В конце все начинается

Геральт лежал, откинувшись головой на спинку кресла. Регис лежал лицом в диван. Оба пребывали в состоянии крайнего упадка боевого духа. — Может, еще что-нибудь попробуем? Например, сжечь твою квартиру и махнуть в Ковир? — вяло спросил Геральт. Регис застонал. Попробовать они успели примерно пять разнообразных способов изгнания, и некоторые из них были крайне нелепыми и очень утомительными. В конце концов Геральт не выдержал и даже рискнул со своей секретной формулой экзорцизма, которая вызвала у Региса приступ неконтролируемого смеха, несмотря на все его старания сохранить серьезность, и Геральт какое-то время сокрушался, что теперь над ним будет измываться не только его любовница, но и его приятель, черт бы их всех побрал. Регису пришлось потратить некоторое время на уверения, что он уже обо всем забыл, но эффект постоянно портил нервный смех, которого он сдержать никак не мог. Мигал свет — как-то им нужно было выяснять успех предприятия. Лежащий на полу телевизор мрачно шипел помехами. Пожарную сигнализацию Регис в определенный момент попросту вырвал с мясом, чем несколько напугал не ожидавшего подобной вспышки ярости Геральта. В общем и целом, по прошествии семи часов никто из них уже не мог относиться к данному занятию с хоть сколько-нибудь приличествующим уважением, потому как все очень устали. Когда у Геральта зазвонил телефон, никто даже не отреагировал. Подобные мелочи, в целом, были им уже крайне безразличны. — Геральт, — сказал Регис примерно через семь минут, — пожалуйста, ответь на звонок, или, клянусь всем святым, что у меня есть, я выброшу его в окно. — Сам ответь, — сказал Геральт. — Это твой полтергейст. — Это твой телефон, — упорствовал тот. — Это твой лучший друг, — не сдавался Геральт. — Это… — Регис вздохнул и все-таки потянулся к телефону. — А. Это, вообще-то, твоя девушка. Настал черед Геральта издавать душераздирающие вздохи. — Дай сюда, — потребовал он и отобрал телефон. Регис пожал плечами и вернулся в изначальную позицию — лицом в диван. Попытался зашуметь кондиционер, и Регис в грубой манере приказал ему заткнуться. — Да, Йеннифэр. Нет. Слушай, хватит! Я же просил тебя прекра… Йеннифэр, это абсолютно не смешно, — доносился из кухни голос Геральта. — Слушай, тут творится какая-то полная херня, и твои бесконечные… — он сделал паузу. — Хм. И правда. Эй, Регис! Может, расскажем Йен? — Чародейки тут только не хватало, — проговорил Регис в подушку, но Геральт почему-то воспринял это как согласие. Он вернулся назад в гостиную, разместил телефон на столе и включил видеоконференцию. Из вежливости Регис повернул голову и посмотрел в иронически сощуренные глаза Йеннифэр. — О, это размытое пятно определенно вампирического происхождения, должно быть, наш даритель членов Эмиель Регис! — произнесла Йеннифэр. И Регис понял, что разговор у них выйдет тяжелым. — Здравствуйте, госпожа Йеннифэр, — выдавил он, решив, что раз камера телефона все равно неспособна передать его изображение без помех и артефактов, он может и не вставать. — Хочу отметить, что я тут был не причем. — А жаль, — протянула госпожа Йеннифэр. — Я подумала было, это что-то вроде традиционного подарка. Может, подумала я, в следующий раз будет что поинтереснее… — Йен, — простонал Геральт. Регис вернулся к своей прежней стратегии и спрятал лицо в подушку. — Может, анальные пробки? — Йен. — Клиторальный массажер? — Йеннифэр! — заорал взбешенный Геральт. — Ладно, ладно, — проворчала она. — Серьезно, уже пошутить нельзя. Все мужчины такие чувствительные, хотелось бы мне узнать. В чем вообще дело и почему квартира уважаемого Эмиеля Региса, совсем, как мы, к сожалению, установили, не склонного дарить клиторальные массажеры… — Йеннифэр, — яростно прошипел Геральт. Он похлопал несчастного Региса, который не знал, куда себя деть, по плечу. — Слушай, нам тут и так плохо, а Региса уже неделю терроризирует призрак его лучшего друга, так что можно без этого, а? — Какой интересный друг, — с удовольствием произнесла Йеннифэр. — С рези… Ладно, я поняла. Так в чем дело? И Геральт объяснил. Под конец рассказа Регис даже немного ожил и сел прямо, хотя продолжал хранить скорбное молчание. Геральт, кажется, не врал — эта женщина была злом во плоти. — Итак, — задумчиво произнесла Йеннифэр, — вы перепробовали все вам известные ритуалы экзорцизма, но ни к чему не пришли. — Так, — впервые за пятнадцать минут подал голос Регис. — Вообще-то, это ужасно интересно. Я возмущена тем, что вместо всестороннего исследования вы так вероломно и абсолютно антинаучно… — она вдруг замолчала, хотя никто ничего не сказал — словно могла увидеть выражение лица Региса, чего, конечно, произойти никак не могло. — Хорошо. Что еще вы пробовали? — Что еще мы могли пробовать? — недовольно спросил Геральт. — Ближе к сути, Йен. — Ближе к сути, — вздохнула она. — Поговорить, скажем, вы не пробовали? Нет? Геральт, это основы спиритуализма. Говорить, прежде чем изгонять. Тебе там мозги отшибло или ты просто хотел поиграть в священника? — Он же… Электрический, — проговорил Геральт. — Я старше тебя, — вздохнула Йеннифэр, — что, вообще-то, тяжело дающееся мне признание. Однако даже мне известно, что такое чат. Используй его, Геральт. Ну, что у тебя с лицом? И у твоего друга, надо полагать, хотя я его совсем не вижу. — Думаю, — мрачно сказал Регис, — мы в ужасе от перспективы пытаться наладить диалог с моим другом, которого я убил, затем случайно поместил в смартфон, и который, к тому же, рассылает ассортимент секс-шопа от моего имени. Я вот лично в ужасе. — Ассортимента там было негусто, — заметила Йеннифэр. — Если он ваш друг, то игнорировать его — значительно более ужасающая перспектива, хотя бы потому, что это отвратительно со всех точек зрения. Печально, что я единственная, кто это понимает. И кстати, когда будете говорить, передайте ему, что в следующий ра… Геральт торопливо отключил связь прежде, чем она закончила, за что Регис был ему немало благодарен. — Ладно, — сказал Геральт. — Давай поговорим с Детлаффом. — Хорошо, — в третий раз повторил Регис. — Клавиатура, — очень терпеливо сказал Геральт. — Руки. Начинай. — Хорошо, — в четвертый раз повторил Регис. Геральт заскрипел зубами. — Регис, — еще более терпеливо сказал он, — я очень ценю тебя как друга и товарища. Честное слово. Но если ты сейчас же не прекратишь этот бардак, я ударю тебя. Честное слово. — Хоро… Кхм. Я понял. И Регис начал. «Детлафф», — напечатал он. На его плечо отчего-то легла рука Геральта и крепко сжалась, и Регис некоторое время пытался сообразить, в чем дело, пока до него не дошло, что пальцы у него дрожат так, что ему приходится прикладывать немалое усилие, чтобы попадать по клавишам. Он несколько раз глубоко вздохнул. — Я в порядке. — Разумеется. Когда он поднял взгляд на монитор, там было всего лишь одно слово: «Да». Регис замер, и Геральту пришлось потрясти его за плечо. «Мне очень жаль, — медленно напечатал Регис. — Мне очень жаль, что я подвел тебя. Мне очень жаль, что я ничего не смог сделать. Мне очень жаль, что ты мертв. Но, пожалуйста, хватит». «Нет». — Диалог не задался, — сказал Геральт через полминуты тупого молчания. — Регис… — Я в порядке, — резко ответил Регис. — Я в порядке, хватит, со мной все хорошо. Пальцы Геральта дрогнули, но руку с его плеча он не убрал. — Конечно, — успокаивающе сказал он. — Я ничего такого и не говорил. «В чем смысл всего этого, Детлафф? Серьезно? Я не хотел твоей смерти, но я не мог позволить тебе убить кого-то еще. Если ты до сих пор этого не понимаешь, если ты считаешь, что все сделал правильно, если ты действительно думаешь, что твоя месть стоила залитого кровью Боклера, то мне все тяжелее полагать, что я действительно сделал ошибку, и я...» Курсор дернулся. «Ты ничего не сделал», — сказал Детлафф. «В каком таком смысле?» «Я не мертв. Еще не мертв, еще не стал новорожденным, — сказал Детлафф. — Из-за тебя. Ты пытался убить меня. Ты пытался предать меня. Ты пытался уничтожить меня. Ты тот, кто не может быть спасен». Регис сидел молча и неподвижно. «Ты сделал это со мной, — продолжил Детлафф. — Весь мир пришел к концу. Теперь ты думаешь, я это оставлю?» Руки Региса потянулись к клавишам, но слова продолжали появляться сами собой. «Тут нет ничего. Пустота. Страх. Смерть. Ты это сделал. Я ничего не вижу. Я ничего не чувствую. Я ничего не ощущаю. Нет способа избавиться. До конца моей жизни, жизни, жизни, жизни, жизни, жиз…» «У тебя, — написал Детлафф, прервав поток из одного и того же повторяющегося слова, — есть вопросы?» Все это вместе производило впечатление настолько удручающее, что даже у Геральта по шее пробежали мурашки. Регис молчал и даже не шевелился. Геральту вдруг осточертело на все это смотреть; он выругался, оттеснил ошеломленного и от того не сопротивляющегося Региса от стола вместе со стулом. «Эй, Детлафф, — яростно выстучал он. — Оставь его в покое. Никто не просил тебя разрушать полгорода. Никто не просил тебя устраивать крупнейшую террористическую атаку. Никто не просил тебя пытаться убить девушку, которую мы с трудом вытащили, чтобы ты, паскуда, мог с ней поговорить, как ты, мать твою, обещал. И уж точно никто не просил тебя нападать на двух единственных существ, которые пытались тебе помочь, потому что в твоих мозгах там что-то переклинило. И кстати, знаешь, что? Регис оказал тебе огромную услугу, потому что он кое-что знал, и думаю, тебе бы тоже было бы неплохо об этом подумать. Я, может, и не способен навсегда упокоить кого-то из вашего рода, но поверь мне, Детлафф, просто поверь мне, я бы расчленил тебя на такое количество маленьких кусочков и разбросал бы тебя в настолько разных уголках земного шара, что тебя бы не собрали и вовек. Я бы с огромным удовольствием оставил тебя влачить твое жалкое, бессмысленное, ничтожное существование в абсолютном ничто, где ты мог бы упоенно переживать последние мгновения своей крайне болезненной смерти. За все, что ты сделал. Скажи спасибо, что Регис тебя от этого спас. Так что знаешь, что? Посиди и подумай над своим поведением, потому что я очень близок к тому, чтобы найти способ выполнить свою угрозу даже сейчас». Раздался звон стекла, когда сразу несколько лампочек ярко вспыхнули и взорвались. Захрипела изрядно потрепанная пожарная сигнализация. Пожарный щиток заискрился, но пробки отчего-то не выбило, лишь посыпались искры. Провода трещали, словно взбешенные змеи, снова зашипел телевизор, разъяренный гул многочисленных бытовых приборов, совершенно позабытых до этого даже самим Детлаффом, слился в один угрожающий белый шум. Геральт сдержано пнул стол и повернулся к безучастному Регису. — Знаешь, — сказал он, заставляя его встать, — пойдем-ка подышим свежим воздухом. Регис не сопротивлялся.