Кровавые танцы

      Происходящее сейчас не было похоже ни на одну из ситуаций, бывших когда-то давно. Единственное сходство — в изначальной цели. Всё остальное пошло наперекосяк ещё с того момента, как я впервые увидел Вальта.       Когда, в очередной раз, к нам на якобы полугодовое проживание отправили новую жертву, я не знал, что всё так обернётся. Не предполагал, кто это, как выглядит, какого возраста, с каким характером, но письмо с данным известием до сих пор хранилось в ящике стола. Однако, поверить в то, что прислали действительно жертву, я всё ещё не мог.       Попасть в первый же день в подземелья, выбраться оттуда, плюс заработать нехилый укус огромного паука-оборотня и выжить с ним — на такое был способен не каждый человек, каким-то образом оказавшийся в замке. Будь то гость, зашедший на несколько часов к кому-либо из слуг, или та самая жертва, отправленная сюда на растерзание, не важно. Многие умирали в первые несколько дней. От страха, от отравления ядом, от потери крови. Заблуждались в лесу и погибали в лапах зверья или тонули в Морбии. Некоторые и вовсе не добирались, падая с моста в Велиал.       Вальт же с треском сломал все представления о человеке. Не только мои, других тоже. Ворвался ураганом в размеренное существование и заставил двигаться практически каждого. Выкарабкался из обиталища Арахны, не поддался сильному влиянию озера, успешно сохранив нервы, не сошёл с ума от каждодневных ужасов, происходящих буквально под его носом. Он вообще не беспокоился о себе. Не переживал о том, что очередная прогулка «вон к тому странному чёрному кустику, я просто посмотреть» может закончиться для него печально. Теперь, правда, не знаю, действительно он не переживал или после пары раз успешного спасения надеялся на него вновь.       С самого детства меня учили, что союз вампира и человека заранее обречён на гибель, люди — всего лишь живые банки крови, иногда даже бесплатные. С теми мальчиками и девочками, которых присылали сюда на «временное проживание», дружить мне не разрешали, только пить кровь, когда этого никто не видел. Я долго тянул, не трогал никого месяцами, мучал себя до полусмерти, но все усилия оказались напрасны. Стоило однажды попробовать — и невозможно было остановиться. И если сначала я каждую свою жертву собственноручно хоронил, то потом перестал, приняв идеологию родственников. Люди — лишь ходячие хранилища, ничего более, низшие существа. С такой мыслью я прожил около четырёхсот лет, пока не встретил первого сильного человека, чем-то похожим на Вальта. Конечно, всё закончилось именно так, как говорили родители и многочисленные учителя — смертью. От моей руки. Поклявшись, что больше такой оплошности не будет, я спокойно продолжил жить дальше. И под оплошностью я имел ввиду появление в моей жизни нового человека.       А тут это. Свалился на голову, бесцеремонно нарушив личное пространство. Пара дней — и я забыл о том, что уже однажды человека потерял, забыл о клятве самому себе. Все мысли оказались забиты Вальтом. И если я, ещё хоть как-то пытался держать дистанцию, то он об этом даже не задумывался — его вообще моё вампирское происхождение не пугало, он изредка пугался только самого факта, что я нечистый  и всячески мне мешал. Стычки в лоб везде, где можно: в коридорах, в библиотеке, на улице, в столовой, в главном зале. Хотя они ещё были относительно безобидны, если сравнивать со стычками в экстренных ситуациях, когда Вальт вдруг захотел куда-то залезть и что-то узнать. В эти не очень редкие моменты я невольно боялся того, что с ним что-нибудь обязательно случится, а он уже не сможет выбраться. Даже с моей помощью.       Я с самого начала крепко держал в ладонях хрупкую человеческую жизнь. Лёгкую, невесомую и такую ничтожную, что иногда страх пробирал за неё. Ведь одно неловкое движение — и она развеется, как пыль. Но был в этом большой обман, жизнь Вальта была не такой, какой казалась всегда. Сперва я видел испуганного потрёпанного воробья, трепыхавшегося в пальцах в надежде выбраться и обрести свободу. Но потом воробей волшебным образом превратился в гордого и опасного орла, которого мне несложно было и самому отпустить. Невольное уважение заставило разжать кулаки и выставить руки вперёд. Вот только орёл покидать свою «тюрьму» не собирался, уже самостоятельно цепляясь когтями.       Не знаю, чем это можно объяснить, хотя предположение имеется. Вальт боялся всего странного в этом замке. Пугающего, устрашающего, жуткого, нечеловеческого, опасного. И меня он тоже боялся, кажется, даже сильнее остального. Вот только перед лицом восставшей легенды страх отступал, Вальт невольно надеялся на помощь. И именно на помощь с моей стороны. Это не могло не радовать, хотя и был в этом досадный минус. Ложная надежда. Видеть, как испуг в глазах сменяется облегчением и радостью, невероятно тяжело. Сразу так болезненно становится от осознания того, что шок когда-нибудь закончится и Вальт вернётся в привычное состояние. Да, у него глаза всегда горели воодушевлением и любопытством, но в обычных бытовых ситуациях это не работало. Не было где-то там, в глубине, робкого огонька надежды.       Но не в моих принципах было сдаваться. Не признает моих чувств добровольно — заставлю силой. Хотя она, скорее всего, и не понадобится. У Вальта, кажется, ко мне всё же что-то есть.