Джон Тяк

В середине июня, пока мы просирали каникулы за игрой с жеребятами в Саксмандемских конюшнях, Шерлок совершил свой знаменитый прыжок с крыши Бартса. Узнал я это из газет, так как интернета у нас не было прямо-таки совсем. С Джоном мы номерами не обменивались, поэтому Бейкер-стрит я посетил при первой же возможности. Забегая впере… надо было сидеть дома. Тем не менее все получилось так, как получилось. Так что… смысл переживать о том, что для семилетки это ненормально — куковать с друзьями на крыше в компании с токсикоманками. В итоге я-то просто грелся с собакой в комке из курток, и с замиранием сердца следил за шатающимся у парапета Феликсом. А теперь преамбула. В первую субботу сентября — то есть третьего — приехал Оливер с гувернанткой и забрал нас с Феликсом на целый день. Тридцатого ему стукнуло семнадцать и он вроде как соскучился. Нашего нового соседа по комнате — темненького во всех отношениях Марса — он тоже пригласил, но скорее для галочки, так что тот вежливо отказался. Технически, конечно, нам от гувернантки отходить нельзя было, но в кино нас отпустили одних, строго наказав быть на выходе через полтора часа. Мы прошли внутрь, немножко потусили рядом с афишами, вышли с другого выхода и продали билеты ребятам, с которыми Оливер договорился заранее. Здесь же я познакомился с Льюисом Муром — предыдущим соседом Оливера и Феликса в приюте. Это был рослый, моднявый юноша лет двадцати со светлыми вьющимися волосами. Рядом с ним на поводке… эм, злобно стоял бультерьер с белой, лоснящейся шерстью. Псина в наморднике смотрела на окружающий мир с явным чувством превосходства, но с таким напряжением во всем теле, что мне становилось боязно. За себя. А так я бы поковырялся в ее черепе — он, страданиями оксфордских джентльменов у бультерьеров такой интересной яйцевидной формы… — Это Ханна, правда она стр-рашно очаровательная? — я отвлекся от сердитой собаки и неловко посмотрел на ее хозяина. Этот красавчик не был похож на владельца бойцовской суки. Хотя да, оба лощеные, что хоть загорай. — Честно говоря, люблю эту породу… Она ведь не набросится на меня? — Набросится, — проворчал до этого молчавший в отдалении Феликс. Радость встречи в нем увяла с осознанием присутствия «очаровательной» Ханны. Мур улыбнулся и издал тихий смешок. — Ты главное не дергай ее за хвост, — а так хотелось! — в любом случае, ты… сейчас тебе есть чем заняться? — Льюис почесал затылок, — я могу довести тебя… куда-нибудь. Или можешь пойти с нами… — он кинул вопросительный взгляд на пересчитывающего деньги Оливера. — У меня есть дела, не переживайте, — я коротко улыбнулся, — так… — Точно? Без проблем? Ты умеешь пользоваться навигатором? — О боже, Лью, оставь парня, не потеряется! — Точно? — Точно! /Точно! Мур неуверенно почесал подбородок. — Ты ведь не пойдешь прыгать в Темзу или что-то в этом роде? — Лью-ю-юс! Пойдем уже! — Ладно-ладно! Джон, забивай мой номер. — Да, сейчас, — Мур удовлетворенно кивнул, когда его мобильный зазвонил, — во сколько встречаемся? — За двадцать минут, всех устраивает? — Не, котяр, ты чего-то загнул. — Согласен. Феликс фыркнул. — Оливер? — Думаю… нам и пяти минут предостаточно, — Оливер протянул мне двадцать фунтов и задорно подмигнул, — это за поддержание легенды. — Ну раз за легенду… — я картинно принял «взятку», оглядываясь по сторонам и воображая из себя криминала. Потом я состроил морду потаинственней и под хихиканье подростков и рычание Ханны стелющимися движениями задом наперед ушел за угол. Я поехал на Бейкер-стрит. Куда же еще? Но о разговоре со столпами мира сего, я, извините мне тавтологию, поговорю потом. Если я корчил из себя ребенка, то мои друзья играли взрослых, поэтому по возвращении выглядели они… неважно. В отличие от еще более сердитой Ханны и самого Льюиса Мура, что неловко переминался с ноги на ногу, смотря на развалившихся на скамейке Оливера с Феликсом. Ну и стоило из себя строить ответственного парня? — Мы встретимся с гувернанткой Оливера через час, — Мур сделал бровки домиком, — мы типа сеанс поменяли… Так что… Посидишь с нами или как? — Или как, — здесь неподалеку должен быть крупный хозяйственный — он мне кровь-из-носу как необходим, ибо ножнички для ногтей эта не панацея, а за летний блицкриг по полевкам от них остался только осевой винтик, — вам принести минералку, жвачку, освежитель воздуха? Льюис вздохнул, потом как-то подобрался и скосил глаза вбок. Я сделал максимально независимый вид и из-под ресниц посмотрел туда же. Ага, вот они, стражи закона. А почему в нашу сторону?! Мур закусил расплывающуюся лыбу и пнул мальчишек по ногам. Оливер расфокусированно окинул идущую к нам парочку патрульных полицейских и сбледнул. — Миссис Эверборн убьет меня. — А меня Миссис Браун. — Джон, ты быстро бегаешь? — Мур весело поиграл бровями. У-у, не нравится мне это. — Только правой, — Льюис озадаченно моргнул, — мне доктор запретил левой много шевелить… Я могу в туалете кинотеатра отсидеться? — Неа, — Мур фыркнул, — держи Ханну, — мне передали поводок, — и быстрым темпом в тот переулок. Оливер, Феликс, встаем! Мы влетели в лабиринт между домами. Мельком я еще заметил спешивших к нам полицейских, когда мы нырнули в узкий проход, а потом и в чей-то двор. Льюис тащил обоих мальчишек за шкирку, Ханна семенила за ним, а я на привязи пытался шире шагать. Я примерно понимал, что мы обходим кинотеатр по широкой дуге и в итоге просто выйдем с другой стороны. — Так, стоп, стой, — Оливер тяжело задышал и оперся о колени, — подожди. Льюис отпустил ребят и тихонько, ведя нас перед собой, пошел в следующий переулок. — Эй, вы, четверо! — нагнали! — стойте на мес… Хихикнувший Льюис подхватил меня на руки, и в итоге еще десяти минут беготни, мы зашли совсем в тупик. Причем такой тупиковый-тупиковый тупик три на три метра без подъездов. Лучше бы с полицейскими поболтали, ну вот серьезно. Помню, вышли мы как-то с другом за колой. Ночью. В Волгограде. Поли… милиция в смысле, решила проверить нас. От скуки, наверное… ну или норму задержаний блюли. Фиг знает. Так мы испугались, что полицейские настучат нашей училке, кинулись прочь, и с полуторалитровыми бутылями несчастной колы и еще часа два «запутывали следы». Как будто полицейским не плевать. — Лью-юс, подсади меня. — Чего? Феликс показал на балкон. На нормальный балкон он походил постольку-поскольку. Ну, знаете, просто решетка с горшком. Льюис быстро осмотрел верхние этажи. — Ты чего удумал? Мальчишка фыркнул, скинул туфли, легко вскарабкался по спине Мура и, балансируя на его плечах, прыгнул. У меня сердце ёкнуло, а он ничего, повисел секунд пять и подтянулся. — Там никого нет, мы можем пройти, — Феликс просунул руку в форточку. — Мы не можем, котяр, — Мур засмеялся, — хватит дурить. Я могу договориться. — Ты же не против был. — Я передумал. — Я бы предпочел разговор с полицейскими проникновению со взломом, — я поднял руку. — Присоединяюсь, — Оливер повторил движение. Ханна согласно ухнула. Мы вздрогнули, когда балконная дверь внезапно открылась. Феликс прошмыгнул внутрь и через минуту протянул сверху раздвижную лестницу. Мур стоял ни жив ни мертв, веселый до колик, но делал все быстро. Я его понимаю — мне, как щенку малолетнему, максимум светит выговор, а Льюису… уже восемнадцать должно было стукнуть. Сначала подсадили меня. Мне на руки дали Ханну. Следом залез зеленеющий Оливер. Мур подцепил с балкона лестницу, и мы закрыли дверь. На все про все было потрачено минуты две и это чудо, что полицейские такие неторопливые. Ну или мы ловкие. Квартира оказалась достаточно… скупой-британской. Мебели было мало, но вся она отдавала музейностью — знаете, такая нарочитая, аккуратная обшарпанность. На этом, пожалуй, все: ни картин, ни портьер, ни даже ковров или зеркал. За полгода я как-то попривык, что куда ни сунься — все забито хламом. Лестница была совместно вытерта рукавами и положена в узкой кладовой. Стекло балконной двери я протер тряпочкой с ацетоном и мы быстро-быстро вышли из квартиры и прикрыли ее поплотнее — пусть хозяин думает, что забыл закрыть дверь. На лифте доехали до последнего этажа и вышли на крышу — Льюис хотел поглядеть на полицейских, а пацаны проветриться. — Эй, — к нам вышла крупная девушка в спортивках, — вы ведь подперли дверь? Какая ирония. На Бейкер-стрит не оказалось Миссис Хадсон, но оказался целый Майкрофт — всеобъемлющий, крупный, с блестящими густыми волосами, аккуратно редеющими вокруг лба, в темном синем костюме и… ха-ха, с телефоном в руках. С соседнего кресла поднялся добродушный Ватсон и представил мне «Старшего Холмса». Майкрофт с отстраненной улыбкой пожал мне руку, после чего неожиданно хохотнул. Я чуть дух не испустил. Это по телеку он просто надменный и весь из себя гордый спесивый павлинище, в реальности — жуть-жутью — живот сдавливает, душа в пятках, попа чешется, глотать больно… Брр. — Я уверен, мой брат считал тебя живодером, — он хмыкнул, рассматривая мои ладони, — стоит признать, что основания у него были. Меня? Этот... А-а-а, господи, бесит. Мало того, что у таксидермистов и так слава плавающая, так тут еще целый Шерлок по гордости проехался! — Клевета! — я выдернул свои руки у старшего Холмса и насупился. Тот меня снисходительно похлопал меня по плечу и удалился. — Так… это неправда? — Джон удивленно вскинул брови. Потом он облегченно вздохнул и, дождавшись, пока Майкрофт расположится на диване, пододвинул журнальный столик с парой чашек… чая со льдом? Приподнял меня, и усадил в кресло. Я и сам мог сюда забраться! — Честно говоря, меня это тревожило. — И ты не читал мальчику нотаций. — Не читал, — доктор пожал плечами и направился на кухню. Где-то минуту мы сидели молча — я откровенно пялился на наше правительство и искал за окном снайперов. Нет, ну не может же он вот так вот разгуливать по гостям? Или на потолке? М-м, нет, — тем более Тоби заверял, что животных Джон не давит… — Ватсон поставил передо мной чашку чая, — я искренне надеялся, что так и есть. Ну, пусть и дальше надеется. — Уверяю вас. А кто такой Тоби? — который все, блин, знает. — Хм? Ваш зоолог. Он мой знакомый. Да у нас даже зоологии в школе нет… С какой стати он за мной следит? Они оба?! И вообще, где твой траур, Ватсон, а? Походы к психологу? В итоге я минут десять цедил свой бессахарный чай, пока Джон вдруг не подавился своим… чаем. Со стороны Майкрофта раздался смешок. — Эй, прекрати читать мои сообщения! — Джон возмущенно потряс рукой, а потом зажмурился и потер глаза, — черт. — Ты должен радоваться, — Майкрофт повернулся ко мне, сделал торжественно-надменное лицо и кивнул, — у нашего Джона будет ребенок. — О… — мой канон… — Мои поздравления, доктор Ватсон! — на меня даже не посмотрели, хе-хе. Слушайте, эй, там Мэри, сюжетные твисты, малышка Роуз… Хотя пофиг, ах, как же пофиг. Джон протяжно вздохнул. — Эмили в последний момент передумала делать аборт, — он нахмурился, а потом резко повеселел, — а знаешь, что? Я назову ребенка Шерлоком! — он засмеялся, — ох, как это раздербанит его совесть! Джон Ватсон назвал сына в честь мертвого лучшего друга, — он потер ладоши и самодовольно оскалился, — и каждый раз, когда этот безответственный идиот будет видеть малютку Шерлока, он будет страдать, ибо оставил меня в неведении! Так, а если это девочка… Шарлин… Шарлотта… Да кому вообще нужен канон? Майкрофт достал откуда-то из-под полы чайничек и налил Джону. — Шерлок это женское имя, — это не твой сценарий, Гэтисс. — Stunning! / Великолепно! — И тебе стоит записаться к психологу. Правда… — он скривил губы, — не к той… пародии. — Что? Что-то серьезное? А ты не можешь опять поставить мне диагноз? — Тогда ты не сможешь написать об этом в блоге. Долгую секунду эти двое смотрели друг-другу в глаза, после чего Ватсон раскинул руки в стороны и вдохновленно уставился в потолок: — Моя жизнь прошла не зря. Действительно. — Лучше подружке своей напиши, пока она опять не передумала, — Майкрофт некоторое время просидел спокойно, — послушай, Джон… — Да? /Да? — Джон Тяк, да, ты. Мне сложно объяснить игнорирование твоего интеллекта моим братом, — Майкрофт наклонил голову, — в обычной ситуации вы бы уже были у Шерлока… В друзьях друзей. — Эй, Джон, — Льюис присел рядом, — просыпайся, мы спускаемся. — Я не спал. Мур пожал плечами и забрал у меня щелкнувшую челюстями Ханну. Вот девочка-то и вправду задремала. Никого вызывать не стали, ибо за нахождение на крыше всем светил штраф, поэтому Феликс в очередной раз проявил чудеса ловкости и через слуховое окно в крыше влез на последний этаж. Заняло это порядком времени, ибо лез он через чердачные помещения и древние загашники, но в итоге дверь открыть он не смог — с петель не снять, замок проволока не брала, а кроме Феликса талантов нет. Да и он скорее… больше на ящиках с конфетами специализируется. Хотел бы я увидеть его родителей. Нет, правда, пятнадцатилетние форточники-домушники на ирисках не растут. — Для моей гувернантки мы были уже на третьем сеансе, — Оливер перелез через парапет и почти без проблем пролез в окно. От меня требовалось вцепиться в Мура ногами и руками и не вертеться, пока «мама-шимпанзе» не долезет до нужного окна, где меня втащат внутрь. Жаль девушек по похожей схеме не спустишь — обе были рослыми, фигуристыми и крупнее Мура раза в два. Первая девушка, которая нас встретила, постоянно сопела. Мне все казалось, что она чихнет в неподходящий момент и сорвется вниз. — Знаете… — она почесала щеку и опасливо посмотрела вниз, — я последний раз напрягалась в школе. Когда через козла прыгала. — Тут главное с держателя не соскользнуть, — Феликс ткнул в железку, соединяющую водосток и стену, — до окна здесь меньше метра. Приземлилась она так себе, вся обкаталась в пыли. Вторая расплескалась по асфальту. Знаете, не было того «мига замирания». Она не сорвалась, знаете, красиво, как в фильмах — с проникновенным взглядом в глаза, выражением понимания и обреченности на лице, развевающимися золотистым ореолом волосами и прочим бредом. В один момент она просто исчезла. Даже крикнуть не успела. Мы убежали. Пока Оливер с Феликсом не поняли, что вообще произошло, пока замершая у окна девушка до конца не осознала ситуацию, мы вылезли с чердака и вернулись в кинотеатр. В один миг мы словно потерялись в пространстве и оказались в другом месте. Мур с Ханной бросил нас где-то на полпути. Оливера стошнило в туалете кинотеатра, а я пытался отдышаться. Успокоиться. Просто осознать, что смерть была настоящей. Хоть какие-нибудь чувства. Она умерла. Сорвалась. Все. Нет ее. Я должен чувствовать хоть что-то… — Отряхни голову, — Феликс прошелся ладонью по моим патлам и показал потемневшие пальцы. — Лучше Оливеру скажи, он тут единственный светленький, — я намочил руки и попытался привести голову в порядок. Мальчик в ответ грустно улыбнулся и начал отряхивать мою одежду. — Мы всего лишь споткнулись у входа в зал. — Ага, и упали на мешок с пылью и грязью. — Забейте, мы подрались с пацанами из Хабердаша. — А я тут причем? Оливер вытер лицо и слабо улыбнулся: — Так мы тебя защищали! Я не запомнил оставшийся день. Гувернантка была зла — тому бреду, что мы несли про третий сеанс и драку со злобной школотой она не поверила, да и наверняка сто раз проверила наше присутствие в кинотеатре. К вечеру у меня полностью онемела нога — я не мог нормально ходить. Ни массаж, ни компресс, ни попытки её согнуть ничего не принесли, поэтому мы решили подождать до завтра — иногда требовалось просто время. С утра я проснулся с тупой болью в колене. Во время разговора с воспитательницей я почувствовал, что шепелявлю, а девушка заметила, что левый уголок рта не двигается. В итоге после десятка попыток скорчить рожу мы выяснили, что левая половина лица у меня почти не работает, так что меня в срочном порядке повезли в больницу, где я провел еще целую неделю. Отныне безобразное поведение я буду пресекать. М. Х. И все-то он знает.