Зверь

Стены Легиона дышали прохладой и ночью. Опустошённые коридоры проводили последние часы в спокойствии. Только в это время суток пол не чувствовал тяжёлых ног на себе. Лисса провела здесь всего ничего, но даже так ей казалось, что это здание было живым. Оно спало ночью, как и всякий нормальный человек. Если так, тогда Мелисса не была нормальной. За потревоженный покой она готова была молить у стен о прощении, но как же приятно шагать, зная, что сейчас она была единственной живой неспящей душой. Будто всё царство в её распоряжении. И хорошо, и страшно от этого. Стыдно признать, но в полумраке всё ещё иногда чудились странные вещи. Она уже двадцать четвертый с лишним год искала покой под бесконечным небом, и при этом до сих пор иной раз боялась чего-то до боли глупого. Темнота пугала, но сколько удовольствия доставляло плыть по ней. Лисса не удержалась — крутанулась на ходу, ощущая, как рукава лежащего на плечах халата скользнули в воздухе. Вытянула ладонь в сторону, чтобы чувствовать сочащийся сквозь пальцы ветерок. Её не волновало то, что она не выспалась. Бодрость не била ключом, но и сонливость не накатывала. Да и эти мгновения стоили сна. На самом деле, она, конечно, не единственная неспящая. И прежде чем увидеться со вторым, нужно было сделать ещё кое-что. Что-то, о чём ей уже надоело думать. Отца тоже мучила бессонница. Мама всегда давала ему горячее молоко с мёдом, несмотря на то, что мёд — не самое дешёвое лакомство. В фантазиях Мелиссы мама была божеством, которое охраняло покой тех, кто видел сны. Именно божеством, потому что простой человек не смог бы сделать столько всего для любимых. А она успевала и дочь успокоить, и мужа уложить. Законы времени не имели над ней власти. Молоко в разведке было, а вот мёд — нет. Если бы был, народ это просто так не оставил. Их деньги, да на мёд? Ни за что. Мелиссе же не было жаль золотых на лакомство. Старые порядки укоренились в её голове, да и мёд она любила. Главным образом за то, с каким воспоминанием он связан. Она отворила дверь во внутренний двор аккуратно и почти бесшумно. Во второй руке дымилась кружка. Холод нахлынул на неё волной, скользя в коридор, пока дверь не оказалась закрыта. Леви даже не повернулся. Ветер колыхнул её собранные волосы, коснулся шеи, заставляя поёжиться от холода. Возможно, стоило бы одеться теплее, но она не собиралась здесь задерживаться. Кружка шумно опустилась рядом с ним. Леви кинул скептичный взор на молоко с мёдом. — Не нужно подлизываться. Терпеть таких не могу… У Мелиссы от подобной трактовки её действий приоткрылся рот. — Я не… — Оправдываться пришла? С ним невозможно нормально разговаривать. Они двое будто с разных планет. Даже молоко не примирило их на мгновение. Скорее наоборот. Мелисса встречала самых разных людей за всю свою недолгую практику, но ей удавалось найти общий язык чаще всего с любым. Она справлялась с самыми отвязными засранцами, хулиганами, иной раз с бандитами, но поговорить с Леви — это было за гранью реального. Дело даже не в том, что он говорил, а в том, как — без эмоций, но столько всего выражая. Негромко, но при этом демонстрируя силу. Сплошное противоречие. — Нет, я пришла задать вам вопрос. Она смотрела на него сверху вниз, а он и не думал поднимать голову. В его невозмутимости было что-то дикое, что так явно исходило от него, нарушало ночной покой. — Валяй. — отмахнулся Леви. Мелисса вдохнула побольше воздуха. — Почему вы считаете, что пропажа досье — моих рук дело? Какое-то событие же сподвигло его выдвинуть предположение? Она точно сделала что-то не то, за что её и стали подозревать. И чтобы такого не повторилось в будущем, нужно знать, что именно. Она не решалась сесть. Как только получит ответ, сразу уйдёт. — А ты сама-то думала? Лиссе не было противно его общество, но она чувствовала себя, как на краю пропасти. Будто одно лишнее слово — и ногой в обрыв. — Ну, я… — Появляешься из ниоткуда, буквально молишь взять тебя на должность. О тебе мало чего известно, работаешь наскоро. Ночью приходишь сюда, чтобы обеспечить себе алиби, а через день-другой бесследно исчезнешь, так как свою миссию выполнила. Она до сжатых кулаков ненавидела, когда её перебивают, но, казалось, на Леви и злиться себе дороже. А удивиться его теории — это запросто. — Что?! Я приехала сюда из Хлорбы. У меня были на это свои личные причины. По этим же причинам я и просила Смита дать мне работу здесь. И на то, чтобы приходить сюда, у меня тоже есть причины. — Осознание сказанного пришло через мгновение. — То есть… Эти причины не связаны с вами. Леви наклонил голову вниз, презрительно вздыхая. — Ты ровном счётом ничего не сказала. Что за причины? Он наконец повернулся к ней. Леви сидел и смотрел снизу вверх, но ей казалось, что на самом деле он смотрел сверху. — Как я и говорила, это личное. — набравшись смелости, промямлила она. — Значит, свободна. Не поверил. Дело плохо. Она не понимала, что её пугает больше: то, что кто-то пренебрежительно к ней относится, или то, что из-за одного человека её могут выкинуть. Надеяться на волю случая опасно. Мелисса хотела знать точно — способно ли мнение одного человека лишить её работы? Ещё как, если это мнение правой руки Эрвина Смита. Она облизнула губы, старательно копошась в своих путавшихся мыслях. Раскрывать подробности своей личной жизни незнакомцу? Лучше в туалете утопиться. Но других вариантов нет, кроме как продолжать выполнять свою работу, просто надеясь на лучшее. Из двух зол выбирают меньшее. Пусть этот вопрос пока останется висящим. Она потерпит. Вдохнув побольше воздуха, Мелисса вошла обратно в здание. Только оказавшись в том же коридоре, задалась вопросом, зачем вообще задержала дыхание. Леви в который раз оставил неоднозначное впечатление. Спорить с таким человеком равносильно тушению огня керосином — бесполезно, да и себе дороже. Но раз уж она решила оставить ситуацию с ним в таком положении, то менять что-то уже не будет. А значит, можно не думать об этом. Проще сказать, чем сделать. Днём погода стояла хорошая, воодушевляющая на приятное настроение. На сердце стало так тепло от сияющего солнца, что это тепло хотелось раздавать всем. Этим Мелисса и занималась, пока перевязывала ушибы особо неуклюжим солдатам. Некоторые из них были ужасно угрюмы, будто в противовес состоянию природы сегодня. Врач могла их понять. У них скоро вылазка. Нужно было оставаться собранными. И всё же она старалась ободрять их словами и улыбкой. Оказавшись на их месте, она бы захотела получить поддержку. Чтобы солдатам не приходилось добираться до её кабинета с ранами, она расположилась на лугу перед лесом, в котором проводили тренировки с макетами титанов. Так же поступали и некоторые другие врачи, не загруженные бумажной волокитой. Их было немного. Немного было и солдат, получавших увечия. В основном все были сосредоточены на своей задаче. Те, кто умудрялся ушибиться, чаще всего теряли контроль над собой из-за нервов. Неудивительно — такую ответственность нести, можно сойти с ума. В добавок крики тренеров вокруг нагнетали. Во время обеда она не ела. Пронеслась мимо столов ветром, схватила булочку и побежала к Терезе — главврач попросила наведаться. Пока торопливым шагом двигалась к выходу, в глаза бросилась мозоль на ладони темноволосого парня, жующего пюре. Тело рефлекторно остановилось напротив стола. Своим резким появлением Мелисса прервала разговоры. Её руки быстро, но аккуратно взялись за чужое запястье. Доктор не обращала внимания на косые и хмурые взгляды сидящих. — Что-то… не так? — спросил парень, осторожно проговаривая слова, будто бы шагая в темноту. Лисса еще рассматривала мозоль, прокручивала в голове список мазей, которые стояли на полке в кабинете. — У вас, — наконец обратилась она к остальным. — Покажите руки. Солдаты побросали свои ложки и выполнили просьбу. Доктор бегло оглядела каждую пару ладоней. У большинства была такая же проблема, как и у темноволосого парня. — Зайдите ко мне сегодня, когда будет свободная минутка. Каждый. Хорошо? Ребята закивали в ответ, но половина из них не собиралась тратить своё время на подобные мелочи. Лисса понимала это. Не впервой. То, что люди не придавали значения незначительным симптомам, всегда удивляло. Здоровье почему-то редко у кого стояло на первом месте. «Пустяк же, само пройдёт.» Не все пустяки проходят. Некоторые из них могут иметь серьёзные последствия. Словосочетание «серьёзные последствия» также прочно игнорировалось людьми, словно разговор шёл не об их жизни, а о ненастной погоде. Мелисса помнила одного такого мужчину. В глаза бросалась его внешность — необычайно привлекательная. Когда он вошёл в кабинет, Лисса первым делом подумала: «Дети у него, наверное, имеют такие же чёткие черты лица». Вторым: «Хотела бы я быть матерью этих детей». В то время она только начинала работать врачом, поэтому часто отвлекалась, за что и ругала себя в первые годы практики. Мужчина, как он сказал, пришёл «по-быстрому» и не особо выбирал врача. Если бы он опустил эту деталь, Мелисса бы задалась вопросом, зачем он пришёл с язвой на руке не к доктору в конце отделения? Там врач хорошо ориентировался в кожных заболеваниях. Но раз так, она рада помочь. — Язва появилась сама? — Угу. Кровит, одежду пачкает. — Как долго она у вас? — Года три. Она не смогла не поднять на него удивлённых глаз. — И вы только сейчас пришли? Мужчина кинул быстрое «да» с такой интонацией, будто спрашивал: «А что? Так не делают?» Он три года ходил с сочащейся кровью язвой на руке, и единственное, что его волновало — то, что она пачкала одежду. — Слушайте, — начала Лисса, — Я знаю хорошего доктора, он специализируется на разного рода новообразованиях. Он живёт около внешних ворот… — Внешних ворот? Это же на другом конце Хлорбы. Я-то забежал к вам по-быстрому перед работой, думал, мазью какой помажете. — он криво усмехнулся, обиженный на то, что его не вылечили прямо здесь и сейчас. — Нет, подождите, это важно! Если не начать лечение, вы можете умереть. Неужели вам настолько плевать на себя? Мужчина уже собирался уходить. Перед дверью он повернулся к доктору, махнул рукой, сказал, что заживёт, и удалился. Мелисса выбежала за ним, но потеряла его в толпе. В течение следующей недели она по всему городу искала этого человека. Так и не нашла. А через некоторое время увидела его, когда нужно было посетить одно здание по работе. Жаль, что этим зданием оказался морг. Даже если это всего лишь мозоли от клинков, она считала своим долгом позаботиться о состоянии солдат. И если понадобится, она готова каждого лично за руку водить в свой кабинет. Тереза звала её, чтобы показать, в каком лесу они собирали целебные травы. Заодно Лисса могла помочь со сбором. Когда они выдвинулись, улицы всё также искрились солнечным светом. Лес располагался далеко. Ходить в близлежащие леса было нельзя, потому что растения в них покрывались слоем дорожной пыли. — Тереза, скажи честно, ты всё это делаешь только потому, что тебя обязали? — поинтересовалась она. Ей хотелось знать, могла ли она рассчитывать на какие-то хотя бы относительно дружеские отношения здесь. В одиночестве рутина становится невыносимой. Коллега остановилась и ждала того же от Лиссы. — Ты слишком много значения придаёшь этому. Если так интересно, я отвечу. Я беру тебя с собой, потому что я за тебя ответственна, но это не значит, что мне мерзко находиться рядом с тобой. На тебя так подействовала та ситуация утром, когда меня отправили проследить за тобой? — Да. — Они возобновили ход. — Понятно. Надеюсь, мой ответ тебя устроил. — Тереза мягко улыбнулась. Её приоткрытые глаза увидели, как разгладилась складка между некогда нахмуренными бровями Лиссы. — Я просто не хочу остаться одна. Знаю, многим так удобнее, никто не мешает, но я не из них. — Почему? Тяжёлое детство? — она еле заметно усмехнулась. — Да нет, не такое уж и тяжёлое. Хотя с детством ты не ошиблась. Был период, когда дети не замечали меня. Приятного мало… — Обычное дело. Я плохо ладила с девочками на улицах. Зато хорошо дружила с мальчиками. И не подумай ничего, просто я предпочла куклам игру в войнушку. — Ты, кстати, правда была солдатом? Тереза тяжело вздохнула, словно ей было проще съесть банку перца, чем вспоминать это. — Давно было. Я не знала, куда податься — во врачи или в бойцы. Мне хватило нескольких месяцев и пары вылазок, чтобы сделать выбор. Хорошо, что я закончила училище и могла работать медиком. Не пожалела. Но не будем об этом. Если надеешься завести новых знакомых, то могу обрадовать — коллектив неплохой, ты легко сработаешься почти со всеми. И почти все нейтрально относятся к новеньким. — Почти? — Да. Не советую лезть к Эмбер. Блондинка такая, постоянно злая или грустная, ты её наверняка видела. Её единственные таланты — идеально закатывать глаза и морщить носик. Противная. Не люблю я её. Говорит, я не заслуживаю своей должности. — Тереза развела руками. — Думаю, она завидует. — Я стараюсь не составлять впечатления о человеке, исходя из слов других людей. — Справедливо. Хочешь спор? Если ты сможешь стать ей подругой, я выполню любое твоё желание. Идёт? Мелисса давно успела заметить, что Тереза смышлёная. Она часто улыбалась слегка едкой улыбкой и вела себя так, будто всё держала под контролем. Такого доктора редко встретишь. — Договорились. — Они пожали руки, посмеиваясь. — Думаю, зря я на это подписываюсь. Сейчас мне кажется, что я ни с кем из них не смогу найти общий язык. — Уверяю, они могут смотреть на тебя, как на кусок бесполезной картонки, но на самом деле они просто вымотаны работой. Кроме Эмбер, конечно. Её морда всегда недовольная. Верь мне. — А что насчёт… ну, например, Леви? — Почему ты спрашиваешь? — Он считает, что это я украла досье Йегера. Тереза задумчиво кусала нижнюю губу, смотря сквозь прохожих. — Я бы на твоём месте отпустила эту ситуацию со спокойной душой. Леви сложно убедить. Особенно тому, кто его не знает. Но если решишься поговорить, дам только два совета: первый — предложи чай; второй — думай, прежде чем говорить. Чай. А она принесла сегодня молоко. — У тебя был печальный опыт, раз ты так серьёзно говоришь. — Опыт? Да, возможно, ты права. Мелисса повернула голову к Терезе. Слишком странно прозвучала реплика. Не так, как Тереза общалась обычно. Когда они вернулись, на город опускалась тьма. Мелисса была бесконечно рада, что она не была одна, иначе бы за пределы штаба она не вышла. Она ещё перед первым днём на работе решила на всякий случай не выходить без кого-либо под боком. Ей казалось, что только благодаря рядом идущей Терезе ничего плохого не случилось и они добрались до штаба целыми. Легион ужинал, пока Лисса с Терезой сортировали травы. Что-то оставляли до весны, что-то сразу мыли и откладывали, разговаривая и смеясь. Всё это делалось на кухне, оттого находящиеся в столовой иногда оглядывались в сторону, откуда исходили звуки. Оставшийся вечер Мелисса читала дневник и убиралась в кабинете. Уже много времени прошло, а она так и не приступила — за это можно было получить лишний выговор. Она не могла допустить такого. Отчасти потому-то она и сказала тем солдатам сегодня зайти к ней. Лисса хотела быть уверенной, что справляется со своими обязанностями на сто процентов, чтобы никто не смог при удобном случае ткнуть ей в лицо её же ошибками. Если так, то она должна была оказать помощь ещё одному человеку. Но сегодня жутко хотелось спать, да и ночью ничто не потревожило сон, словно на небесах сжалились над ней. Несколько следующих дней прошли однообразно. Она не видела ни Леви, ни Эмбер, с которой должна была попытаться сдружиться. Зато корпела над травами — одни перемалывала, другие засушивала на пару с Терезой. Качая головой и устремляясь в бег, смотрела, как расшибались солдаты, терявшие контроль на тренировочном поле. Иногда разговаривала со Смитом, рассказывала о процессе адаптации к здешним условиям. Довелось увидеть Ханджи, но не поговорить. В целом, удалось сгладить инцидент с досье и отвести подозрения от себя. Всё шло неплохо. Она даже умудрялась высыпаться. До поры до времени. В какой-то день кровать всё же не выдержала — ножки из иссохшего дерева прогнулись. Гадкое пробуждение смягчила только комичность случая. Однако остаток ночи снова пришлось гулять по штабу призраком в надежде подогнать время. Останавливаться напротив двери во внутренний двор и мучаться сомнениями уже стало традицией.