Для каждого из нас музыка важна, Она имеет свойство — лечит душу. И музыка, как воздух, нам нужна, Живёт она внутри, а не снаружи. Крицкая Милена
Утро последующего дня прошло не самым лучшим образом. Все утро я боялась покинуть комнату, поскольку новая встреча с Бибером пугала меня. Танцуя с парнем, я не могла даже и помыслить о том, что это будет Джастин. Все эмоции, которые видны на его лице днем, вчера испарились, открыв передо мной нового человека. Я не знала, радоваться этому или огорчаться. Также меня волновал вопрос: знал ли Джастин, с кем танцует? Или это у него привычка такая, целоваться с первой попавшейся партнершей по танцам? В полном смятении я умывалась, переодевалась. Даже не вступила в разговор с сестрами или с Эммой, которая знала о вчерашнем происшествии и прекрасно понимала мои эмоции, поэтому не стала лезть с расспросами. Эртон не появилась в комнате с утра. Я понятия не имела, где пропадала эта девушка. Порой посещала мысль о том, что ночью она приходит сюда за вещами, но это было бы странно с ее стороны. Или ее нежелание видеться с нами так велико, что она даже не появлялась в общей комнате… — Bonjour les filles*1 — пролепетала Флоранс. Я ответила кратким кивком головы, посмотрев на себя в зеркало. Ярко-рыжие волосы, собранные в высокий пучок в то утро показались мне какими-то неживыми. А фигура, на мой взгляд, стала не такой, какой была раньше. Это заставило меня огорчиться. Я считала, что худоба это не так уж и красиво, лучше быть стройной, но не каким-нибудь скелетом. Поэтому я приняла решение, что буду кушать чуть-чуть побольше. — Николь? — вопросительно сказала Вивьен, подойдя ко мне сзади. — У тебя что-то случилось? Ты кажешься грустной… — Грусть пройдет, хорошее настроение вновь появится. И у каждого из нас все будет предельно хорошо, — неопределенно и, как мне показалось, достаточно странно ответила я и вышла из комнаты, даже не подождав Эмму. К моему большому удивлению, Джастина не было за завтраком. В столовой стоял небольшой гул. Наверное, темы для обсуждения иссякли, и все умолкли. Хилари сидела за одним из столов, закинув ногу на ногу. Всем своим видом она показывала, что считает меня низшим слоем общества, не знаю, почему я так думала, но ее глаза, скользящие по моему телу, именно об этом и говорили. Я бы даже сказала, что кричали. Ее взор прожигал меня, и я села как можно дальше, дабы не встречаться с этим едким взглядом. Как ни странно, но все мои мысли за завтраком были заняты только Бибером. Я не понимала, почему он на меня так смотрит. Вроде бы обычный взгляд карамельных глаз, но в них было что-то такое, что заставляло меня вздрагивать. И это я поняла за завтраком, вспоминая каждую встречу. Мысли менялись одна за другой, пока я шла в зал, где у меня должны были проходить занятия по изучению языков. Я набралась решимости стать полиглотом. Тогда было самое подходящее время сделать именно это. Стало понятно, что другие направления не особо интересуют меня, не то что тяга к языкам. Хилари Эртон, к огромному облегчению, не было на курсе. Видимо, она решила не ходить туда, ведь итальянский знала на высшем уровне. Миссис Томпсон обещала нам, что до конца смены постарается научить итальянскому намного лучше, и я внимательно стала слушать каждое ее слово и стараться вникнуть в то, что она говорила. Рядом со мной на стуле сидела девочка двенадцати лет. Она была самая младшая на этих занятиях. Она сразу зацепила мое внимание. Девочка отличалась от остальных детей не только внешним видом, но и своим поведением. Складывалось впечатление, что каждое ее движение было отточено с самого рождения. Русые волосы, достающие до попы, свисали волнами по спине. Приятные глаза голубого цвета, пухлые губы и светлая кожа, к которой даже мне захотелось прикоснуться и спросить, каким кремом она пользуется. Каждый раз, когда я ее видела, она была одета в разные платья, но они были такими изящными. Мне казалось, что она пользуется некой популярностью. И явно из богатой семьи. Ко всему прочему, она была жутко стеснительной и не строила из себя богатую разбалованную девчонку. На коленях у нее лежала записная книжка, и непонятно почему она резко упала на пол. Я подняла ее, начиная разглядывать коричневую обложку. — Джессика? — спросила я, прочитав имя на блокноте. — Да, — жутко смущаясь, ответила девочка, принимая блокнот. — Спасибо. — Почему ты решила изучать языки? — шепотом спросила я, уж больно меня заинтересовала ее еще детская натура. — Мне они интересны, — кратко ответила Джессика, продолжая слушать преподавательницу. Я незаметно улыбнулась, увидев, куда она направила свой взгляд. Прекрасное чувство разлилось у меня внутри, и я зарубила себе на носу, что на следующий день я поближе познакомлюсь с Джессикой.***
Никогда я не была пессимистом, но в тот день все виделось мне иначе. Все, что я делала, казалось мне плохим. Половина движений не получались. Я чувствовала себя одинокой и покинутой, словно вокруг меня не было людей. Хотя рядом была Эмма, да и Флоранс с Вивьен тоже могли бы поддержать в любую минуту. Но это чувство так сильно заволокло меня, что настроение мгновенно ухудшалось. Казалось, что кто-то беспощадно стреляет мне в спину. Видит, что я сломилась, но не перестает этого делать, продолжая пускать пули. Приносит мне боль. Я пришла в танцевальный зал, оставила свою тетрадку на лавочке и начала ждать Бибера. Напротив меня висело зеркало во всю стенку, я уставилась на свое отражение: усталое лицо, поникшие глаза и вымотанное состояние, словно на мне возили груз несколько дней подряд. Горестно усмехнувшись, я поняла, что свернула куда-то не туда и из этого состояния нужно выходить любыми способами. Мысли… мысли. Мама иногда называет меня солнышком. Но для кого-то это просто милое прозвище, чтобы сделать мелкую приятную вещь своему ребенку, однако для меня это значило нечто большее. Я сравнивала себя с солнцем, ибо мой цвет волос был таким же ярким и сияющим. Мама часто говорит мне, что я огненное солнце, что всегда приятно и значимо одновременно. Характер, к удивлению, соответствовал этим критериям. Был таким же огненным, как и мои волосы. Поняв, что Бибер не явится, я с нахлынувшей злостью вскочила со скамейки и помчалась к выходу. Но он пришел. Стоило мне открыть дверь, как перед моим носом показалась его грудь. Я остановилась, сделала пару шагов назад. Пронзающий взгляд его глаз насторожил меня, и я приняла эту игру, начиная неотрывно смотреть в глаза Джастину. — Ну, — его губы расплылись в улыбке, — продолжим нашу вчерашнюю репетицию? — спросил он своим обычным самодовольным тоном, что я слегка встрепенулась. Еле заметно кивнув, я пошла в центр зала, готовясь вновь порхать как птичка, хотя с некоторых пор мне начал нравиться вальс. Мне вообще начали нравиться плавные движения в танце. — Николь, посмотри на мою прическу, — вдруг сказал Джастин, и от недоумения я повернулась в его сторону. Обычные бело-русые волосы, зачесанные на левый бок, не очень короткая челка, которая падала на глаза, добавляя в его образ еще больше привлекательности. — Что с ней не так? — тихо спросила я. — Я никогда не зачесывал волосы, мне идет? Или оставить как было? Я почувствовала себя подружкой, услышав от него этот вопрос. Обычно девушки интересуются друг у друга, идет им или нет. Держу пари, что на тренировку он не пришел потому, что зачесывал и укладывал волосы, дабы поменять свою прическу. — Бибер, ты серьезно? Думаешь, я помню, какая у тебя была прическа? К чему все эти странные вопросы. — Я пытаюсь понравиться тебе, Николь, — подмигнул Джастин, как будто бы говорил совершенно обычные вещи. — Как тебе больше нравится? Небрежность или, может быть, прилизанность? — он приподнял одну бровь, ожидая от меня ответа или хотя бы какого-нибудь ответного действия. Мне стало смешно от этой ситуации, и я лишь пожала плечами, не зная, что лучше сказать. А если быть точнее, то посоветовать. Да и слова о том, что они пытается вызвать у меня какую-то симпатию, вызвали щекочущие чувства. — Оставь как было, — недолго думая сказала я. Джастин улыбнулся во все тридцать два зуба и пошел в мою сторону. — Начнем? — кладя руки на мою талию, поинтересовался Джастин. Ответив кивком головы, мы приступили к нашему вступлению. Казалось бы, на последней репетиции все было идеально, но тогда я выбилась из колеи и все движения не получались. Это заставило Бибера заметно разозлиться. Никогда в его глазах не было ничего, кроме усмешки. Но в тот раз я заметила в них злость. Его раздражало, что некоторые мои движения не выходили, были неправильными, а некоторые вовсе не были подвластны повторению. В мою память влетели воспоминания о несостоявшемся поцелуе. Меня передернуло и я всячески старалась отстраниться от Бибера в танце. — Эллингтон! К черту все! Что с тобой не так сегодня? Соберись! Где весь азарт, жар, желание? Как я могу тебя чему-то научить, если у тебя нет к этому стремления, — на одном дыхании выпалил Джастин, и я завелась от его брошенных слов. — У меня нет стремления, Бибер? Да я каждой клеткой своей души стараюсь вложиться в танец, потому что понимаю, что я не гожусь для танцев, но дабы не опозориться, стараюсь хоть чему-то научиться! И ты смеешь говорить, что у меня нет стремления? — мои жесты были резкими, речь отрывистой, а мысли танцевали возле горящего пламени. — Наступаешь мне на ноги, витаешь в облаках и проявляешь нежелание танцевать со мной, — ухмыльнулся Джастин Бибер. — Ты способна танцевать, Николь. Больше усердия и все получится. Запомни одну вещь: в танце следует отпустить эмоции, которые были до. Забудь обо всем и сливайся с музыкой, поняла? — Да, — пламенно ответила я. Мы вновь закружились по залу. Сложные движения, которые выучили на прошлой репетиции, у меня все равно получались не лучшим образом, но я старалась. Слова Бибера въелись мне в голову, и я следовала его правилу. Пару раз наступила на ноги Джастину, он недовольно фыркал, продолжая улыбаться моим старательным движениям. Музыка буквально плавала в моей душе, танец нес меня. Впервые я почувствовала это. И чувство легкости безумно понравилось мне. Когда мы прервались на пятиминутный перерыв, Джастин внимательно уставился на меня. — Николь? — Что? — отпивая воду, спросила я. — Когда ты будешь платить за аренду моего сердца? — все так же усмехаясь, спросил Бибер, а я покраснела. — Давай продолжим заниматься, — внятнее ответила я, подходя еще ближе к парню. Полностью отдаваясь танцу, я не замечала, насколько быстро летит время. Мы кружились, словно давно занимаемся танцами, ну, по крайней мере я. Бибер и так давно ими занимался. Джастин не отводил от меня свой карамельный взгляд, а я мечтала пропасть куда-нибудь, только чтобы избавиться от пронзающих глаз! Не зная, что таится по обратную сторону взгляда Джастина, мне было страшно. Репетиция закончилась стремительно. Я намеревалась выйти из зала, как вдруг услышала как Бибер начал насвистывать незамысловатую песенку. Обернулась. Приподняла брови. — Ты уходишь так же быстро, как уходила вчера с маскарада, — бросил парень в пустоту, а я загорелась от стыда. — О чем ты говоришь? — быть умным человеком, значит вовремя прикинуться глупым. Вот что я называла экстренным действием в странных случаях. — Детка, я за версту узнаю запах ТВОИХ духов. Думаешь, маска скрыла твое лицо? Нет, нет и еще раз нет. Опрометью я выскочила из зала, стараясь не думать о том, что сказал Бибер. Я сама же и прокололась. Старалась максимально скрыть себя, но он узнал. Стыдно было осознавать все случившееся на том вечере. Приняла для себя решение, что не пойду на вечернюю дискотеку. Ведь он там будет, а встречаться с ним еще раз пропало желание. По неведомым причинам я начала смущаться от стыда и от его фраз. Все слишком странно.***
Тот вечер я провела за изучением итальянского языка, больше вдаваясь в подробности. Все веселились внизу, даже в нашей комнате было слышно музыку. Несколько раз прибегала Вивьен, звала меня к ним, но я лишь отнекивалась и продолжала читать какую-то книжку по изучению итальянского, но никак не могла вникнуть в ее содержание. Не помню, как я заснула, но мне снилась Эртон, которая совершала покушение на мою жизнь. Сны порой бывают такими глупыми и нереальными, что становится смешно…