Мы всё-равно будем вместе.

Прошла неделя. Всё это время наши «инцестеры» тайно встречались. Как считала Лиза, родителям об этом пока что не нужно знать. Была обычная пятница, девушка просто сидела на диване и залипала в свой телефон, всё как обычно, но кто-то подошел сзади и обвил руками её тело. — Даня, блять, что ты делаешь, — начала возмущаться она, но её накрыли его губы. Со второго этажа спускается мать Лизы, на ней было черное платье, пухлые губы были матово-красными, а короткие черные волосы были немного завиты, она выглядела на все двадцать пять лет, почему-то они с дочерью не были похожи вообще, две противоположности. За ней шел и отец Дани, когда парень это увидил, то отпрыгнул от Лизы почти на метр. Женщина стоит в недоумении, от того что Кашин прыгает по гостиной, конечно, она не видела поцелуя, но всё же выглядит странно. — Нам нужно поехать на важное собеседование в другой город, приедем только во вторник, учителей не будет до моего приезда. Вы сейчас будете дома? — спросила мама. — Не знаю, может пойдем в бар, — ответила девушка, не отрываясь от телефона. — Хорошо, только не как в прошлый раз, ты проснулась у кого-то дома! — Лиза и Даня переглянулись и чуть не засмеялись. Наконец, родители ушли и они могли полностью расслабиться, пять дней в их распоряжении — это же прекрасно. Первым делом Данил подошел к девушке и попытался поднять её на руки, это плохо выходило, потому что Лиза брыкалась и хотела вылезти из его сильных рук. — Ну Кашин, я не хочу, — начала говорить она. — Зато я хочу. И я тебя и не спрашиваю, — сказал он, уже поднимаясь по ступенькам с ней на руках, а та смеялась. Вот они уже заходят в комнату и парень кладёт девушку на кровать. Аккуратно сняв её футболку, он начал покрывать каждый миллиметр тела поцелуями, оставляя влажные дорожки. Еле слышные стоны начали превращаться в громкие, их можно было услышать уже на первом этаже. Наконец, и пара штанов полетела за футболкой, теперь она оставалась в одном лишь нижнем белье. — Блять, если бы ты была моей родной сестрой, я бы не смог сдержаться, — говорил Даня, пока раскрывал шуршащую упаковку. — Давай уже быстрее, — сказала Лиза, прикрыв глаза. Одним ловким движением застежка лифчика расстегнулась, а черные трусы валялись неизвестно где. Он начал пристраиваться, а затем резко вошел, отчего девушка вскрикнула, но затем привыкла и адаптировалась. Её правая рука держалась за большое плечо Дани, а вторая сжимала простынь от удовольствия. — Не хочешь попробовать что-то новое? — с пошлой ухмылкой сказал Кашин. — Что же? Данил приподнял её, чтобы поставить на четвереньки. Когда она встала в эту незамысловатую позу, парень легонько надавил на спину, чтобы та выгнулась. После манипуляций с её спиной, он вошел в неё сзади, а она закричала. Пока Даня двигался в ней, девушка что-то пыталась произнести. — Да-а-нь, Да-а-нечка. Мне больно, хватит. — Сейчас привыкнешь. — Нет, мне больно, — продолжала говорить она, — Пожалуйста. После последних слов он вышел из неё, и руками вытер слезинки с её еле красных щек. Затем, положил на подушку и накрыл пледом, да так, что была видна только голова. Парень приобнял её и зарылся в её мягких светлых волосах. — Прости меня, — шепчет он ей, но она его не слышала, потому что быстро заснула.

Знаешь… она такая… Словно из рая… Свободна, словно птица порхая… Вся неземная, похожа на ветер. такая же озорная… Немножко гордая… как огонь, понимаешь? Как природа в Париже, — никогда не угадаешь! Молчаливая, вся говорит танцем… Очарует улыбкой и мягким румянцем., а глаза…., а глаза как сиреневые облака… … Она одна такая. понимаешь? Словно мираж, словно обман…