Мой самый страшный сон

Просыпаюсь от головной боли. Точно, вчера полночи просидел у Игоря в баре, под дешёвенькую цветомузыку и не менее дешёвенький коньяк рассматривая смазливых парней. — Обмельчал нынче гей-парад, — смеялся Гоша, разливая шампанское по бокалам. Девчонки за стойкой шумно отмечали год совместной жизни. — Да, Гош, если уж у меня из всех присутствующих только на тебя встаёт, пора кричать караул! — вторил я ему заплетающимся языком. Надо отметить, бар был весьма тематическим, с явным уклоном в «голубизну». Так и назывался — «Голубая лагуна». Особыми изысками не блистал, но поболтаться здесь пару часов можно было вполне. Впрочем, сегодня явно был не мой день. Трахаться хотелось так, что аж яйца ломило, но, пардоньте, на моём диване уже вторую неделю тусил шестнадцатилетний сопляк. Тащить парней домой с этим условием стало как-то совсем уж стрёмно… На шатающихся ногах вышел из бара и закурил, наслаждаясь прохладным весенним ветром. Из бара выходили парочки — видимо, кому-то всё-таки свезло сегодня. Они приторно-пьяно хихикали и обжимались уже по дороге к такси. Затягиваюсь по самое "не хочу". Я был таким же, когда восемь лет назад ушёл из дома. Без ничего. Обулся, взял куртку и, не оборачиваясь, нырнул в темноту. Для шестнадцати лет я был довольно рослым и не в меру нахальным — сказалась жёсткая атмосфера дома — потому в злостные места меня пускали, не спрашивая документов. Два месяца я прожил, прыгая с койки на койку, не запоминая ни имен, ни лиц… А потом меня нашёл отчим. И если раньше он бил меня "аккуратно", так, чтобы не вызвать подозрений со стороны окружающих, то в этот раз я попал по-крупному. В той самой подворотне, где сейчас так мило ворковали «голубки», отчим наносил ровные точные удары по рёбрам, животу, по паху, по скулам, выворачивал мои запястья до хруста и снова бил. А когда ему это надоело, запихал меня в машину и приволок домой. Скидывая мою полуживую тушку на диван, сказал матери, что в таком состоянии и нашёл меня в каком-то закутке. Сплёвываю привкус никотина. Да уж, заебца у меня воспоминания о семье. Надо проветриться да и тараканов в голове заодно прогулять… В окнах темно, понятно дело, ночь же. У Кирилла с утра занятия. Дурдом какой-то: кто так из дома сбегает, чтобы потом ещё и школу посещать? В той спортивной сумке были учебники, пара шмоток на повседневку и ноут. Всё чётко, ничего лишнего. То ли прагматик такой, то ли заранее продумывал побег, отбирая только самое необходимое. Да какое, в принципе, моё дело? Он же просто сосед… Будить и смотреть в его сонные глаза своими пьяными совсем не хотелось, потому домой я почти прокрался. Как долбанный ниндзя. И вот сейчас у меня похмелье… Выползаю из комнаты и натыкаюсь на спящего Кирилла. Надо было поспорить с Игорем, когда тот увещевал меня, что пацан не выдержит спартанских условий нашего быта. Снова включаю ниндзю и крадусь теперь уже на кухню в поисках покоя и кофе. Хрен там. Игорь свеженький, как огурчик, словно и не он отпахал смену в баре, сидит с чашкой кофе на подоконнике. В одних спортивках. С растрёпанными волосами. Они у него интересные: и не рыжие полностью, и не блондинистые. Янтарные какие-то. И на солнце переливаются всеми тонами рыжего цвета. В них так приятно запускать руку, вынуждая изгибаться под собой… Мысленно смачно плюю в сторону дивана: трахаться хочется до невозможности. Вместо спасительного кофе одиноко плетусь до ванной. Сейчас уже не важно как, но разрядка мне точно нужна. Игорь тихо проскальзывает в ванную вместе со мной и раздевается буквально на ходу. На мой удивлённый взгляд отвечает одними губами – «и не благодари». Дважды мне повторять не нужно, сейчас не до поцелуев и не до запускания пальцев в его рыжую шевелюру. Подталкиваю его к ванне, заставляя нагнуться. Облизываю пальцы и прижимаю их ко входу. Он расслаблен и мягок, наверное, был с кем-то, если не сегодня, то вчера. Мне же проще. Провожу влажной рукой по члену и одним толчком вхожу в податливое тело. Пара рывков и всё, больше мне сейчас и не нужно. Кончаю. Без искр и страсти, без звёзд перед глазами. Просто сбрасываю напряжение. Чтобы стало легче дышать. — Полегчало? — взгляд как всегда немного насмешливый, да и ирония в голосе совсем не скрываемая. Протягивает мне сигареты. Конспиратор хренов, а то ведь и вправду пришлось бы пацану объяснять, чего мы на пару душ принимаем. А так — зашли покурить просто. Киваю, отвечая этим жестом на ранее заданный вопрос. И снова непроизвольно всматриваюсь в него. Красив, сука, так, что можно сразу на обложку. Затягиваюсь. — Определённо полегчало. Игорь подходит почти вплотную и присаживается на край ванны. — Разговор есть. Надо было, наверное, сразу сказать. Ты же по вечерам как со своими статьями да курсовыми в комнате запрёшься, так выходишь оттуда только под утро, ничего вокруг не видишь. Или, как вчера, в умат пьяный приходишь и тоже по фонарям на всё… — Не въезжаю, к чему ты ведёшь, — подозрительно щурюсь, пытаясь понять суть разговора. — Я тебе скажу, а ты сам смотри, что будешь с этим делать, — Игорь сильнее понижает голос. — Кирилл уходит по вечерам и приходит по-разному. Но всегда за полночь. Я его вчера у Ультрамарина видел, когда бар закрывал. — Одного? — С местными тусовался, — Гоша отводит глаза. — Это ты про тех местных, которые совсем «местные»? – во все глаза смотрю на Гошу. — Ты точно не обознался? — Слав, ты же в курсе, зрение-то у меня отличное, а очки я для понтов таскаю. У него тут барахла немного, всё приметное. Киваю. — Понял, обдумаю. Гоша выходит из ванной, оставляя меня наедине с мыслями. Ультрамарин — клуб не из дешёвых, просто так в него не пролезешь, и дело тут даже не в наличии документов. Всегда забит до отказа, и, по слухам, там можно достать всё, что угодно – от кокса до малолетки на пару часов. А вот по периметру тусуется то самое «местное» население, про которое говорил Игорь. Иными словами — проститутки, наркоманы и барыги. Ни тех, ни других, сколько менты не пытались, накрыть не смогли. Сколько служба внутренних расследований не трясла городские ментовки, найти того, кто сливает информацию о рейдах, так и не удалось. И именно этот клуб попал в поле моего зрения, когда я искал тему для очередной статьи. От размышлений, что же там мог забыть Кирилл, на душе мерзко заскребли кошки. Погруженный в свои раздумья я поплёлся на кухню. Пацан спал так крепко, что даже ухом не повёл на все наши походы туда-сюда-обратно. Делаю себе кофе и бросаю на него взгляд. Точно девчонка. — Если не сходит в парикмахерскую, сам его обстригу. Совсем уже зарос. — Вы очень похожи, — в такт своим мыслям произносит Игорь, тоже рассматривая мальчишку. — Обстрижёшь, и совсем одинаковые станете. Тут уж сразу будет видно — братья. Меня обдаёт словно обухом по голове, и сразу не понять, из-за чего именно злоба перекрывает дыхание. То ли от того, что мы действительно очень похожи, как ни крути, то ли от этого ненавистного «братья». — Мы не родные, — произношу глухо на выдохе и, сам от себя не ожидая, добавляю. — Я детдомовский.