Under the roof of a brothel

С момента той ссоры прошло почти четыре года. Катя и Максим сменили место жительства на такую, кажется, родную Москву. Они оба хореографы, оба занимаются любимым делом. С недавнего времени, у них есть своя танцевальная команда. Здесь только самые лучшие, здесь друзья, которые никогда не подведут. Всё бы шло своим чередом, если бы не злосчастный проект, где и Катя и Максим работали вместе. Проект, будучи ещё односезонным, не мешал их отношениям, а уже даже совместной жизни, жизни одной на двоих... Они устают? Несомненно устают, но при этой адской усталости они счастливы. Макса этот проект поглощал с головой. Это было чудесно, он учил каждый номер, который успевал учить. С каждым днём ему хотелось быть там на месте участника, а не хореографа. Наконец, в апреле его мечта исполнилась. Будучи уже знакомым всем, он услышал такое заветное: "Да, ты в танцах!" Кастинг проходил в Питере. Почему-то именно там ему захотелось пройти кастинг. Вместе с Катей они гуляли по ещё сухому Петергофу. Он держал её покрасневшую от холода ручку, согревая её. Катя предпочитала не говорить, а наслаждаться тишиной и шумом леса. — Здесь так хорошо! — Выдохнула Катя. — Соглашусь... Посидим здесь? — Макс указал на лавочку зелёно-голубого цвета. Катя села на лавочку, вдыхая свежий воздух. Она устала от вечной американской и московской суеты. В Питере было чуточку спокойней, но всё равно тишины ей не хватало. — Катюша, не сиди на холодном! Встань, — Макс приподнял Катю и постелил на лавочку свою кофту. — Тебе ещё детей рожать. — Макс, я бесплодна! Зачем беречься? — Усмехалась Решетникова. — Я вылечу тебя, обещаю. — Зачем? У меня там выебано всё, что можно. — И что? Родить легче будет. — Макс, я не хочу об этом говорить. Макс нервно ухмыльнулся и отвернул голову от Кати. Решетникова уже была почти на грани. После того, как она стала жить с Максом, то о детях она стала думать иначе. С каждым проведённым днём вместе она всё больше хотела малыша. Маленький комочек, который бы грел ей душу. Она хотела наряжать этого малыша, как маленькую куколку. Теперь эта тема стала для неё больной. Катя даже ходила на обследование в несколько хороших клиник, но у неё ничего не получилось. Об этом она, конечно же, не говорила Максу. Но теперь же она работает на проекте. Места для малыша нет. Работа хореографом она такая - сегодня есть работа, а завтра нет. Головой Решетникова осознавала, что сейчас не время, работа непостоянная, Макс хочет на проект. Денег будет не хватать. Но в душе теплилась надежда на то, что она беременна. Если судьба даст такой шанс, то нельзя его упустить. — Пойдём дальше гулять? — Уже весело спросил Макс. — Да, да, пойдём. — Катя неловко пошатнулась, но устояла. Макс не заметил этого, поэтому просто повёл её дальше. — Смотри, белочка! — Воскликнула Катя, как маленькая девочка. Даже её хриплый голос не казался таким хриплым. — Дай мне орешек. Максим протянул Кате мешочек с фундуком и кешью. Решетникова подошла поближе к дереву, где сидела белочка, и вытянула руку вперёд. — Иди сюда, не бойся. — Как можно ласковее говорила Катя. Белочка спустилась к руке Решетниковой, быстро взяла орешек и тут же убежала обратно. — Она такая миленькая. — Пищала от восторга Катя, даже когда они пришли в гостиницу. — Да, Кать, да. — Устало и немного нервно отвечал Максим. — Давай спать? Завтра крайне тяжёлый день. Как бы Катя не просила не брать Макса в проект, но всё равно Нестерович прошёл кастинг. Они вернулись в Москву... Максим сутками пропадал в танцевальных залах, оставляя Катю одну. Макс уже бредил этим проектом, а Катя плакала в подушку по ночам. Она ничего не понимал, она не понимала, почему проект для Максима дороже её. Радовало лишь только то, что скоро она снова попадёт на проект, и там они с Максимом будут видеться чаще. Для допуска к работе ей оставалось лишь пройти медицинскую комиссию. — Кать, нам надо поговорить. — Как-то однажды её за руку поймал Мигель. — Через два часа давай встретимся в кафе? — Всё хорошо? — Немного испугавшись спросила Катя. — Да-да, всё хорошо. Эти два часа она прожила как в бреду. Сегодня весь день болел живот, она выпила таблетку, но стало ещё и тошнить. Чистка всех номеров ей давалась с трудом. "Умру, и никто не заметит" - думала Катя, опустив голову на колени. — Миг, что там случилось? — Сразу спросила Катя, садясь на красный потрёпанный диван. — Да... — Уже не так уверенно начал Мигель. — Тут направление пришло. Вот по этому адресу надо съездить сегодня. Мало ли что там. — Миг. так это же адрес женской. — Зазаикалась Катя. — Женской чего? — Не понимал Мигель. — Консультация женская. Там врачи всякие женские. — Тут в голове у Кати что-то щёлкнуло. — Может быть я беременна? — Ух ты! — Обрадовался Мигель. — Но кто же будет номера ставить? — Давай пока не будем загадывать. Что будет, то и будет. — Катя загадочно улыбнулась и покинула кафе. Решетникова тут же поехала по написанному адресу. Сердце сильно трепыхалось, как только она задумывалась о том, что внутри живёт малыш. — Ну, что я вам могу сказать, — Снимая перчатки и отходя от Кати, говорил пожилой доктор, который был похож на Айболита из сказки Чуковского. — Вы однозначно беременны! Поздравляю! — Доктор сел за стол, заполняя бумаги. Услышав такие заветные и желанные слова, Катя заплакала. По коже побежали мурашки. Она ещё не до конца осознала слова врача. Катя положила ладошку на ещё плоский животик. — Спасибо большое! — Дрожащим голосом сказала Катя, прикрывая рот рукой. — Я так рада! Спасибо! — За что? — С наивной и даже какой-то детской улыбкой спрашивал доктор. — Я просто выполняю свою работу. Родишь, вот тогда спасибо и скажешь. Ко мне есть ещё какие-нибудь вопросы? — Нет. Я тогда пойду, да? — Да, можете пойти, до свидания! Решетникова вежливо попрощалась и на крыльях счастья выпорхнула из кабинета и полетела домой. Она была безумно счастлива. Катя точно и чётко знала, что Макс будет безумно рад её беременности. Это их общий и долгожданный малыш или малышка. Сейчас их семья увеличилась на человека. Ей не терпелось поделиться эту новость ещё с кем-то. Рассказать эту новость первому, ей, конечно же, хотелось Максу. Он уже знала какая будет комната для малыша и в голове увидела коляску. Она думала на девять месяцев вперёд, продумывая всё. Вернувшись домой, Катя приготовила малиновый пирог. Любимый пирог Макса. Она была счастлива и уже предвкушала реакцию Максима. — Катюх, я дома! — По традиции сказал Максим. — Привет, любимый! — Катя нежно обняла Нестеровича, чувствуя его сердцебиение. — Я тебя люблю! — Я тебя тоже! — Пойдём, мне нужно тебе что-то рассказать. — Что-то очень серьёзное? — Очень! — Ты меня так не пугай! — Макс в один момент стал серьёзным. — Ты будешь очень рад, честно. — Катя, не тяни. — Макс сжал края стола. — Хорошо... — Она глубоко вдохнула и выдохнула. — Я беременна. На выдохе произнесла Решетникова, готовясь услышать радостные возгласы. Но она услышала лишь тяжёлый вдох. На кухне повисла неловкая тишина. Катя посмотрела Максу в глаза. Только сейчас она поняла, что он не рад. — Кать, ты только не обижайся... Но ты же понимаешь, что сейчас не время, да? Я хочу, чтобы и ты, и наш малыш ни в чём не нуждались. Мне хочется, чтобы у вас было самое лучшее. Если я сейчас пройду дальше, то у меня не будет возможности работать. — Но... Я могу работать. — С надеждой в голосе говорила Решетникова. — Нет, я не разрешу тебе работать. Даже со скамейки. — Не дав ей договорить, перебил Макс. — Но, Максим, мы же можем и потерпеть без дорогущих колясок и кроваток. Это не самое главное. — Нет, Кать, нет. Без обид, но сейчас не время. — Макс! — Крикнула Катя так, что аж горлу стало больно. — Нет, я не убью его. Не убью! — Кричала Катя уже сквозь слёзы. — Как же ты не понимаешь. Мы не сможем его обеспечить. Это слишком много затрат, слишком много времени и сил. — Но... Я же не могу родить, если я его сейчас убью, то детей у нас не будет. — Возьму кредит, продам почку, но ты родишь! — Так сделай же это сейчас! — Нет! Макс резко встал из-за стола и вышел из кухни. Он вернулся обратно меньше, чем через минуту. Нестерович протянул Кате купюру с Хабаровском. — Знаешь на что потратить. — На ползунки! — Не правильно! Сейчас сама поймёшь. Раз не хочешь сама, то это сделаю я. Он сгрёб её в охапку и отнёс в спальню. Макс оглядел её заплаканное лицо. Она на секунду остановила слёзы, жалобно смотря на Макса. Катя лишь одними губами шептала "Не надо!". Его не остановили эти просьбы. В один момент он освободил её от лишней одежды, безнадёжно сорвав нижнее бельё. — Нестерович, ты ебанулся? — Наконец ожила Катя. — Я убью тебя, если что-то случиться! Он уже не слушал, погружаясь внутрь Кати. Макс сделал это настолько быстрои резко, что Решетниковой стало невыносимо больно. — Перестань реветь, скоро всё закончится. "Боюсь, боюсь, боюсь!" — шептала Катя в такт толчкам. Она чувствовала его горячую плоть внутри себя. Он вдалбливал её в кровать, несколько раз ударяя головой о ребристую спинку кровати. Решетникова плакала, молила, чтобы Макс остановился, но он будто не слышал любимую. За последние пару дней он слишком устал. Все знакомые хореографы драли с него три шкуры. Ему и самому хотелось, чтобы он был лучшим. Конечно, упёрков не избежать, но на душе будет легче. Это всё так заебало, что он уже был готов сорваться. Новость о беременности Кати стала последней каплей. — Максим, пожалуйста, остановись! Пожалей нас! Он не слышал её, не понимал, что больно. Им руководили какие-то животные инстинкты. Понимая, что близок к концу, Максим ещё сильнее прижал Катю к кровати, делая последние фрикции. Решетникова взвизгнула от пронзающей боли в животе, она поняла, что теперь она одна. Её малыш боролся до последнего. На постельное бельё вытекала кровь Кати и сперма Максима, который уже куда-то ушёл. Она лежала неподвижно, боясь пошевелиться лишний раз. Но тут её словно осенило: может быть ещё не всё потеряно, может быть ещё можно его спасти. Дрожащими руками она дотянулась до мобильного и набрала "03"...