Чудо Рождества (Осеменяющие пальцы-2)

— Как же болит голова, — жалуется Эмма, полулежа на диване. — И, вот дьявол, опять везде эти слюни… — А у меня шею ломит. Нил мне ее совсем отсидел… — ворчит мадам мэр и заботливо спрашивает: — Как ты себя чувствуешь? Ты так сильно ударилась… я очень переживала, когда ты упала в обморок, — тихо признается жена и присаживается рядом. — Уже лучше… И, знаешь ли, не у всех настолько крепкие нервы! — краснеет Эмма. — Я, конечно, подозревала, что Вейл не из брезгливых… но черт, все-таки то, что он сделал… это уже за гранью… Я имею в виду, не каждый день увидишь, как твой лечащий врач прижимается ртом к причиндалам осьминога, правда? — Это была волынка, дорогая, — терпеливо поправляет Реджина. — Хорошо-хорошо, пусть эта мотня осьминога называется волынкой, — повторяет шериф, — но все равно… — Ох, Эмма, — усмехается супруга и тянется рукой к золотистым кудрям, — тебе даже повезло, что ты лежала без сознания и не слышала звуки, которые Вейл издавал с помощью этой мот… этого инструмента. Кажется, Снежка сама была не рада, что пригласила его в наш оркестр. — В наш семейный оркестр, — подчеркивает Эмма. — Какого черта она его позвала? И что это вообще было? Они все вдруг появились на пороге нашего дома, словно в психушке случился удачный массовый побег. — Не знаю, — задумчиво говорит Реджина и опускает глаза. — Отдохни, хорошо? А я пойду постираю белье. — О, может, и куртку мою постираешь? Я сегодня упала на улице… несколько раз, — застенчиво просит Эмма. — Ты иногда так неуклюжа, дорогая, — с ласковым укором говорит Реджина. — Конечно, постираю. Она проводит пальцами по щеке утомленной жены и отправляется в прихожую за курткой своей ненаглядной. На пути в постирочную она привычно проверяет карманы и находит исписанный Эммой листок. Реджина внимательно изучает его и призадумывается. Запустив стирку, Реджина возвращается в гостиную и говорит: — Эмма, я нашла кое-что в твоем кармане. — Деньги? — оживляется супруга. — Записку. Плохо читаемую и влажную… — Я прилегла отдохнуть на ней, а потом она почему-то оказалась в слюнях! — с досадой восклицает Эмма. — О, кстати… — Нет, мне ничего не известно о слюнозлыднях, — предвосхищая вопрос, качает головой Реджина. — Но твои наблюдения заставили меня задуматься… Ты ведь помнишь, что было до того, как мы начали жить вместе? — Ну-у, да… Я работала в Бостоне… ты прокляла целое сказочное королевство… Папа лежал в больничке, а Мэри Маргарет мутила с Вейлом. О, так вот почему она его позвала, да? — Эмма, сосредоточься. — Э-э… еще Генри слопал мой пирог… Твоя матушка устроила очередную заварушку… Я вышла замуж за однорукого мужика и быстренько развелась… — добросовестно перечисляет Эмма. — Ладно, — мягко перебивает ее жена. — Ты все-таки сильно ушиблась, когда упала. Полежи, отдохни здесь пока, хорошо? — А ты? — Я поработаю немного в кабинете. Надо пересмотреть городской бюджет… Вейл согласился не становиться украшением нашего оркестра, если я найду средства на закупку нового узи-сканера. Эмма хочет возразить, а еще поцеловать и никуда не отпускать любимую супругу, но ее веки вдруг становятся тяжелыми, и она снова проваливается в полудрему. Изучив статьи расходов, Реджина быстро решает, что новое оборудование может быть закуплено, если не выплачивать годовые премии сотрудникам больницы. Она готовит корректив бюджета, а потом снова достает составленный Эммой список. Поразмыслив, Реджина дописывает несколько своих пунктов: 6. Чертова дверь в дом всегда нараспашку. 7. Проклятые телефоны хором трезвонят, стоит мне лишь подумать о том, чтобы поцеловать Эмму. 8. Нил, кажется, внезапно полюбил меня сильнее, чем свою родную мать. 9. Вейл пялился сегодня на мою задницу, словно она съедобная (это интересно!). Она снова скользит взглядом по списку и укрепляется в своей догадке. Факфиковое проклятие. Оно вернулось. Но почему? Аналогичное старое проклятие, как она помнит, пришло после прочтения всех тех безумных историй и было неприятным и странным, зато подарило им с Эммой счастливый конец. И вот теперь… Что послужило причиной? Или, быть может, целью? Реджина вспоминает вечеринку в честь годовщины свадьбы. Они открыли ее выступлением семейного оркестра (о, как блестяще их сынок исполнил доверенную ему партию на треугольнике)… ее танец с женой… ах, как же все-таки Эмма потрясающе ведет… так, не отвлекаться… гора бесполезных подарков, которые она сразу передала на благотворительность… и много-много однотипных пожеланий гостей. Дойдя до этого воспоминания, Реджина тихо ахает. Неужели?!