***
Весь урок литературы я просидела со скучающим лицом, никак не выдавая своей усталости и встревоженности. Миссис Романо задаёт мне вопрос по домашнему заданию, на который я начинаю так уныло и монотонно отвечать, что она сдержано благодарит и передаёт пальму первенства другому подневольному. В это время я успеваю незаметно сунуть в рот мятную жвачку в бунтарской попытке отвлечься от невыносимой скуки. Я то и дело вижу встревожено вглядывающегося в меня Альберта, отчаянного ищущего моего взгляда. Я понимаю, что он хочет поддержать меня, сказать, что вчера ничего не произошло и прочую ерунду, но как же мне не хотелось ничего об этом говорить. Хотелось просто раствориться в воздухе, осыпавшись пылью на бесполезные учебники и тетради. Но я здесь, а день только начинается. Хотя я уже успела прожить значительную его часть. На перемене я совсем не разговариваю и зарываюсь лицом в волосы, лёжа на парте. Сердце настороженно стучит, словно ожидая нападения из какого-то неприметного угла. Следовало бы, конечно, подняться, чтобы иметь возможность осмотреть всё и понять, мнимая это опасность или реальная, но я намеренно продолжала лежать с опущенной вниз головой. Всё, что я слышала и чувствовала, это собственное жаркое дыхание, упирающееся в ладони, и разговоры одноклассников, смешивающиеся в единый многоголосый шум. - Блюбелл, - Альберт прикасается к моему плечу, и я непроизвольно отдёргиваю руку. - Как ты себя чувствуешь? - Просто потрясающе, разве не видно? - Я могу тебе чем-то помочь? - Да, будь добр, убери свои руки от меня подальше, - я наконец отрываюсь от парты и с вызовом смотрю на одноклассника. - Зря ты так, напугаешь единственного, кому ты нужна, совсем одна останешься. Я перевожу свой взгляд на выскочку Клару, которая самодовольно упёрлась в меня взглядом. - Тебя забыла спросить. Вот у кого можно поучиться тому, как получать искусственную дружбу, - я, конечно, не премину отразить её выпад самой больной шпилькой. - Думаешь, если ты сидишь в кресле, тебе можно так просто трепаться про всех? - Клара отрывается от своей парты и нависает над моими учебниками. - Ну, в общем, да. Так что иди бросаться на кого-нибудь другого, - я откидываюсь в кресле спокойно, но сердце моё стучит так, что его удары можно заметить через вздымающуюся блузку. Лицо Клары кривится в нелепой гримасе гнева и недоверия и в следующую секунду она со всего размаха швыряет мой учебник за дверь, попутно смахивая со стола тетради. Ну, тварь, я тебе этого не прощу. Прежде чем я успеваю подумать о наиболее изощрённом способе мести, я обнаруживаю себя плюющей жвачкой в изящно собранную косу Клары. Мой снаряд попадает точно в цель, вызывая смесь восторга и ужаса. Она ещё несколько секунд пытается осмыслить произошедшее, а потом с перекошенным от ярости лицом бросается на меня. Ещё мгновение и заточенные нарощенные ногти впились бы мне в лицо, но Альберт успевает перехватить руку Клары. - Отойди, я достану эту дрянь, - она пытается оттолкнуть Альберта, упрямо держащего её за руку, из-за чего тот получает вскользь пришедшуюся царапину от другой руки. - Эй, перестаньте, - кто-то уже оттаскивает Клару, которая разрывается между истерикой и жаждой крови. - Ну, дрянь, не будь у тебя такого защитничка, ты бы давно уже лежала мордой в пол. - Побереги маникюр, психованная. А то придётся клянчить деньги раньше, чем обычно. Клара с неожиданной силой отталкивает держащего её одноклассника и успевает проскочить мимо Альберта, который занялся собиранием тетрадей. Она сумела с силой оцарапать мне лицо, прежде чем Альберт заломал ей руки. - Отвали от меня. Отпусти, я не твоя подружка, которую ты можешь лапать во всех местах, - она противно визжала, а я расстроилась, что не плюнула жвачкой в её злобную рожу. - Господи, что здесь происходит? - на крики сбежались миссис Лоренцо и, кто бы мог подумать, классная руководительница. Полный занавес.***
- Значит, опять ты в центре скандала, - мисс Эрика смотрит на меня так пренебрежительно, как будто это я бросаюсь на людей как бешеная кошка. - Разве с этой ученицей уже были подобные инциденты? Что-то я не припомню её в списках наших постоянных посетителей, - директор Эрхард доброжелательно улыбается. Я сижу с самым мрачным лицом на планете. Моя угрюмость, видимо, расценивается мисс Эрикой как покаяние, поэтому она снова продолжает набрасываться на меня, конечно же, не преминув упомянуть про то, что я сбежала с её наказания. Но я как-то непроизвольно отключилась от этого бесконечного словесного потока слепой злости и переключила своё внимание на оконную раму. Я изучаю её по сантиметру с таким же тонким вниманием к деталям с каким моя классная руководительница рассказывает директору о моём поведении. Я думаю вставить что-то в свою защиту, но обнаруживаю, что моя речь никак не может продвинуться дальше почти честного «я не виновата». - Мистер Эрхард, я думаю, разумнее всего было бы поговорить с родителями девочки. Возможно, она несколько не в состоянии.. Я не в состоянии. Не в том, в любом случае, чтобы отвечать за себя. Понимать, что я делаю. Выбирать себе будущее и одежду в школу. Я могу только по команде есть таблетки и расцветать под лучами всеобщей заботы как забитый цветок, переставленный на царский подоконник. Картинка реальности затуманилась слёзной пеленой, так естественно и не вовремя навернувшейся на глаза. Как же я всё это ненавижу. Я стискиваю ручку коляски, оставляя на ней влажные следы от потных ладоней. У меня дрожат губы, которые я пытаюсь унять значительным усилием воли. - Блюбелл? Директор обращается ко мне, а я совсем не следила за тем, о чём они там говорили. Теперь меня ещё больше посчитают неадекватной.. «недееспособной». - Простите, я немного.. Я не успеваю договорить, когда на пороге появляется миссис Лоренцо, докладывающая, что Клара ждёт в коридоре и теперь вполне пришла в себя. Учительница посмотрела на меня вскользь, но в этом беглом взгляде чувствовалась доброжелательная озабоченность. - Хорошо, мы пригласим её немного позже, - директор Эрхард устало откладывает очки. - Так на чём мы остановились? - Мы говорили об, - мисс Эрика запинается, - ответственности. - Верно. Блюбелл, насколько я могу судить, в сложившейся ситуации нет твоей вины, поэтому нам незачем вызывать твоих родителей. А сегодня мне везёт. Хотя я, собственно, ничего и не сделала. Но страх наказания успел плотно запечатлеться у меня в подкорке. - Тогда я, мм, могу идти? - Да, пожалуй. Мы поговорим с твоей одноклассницей. Надеюсь, инцидент на этом будет исчерпан. - Хорошо, - я робко взглянула на директора, который выглядел уставшим, но доброжелательным, - спасибо. - Но, мистер Эрхард, как же вопрос о дисциплине, - тут снова вмешивается мисс Эрика, которая, будь её воля, отправила бы меня в самый дальний, горячий котёл. - Я думаю, сегодня мисс Конте уже пережила достаточный стресс. О вашей ситуации мы поговорим в другой раз. Я позволила себе быстрый благодарный взгляд, а потом снова уставилась в свои колени, чтобы классная руководительница этого не заметила. Конечно, эта стерва была вынуждена проглотить такую шпильку. Но с каким лицом она это сделала. - Как скажете, директор, - она желчно посмотрела на меня. - Тогда я пойду, у меня ещё много работы. - Пожалуйста. И пригласите сюда другую ученицу. Я отчаянно попыталась свалить раньше своей классной, которую ещё о чём-то спросила миссис Лоренцо. Оказавшись в коридоре, я бегло взглянула на Клару, которая стеклянными глазами уставилась в пол. - Клара, тебя ожидает директор, - выходившая из кабинета мисс Эрика не дала мне возможности ничего сказать однокласснице. Она поднялась и медленно побрела внутрь, так и не посмотрев на меня. - А ты, - классная руководительница перевела взгляд на меня. Удостоверившись, что нас никто не услышит, она ядовито прошипела, - не думай, что тебе это так сойдёт с рук. - А я ничего не сделала, - я наконец поднимаю глаза и с привычным вызовом смотрю на мисс Эрику. - Твой побег с наказания это не «ничего». Мы ещё поговорим об этом. Она разворачивается и быстрыми шагами уходит прочь, а я не удерживаюсь и показываю ей средний палец в спину. Какой храбрый поступок. После всего произошедшего у меня такой хаос в голове, что я не планирую возвращаться на занятия. Слишком много потрясений на сегодня. Я бесцельно еду по пустому коридору, пока не замечаю в окне курящего во дворе школы Закуро. Он выглядит как всегда: одинаковая поношенная одежда для работы, взъерошенные волосы с оттенком красного дерева, равнодушный взгляд. И, конечно, неизменно самоуверенное выражение лица. Только с таким можно курить напротив кабинета школьного директора. Я опускаю взгляд на колени, которые странно подрагивают. Наверное, ещё не могут смириться с тем, что самое страшное позади. Он не видит меня через окно, а я тем временем понимаю, что смотрю как заворожённая за его неспешными движениями. Закуро выглядит как расслабленный человек. Мне бы его самоуверенное спокойствие. Я прижимаю к животу рюкзак со школьными принадлежностями в детской попытке защититься от всех угроз этого мира. С нервным подрагиванием рук я меланхолично перебираю кисточки, висящие на замке рюкзака. Это бессмысленное действие откладывало момент принятия какого-то решения, о котором мне нужно было позаботиться самостоятельно уже сейчас. Пока я смотрела на рюкзак, Закуро успел подняться на крыльцо школы и о чём-то поругаться с охранником. Я отстранённо думаю, что это скорее всего связано с его выходкой с сигаретами. Он входит в здание школы уже не такой расслабленный, но с усиленным выражением лица «я-тут-лучше-знаю». Закуро не сразу замечает меня и почти проходит мимо. Потом он резко разворачивается, и его лицо удивлённо вытягивается, добавляя к самоуверенной резкости некоторую агрессивную дружелюбность. Явно не то, что мне сейчас нужно. - Опять, малявка, уроки прогуливаешь? Смотри, до добра не доведёт, будешь потом курить за школой со всякими отморозками. Я смеряю Закуро скептическим взглядом. Это что, худшее, что может со мной случится, по его мнению? - Или перед школой с такими, как ты. Он фыркает громко и резко, подобно большому уличному псу. А я ловлю себя на мысли, что совсем не прочь покурить: за школой, в школе, лишь бы свалить отсюда. - Ты ещё работаешь? - Конечно, день только начался. Это ты тут можешь сбегать с уроков, когда захочешь, - он говорит это покровительственным тоном, а потом внимательно вглядывается в моё лицо. - Ты что, дралась с кошками? - Да, видимо, с бешеными. Закуро наклоняется вниз, чтобы рассмотреть царапину, а я вдыхаю запах краски и сигарет, причудливо смешивающийся с едва уловимым запахом его самого. - Кто это нынче славно бьёт колясочников? - Да это ерунда. - Это кто-то из твоих одноклассников? - Да что ты ко мне пристал, - я отклоняю руку, которую он тянет ко мне, чтобы потрогать царапину. Просто небольшой конфликт. - Ты ещё скажи: «обычная школьная драка, положила семерых и даже не заметила». В этот раз возмущённо фыркаю уже я. Закуро поднимается и растерянно смотрит на меня. - Слушай, я вообще-то хотела бы отсюда свалить. Так что у меня нет времени, чтобы здесь с тобой разговаривать, - я говорю это достаточно резко, чтобы прервать все попытки дальнейших расспросов. Слишком уж унизительным мне кажется тот факт, что на меня набросилась Клара, а я даже не смогла за себя постоять. Закуро смотрит на меня непривычно вдумчиво, а потом, словно что-то решив, машет рукой. - Тогда иди, - он резко поворачивается с какой-то досадой в голосе, - ещё увидимся. Я остаюсь одна в пустом коридоре, всё ещё глупо сжимая в руке кисточки рюкзака.***
- Ты понимаешь, что мы должны ещё раз поговорить с директором. Нельзя просто так напасть на свою одноклассницу, тем более в таком уязвимом положении, и остаться безнаказанной. Почему не пригласили твоих родителей, чтобы они поговорили с её родителями, - Сарита хлопочет возле меня, обрабатывая царапину на лице всеми возможными жидкостями и мазями. - И вообще в таких случаях мы могли бы написать заявление в полицию. Думаю, эту Клару как минимум взяли бы на заметку, а как максимум мы бы уж добились.. - Перестань, - я вяло отмахиваюсь от сиделки, без конца болтавшей о наказании Клары с того момента, как она забрала меня со школы. - Я уверена, директор там всё решит, как надо. - Что значит, решит, как надо? А если ты придёшь завтра на занятия, а она там? Учиться в одном классе со своей обидчицей просто недопустимо. - Я же сказала, всё закончено, конфликта больше не будет, - я напряжённо сжимаю костяшки пальцев уже не в силах выносить этот поток опасений. - Вдруг она опять бросится на тебя, а Альберта рядом не будет? Так повезло, что он с тобой. Альберт такой заботливый юноша, так переживал за тебя вчера, после того как.. - Перестань, - я неожиданно для себя взвизгнула так резко, что в комнате наступила тишина. Сарита испуганно смотрит на меня, а я упрямо уставилась на стену за её спиной. - Я устала и хочу побыть одна. Сиделка молча провожает меня в комнату и помогает мне лечь на кровать. - Может, тебе.. - Нет. Я знаю, что Сарита хотела спросить о том, не нужна ли мне помощь с переодеванием. Если бы я согласилась, она бы снова начала меня осматривать и выискивать новые следы драки. - Хорошо, - Сарита достаёт из шкафа домашний комплект и бережно кладёт рядом. - Тогда я пойду готовить обед. Я ничего не отвечаю, и она выходит из комнаты. Первым делом я стягиваю футболку, пропахшую потом, и отшвыриваю подальше на пол. Под ней находится тонкая полоска хлопкового бюстгальтера, который, по моему скромному признанию, выполнял скорее декоративную функцию. Грудь у меня никак не хотела обретать очертания хотя бы первого размера, и всё, что я могла, поместить в бюстгальтер, два стыдливо выпирающих соска. Я со злобой бросаю на пол ещё один элемент одежды и, не в силах разделаться с джинсами, откидываюсь на кровать прямо в них. Меня даже не беспокоит, что Сарита может увидеть, как я лежу в таком виде. Я и так постоянно была на виду, потому что дверь в мою комнату почти не закрывалась. Я пропускала через голову много разных мыслей о сегодняшнем дне, размышляла о том, почему Клара так бросилась на меня, почему моей классной руководительнице так не терпится сжить меня со свету, почему Сарита так упорно твердит мне про Альберта. Боится, что я действительно напугаю единственного, кому нужна? Мне становится так жаль себя, что я поднимаю руки, и обнимаю себя за плечи, смыкая локти на голой груди. Такая маленькая и беззащитная.. Такая одинокая. Я смотрю на себя со стороны. Так, словно утешаю другого, очень страдающего и печального человека. И обнимаю не свои некогда спортивные сильные плечи, а согреваю ладонями чьи-то хрупкие кости, остро выпирающие из-под кожи. И я плачу снова и снова. Как плакала тысячу раз до этого по судьбе несчастной девочки, заключённой в этом теле.