Under the roof of a brothel

Катя очень долго восстанавливалась после трагедии. Её психическое состояние держалось на соплях. Радовало одно — Макс дома не появлялся. Он окончательно погрузился в проект, забывая обо всём. Катя не могла абстрагироваться от случившегося. Она каждый день погружалась в те страшные события. Глаза всё больше и больше отекали от слёз. В голове мелькала картинка изнасилования. Она видела кровь, которая вытекала из неё тонкой струйкой, видела звериные глаза Макса. Как только она вспоминала об это, то тут же плакала. Но, пожалуй, все эти слёзы были ничтожной каплей в этом огромном море проблем. Самой главной из которых была проблема с жильём. Рано или поздно проект закончится и жить придётся с Максом, точнее с ненормальным извергом. (теперь его имя нельзя произносить). Решетникова с ужасом осознавала, что кроме Нестеровича в её жизни никого не было. Она жалела, что тогда сбежала из борделя. Там у неёё был постоянный заработок, жильё и неразбитое сердце. Несколько дней она не живёт, а существует. "Лучше бы умерла и я" — постоянно думала Решетникова. Цель её жизни был он. Она хотела от него детей. Теперь после такого страшного выкидыша, она вряд ли сможет родить. Может быть сейчас жить прада не для кого, да и незачем. — Решетникова, — Как-то однажды раздался телефонный звонок от любимого чёрного друга. — Я, конечно, понимаю, что вы с Нестеровичем разругались, но это не даёт тебе возможности не ходить на работу. — Очень добрый вечер... — С сарказмом проговорила Катя. — Ты вообще знаешь, что произошло? — Нет. — Ну и не ори тогда! Как только посчитаю нужным, тогда и приду. — Катя, я уволю тебя! — Кричал Мигель. — Увольняй! Жить всё равно не для кого... Катя сбросила вызов. Она снова заплакала. Теперь она лишилась и работы Пустота в квартире, пустота в душе. — Что тебе надо? Уйди! Как тебе ни стыдно?! — Катарин, я извиниться хотел... — Во-первых, не называй меня так! А во-вторых, пошёл вон. Как хотел так и перехочешь. — Мне жаль... — Максим никак не хотел уходить. — Жаль? Себя что ли? — Кать, прости, правда... — Вот тебе четыре что ли? Ты решил, что после всего того, что ты сделал, можешь отделаться одним "прости" и букетом ромашек? Если да, то ты просто дебил. Уйди, пожалуйста, не хочу видеть тебя. Ты мне противен. Катя закрыла двери, роняя слёзы на пол. Максим ещё долго стоял у закрытых дверей родной квартиры. Решетникова не отходила от дверей. Они вдвоём будто опутаны невидимыми нитями. Максим не может отойти ни на шаг, и Катя тоже не может. Она видит его силуэт сквозь дверь, плачет, накладывает его тело в голове на реальность. Он проделывает то же самое. Максим пытается не забыть её образ, не упустить ни одной малейшей детали. Пожалуй, его главный страх — это забыть её хриплый, сорванный голос и её зелёные яркие глаза. Она боится того же... Глаза и голос, голос и глаза. Какую бы не причиняли боль эти воспоминания, но она проматывает их в голове как можно чаще. В голове пробегали мысли, что она сошла с ума — фразы Максима она слышала повсюду. Макс не слышала голоса Кати, об этом он очень сожалел. Её голос он слышал лишь глубоко в недрах головы. Чаще это были её крики о помощи. — Заходи, скотина, поговорить надо. — Грубо бросила Катя. — Спасибо. Извини ещё раз. — Бог простит, я нет. — Понятно. О чём ты хотела там поговорить? — Знаешь, я люблю тебя. До сих пор люблю... Наверно, я даже могу оправдать твой поступок, но мне надо свыкнуться с этим. Надо учиться жить заново. Я постараюсь как можно скорее пройти этап этой реабилитации. — Я помогу тебе. — Не надо, уже помог однажды. Эх, сейчас бы я ноги раздвигала перед какой-нибудь шлюхой. А может быть перешла бы в другое заведение, и меня бы поёбывал такой же пацан, как и ты. — Эй, ты что, прибухнула с утра? — Максим приобнял Катю, как обнимал её и раньше. — Мне сейчас нельзя пить. Я на транквизах. Как лев в цирке. — Цирк? Может хочешь в цирк? — Хочу. Сходим? — Какая же ты у меня маленькая... — Максим крепко обнял Катю, прижимая к груди. Она слышала стук его сердца и улыбалась, улыбалась... Они молчали, просто наслаждаясь живой теплотой тел. Их чувства закипели вновь. Эта страшная ссора была дана свыше. Наверно, для того чтобы их чувства вспыхнули вновь. Хоть это было и страшно, но это была правда. Этот факт понимали и Максим, и катя. Вот так, сидя на кухне, роняя слёзы, то ли слёзы от горечи опустошения под сердцем, то ли слёзы радости от невероятной и сказочной любви. Именно в такие моменты ты чувствуешь себя по-настоящему счастливым и нужным. Ты ощущаешь заботу ближнего, вспоминаешь о том, что и люди, которые вроде бы далеки от тебя, но они всё равно оказывают тебе заботу и переживают за тебя. Такие ощущения на душе трудно передать словами. Это самое тёплое чувство, которое может быть в человеке. — Макс, Максим... — Катя потормошила спящего Максима за плечо. — Пойдём со мной спать. Максим изначально не изъявил желания спать с Катей, потому что было просто стыдно. Он сотворил с ней такое на этой же кровати, а теперь спокойно ложится спать. Потому он упросил Решетникову, которая особо даже не сопротивлялась, спать на диване. Перед этим Катя уговорила не ехать в гостиницу. Максим посильнее закутал Катю в одеяло и крепко прижал к себе. Их тёплая кожа соприкоснулась, обжигая тело. — Малышка моя, как же я тебя люблю! Максим обнимал её и гладил по животику. Под его нежными и осторожными поглаживаниями она очень быстро провалилась в сон...