал. Голова болела, потому что её пекло, руки просто отваливались и, замотав их тканью в несколько слоёв, он торопливо показывал, как нужно сделать ямку под посадку, куда положить камешек, зачем нужны удобрения и как лить воду. «Команда» слушала его внимательно, и каждый член «посевного отряда» посадил хотя бы одно «растение». Обед он благополучно пропустил, участвуя в походе за водой, которой почему-то не хватило, хотя люди с вёдрами регулярно сновали мимо. Вернулся в комнату он, хоть и держась за стенку, но жутко довольным. На третий день, встав пораньше, он отправился на осмотр запасок и с удивлением обнаружил, что Ника его обманула и семян хватило бы на весь участок, будь у него взвод солдат. А будь у него два взвода, они бы засадили весь лес петрушкой и укропом. Но вся беда заключалась как раз в том, что взвода солдат было попросту неоткуда взять. Так что он отобрал из картошки два ведра, и направился в сторону огорода, чтобы наглядно продемонстрировать собирающимся помощникам, почему они вчера вместо семян сажали камушки и что надо делать теперь. Что случилось потом – он не помнил. Просто поднял голову к солнцу, потёр затылок и пожалел, что забыл шляпу, потому что его неслабо пригрело. Последним воспоминанием стало синее небо, которое распростёрлось над головой… Небо в окне было всё таким же голубым. Тихон расположился за столом, мрачно глядя на еду. Все его труды пошли насмарку из-за какой-то глупой шляпы, про которую он и думать забыл. Есть не хотелось, жутко болела кожа на лице, ногу пришлось положить на табурет, чтобы её не сводило от каждого движения. -Как посев? – голос Ники, прозвучавший над самым ухом, заставил Тихона вздрогнуть, - Закончил? -То, что было по силам, закончили. -А остальное? -Рабочих рук мало для такой площади, к тому же, посадить сорта перед зимой так, чтобы успеть собрать – дело непростое. Нам нужны удобрения и минимум две недели каторжного труда. А вы хотите результат за три дня. -Ты недооцениваешь своих помощников, - она опустила на стул напротив и принялась за привычную тарелку каши. -Как бы я их ни оценивал, заменить роту солдат они всё равно не смогут. -Это ты так думаешь. -Ника, - он отложил ложку и перегнулся к ней через стол, - Ты сошла с ума. Ты знаешь это? -Мы тут все немного сумасшедшие. Ты знаешь это? -Теперь – да, - он откинулся на спинку и поморщился от внезапной боли в пояснице, - Теперь мне всё с вами ясно. -Но знаешь что? – она вдруг весело улыбнулась, - Если бы у тебя был выбор, постучать ли в ворота поселения, ты бы всё равно постучал. -Это почему же? -Потому что всё не так, как кажется. -Ты совсем сошла с ума. -Да. -Ты ещё и соглашаешься с этим? -Конечно. Мы все тут немного «того», - она покрутила пальцем у виска, - И, если бы это было не так, мы бы не выжили просто в таких адских условиях. -О чём ты? -Тихон, у нас нет еды. -Что? Как это? -Мы отменили все охоты, потому что это слишком опасно. Посадок у нас было немного. Куры скоро, из-за недостатка корма, станут хуже нестись. Резать их будет нельзя и мы начнём есть друг друга. -Но, эти заражённые ведь не агрессивны. -Потому что сейчас они сыты. Но я не могу поручиться за то, что будет завтра. -То есть, если кончится еда… -Они скорее сожрут нас с тобой, чем курицу. -Бред какой-то, - он потёр глаза, - Бред, бред, бред, бред, бред. Я ничего этого не слышал. Этого не было. -Вот видишь, и ты тоже немного тронулся. Просто прими как данность, что тут всё не по-человечески. Потому что все мы уже не люди. Ни один из нас не остался прежним. -Когда ты так говоришь, становится страшно. -То есть, от самого факта быть съеденным на обед тебе совсем не страшно? -Ты находишь ещё силы шутить в такой ситуации? -А что мне ещё остаётся? – она отложила ложку и встала к окну, повернувшись к нему спиной, - Мы все тут – смертники. И, как ни грустно это осознавать, были ими с самого начала. Идея построить новое общество абсолютно утопична. Мы закрылись ото всех вокруг, но всё равно не сможем выжить. Случись что со мной, всё, что мы с таким трудом строили, рухнет. Кто знает, когда я сломаюсь и опущу руки? Завтра, или послезавтра? Что меня подкосит? Кто сможет встать на моё место? Я бы хотела взять всё, что смогу, и бежать отсюда. Просто бросить все эти проблемы и найти место, где спокойно и дожить отпущенное мне время. -Но, заражённые… -Неужели ты думаешь, что, бойся я заражённых, сидела бы тут сейчас? Очнись, они окружают меня сплошным строем и я не чувствую от этого дискомфорта. Мы все тут сроднились с единственной целью – выжить. Но выжить мы, скорее всего, не сможем. -Тогда почему ты всё ещё здесь? Почему не движешься на полном ходу в сторону границы? -Мне просто некуда идти… -Я не понимаю, что происходит, - Бубен потёр плечо и поморщился, - Мы уже давно должны были быть на месте. Мы же смотрели карту, всё было чётко. Почему тогда вокруг только лес? -Тебе не кажется, что наш проводник медленно превращается в хлюпика? – Бородач скосил глаза на сидящего рядом друга, - Может, стоит ему налить? -Не говори ерунды, он же ещё ребёнок, - отмахнулся от него Бобр, - Слышь, ты там! Прекращай жаловаться, мы все в одной лодке! Открывай карту и проверь дорогу. Может, съехали где-то. Но достать карту Бубен не успел. Машину тряхнуло, и он покатился с ящика, на котором устроился, прямо под ноги тут же замычавшей корове. Что-то глухо ударилось в бок, Бородач сухо выругался и они замерли. -Не высовывайся, - сказал Бобр и вышел. Снаружи раздались голоса, кто-то без особой злости начал ругаться. Парень перевернулся и осторожно выглянул. Перед кузовом стояли несколько человек с оружием, которые что-то втолковывали Бородачу, раздражённо размахивающему руками. Рядом с ним Бобр не давал подойти к машине поближе упитанному типу, который уже начал кричать. Стараясь не высовываться, Бубен перелез на переднее сиденье. -А я вам говорю, что мы конфискуем вашу машину вместе со всем содержимым в пользу Высшего Дела и по указу Господина Председателя! -А мы вам говорим, что ничего вы у нас не конфискуете! -Да я вам… Раздался выстрел. Что-то тяжелое упало на землю. -Забирайте всё, - раздалось прямо рядом с дверью. Бубен сел на место водителя и закрыл глаза. А потом открыл их и вдавил в пол педаль газа… Он въехал в ворота родного поселения через два часа, когда от напряжения перед глазами заплясали белые точки. На поле какой-то мужик, громко крича, пытался заставить зараженных что-то сделать. Но пока у него получалось только бегать и орать. Бубен усмехнулся про себя: как было им уже установлено, ругань на основную часть местных работников не действовала. -Приехал? – Ника появилась рядом с ним совершенно неожиданно, - Я надеюсь, что ты не забыл за время отсутствия, как заботиться о курах? И совершенно неожиданно для себя его губы растянулись в улыбке, а на глаза навернулись слёзы. Он сгрёб её в охапку и начал кружиться, уткнувшись носом в плечо. Просто кружиться и молчать. -Ника! – раздался рядом совершенно незнакомый голос, - Ника, я тебе кричал. Ты меня, что, не слышала? -Тихон, - хотя Бубен был против, девушка выбралась из его объятий, - Это Бубен. Вечером, когда парень осмотрел свои владения и удостоверился, что всё хорошо, они снова собрались втроём, но уже за ужином. -Бубен, это Тихон, - Ника расположилась по левую руку от него с чашкой в руках, - Ты с ним не знаком, потому что он прибился к нам после того, как ты покинул поселение, бросив его на произвол судьбы. -Можно подумать, я сделал это первым, - пробурчал парень, уставившись в свою чашку и качая под столом ногой. -Нет, но я отсутствовала намного меньше месяца. -Зато я предупредил о своём отъезде. -Кого? Меня? Или Мелкого, который отправился вместе с тобой, лишив поселение минимального шанса на выживание? -Вы всегда так соритесь? – вдруг подал голос Тихон, - Или сегодня у вас «День Сарказма»? Над столом повисла тишина, нарушаемая только скрипом стульев. Бубен поёрзал, ему вдруг стало стыдно и жутко захотелось извиниться. -Ника… -Молчи. С меня сегодня хватит. Я выжата, как лимон. -Но… -Ужин закончите без меня, мальчики. Я спать. И хлопнула дверью. -Доволен? – поднял одну бровь Тихон. -Что ты вообще тут забыл? -Я прибился совершенно случайно. -И тебя пустили? -Да. -Зачем ты нам тут нужен? -Это твоя ревность сейчас говорит? Бубен замолк. Что-то нехорошее скользнуло ледяным прикосновением внутри и сжало виски холодными тисками. Что-то, похожее на… предчувствие. -А мне есть, к кому её ревновать? -А у тебя есть причины считать её своей?.. Утро для Тихона началось необычайно тихо. Обычно в поселении подъём объявлял петух, который сам решал, какой уровень звука сегодня у будильника, и потому выспаться было невозможно. Парень оторвал голову от подушки и прищурился. Судя по солнцу, на часах было бы больше десяти, но на улицах пусто и куры, к которым он уже стал привыкать, куда-то исчезли. Терзаемый нехорошими предчувствиями, он оделся и спустился на первый этаж, впервые за всё время здесь, не встретив никого по дороге. Завтрака на столе не оказалось, так что он на скорую руку умылся и отправился на поле проверять, ни случилось ли чего ужасного там. Но рядом с курятником стало сразу ясно, где все люди: вокруг сидящего на стуле Бубна собралось всё поселение, с сомнением смотря на показываемые фокусы. Прищурившись, Тихон заметил что у того на руке кто-то сидит. «Мышь, - мелькнуло в голове, - Или крыса» -А теперь, - донёсся до него голос подростка, - Мы с вами можем увидеть, как наш Фома чихает, - и он дал бедному грызуну какую-то траву. Тот сразу же засунул подарок в рот, спустя миг, громко чихнул. -Есть ваш зверь реагирует так, значит траву на корм курам использовать нельзя. Все травинки такого же вида нужно отобрать в отдельную корзину и принести к бочке, - он ткнул пальцем в стоящее рядом деревянное безобразие, - Настойкой из этой травы мы будем мазать деревянные изделия и кирпичи, из которых потом построим большую общую печь. Это предотвратит лишние запахи на еде. «Что он несёт? Какая ещё трава? И причём тут чихающий зверь?» -Все всё поняли? Народ закивал и начал незаметно расходиться. Корзины, сваленные в кучу, разом расхватали самые быстрые, остальные вооружились ножами. -Куда ты их отправляешь? – спросил Тихон, едва Бубен оказался к нему близко, - За стену? -Зачем? Я их отправляю на старые грядки, вырывать сорняки. -А зачем? -Потому что нам не хватает посевной площади. -Нам не хватает семян. -У тебя устаревшая информация. Вчера я привёз полную машину приготовленных для посадки садовых растений. -Нет. -Да. -Тогда почему ты мне сразу не сказал? -Потому что мы поругались? -Я не могу тебе верить. -Пойди и проверь… Перед Тихоном было поле. Ровные, будто сделанные по линейке грядки с абсолютно круглыми кучками взбитой руками земли. Мечта любого агронома. То, чему он не смог научить своих помощников за три дня, мальчишка сумел сделать за одну ночь. И сейчас перед ним было неопровержимое доказательство того, что они бы смогли. За три дня точно бы успели. Потому что земля любит их всех…