Лимонные дольки

      Тёмный Лорд грустил. Он висел посреди деревьев в чёрт знает каком лесу, бесплотный, бессильный, имеющий разве что только разум и ничего больше — даже магия теперь не была ему подвластна. И кто бы на его месте не загрустил?       Нет, вообще, грусть определённо была несвойственна этому конкретному Тёмному Лорду, но иногда даже самые сильные, умные и независимые поддаются совершенно им не свойственным порывам. И погружаются в меланхолию. Или даже в депрессию.       Тёмный Лорд ещё не определился, потому как опускаться до депрессии считал недопустимым, но в данных обстоятельствах… Пожалуй, он уже был как никогда близок к тому, чтобы окончательно поддаться очередному психологическому расстройству.       Депрессия должна была отлично вписаться в компанию паранойи и маниакального психоза.       Однако, когда Тёмный Лорд уже собрался озвучить своё решение (благо голос всё же ещё подчинялся ему, хотя кто бы объяснил, откуда у духа голос?) между деревьями неожиданно что-то блеснуло. Это было похоже и одновременно не похоже на блуждающий огонёк, только яростно-алый.       Тёмный Лорд временно отложил размышления о собственной незавидной участи и медленно продрейфовал в воздухе по направлению к непонятной мерцающей аномалии. Аномалия приобрела золотистую каёмку и вытянулась вверх. Конечно, кто их знает, эти аномалии — может для них и нормально так себя вести. Но поскольку Тёмному Лорду никогда раньше с аномалиями сталкиваться не доводилось, он определённо почувствовал себя смущённым и решил, что на всякий случай не стоит связываться с невесть чем, если ты бесплотен и бессилен.       Увы, разумное решение слишком запоздало — аномалия окончательно оформилась, и теперь походила на девушку весьма выдающихся форм. Тёмный Лорд попытался было двинуться назад, но длиннющая чёрная коса девушки-аномалии метнулась к нему, обвила шею, и с силой рванула вперёд. Не успел Тёмный Лорд издать и звука, как его дух слился с духом незнакомки, и последнее, что ему — Тёмному Лорду — запомнилось было обжигающее сияние, которое охватило его всего и полыхнуло настоящим костром.

***

      Несколькими минутами позже в одном из лесов Албании очнулась… Или очнулся? В общем, пришло в сознание некое диковинное существо. Было оно отдалённо похожим на человека, вот только имело страшную, приплюснутую морду, больше подходящую змее, нежели человеку. А ещё — блестело красными глазюками, раздувало капюшон не хуже завзятой кобры, и однозначно не имело никаких органов, по которым его можно было бы отнести к тому или иному полу. Нижние конечности у него также отсутствовали, плавно переходя в хвост.       Существо оглядело себя, злобно выругалось на английском, затем к чему-то прислушалось и ехидно хмыкнуло: судя по всему, что-то такое услышало.       Затем, резко развернувшись на хвосте, существо прошипело нечто, понятное только ему одному, и довольно быстро поползло вглубь леса. У существа были большие планы на будущее, и оно торопилось приступить к их осуществлению…

***

      Вал’Исса мчалась по коридорам Академии так, как никогда не бегала до этого. В боку кололо, дыхания не хватало, а ноги как будто налились свинцом, но она не обращала на это внимания, изо всех сил стискивая кулаки, впиваясь в кожу до крови.       Только бы успеть, только бы…       Академия ей помогать не спешила. Как и всегда, чёртова зараза вела свою нелюбимую директрису самым длинным путём, выставляя всевозможные преграды и препоны. Но сейчас у Вал’Иссы не было времени на то, чтобы злиться из-за глупого здания: она должна была успеть, обязана…       В главном зале всё было кончено. Она поняла это, едва только влетела в распахнутые двери, витражные стекла которых торчали зубастыми осколками в рамах, разбитые враждебной силой. Посреди круга из белых линий хрипел молодой человек, пришпиленный к полу мечом, точно бабочка на булавке: волосы его, теперь не скрепленные золотым обручем, разметались по полу, и покраснели от крови, залившей некогда светлые мраморные плиты. Губы ещё шевелились, словно в молитве, но Вал’Исса знала, что это уже не поможет — с Мечом Демиурга в груди не живут. — Пожалуйста… Кош, пожалуйста… — она опустилась на колени рядом с умирающим, вцепилась в его рубашку. — Не оставляй меня!       Некогда голубое платье измазалось в крови. Длинная коса, обычно жившая своей собственной жизнью, сейчас лежала на полу, не шевелясь. По щекам Вал’Иссы текли слёзы, но она, похоже, этого не замечала, равно как и того, что не одна в зале.       Ледяного копья, летевшего прямо в неё, она тоже не заметила. И потому, когда её тело проткнутое насквозь, упало рядом с телом самого дорогого для неё человека, последней эмоцией, отпечатавшейся на лице перед смертью было безмерное удивление…       Впрочем, чуть позже Вал’Исса даже нашла для себя несколько плюсов в собственной смерти. И главным из них стала возможность последовать за тем, кого она вот уже без малого тысячу лет одновременно любила и ненавидела, за тем, без кого она всё равно не могла прожить дольше недели, за тем, кто был её первым учителем, первой любовью, и первым же настоящим врагом.

***

      Когда красная нить, связывающая её душу с душой Кос’Чи, привела её в новый мир, Вал’Исса вначале обрадовалась, потому что мир этот был совершенно свободен от ненавистных ей эльфов, и, похоже, даже никогда не знал их тлетворного влияния. Однако, увы, проклятие, наложенное когда-то одним из этих остроухих засранцев, каким-то образом умудрилось действовать даже здесь.       И потому единственным, что стало доступно ей, оказалось объединение с неким мальчишкой, совершенно безмозглым и доведшим себя почти до распада личности, но на удивление сильным.       Их объединённого запаса энергии хватило для того, чтобы создать себе тело — кривое, косое и страшное, но уж как есть.       А когда мальчишка пообещал ей власть за возможность создать себе отдельное тело, Вал’Исса только рассмеялась. Конечно она поможет. Но это будет взаимовыгодное сотрудничество.       Долгое.       Очень долгое.       И очень, очень плодотворное!