Знахарка

      Когда Луи попросил Эсмеральду принести судье его завтрак, она пришла в удивление и даже, можно сказать, в негодование. Она, в конце концов, не служанка. Но он так умоляюще смотрел на нее, что она со вздохом взяла поднос и поплелась в покои судьи.       Фролло смотрел, как она садится в кресло, поближе к нему. Кажется, она собирается кормить меня с ложечки, с удивлением понял он, и почему-то это мысль его рассмешила. Впрочем, ей он этого не показал.       — Полагаю, — ворчливо сказал он, — что я вполне в состоянии принимать пищу самостоятельно.       Эсмеральда вздохнула и встала с кресла, поправляя подушки так, чтобы ему было удобнее. Когда она склонилась над ним, судья с трудом удержался от того, чтобы не провести своей ладонью по ее талии. Эсмеральда устроила поднос с едой у него на коленях и вернулась обратно в кресло. Какое-то время они молчали. Эсмеральда ждала, какой будет его следующая реплика, надеясь, что он не выведет ее из себя, а судья, поглощая еду, думал о том, с чего ему начать. Он с недоумением заметил, что ему хватило всего половины тарелки куриного бульона, чтобы насытиться. Фролло отодвинул от себя тарелку.       — Похоже, я объелся, — сказал он, вздернув брови. — А съел всего ничего.       — Неудивительно, — хмыкнула Эсмеральда. — Вы так долго болели, что почти ничего не ели, ваша честь. У вас желудок, видно, стал размером с наперсток.       Судья усмехнулся, а Эсмеральда подумала, что его усмешка может быть довольно приятной, когда он не злорадствует.       — И все-таки… — вдруг сказал он. — Я бы хотел знать, чем ты меня лечила?       У Эсмеральды загорелись глаза, и судья понял, что нашел тему для разговора.       — Обмазывала вас мазью из свиного дерьма и костей черной кошки и сжигала над вами куриное перо, — ехидно заявила она, ожидая, что он велит ей сейчас выметаться прочь из своего дома. Но судья отреагировал на удивление спокойно.       — А если по правде? — настойчиво спросил он.       — А если по правде, то я поила вас отваром из ивовой коры, смесью меда и воды и обтирала вас холодной водой, — она не стала испытывать его терпение дальше.       — Отваром из ивовой коры, значит? — он нахмурился. — Видно, меня сильно скрутило. Ночной горшок под меня подсовывали через каждые пять минут, я полагаю?       Эсмеральда прыснула. Судья явно знал, что отвар из ивы вызывает у пациентов желание бегать по-маленькому, да почаще.       — Да, но не беспокойтесь, ваш повар умеет делать очень питательный бульон, и еще мы вам давали рыбий жир, чтобы вы совсем не исхудали. Не знала, что вы в этом разбираетесь. Я думала, что вы можете только… — тут она оборвала себя, опасаясь взрыва негодования от судьи, но он с улыбкой закончил за нее:       — Ты думала, что я только и могу раздавать наказания и наблюдать за работой палачей в пыточной.       Эсмеральда покраснела, а судья наслаждался произведенным эффектом.       — Как видишь, у меня есть свои маленькие увлечения, помимо работы — сказал он и поморщился. — Однако, чувствую я себя так, словно меня действительно обмазывали свиным дерьмом, — он недовольно потянул носом.       В этот момент в дверь постучались, и слуга объявил, что ванна для его милости готова. Судья спустил ноги с постели и попытался встать, но тут же плюхнулся обратно.       — Проклятье, — пробурчал он. — Пока лежал — думал, что горы сверну, но сейчас понимаю, что способен доползти разве что до окна.       Эсмеральда подхватилась с кресла, принесла судье его халат, в который помогла ему облачиться, и, поддерживая судью за талию, помогла ему добраться до ванной комнаты. Судья подождал, пока она уйдет, но она не двинулась с места.       — Ты так и будешь тут стоять? — спросил он.       — Я не для того прыгала вокруг вас столько времени, чтобы вы потеряли сознание от слабости и утонули в ванне, ваша честь, — фыркнула она. — Так что я, пожалуй, останусь и прослежу, чтобы вы остались в живых.       — Ну, как знаешь, — он потянул пояс и плавным движением плеч скинул с себя халат. Пока он болел, у Эсмеральды совершенно не было времени приглядеться к судье, теперь же она оценивающе окинула взглядом его поджарое тело и отметила, что судья пребывает в хорошей физической форме, несмотря на то, что во время болезни он исхудал. «Когда он наверстает, то будет выглядеть очень даже прилично», — подумала она. Судья, тем временем, опустился в ванну и с блаженным вздохом откинул голову на бортик. Эсмеральда присела рядом, обняв себя за колени. Фролло из-под опущенных век ненавязчиво наблюдал за ней. Тогда, на площади, она выглядела вполне бодрой и цветущей, сейчас же он увидел, как она измучена. Ее нежное личико осунулось и побледнело, под глазами залегли тени. Судья осознал, до какой же степени она устала.       — Когда ты в последний раз спала? — подал он голос.       — Сегодня пару часов, — ответила она. Фролло понял, что она не собирается об этом распространяться.       — Ясно, — сказал он.       Фролло закончил омовение, и Эсмеральда отвела его обратно в покои и помогла ему надеть его ночную рубашку. Сама она опять устроилась в кресле. Судья откинул край одеяла в сторону и подвинулся.       — Эсмеральда, — позвал он.       Она вздрогнула. Он еще ни разу до этого времени не обратился к ней по имени. Цыганка непонимающе уставилась на судью.       — Иди сюда, — он похлопал рукой по перине.       — Вы что себе возомнили? — настороженно вскинулась цыганка.       — Я вовсе не настолько неблагодарная скотина, какой ты меня считаешь, — строго сказал судья. — Тебе надо поспать. Не в этом кресле, к черту его.       — Ага, жалел волк кобылу, оставил хвост да гриву, — буркнула она.       Судья закатил глаза.       — Я в ночной рубашке, — фыркнул он. — Ты можешь не раздеваться. Я не буду до тебя домогаться, клянусь.       Она, все еще недоверчиво сверкая глазами, осторожно перебралась на его постель и улеглась на краешек. Судья набросил на нее одеяло и притянул цыганку к себе за талию, прижимая ее к своему телу. Эсмеральда дернулась.       — Прекрати, — буркнул Фролло. — Еще не хватало, чтобы ты свалилась с кровати. Спи уже наконец, глупая девчонка.       Эсмеральда заснула мгновенно, только коснувшись головой подушки. Когда она провалилась в глубокий сон, судья с наслаждением зарылся носом в ее густые волосы и вдохнул ее запах. От нее пахло травами, и вскоре судья тоже заснул, убаюканный ее ароматом.