***
Примерно через час я заезжаю во двор особняка Ятена. Двор и дом украшены цветами разных сортов, благоухающих божественним ароматом; хрустальными статуями разных мифических существ; практически вся мебель отсутствует, и гостиная комната превратилась в огромный приёмный зал; официанты в белых костюмах раздают угощения и напитки, а Минако с Ятеном стоят по середине зала и с лёгкой улыбкой на губах приветствуют гостей, принимая поздравления. Видя, как их лица светятся от счастья, моё сердце наполняется безмерной радостью за них, а ещё — надеждой, что и у нас, быть может, с Усаги всё будет так же хорошо. Звуки прекрасной классической музыки настраивают гостей на романтику, пары гармонично двигаются под ритм мелодии, и я ищу среди толпы ту, которая покорила моё сердце навеки. Но её нет… Грусть охватывает меня… моя душа жаждет её. Только её… безмерно… Заприметив брата стоявщего у бара в одиночестве, я подхожу к нему и, заказав у бармена бурбон, проговариваю, слегка улыбнувшись: — Ещё не вступил в ряды женатых, а уже избегаешь её и выпиваешь в одиночестве… — слова застывают на моих губах, как только взгляд зелёных глаз переходит с рюмки на меня. В них ясно читается грусть. — Ты чего брат? Ятен виновато опускает голову. Он молчит, а я нервничаю… — Какие-то проблемы? — хлопаю по здоровому плечу и ожидающе смотрю на него. — После свадьбы мы с Минако переезжаем в Лондон, — шепчет он, даже не взглянув на меня, а я, кажется, встал в ступор от неожиданности. — Ты же в курсе об условиях контракта с её продюсером: график концертов и съемок позволял ей всё это время прилетать ко мне всего на пару дней в месяц. Ты же помнишь, как паршиво мне было? — Он поднимает голову и смотрит на меня виновато. — Такого я после свадьбы не выдержу, а пожертвовать своей карьерой я ей не позволю. Поэтому мы решили перебраться в Лондон. — Тогда, почему же ты такой грустный? И я мысленно ругаю себя за заданный вопрос, ведь прекрасно знаю ответ. Зелёные глаза смотрят на меня удивлённо. — Да потому что мне больно оставлять родных братьев… могилу родителей… — грусть проскальзывает в его голосе. — Ятен, всё нормально… — ободряюще улыбнувшись, обнимаю белобрысого. — Сейчас же двадцать первый век, будем каждый день общаться по скайпу, прилетать друг к другу на выходные и праздники. Тот обнимает меня одной рукой, тяжело вздохнув. Отпрянув, я всматриваюсь в глубину изумрудных глаз и проговариваю со всей серьёзностью: — Братишка, тебе очень повезло — ты нашёл свою половинку. Не всем так везёт. А что касается нас с Тайки, мы всегда будем рядом, ведь мы — семья, сыновья нашей матери… Будет нелегко, но мы справимся. Всегда справлялись, ведь так? — Так. — И улыбка, застывшая на лице брата, заставляет улыбнуться и меня. Мы ещё немного поболтали, выпив пару рюмок спиртного. — Она не придёт… Опустошив стакан залпом, я шумно ставлю его на барную стойку. Сердце болезненно сжалось: жажда её тёплых объятий, нежного поцелуя сладких розовых губ, любящего взгляда васильковых глаз не даёт мне спокойствия. — Я так хочу её увидеть, Ятен, хоть мельком. — Она придёт, не волнуйся. Тёплая ладонь зеленоглазого касается моего плеча, и я смотрю на него грустными глазами. Те же смотрят на меня уверенно. — Позволь, дать тебе совет. — Лёгкая улыбка расплывается на его губах, а я киваю головой, давая знать, что внимательно слушаю. Ятен продолжает: — Не дави на девушку. Сам же знаешь, что она пережила за последние месяцы. Сердце вновь пронзает лезвием ножа, вспомнив происшествия за последние полгода… Я бы отдал всё, чтобы изменить прошлое… особенно ту ночь. — Наберись терпения, брат, — продолжает он, и я мысленно соглашаюсь с ним. — Покажи ей, что она не очередная твоя — извини за выражение — подстилка; будь рядом, но не дави на неё, веди себя естественно и прислушивайся к её словам… Если Усаги поставит тебе условия, то это будет означать, что она даёт тебе шанс. И на этот раз ты не должен обложаться. — Всё это я прекрасно понимаю, Ятен, — тяжело вздохнув, проговариваю я. — И я правда готов ко всему. Но… У неё появился новый ухажёр, а это пугает меня. Боюсь, а не взорвусь ли я… — Какой ещё ухажёр? — закашлялся белобрысый, поперхнувшись жидкостью золотистого цвета. — Не знаю. Сказала, что придёт вместе с ним. — И очередной стакан был опустошён мной. — Ну, посмотрим… Хотя я не верю и советую тебе тоже не зацикливаться на нём, — улыбнулся он. Заметив Минако в обществе симпатичных парней, насупив брови, он идёт к своей любимой, бросая перед этим: — Прости, братец, но с моей стороны неприлично бросать своё солнышко в одиночестве так надолго. Выпив ещё один стакан горькой жидкости, я выхожу во двор. Тёмно-синее небо, усыпанное россыпью золотистых звёзд, смотрит на меня свысока. Присаживаясь на скамейку, мой взгляд застывает на полной луне, чей серебристый свет заставляет слегка прикрыть веки, но всё же я не отстраняю взгляд. Смотря на неё, я вижу лицо своей Куколки. Она — моя луна, окрасившая мою жизнь, тёмную как ночное небо, всеми цветами радуги; она стала для меня лучиком света, моей Богиней, дарующей смысл всему происходящему вокруг… со мной… — Я люблю тебя, Усаги… — шепчу я, и кажется луна улыбается мне в ответ — в знак одобрения что ли… Не знаю, сколько времени я так сижу, но прихожу в себя, когда моё внимание привлекает тёмный седан, медленно заехавший во двор. Сердце затрепетало, явно давая мне намек на то, что приехала Усаги. Встаю и делаю шаг в сторону входной двери, чтобы встретить девушку, но замираю на месте. «А что, если она и правда не одна…» Встав так, чтобы меня не заметили, я внимательно наблюдаю, как из машины выходит высокий блондин в чёрном костюме. Улыбнувшись, он подходит к пассажирской двери и, открыв её, подаёт руку своей спутнице. Тонкая женская рука нежно коснулась ладони парня, и я, кажется, совсем перестаю дышать. Стройные ножки на высоких каблуках коснулись асфальта, и через секунду изящная фигура в чёрном облегающем платье до колен и с открытой спиной, как бабочка, выпархнула из машины. Золотистые локоны слегка прикрывают оголённые спину девушки. Она стоит ко мне спиной, но я знаю: она — моя Усаги. И они заходят в дом… «Чёрт, она говорила правду…» Стою застывший, провожая их взглядом полной боли и отчаяния… Никакие слова не могут передать глубину этих чувств. Всё вокруг поплыло, я не чувствую твёрдую почву под ногами, холод обволакивает меня, а пустота и темнота поглощают душу. «Вот, что чувствовала она, услышав тогда мои слова…» Встряхнув головой и придя в себя, я уверенным шагом следую за ними. Усаги со своим кавалером поздравляют виновников этого торжества. Видно, что Ятен знаком с блондином, раз свободно с ним общается и ещё дружелюбно улыбается. К ним присоединяются Тайки вместе с Ами, и я быстрым шагом направляюсь в их сторону, догадавшись по поведению старшего брата, что и он с ним знаком. — И как вы познакомились? — задаёт вопрос белобрысый, и, встав между Усаги и её спутником, грозно посмотрев на мужчину, я застываю в удивлении. — Мотоки? — сорвалось с моих уст. Хакер дружелюбно улыбается мне, проговорив: — Рад снова видеть вас, друзья. — А откуда вы друг друга знаете? — вопрос Куколки ввёл нас в ступор. Все инстинктивно посмотрели на меня, что естественно было замечено девушкой, и теперь её васильковые глаза смотрят на меня ожидающе. Видно, что о предупреждении ничего не говорить Усаги о моём причастии к поимке этого больного Джиба, позабыли все, раз они так открыто общаются друг с другом перед его «женой». Ненавижу, когда её так называют… — По работе, — быстро отвечаю я, стараясь не смотреть на неё, и спрашиваю, грозно смотря на Мотоки: — Меня больше интересует, откуда вы знаете друг друга! Блондин смотрит на меня удивлённо, я чувствую недовольный взгляд Усаги на себе, осуждающий взгляд братьев — они чувствуют моё состояние и опасаются худшего. Но я не могу сдерживать себя, хочу знать: они всего лишь друзья или… «Блин, даже думать об этом не хочу…» — Нас познакомила Харука, — растерянно проговаривает тот, а я уже представляю, как вырубаю эту Кобру и заживо закапываю в землю. «Чертовка, настолько не переваривает меня, что готова поработать свахой и свести свою подругу с кем угодно, только не со мной. Убью, Тено, убью…» Скажите, у меня с головой не всё в порядке? Может быть…, но ничего не могу поделать с этим чувством… Кстати, а что за чувства давят на меня? «Блин, Коу, ты же ревнуешь…» — И мы сразу же подружились… — его слова возвращают меня в себя. — Всего лишь подружились? — Прожигаю взглядом голубые глаза парня, жаждая прочесть ответ в них. Тот ещё больше теряется, явно не понимая, что мне от него нужно. — Может, я чего-то не знаю? Его взгляд направлен на Куколку, та устало прикрывает веки, не проронив и слова; лёгкая улыбка расплывается на губах парня, и через секунду его игривый взгляд прожигает меня. — Интересно, что же?! И всё — меня накрывает… Так и хочется закинуть его на Марс, но я сдерживаю себя… сдерживаю изо всех сил. — Совсем забыл… — голос Тайки заставляет нас перестать прожигать друг друга взглядом и взглянуть на него. — Мы с братьями оставим вас на минутку. Мотоки, прошу составить компанию нашим милым дамам, чтобы они не скучали во время нашего отсутствия. Тот слегка кивает головой в знак согласия и вновь бросает изучающий взгляд на меня. Тайки вцепляется мне в локоть и тащит за собой, я же грустно смотрю на свою королеву, которая что-то шепчет на ушко Минако. — Зачем ты перебил нас? Я хотел услышать поподробнее о них. — Встав у барной стойки, я указываю пальцем на бутылку бурбона, и бармен молча разливает спиртное по стаканам. — Блин, Сейя, — накрывает стакан ладонью белобрысый и грозно смотрит на меня, — ты уже забыл, о чём мы с тобой говорили примерно час назад? — Она говорила правду, Ятен, ты это понимаешь? — Удар кулаком по барной стойке не успокаивает меня. — Тено… я убью её. Она на зло мне их свела друг с другом… — Остынь и подумай головой! — Тайки грозно смотрит на меня. — Если это было бы правдой, разве Харука стала бы нам помогать? Ответь честно, ты предложил Усаги заехать за ней? — Конечно предложил, а она отказала мне, сообщив, что приедет вместе с другом, — устало вздохнув, отвечаю я и прикрываю ладонями лицо. — Ну вот, — усмехается Ятен, а я удивлённо смотрю на него. — Чтобы избавиться от тебя, она отшила тебя, наврав, не подумав. А Харука, какая же она подруга, если не поможет ей одурачить тебя, Хвостатый? Наверное, Тено просто попросила парня составить компанию Усаги. — Вы правда считаете, что они просто играют со мной? — с надеждой в голосе спрашиваю я, по очереди смотря в глаза своим братьям. Они лишь кивают головой в знак согласия, слегка улыбнувшись. Смотрю на Куколку. Она такая красивая и изящная, танцует в обнимку с этим синеглазым блондинчиком… — Блин, ребята, я ревную. Пофиг правда это или нет, я не хочу, чтобы он её касался. Мне всё равно больно… Оборачиваюсь, лишь бы не видеть их. Сердце ноет, оно так хочет быть с ней… И вдруг меня осенило. «Вот оно — моё спасение… Почему же сразу не вспомнил о нём?..» Достав мобильник из кармана брюк, набираю нужный номер. Через пару длинных гудков мне отвечают. — Юкио, брат, выручи, — я буквально проскулил эти слова в трубку. Тот испугавшись проговаривает: — Что случилось? — Позвони Мотоки. — И я вкратце обрисовываю ситуацию, братья какое-то время удивлённо смотрят на меня, а потом, догадавшись, какие цели я преследую, слегка улыбнулись. — Ну ты даёшь… — Весёлый смех на том конце звонка заставляет и меня улыбнуться. — Ладно, дай мне пару минут, я что-нибудь придумаю. — Спасибо, друг! Довольный собою, я оборачиваюсь и смотрю на парня, который улыбается моей Куколке своей обворожительной улыбкой, что-то шепча ей на ушко. Минуты тянутся. Братья вернулись к своим дамам, а я стою в одиночестве, выпивая бурбон и смотрю грустным взглядом на свою Луну. «Что мне сделать, чтобы мы поговорили с тобой, Усаги? Накричи на меня, ударь — всё что угодно, но, прошу, поговори со мной. Я угасаю в дали от тебя…» Замечаю, как Мотоки, отпрянув от златовласки, достаёт мобильник и, приложив его к уху, говорит что-то. Через минуту он извиняется, прощается с Ятеном и выходит вместе с Усаги во двор. Сердце замирает… Куколка — она не должна была идти вместе с ним. Но, увидев, как её останавливает Минако, явно прося остаться на празднике, свободно вздыхаю, мысленно поблагодарив свою будущую невестку за оказанную помощь…***
Вечер идёт своим чередом. Виновники торжества веселятся на всю катушку вместе с гостями. Усаги же избегает меня и, несмотря на то, что я прекрасно понимаю причину её поведения, мне невыносимо больно чувствовать холод и безразличие, исходящее от неё в мой адрес. Знаю, это всего лишь фасад, игра, чтобы сдержать расстояние между нами, наказать меня, а может и себя за то, что доверилась мне… открылась… полюбила… — И долго ты будешь избегать меня? — улыбнувшись, подхожу и подаю ей бокал шампанского. Её васильковые глаза устало смотрят на меня. — Не правда … — проговаривает она и берёт бокал. — А мне всего лишь кажется, да? — усмехаюсь я. Куколка молча отпивает глоток шампанского. Несколько минут мы просто стоим, не произнося и слова, но мне и этого достаточно — она рядом, не пытается убежать… — Подаришь мне танец?.. — умоляюще смотрю на девушку. Божественные звуки рояля доносятся и до нас, стоящих в углу — в дали ото всех. Она смотрит на меня в замешательстве. — Пожалуйста, всего лишь танец… Лёгкая улыбка озаряет лицо девушки, и её ладонь касается моей. Поставив пустые бокалы прямо на пол, мы двигаемся под ритм музыки, постепенно приближаясь друг к другу. Два шага — и наши тела почти соприкасаются; её рука дрожит в моей, и моё сердце радостно бьётся, ощутив это. Смотря в глубину её глаз цвета морских волн, я теряю голову… Тепло, нежность, искренность чувств и красота обладателя этих божественно красивых глаз — наполняют меня верой в хорошее, светлое… Вторая ладонь девушки легла на моё плечо, а моя — скользнула по её талии. Мы оба вздрогнули, я от того, что ощутил её нежную кожу, а она — от моего прикосновения… И я прижимаю её к себе. Ощущая её тело своим, меня охватывает лёгкая дрожь. Знаю, Усаги это чувствует, потому что и я чувствую её дрожь… Щёки девушки покрывает багровый румянец, и она, стесняясь, опускает голову, приложив её к моей груди. Как мне описать все те чувства, что бушуют в эту минуту в моём сердце? Никак… Я просто хочу, чтобы время остановилось, миг не кончался, прошлое исчезло и мы всегда двигались дальше, также обнявшись, медленно танцуя под ритм музыки, называемой Жизнь… Прикрыв веки, опускаю голову и, поцеловав Усаги в макушку, застываю, поглубже вдыхаю её аромат. Я пьянею, теряю голову… Слегка отпрянув, нежно касаюсь её подбородка и приподнимаю голову; васильковые глаза смотрят на меня, и я читаю в них безмерную любовь… — Прости меня… Шепот — и я касаюсь её губ своими. Волна радости обволакивает меня, а через секунду она отвечает мне, опуская руки мне на плечи, и я, окольцевав её, прижимаю к себе, боясь — не убежит ли. «Ты моя половинка, Усаги… моя…»