Мой самый страшный сон

Сроки подходят к концу, а в моей голове ни одной путной мысли. «Уволят же к чертовой матери» Без Игоря и Кира в квартире неприятно тихо, и я сижу в темноте, под легкий метал наблюдая за улицей из окна. Гадский район, как ни крути. На углу дома толпятся у ночного ларька подвыпившие пацаны, через дорогу от них весело гудит стайка таких же нетрезвых девчонок в обтягивающем мини. Откуда-то доносятся громкие крики. И посреди всего этого бардака в редком свете битых фонарей по карнизу крадется кошка. Улыбаюсь, проследив глазами её цель — сонные воробьи, сбившиеся в кучку. «Удачи…» Входная дверь хлопает так, что я махом вылетаю из собственных мыслей и сдергиваю наушники. На часах 1:20. Игорь ещё на смене в баре. «Кирилл совсем охренел, что ли?» Закрываю ноут и слезаю с подоконника, намереваясь высказать зарвавшемуся сопляку всё, что я о нём думаю. Кирилла нахожу на кухне. Оперевшись руками о раковину, он жадно пьёт воду прямо из-под крана, припав к нему губами. И на всю кухню разит перегаром. Заканчивает и ныряет под струю головой. Перебрал, что ли? — Ну и где ты так надрался? — облокачиваюсь спиной на стену. Кир от моего появления даже не вздрагивает, лишь закрывает воду и оборачивается. — Мы вроде как не лезем в жизнь друг друга? — в голосе сарказм и нотки презрения. — Ты Игорю тоже допрос устраиваешь, где он бывает и с кем трахается? Ну и причём тут это? — Спрошу, если меня это заинтересует. Сейчас разговор о тебе. — А я тебя, значит, интересую? — делает шаг в мою сторону. — И как давно ты мной интересуешься? — ещё шаг. — Интересовался ли ты мной десять лет назад, когда съебался из дома на два месяца? Я интересовал тебя, когда ты, пользуясь отсутствием родителей, трахался с парнями в своей комнате? Тогда я тебя интересовал? Или, быть может, я интересовал тебя тогда, когда отец бил меня по пьяни? Ещё шаг, и я вытягиваю руку вперёд, чтобы не дать ему подойти ближе. Хрен там. Кирилла несёт, и он как грёбаный торнадо. Отмахивается от моей руки и до хруста сжимает моё плечо. Он в моей зоне комфорта, и от неожиданности я столбенею. Здравый смысл кричит о том, чтобы отвесить ему пару оплеух и швырнуть в кровать отсыпаться. Но вот блядское любопытство заставляет смотреть Кириллу прямо в глаза и бездействовать. — Может, я интересовал тебя, когда вы с Игорем трахались в этой самой ванной? Слышал, значит. Кир совсем близко и обдаёт меня перегаром. — Мне насрать на твой интерес к моей жизни, — выплёвывает мне в лицо. — Заметно, — вкладываю в ответ как можно больше яда. У Кирилла сейчас глаза с искрой безумия, горящие губы и обнажённые ключицы. И футболка промокла от капель воды, стекающих по волосам. Кир ниже меня, а потому дёргает меня на себя, заставляя чуть наклониться, привстаёт на носочки и обдаёт горячим дыханием прямо возле уха. — Хочешь, расскажу, почему я здесь? — губами прикасается к мочке уха. — Хочешь, скажу, почему я ушёл из дома? — и мазок губами по моей шее. — Или о том, как я впервые переспал с парнем? — его рука скользит по позвонкам. — О том, какой это кайф — впускать в своё тело кого-то другого? Опускает руки на мои бёдра и прижимается всем телом. — Хочешь, расскажу о том, как отец выбивал из меня дурь, склоняя твоё имя такими оборотами, что матери оставалось только стоять и молчать? — он до одури близко, запускает руки под мою футболку. — Может быть, не представляй я тебя в своих самых откровенных фантазиях, и не оказался бы в таком дерьме? — облизывает пересохшие губы, и я не в силах отвести от него глаз. Возбуждён ли я? Неверное определение. Я в том состоянии, когда «хочу» вышвыривает здравый смысл на задворки сознания. А Кирилл мажет губами по щеке, пробует мои губы на вкус, проводя по ним языком. Прикусывает, словно играя. Прижимается ко мне пахом, трётся о меня… Знаете, что бывает, когда похоть застилает глаза? Я не знал, пока, сдёрнув с Кира джинсы, не усадил его на кухонный стол. Пока не перехватил оба наших члена своей рукой. Пока не впился губами в его шею. Я не знал, что со мной сделает похоть, пока Кирилл не обмяк в моих руках… Он не проронил ни слова, пока я раздевал его и вытирал мокрым полотенцем. Кир провалился в сон, стоило ему лишь дойти до дивана, а я всё сидел на кухне, скуривая одну сигарету за другой. От такого не отмыться и не отвертеться. А на душе мерзко скребут кошки. Я чуть не трахнул собственного пьяного брата.

***

К Гошиному приходу успеваю докурить пачку и теперь просто сижу, бездумно уставившись на банку с окурками. С облегчением вздыхаю, услышав, как открывается входная дверь. Игорь с интересом рассматривает полуголого подростка, его шмотки, беспорядочно закинутые мной в зал, и полную банку с окурками. — И что у вас тут произошло? — Говорить сейчас хочется меньше всего, — даже не поднимая на него глаз. — Да, вряд ли ты ждал меня полночи, чтобы потрепаться, — Игорь подходит ко мне вплотную и проводит пальцами по лицу. — Ты для этого слишком испорчен. Перехватываю его руку за запястье, припадаю к ней губами, провожу языком по кончикам пальцев. От его рук пахнет сигаретами и дорогим одеколоном. С кем-то уже был сегодня? Всё равно. Главное, чтобы сейчас не оттолкнул меня. Притягиваю его к себе за бедра, жадно выцеловываю живот, оставляя на нём широкие влажные мазки. Стаскиваю с него футболку, джинсы, губами прихватываю его член через тонкую ткань. Игорь отстраняется, утягивая меня за собой в мою комнату. Тянет на кровать, помогая раздеться. — Я буду снизу, — выдыхаю в поцелуй, не узнавая собственный голос, и переворачиваюсь на живот. Гоша усмехается, проводит своим стояком между моих ягодиц. — Уже не страшно? — и я узнаю этот тон. В моменты, когда его так накрывает желанием, он становится сам не свой. — Давай же, — кидаю к его коленям смазку. — Обойдёмся. И я чувствую его дыхание на пояснице, его влажные пальцы на тугом колечке мышц. Чувствую, как он припадает к нему губами, нетерпеливо вылизывая и проталкиваясь языком внутрь, помогает себе пальцами, расстягивая меня. — Расслабься, — прижимает головку к мокрому входу. Надавливает. Вторгается в моё тело. Сдавленно хриплю, утыкаясь лбом в подушку. До боли в костяшках цепляюсь за матрас. Игорь наклоняется, перехватывает меня поперёк груди, заставляет приподняться. Свободной рукой скользит по моему члену. — Расслабься, родной, — его шёпот сбивается от неприятных ощущений, — подумай о другом... — ещё один толчок, резче и глубже. — О том, кто сейчас должен быть на моём месте, — пальцами обводит мокрую головку. — О том, кто сводит тебя с ума… Задевает за живое, и перед глазами возникает образ раздетого подростка на кухонном столе. Его влажные волосы, прилипшие ко лбу. Затуманенный взгляд и закушенные губы. Крупная дрожь его тела, когда я прижал его к своему животу, перепачканному его спермой. Картинка живая до невозможности, отзывается жаром в солнечном сплетении, разливаясь по телу. Подмахиваю толчкам Игоря. Быстрее, сильнее, глубже, только бы унять этот невыносимый жар. Кончаем почти одновременно, обессиленно падая на кровать. — За что бы ты себя сейчас не наказывал, смирись с мыслью, что ты любишь его окончательно и бесповоротно, — Игорь вытирается моей футболкой и бросает её на пол. — В своих ночных кошмарах ты всегда зовёшь его по имени...