***
К моему большому разочарованию работа мне досталась на улице. Нас распределили по три человека. Мне в компанию приписали Джастина Бибера и Флоранс Базен. Думаю, степень моего недовольства была видна невооруженным взглядом. Работать с придурком и странной девушкой да ещё и на улице не было никакого желания. Но нам нужно проложить тропинку, поскольку ночной буран замел подход к лагерю. Мужественно взяв лопату, я первая вышла из здания и прямиком направилась куда глаза глядят. — Эллингтон, тебе идет эта лопата. Ты с ней такая привлекательная, — проворковал Бибер, а я недоуменно посмотрела на него, пытаясь глазами сказать, чтоб он заткнулся. Для меня это было чуждо. Я ненавидела Бибера, когда он нес ерунду, а ещё сильнее он раздражал меня, когда на лице у него появлялась странная усмешка, за которой, по моему мнению, скрывалось что-то не очень хорошее. По моему телу пробежались мурашки. Я осознала, что на улице довольно-таки холодно, а я этого не предусмотрела. Нет, оделась я тепло, но холод все же подкрадывался ко мне. Я с таким остервенением расчищала тропинку, что порой Флоранс кидала на меня взгляды, наполненные неясностью. А может мне и казалось, поскольку её глаза всегда были странными. Сегодня её русые волосы распушились и она была похожа на ведьму, что меня забавляло. Я всегда думала, что у каждого человека свой характер. Не бывает людей, чьи мысли и характеры были схожи во всем. В каждом из нас кроется своя изюминка, только нужно умело владеть головой на плечах. Я встречала много людей, мне доводилось наблюдать за разными девушками, чьи характеры и мнения были непонятны мне, но, столкнувшись с Флоранс, я оторопела. В ней таилась загадка, которую мне хотелось разгадать, но я не знала как. — Эллингтон, а ты знаешь, чем меня привлекают девушки? — внезапно спросил Бибер, который не сводил с меня своих глаз с самого начала. Догадываясь, что его могло привлекать, я скривилась, будто в рот мне засунули кислый лимон. Джастин только рассмеялся и похотливо улыбнулся. — Фигура. И у тебя она то, что надо, — продолжил Бибер, наблюдая за моей реакцией. — Глупо судить о девушке лишь по фигуре. Откуда ты знаешь, какая я внутри? Может во мне прячется дьявол и я проклинаю всех на свете. Внешность не главное в девушке. Мы такие существа, что нас нельзя понять по внешнему виду. — М, разве? — Твои вопросы такие же странные как и ты сам. Если у тебя имеются в голове какие-то мысли, помимо моей фигуры и меня, то постарайся собрать из них пазл и подумать. Начав еще сильнее работать лопатой, я потихоньку закипала. И мне требовалось на кого-то выместить свою злость. Но рядом со мной стояли не те люди, которые должны видеть меня злой. Эмме я всегда могла рассказать все с любым настроением и была уверена, что она поймет, а не посчитает истеричкой, к примеру. — Зануда, — засмеялся Бибер. Зануда — это человек, который нудит, думает только об одном и том же, не любит рассуждать и крайне негативно относится ко всему в этом мире. Но я не считала себя занудой. И это ещё сильнее взбесило меня. — Ваш разговор очень некорректный для работы. Мозг должен быть сконцентрирован на ней, на правильности того, как вы рыхлите. Мы должны слиться с землёй, почувствовать её и тогда получим желаемый результат. А вы попусту болтаете. Слушайте своё сердце и работайте, — загробным голосом произнесла Флоранс. Бибер посмотрел на неё взглядом, мол, тут есть ещё кто-то, кроме нас, и весьма оторопел — Эллингтон слилась со снегом, ты посмотри, как она старательно рыхлит, — его уверенность снова овладела им. Вот Флоранс была действительно занудой. Нет, она была странной занудой, отрекшейся от внешнего мира. По-другому я не могла судить о ней. Время шло. Ветер только усиливался и я, замерзая до мозга костей, старалась копать упорнее и сильнее, чтобы не замерзнуть. Мои телодвижения не согревали меня, а только утомляли. Ко всем сложившимся обстоятельствам начиналась метель. Я никогда её не боялась, но из-за усилившегося ветра мне становилось только холоднее. И в этот самый момент как по мановению волшебной палочки, с меня слетела шапка. Я и опомниться не успела, как ветер с удвоенной силой заиграл свою мелодию у меня в ушах, а волосы мгновенно превратились в гнездо. К моему удивлению, Бибер попытался поймать мою шапку. У него ничего не вышло, потому что налетел буран. Парня буквально сносило, и он лишь подошел ко мне. — Зануда, — протянул Бибер, — держи, — он подал мне свою шапку. Не зная, как реагировать, я отрицательно покачала головой, но через секунду приняла шапку. — Спасибо, — в знак благодарности ответила я. Флоранс, бормоча что-то себе под нос, скорее помчалась в лагерь, а я схватила её лопату и побежала следом. Бибер отставал, но в дверях он догнал меня. В холле было много людей, в том числе и друзья Бибера, которые с насмешкой на устах осмотрели на нас, когда мы вошли. Да уж, картина и вправду была странной. Бибер ответил им такой же усмешкой. Наверное, это усмешки были их определенными знаками в общении… Сняв промокшую шапку Бибера, я побежала к себе в комнату. Мои волосы превратились в невесть что, потеряли свой ярко-рыжий цвет, превратились в тёмно рыжий. Залетев в комнату, я принялась переодеваться. — Николь, представляешь, я убиралась с Томом! Он такой славный, шутил постоянно. А ещё с нами была одна девушка, которая знает все-все про историю нашей страны, да и вообще все, связанное с историей. Она хочет стать историком, — на одном дыхании сказала Эмма, но я лишь многозначно улыбнулась, скрывшись за дверью ванной. Мне было не до болтовни.***
Немного подкрученные волосы падали с моих плеч волнами, бирюзовое платье в пол, которое было, разумеется, не слишком пышным сидело на мне вполне отлично; Туфли на каблуке придали мне рост, а на шее висело ожерелье, подаренное моей мамой еще в раннем детстве. Я надевала его не часто, но если и делала это, то случалось что-то хорошее. Стоя перед зеркалом и разглядывая свою внешность, я в миллионный раз убедилась, что она не такая уж прекрасная, но вполне нормальная. Но на дискотеку я все же собралась. Эмма надела короткое пышное платье с открытой спиной и сделала себе высокий хвост. Она всегда отличалась своеобразным стилем. Близнецы надели одинаковые блестящие платья сиреневого цвета и завили волосы. Если бы меня спросили, кто из них кто, я бы не смогла ответить на этот вопрос… Когда мы вошли в зал, то я почувствовала невероятную свободу. Он был настолько большим и красивым, что энергия забила во мне ключом. Прожектрора, громкая музыка и куча весёлых подростков просто заставили мою злость и нейтральное настроение уйти, что они под натиском так и сделали, уступив место безграничной энергии. Это место находилось на последнем этаже и, как нам позже объяснили, это клуб. Я полностью отдалась музыке и, несмотря на то, что была в длинном платье в пол, начала импровизировать. Музыка унесла меня далеко, и я чувствовала непередаваемую словами лёгкость. Но когда мои силы потихоньку иссякли, я решила отдохнуть за столиком, где восседала Флоранс в компании с Эммой. Они обе молчали, и я решила не прерывать их тишину. Но посидеть спокойно мне не удалось, поскольку возле меня появился Бибер. Сегодня я много размышляла об этом парне, и мне казался он странным. Я никак не могла избавиться от его присутствия рядом с собой. — Звезды мне шепнули, что ты скучаешь, танцуя одна. Может быть, я составлю тебе компанию? — уверенно спросил Бибер, с надеждой смотря на меня. — А ветер тебе ничего не шепнул? — саркастично поинтересовалась я, отпивая яблочный сок. — Шепнул, что ты невероятно красивая в этом платье, — продолжил Джастин. Я прищурила глаза, с подозрением рассматривая его лицо, которое горело желанием танцевать со мной. — Тебе так шепнул ветер, но сам ты так не думаешь, — изрекла я, победно улыбнувшись. — Чёрт, Эллингтон, просто потанцуй со мной! Я усмехнулась и вышла с ним на середину. Если бы он не был таким идиотом, то я согласилась бы сразу, наверное. Но, дабы поиздеваться над ним, я говорила всю эту чушь. Эмма сверлила нас такими хитрыми глазами, что я порой не понимала, что это значит. Она наверняка в тот момент думала о том, какое свадебное платье мне больше подойдет. В моих мыслях крутилось только то, что я не умею танцевать и наверняка опозорюсь перед Бибером. Мы двигались под энергичную музыку, заставляющую шевелиться каждой клеточкой тела. Меня буквально заносило, а Бибер старательно делал намеки на то, что у меня красивая задница. Я не понимала, стебется он надо мной или говорит правду, поэтому исподлобья поглядывала на него с легким недоумением. Когда моя энергия потихоньку иссякла, я оставила придурка-идиота Бибера на танцполе и отлучилась попить. Но волна ужаса захватила меня, когда я заметила, что ожерелья нет на моей шее. Я буквально опустилась на свой стул и начала осматриваться кругом, пытаясь заметить свое ожерелье. В панике я не заметила, что ко мне подбежала Эмма, заметившая мой ужас. Быстро промямлив ей про пропажу ожерелья, я побежала на его поиски. Подруга помогала мне, но поиски не увенчались успехом. Его не было нигде. Ни в клубе, ни на лестнице. Я бегала по всему зданию с красными глазами, точно сумасшедшая, заглядывала в каждый уголок и чувствовала, что от сердца оторвали часть чего-то важного, что было всегда со мной. Но когда я осознала, что не найду его, я окончательно сникла. Опустившись на диван в коридорчике, я проронила одну слезу, но быстро угомонила ком в горле. Поскольку плакала я очень редко, стараясь никогда не показывать свою слабость. — Николь, его не могли украсть. Там гравировка твоего имени, он никому не нужен, я уверена. Ты просто обронила его, вот и все. Давай я тебе заварю чай и ты отойдешь, ты такая бледная. — Оно было мне дорого. Это подарок матери, и я не могу просто так с ним расстаться, — тихим голосом сказала я, отправившись в нашу комнату. Заваренный чай я пить не стала. Уж слишком была огорчена потерей любимой вещи. Через некоторое время меня призвал в объятия крепкий сон после трудного дня, в котором я потратила много своих сил и нервов. В ту ночь мне ничего не снилось, что удивило меня. Обычно мои сны были такими яркими, но что-то, видимо, пошло не так. Второй день закончился для меня не очень весело, и я не думала, что и дальше все будет хорошо. Я спала и сквозь сон ощущала резко накатившую грусть...