Ментол и мята

Ночь была истинной вдохновительницей многих великих людей. Сколько стихов, картин, фотографий, сценариев и игр было создано в это время суток и ему же посвящено. Но Мэту, в отличие от многих, ночь не нравилась. Она его пугала. Мужчина не мог отделаться от ощущения, что вместе с темнотой приходило что-то еще. Что-то, что беспрерывно наблюдало за каждым его движением, дыша в затылок, выискивало слабые стороны актера и смиренно ожидало удобного случая, чтобы напасть со спины, вонзив острые когти под ребра. Сумерки — совсем другое дело. Время, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но тьма еще не получила от света дозволения всецело завладеть городом. Когда солнце уже уходило на покой, а последние его лучи, играя роль сопровождения, окрашивали облака в немыслимые цвета, предупреждая о приближении ночи. Когда звезды уже мерцали на небосводе с одной стороны, с другой полыхал погребальный костер заканчивающегося дня. И огни города сверкали будто драгоценные камни на темном металле, а не утопали в нефтяном болоте непроницаемой темноты. Впрочем, раннее утро вдохновляло Дэстера еще больше… Мэт шел за Томасом не сбавляя шага, хотя давалось ему это с трудом. Сердце колотилось раскаленным булыжником, впрочем, к этому пора было уже привыкнуть. А город вокруг был наполнен невероятной круговертью из сплетающихся между собой событий и судеб. До ушей парня то и дело доносились обрывки разговоров, смех и слезы, обвинения и благодарности. Машины, выстроенные в ряд друг за другом и друг над другом, стояли в многоэтажных пробках, то и дело мигая поворотниками, аварийками или габаритами. И вся эта суматоха, многолюдность, оживленность Мэта невероятно успокаивали. В такие моменты жить хотелось чуточку больше. Томас свернул в очередной проулок, и Мэт незамедлительно последовал его примеру. — Еще не передумал? — не оборачиваясь уточнил мужчина. — Не уверен, что тебе необходимо присутствовать. — Зато я уверен, — мгновенно среагировал Дэстер, нагоняя режиссера. — Ты не понимаешь. Я… — Каролли резко остановился. — Я не знаю, что буду делать. Не знаю, к чему это приведет. Не знаю, будет ли результат вписываться в рамки закона. — То есть ты не знаешь ровным счетом ничего? — Вот именно. — Тогда тем более тебе нужна подстраховка. — Не хочу впутывать тебя во все это, — вздохнул Томас. — Ты не заметил? Я впутан в это по самые яйца. Даже глубже. Хуже уже точно не станет, — справедливо подметил Мэт. — Ну так что? Идем дальше? — Уже пришли, — кивнул мужчина на невзрачную подъездную дверь не менее невзрачного старого дома. На первых этажах окна блестели сквозь мощные решетки осколками разбитых стекол, что отлично характеризовало состояние дома в общем и обитавший в нем контингент в частности. — И надо же было поселиться в таком клоповнике, — фыркнул Каролли, с брезгливой гримасой касаясь ручки подъездной двери и тут же одергивая пальцы, во что-то вляпавшись. — Я, между прочим, неплохо ему плачу! Платил, — поправил себя мужчина, хмуро смотря на испачканную руку. — Кто знает, может, парнишка экономный, — пожал Мэт плечами, толкая дверь локтем и проникая внутрь. Если снаружи дом походил на серый булыжник, то внутри ассоциировался с наркопритоном. Нигде Мэт не видел такого количества шприцов и одноразовых наркоингаляторов, приходившихся на один квадратный метр. Они валялись на каждом шагу, устилая пол, будто ковер, в углах собираясь в небольшие кучки. Все стены же были изрисованы граффити, но не теми, что украшали главные улицы города в связи с проводимым каждый год фестивалем молодежи. Здесь поработали художники другого сорта. Те, кто к рисованию не имел никакого отношения, но желал оставить свой след пусть и внутри разваливающегося дома, покрыв его стены гневными и некультурными словами, внизу приписав свое имя. — Какой этаж? — уточнил Мэт, осторожно пробираясь к лестнице через наркоманские дебри. — Третий, — бросил Томас, пыхтя. Режиссёр, видимо, тоже большую часть внимания перекинул на преодоление окружавшего его мусора. На лестнице едва ли было чище, разве что шприцы начали перемежаться с фантиками от шоколада и битым стеклом бутылок. — Квартира тридцать шесть, — продолжил направлять Мэта Каролли, как только парень оказался на нужном этаже. — О, вижу ее, — мгновенно среагировал Дэстер, подходя к облупившейся двери, выглядевшей не слишком надежно: петли ее проржавели, а поверхность двери чем-то напоминала картон. — Жаль, что до этого момента я не знал, где он живет, — выдохнул Каролли, добравшись до цели вслед за Мэтом. — Тогда бы у меня возникли подозрения на его счет куда раньше. — Думаешь, он наркоман? — Вполне может быть, иначе куда он девает все свои деньги, если вынужден жить в такой халупе. — И что дальше? Постучим, как культурные люди? Или вломимся, как некультурные? — улыбнулся актер. — Нахуй культуру, — прорычал Томас, отходя на пару метров для разбега. — Хочу, чтобы от нашего появления он обосрался, — мужчина сорвался с места и не открыл, а снес дверь плечом, протащив ее вглубь темной комнаты. — Фу, блять! — воскликнул Томас, мгновенно выбегая назад. — Чем это здесь так воняет?! Мэт тоже принюхался и без труда узнал «аромат». — Смертью, — огласил он вердикт. Еще пару секунд они с Томасом молча стояли в проеме, прежде чем, набрав в легкие побольше воздуха, двинуться внутрь. *** Мэт и Томас остановились возле последней развилки коридора, ведущей в ванную комнату. Остальные помещения в квартире оказались пусты. Набранный в легкие подъездный воздух давно закончился, и глаза начал щипать трупный запах, каждый вдох через недостаточно плотную ткань куртки, которой мужчины прикрыли рты, использовав одну на двоих, давался с трудом. Находиться здесь становилось невыносимо — начинало казаться, что этот смердящий запах впитается в волосы, кожу, их органы и навеки останется с ними. Но пришлось перебороть свои рвущиеся наружу чувства, помня про цель своего прихода. «Я посвечу, а ты открывай дверь», — движениями показал Томас, включая на телефоне фонарик. Мэт, прежде боявшийся притронуться хоть к чему-то, — так показалось режиссеру — схватился за ручку голыми руками, опустил вниз и дернул ее на себя. Тихий скрип и яркий пучок света явили взору мужчин картину, поражающую воображение: сложив руки на коленях и прислонив их груди, будто маленький ребенок пытался закрыться от всего мира, в пустой ванне сидел человек, его голова была завалена на бок, висок подпирал грязную бледно-желтую плитку, а будто выгоревшие на солнце зрачки, посиневшая и местами разлагающаяся кожа и неестественно открытый рот с выпавшим наружу языком свидетельствовали о том, что жизнь бывшего помощника режиссера давно покинула. Вид мертвого человека Томаса впечатлил до холодного пота и дрожи в коленях, однако желудок его не предпринял никаких попыток расстаться с переваривающейся пищей, а сознание не спешило покидать тело. Да, смерть некогда знакомого парня выглядела жутко. Но Томас видел и не такое. Бросив быстрый взгляд на Мэта, Каролли почему-то решил, что актер разделил его мнение. Вся квартира Генри была насквозь пропитана безысходностью, и ее венцом стал неподвижный хозяин, что не смог найти лучшего для себя исхода и оборвал жизнь таким чудовищным способом. В том, что помощник покончил с собой, не было никаких сомнений: об этом свидетельствовали застывшие кровавые надписи на кафеле, смысл которых оставался понятен лишь самому Генри, а также шприцы, баночки с психотропными веществами, отметины на руках и бедрах, и застывшая рвотная масса, находившаяся, казалось бы, везде. Еще одним знаком, склоняющим к самоубийству, было странное прощальное послание, висевшее на зеркале: приклеенный пластырем лист и кровавая надпись: «Тебе». «Мы же не будем вторгаться в последнее личное, что осталось от Генри, — сперва подумал Томас. — Хотя нет, будем», — и в ту же секунду сорвал клочок бумаги с зеркала над умывальником. Больше в квартире помощника их ничего не держало, они быстро вывалились с Мэтом на улицу, несколько минут жадно хватая ртом свежий воздух, ушли подальше от дома и только после позволили себе прочесть послание мертвеца. «Если Они все же придут за мной раньше, значит, судьба на Их стороне. Конечно, оставляя свои последние слова на бумаге, я не рассчитываю на то, что Ты прочтешь их. Но если есть хоть малейший шанс, что они дойдут до тебя, я хочу попробовать, ведь терять мне больше, как все уже поняли, нечего. Прости, я был не прав. Прости меня, Томас, что не нашел в себе смелости раньше, чтобы лично признаться в том, что веду двойную игру и большая часть проблем, случившихся на площадке, — моих рук дело», — режиссер, никак не ожидавший увидеть собственное имя, ощетинился. «Так это послание оказалось для Каролли», — про себя, не менее шокировано, подметил Мэт, но решил отложить разговор об этом до лучших времен, а быть может, и вовсе обойтись без него и продолжил чтение. «У меня нет для тебя ответов на более глобальные вопросы, которые тебя мучают, но на некоторые все же найдутся, быть может, о чем-то ты до сих пор еще не узнал: это из-за меня твой актер едва не свернул шею и чудом отделался переломом; это я принес в твою комнату тот самый увлажнитель воздуха, и в результате ты отравился цинком; если бы не я, возможно, твой план с детским домом сработал бы, и ты бы был уже на шаг ближе к цели; я следил за каждым твоим движением на площадке, за каждым словом, наверное, Им следовало доверить это задание кому-нибудь другому, кто бы точно справился и довел все до конца. Но, видимо, все эти стечения обстоятельств и очарование твоей харизмы были посланы мне для того, чтобы я прозрел! Конечно, сделанного не вернешь, на моей душе числятся грешки и похуже… В отчаянном желании отмыть хотя бы один из них, я хочу сообщить тебе о единственной полезной информации, которой обладаю, и раскрыть личность еще одного из членов Омерзительной восьмерки, которая тебе, возможно, еще пока неизвестна. Его имя Уэйлок, и он глава одного из самых крупных банковских синдикатов и больше известен тебе как заполученный непосильным трудом и умелыми переговорами последний главный спонсор твоего нового фильма, предпочитающий оставаться под псевдонимом Генрих Дэ Дитрих». С последними строками перед глазами Томаса встало лицо здоровенного перекаченного мужчины с горой вздувшихся мышц под одеждой, его самодовольная ухмылка и прожженный взгляд человека, повидавшего на свете многое. — Так мы с Брайаном были правы, — Мэт, увидев имя, не сдержал эмоций. — Только не знали, кто скрывается под этим псевдонимом. Этот человек, — актер ткнул еще раз пальцем в послание, — был также спонсором наших с Брайаном фильмов: «Нули, единицы и крот» и «Недооцененный». — Но я ведь сам его нашел, — удивился Томас. — Или Они хотят, чтобы я так думал?! Обоим было понятно, какой ответ подразумевал данный вопрос. Куда больше актера и режиссера волновал план дальнейших действий. Как следовало поступить? Сунется кто-нибудь когда-нибудь за беднягой Генри или родственники и друзья оборвали все связи с ним? Стоило ли надеяться на соседей, до которых вскоре дойдет необычный запах, ведь снесенную дверь мужчины так и не потрудились вернуть на место, или же им самим следовало бы сообщить в соответствующие службы? Томас не мог решить, но точно знал, что вряд ли даже после стольких бед, которые принес ему Генри, желал парню участи сгнить в ванне и остаться в ней навеки. В итоге совесть не позволила Каролли быть безучастным, и он сделал анонимный звонок с телефона подвернувшегося по пути пьянчуги. Без личного транспортного средства Томас и Мэт смогли добраться только к восьми утра, вваливаясь в их новую обитель, оба надеялись тут же обрушить на домочадцев новость, полученную от бывшего и ныне мертвого помощника режиссера, но квартира Риса встретила пустотой. — Они еще не вернулись? — озадаченно поинтересовался Каролли, прекрасно понимая, что Дэстер не прояснит ситуацию. — Похоже на то. — Значит, и их вылазка оказалась ненапрасной, наверняка что-то нашли. — Надеюсь, — Каролли вылез из обуви и поспешил скорее скинуть с себя неудобные и сковывающие джинсы — его потасканные штаны нашлись за диваном. — Кофе хочешь? — предложил актер. — Пожалуй, сначала пожру. Безделье привело к тому, что после половины кружки горячительного напитка Дэстера сморило в полусидячем положении прямо на диване. Актер забылся тревожным непробудным сном. *** — Привет, давно не виделись, — мальчишка в рубашке в зелено-белую клетку и в красной бейсболке с символикой человека-паука не переставая крутил сальто на турнике. Беззаботная, как казалось поначалу, картина совсем перестала такой быть, когда Мэт пригляделся к перекладине, за которую цеплялся голубоглазый мальчишка обеими руками, и признал в ней человеческий скелет ноги. — Почему ты сегодня один? — удивился актер, не наблюдая вокруг ни единой (когда-то живой в настоящем мире) души. — Они не захотели приходить, у них есть дела поважнее. Все готовятся… — К чему же? — липкий страх медленно заполнял собой Мэта, он даже не пытался его скрыть, прекрасно зная, что от мальчишки в его мире ничего нельзя было утаить. Загадки были привилегией только голубоглазого создания. — Как? А ты разве еще не знаешь? — искреннее удивление застыло на детском лице. Но он поспешил поскорее восполнить данный пробел в голове своего собеседника. — Скоро у нас появится гость. Сколько же новых впечатлений он принесет всем, Тереза снова будет день и ночь рассказывать ему о своей жизни, вспоминая, какой она была… до этой самой, ну ты понял. — Что за гость? — насторожился Дэстер, но парнишка неожиданно спрыгнул с турника и появился у него за спиной, будто вынырнул из воздуха. Детские пальчики вцепились в его плечи, и он произнес еще не сломавшимся тоненьким голоском: — Замерз? — Что? О чем ты? — Замерз? — переспросил мальчишка, но голос его вдруг резко стал грубее. Актер распахнул глаза и увидел перед собой лицо Томаса, тот пытался укрыть его одеялом, его руки как раз покоились на плечах актера. Мэт только сконфуженно промычал что-то неразборчивое. — Тебя колотило, вот я и подумал, — почесал Каролли затылок. Но актер даже не нашелся для благодарностей, вместо этого он охрипшим ото сна голосом спросил: — Который час? — Половина первого. — Наши вернулись? Томас отрицательно покачал головой. — Они отсутствуют почти десять часов, не находишь странным? — Мэт скинул с себя одеяло и принялся наворачивать по комнате круги, беспокойство в душе не давало покоя и с каждым шагом начинало нарастать. — Грузовик отъехал от дома в три ночи. — И конечно же, единственное средство связи с ними — дурацкая переадресация Селкет! — мгновенно нахмурился Томас — они допускали такие непростительные ошибки из раза в раз. — Но делать нечего, придется звонить. За телефоны похватались оба, но лишь на дцатую попытку вызов режиссера смог пробить внутреннюю связь и его звонок все же был переадресован на новый номер журналистки. — Эй, вы где? — Мы? — послышался недовольный женский голос. — В полной жопе! Томас и Мэт переглянулись. — Если это была шутка, то сразу говорю, она неудачная, — пояснил мужчина, но Селкет его не услышала. Она какое-то время переговаривалась с кем-то из уехавших с ней ребят, возня и шумовые помехи заглушали большую часть слов. И обоим мужчинам это не понравилось. Первым не выдержал Каролли: — СЕЛКЕТ, — взревел он в трубку, привлекая внимание. — ЧТО У ВАС СТРЯСЛОСЬ? — Геральд и Брайан… Они пропали. Последнее произнесенное имя заставило Дэстера вздрогнуть, а волосы на затылке зашевелиться, он выхватил трубку и, постаравшись взять себя в руки, сухо спросил: — Поясни! — С радаров Викки, с ними оборвалась связь. — Где вы? — задал вопрос Дэстер замогильным тоном. — Сейчас это не имеет значения, — фыркнула Селкет. — Даже если вы приедете, чем вы сможете помочь? — Где вы, я спрашиваю?! — прошипел Мэт, невольно сжимая сотовый телефон с такой силой, что костяшки побелели. Журналистка, почувствовав, что «запахло жареным», с явной неохотой, но продиктовала текущие координаты. — Но, повторюсь, вы нам никак не… Мэт сбросил звонок и посмотрел на Томаса. — Надо ехать. Ты со мной? — Не хочу показаться уродом, но Селкет права. Толку от нас сейчас как от козла молока. Что ты собираешься предпринять? Вплавь доберешься до острова? Помрешь раньше. Обратишься в полицию? Помрешь раньше. Побежишь на рожон? Помрешь раньше. — Считаешь, других вариантов нет? — Дэстер пытался не терять самообладания, но голос его завибрировал раздражением. — Варианты есть всегда, но надо сесть и подумать, что предпринять дальше, — как можно более миролюбиво пояснил Томас. — Сидеть и думать, пока любовь всей моей жизни черт-те где и черт-те с кем? — рыкнул Мэтью. В любой другой ситуации Каролли не преминул бы кинуть нечто вроде: «Прям даже всей жизни?! Прям любовь-любовь?!», но в конкретном случае подобный выпад ничем хорошим не кончился бы. Так что мужчина, дружески хлопнув Дэстера по плечу, как можно бодрее произнес: — Брайан — тертый калач. Без присмотра в пару часов с ним ничего не произойдет. Мы же за это время должны что-то придумать. «Вот только я не представляю что…» — мысленно добавил Томас, тяжело вздыхая. *** Вблизи якобы заброшенный остров выглядел еще более мрачно, чем издалека. Каменистый пляж был усыпан косточками маленьких животных. Стойкий запах загнивающего ила ударял в нос, заставляя невольно морщиться. А впереди куда ни посмотри — лишь серая пятиметровая стена, увитая покрытым пылью ядовитым плющом. — А у вас тут уютно! — восторженно воскликнул Брайан и сделал это настолько убедительно, что Геральд не удержался от скептического взгляда в его сторону. — Внутри еще интереснее, — кинул в ответ один из людей в форме. Но по его выражению лица красноречиво читалось, что ничего хорошего за грязной стеной они не увидят. — А кормить здесь будут? — продолжал натурально играть бездомного актер. — Три раза в день. — Что это, если не Рай! — продолжал радоваться Брайан, уставившись на Геральда и явно ожидая от него столь же яркой реакции. — Д… да, — единственное, что смог из себя выдавить охранник. Актер в нем умер еще в младенчестве. — Что-то не так? — тут же отреагировал другой сопровождающий в форме. — Кушать очень хочется, — плаксиво промямлил Геральд, украдкой оглядывая стену и пытаясь оценить пути отхода. Вот только в сплошной стене не наблюдалось ни окон, ни арок, ни ворот. И как же их собираются провести внутрь? Хозяева катера не торопились давать ответ на этот вопрос. — Ничего, скоро вас и помоют, и оденут, и накормят, — пообещал один из них, расстегивая жилет, с внутренней стороны которого на липучках покоился медицинский шприц-пистолет. — Но перед этим нам необходимо вас провакцинировать. Брайан и Геральд мгновенно напряглись. Конечно, ехать сюда было верхом идиотизма. Но разве не для того они притворялись бродягами, чтобы разобраться в происходящем? И если бы тогда они не согласились посетить невероятный курорт для бродяг, какой смысл крылся в их маскараде? Убедиться, что людей увозят в это место? Для этого так напрягаться было совсем не обязательно. «Конечно, мы могли бы вырубить этих охранников и разузнать информацию посредством пыток… — невольно подумал Геральд, но тут же сам же себя и осек: — Нет, их пропажа не осталась бы незамеченной. Мы бы спугнули их». Мужчина в форме вставил прозрачную колбу с синей жидкостью в пистолет и глянул на двух бродяг. — Ну что? Кто первый? Геральд и Брайан переглянулись. — Да не бойтесь вы, ничего страшного не произойдет. — Я… я боюсь уколов, — пробормотал Геральд неразборчиво. — А я готов! — веселый непосредственный бродяжка, которого с таким упоением играл Брайан, уверенно ринулся к мужчине со шприцом. Охранник в последний момент поймал его за руку, выразительно глянув на актера: «Ты уверен?» — прочитался немой вопрос в его взгляде. «Уверен…» — кивнул Ри. — Не бойся, дурак, — звонко рассмеялся он вслух. — Я подержу тебя за руку, пока тебя будут вакцинировать. Я же могу подержать его за руку? — спросил он у мужчин. — Конечно. Держи, сколько душе угодно, — кивнул мужчина со шприцом, резко приближаясь к Брайану и без предупреждений приставляя шприц к грязной шее. Щелчок, и мир перед глазами актера померк. Он бухнулся на каменистый пляж, будто мешок с костями. — Твоя очередь, — перевел мужчина взгляд на Геральда. — А… А это нормально, что он упал? — охранник паниковал, но все еще старался говорить, как идиот с интеллектом десятилетнего. — Он не упал, а заснул. А проснется он совершенно другим человеком. — А если я не хочу быть другим?! Может, я собой хочу остаться, — продолжал упорствовать Геральд. — Об этом стоило подумать раньше, — внезапный голос за спиной заставил охранника вздрогнуть, но среагировать он не успел. Шею обожгло уколом. Второй охранник успел подойти к нему со спины. «Я потерял бдительность… Идиот», — последнее, что подумал Геральд, прежде чем последовать примеру Ри. *** Темнота, окутавшая Брайана, ничего с собой не принесла. Никаких картинок, никаких ощущений. Даже мысли, казалось, не могли пробить эту осязаемую во всех смыслах ширму. Сколько он провел в состоянии бессознательности, актер даже не мог предположить. Первым, что пробило густую тьму, стало монотонное тиканье механических приборов. Но на что был похож этот звук, актер вспомнить не смог, любое сравнение, постепенно приходившее на ум, испарялось, будто бы не найдя веского основания для присутствия. Следом за странным пиканьем в пелену сознания пробился незнакомый женский голос. — А он красавчик. Такое лицо… ммм… картины писать хочется. Ты только глянь на его скулы. Брайан лежал неподвижно и всеми силами старался не выдавать своего пробуждения. — Будь я на месте «рыбаков», из своих сетей утащила бы его домой и никогда больше не выпустила, — согласно засмеялась обладательница другого голоса. Ри почувствовал, как тела коснулось что-то мокрое и липкое — женщина принялась его обмывать, стирая, как должно было им показаться, старую грязь. Сердцебиение участилось, и страх запоздало начал закрадываться в душу. На что он рассчитывал, когда сунулся за теми двумя с берега? Если его личность раскроют, Брайан подвергнет опасности не только себя… «Успокойся, — приказал себе мысленно актер, вновь выравнивая дыхание, — сейчас тебя не узнала бы даже родная мать, будь она жива». Мочалка, смоченная в резко пахнувшем растворе, заскользила по ногам, и Ри понял, что лежал перед женщинами абсолютно обнаженный. Хорошо, что о том, что такое стеснение, он давно позабыл — опыт, любезно предоставленный Ма. Женские руки тем временем обхватили ступни, и Брайан непроизвольно сморщился — стало щекотно. — О, очнулся, — воскликнул голос. Ри сделал вид, будто так оно и было, напоказ задышал глубже и зашевелил пальцами, спустя долгую минуту открывая глаза. Две молоденькие девушки с широкими улыбками на лицах без стеснения разглядывали актера, нависнув прямо над лицом. Взгляды в упор друг на друга подарили Брайану уверенность, что обе незнакомки в белой униформе не признали в нем известного актера: все же на экране и в жизни Ри выглядел иначе, да и сейчас красок лицу не добавляли темные круги под глазами и изнеможенный вид. К тому же тот самый обрисованный Софи шаблон поведения бездомных очевидно прослеживался у обеих девушек — вряд ли им было дело до развлечений перед экраном телевизора. — Я уже в Раю? — обворожительно улыбнувшись, спросил Брайан. И улыбки стали еще шире. *** Если Брайан, придя в чувства, смог взять себя в руки, то Геральда накрыла паника — он куда глубже задумался о своей идентификации. И эти мысли не сулили ничего хорошего. «Что будет, когда они попросят назвать мое имя?» — размышлял охранник, лежа на столе — его процедура обмывания, дай Боже, если не перед погребением, только началась. «Наверняка пробьют по базе «Ока», дабы узнать, из какой конторы меня попер работодатель. И если скажу им правду, то тут же спалюсь со всеми потрохами. Нужно придумать, как обойти систему», — Геральд поставил перед собой неразрешимую задачу. Но близость к провалу довелось ему ощутить куда раньше, чем он предполагал. Когда чужие руки лишили его старой одежды, не утруждая себя в раздевании, а просто разрезав ткань на лоскутки, охранник не на шутку занервничал. «Они увидят. И все поймут», — подумал он о своей татуировке, что носил на внутренней части бицепса — череп в военном берете и сверху аббревиатура «МРТВ». Рука с мочалкой тем временем подхватила его локоть и принялась уверенными движениями намывать тело. «Обездвижить? Убить?» — чувствуя всю безвыходность положения, задался вопросом Геральд. — Смотри, — прозвучал женский голос, — татуировка. Мужчина сжал кулак, готовый в ту же секунду пробить им голову одной из двух целей — половая принадлежность его ничуть не смутила. — Страшная, — фыркнул второй, — и к тому же краски начали выцветать. — Да, не модно, — поддакнула первая. — Но, — смутившись, добавила: — я себе когда-то хотела вот тут… Розового фламинго. Красивая птица, жаль, что вымерла давно. — Покажешь потом, как выглядит? — Конечно, — воодушевилась женщина. Когда процедура закончилась, они обе вышли из помещения. Геральд, убедившись, что остался один, приоткрыл сначала один глаз, проверив наличие возможных камер и подметив, что те отсутствовали, открыл второй. — Пиздец, вот это мы влипли, — шумно выдохнул он. — Давай, отважная дурья башка, думай, как нам выбраться отсюда целыми! *** После короткого разговора с двумя девушками, Брайану выдали одежду — очередной комбинезон — и передали в руки следующей инстанции, на этот раз мужчине в возрасте. Седеющий старичок, в такой же как у актера униформе, не переставая улыбаться, вел его по длинному серому коридору с пустыми стенами без картин и поднимающий производственный дух работяг табличек — то, что они с Геральдом находились на производстве, у мужчины не осталось никаких сомнений. Вспомнив об охраннике Томаса, Ри захотел тут же спросить у сопровождающего, но не знал, как более грамотно и ненавязчиво задать вопрос. Вдруг этот старикашка только прикидывался дурачком, а на деле это была проверка. — Твой друг уже проходит тесты, — будто бы читая мысли актера, начал Проводник. — Тесты? — не сдержал искреннего удивления Брайан. — Да. Их все проходят, они определяют, чем тебе следует заняться. Но… — он запнулся, подбирая слова, — были и те, кто не прошел. — Печально, — Ри замялся, стоит ли говорить дальше, прекрасно понимая, к чему, возможно, даже не подозревая, вел его будущий коллега, — но я постараюсь выложиться на полную, — актер решил нацепить на себя глупую улыбочку и остаток пути больше не вступать в диалог. У одной из многочисленных дверей проводник остановился и дернул за ручку. — Проходи и садись на любое место. И это, — он хлопнул его по плечу, — надеюсь, еще увидимся. Брайан, только завидев сидящего на стуле среди еще парочки кандидатов Геральда, бросил беглое «И я тоже» и юркнул в тесный кабинет. Охранник, приметив актера, бодро махнул листочком и похлопал по соседнему стулу. — Давай сюда, дружище, — при слове «дружище» рот его растянулся в неестественной улыбке. — Что ты тут… — Брайан хотел было накинуться на Геральда с расспросами, но охранник коротко мотнул головой, мол, «сейчас не стоит». Актер сел на указанное охранником место и уставился на разложенные перед ним листы. «Должен ли я их заполнить?» — подумал он и украдкой взглянул на бланки своего соседа — Геральд прошелся только по тестовой части, кое-где оставляя пустые клетки, а открытые вопросы за исключением парочки удостоил коротким ответом «Наверное». Ри потянулся было за ручкой, но вдруг дверь кабинета вновь открылась, и в помещение зашел мужчина: его сдержанный и невозмутимый вид дали сразу понять, что череда дурачков для них с псевдобомжем-напарником закончилась. Вот только по лицу Геральда явно читалось, что тот видел этого человека за сегодня не впервые. — Прошу прощения за задержку, я готов продолжить наше с вами знакомство дальше, кто желает следующим продемонстрировать мне свои результаты? — мужчина с россыпью родинок на лице и явной картавостью вперил в присутствующих свой внимательный взгляд. И не успел Брайан пропустить через себя очередной импульс страха, как по телу тут же прошелся второй — Геральд поднялся со своего места и уверенной походкой пошел в сторону говорившего. Пухленькие пальчики в нетерпении выхватили из рук охранника листки, не дав тому дойти двух шагов до стола, и принялись тут же анализировать, параллельно стуча по клавиатуре. — Итак, — мужчина взглянул в листы, — Лэйни, посмотрим, подходите ли Вы или нам лучше попрощаться. В сердце Ри, будто вонзились иголки: «Лэйни? — удивился он. — Что это еще значит? Что за Лэйни?» Актер, совершенно позабыв о том, что ему следовало заняться заполнением собственного бланка, неотрывно наблюдал за тем, что происходило за стойкой, где стояли Геральд и человек, всем своим видом показывающий окружающим свою невероятную значимость на занимаемой должности. Охранник был прав, прежде чем поинтересоваться наполнением этих сраных тестов, мужчина кинулся проверять его айди-паспорт. И только после того, как убедился в том, что человек, стоящий перед ним, действительное энное количество времени назад расстался с работой — в Око заносилась вся трудовая история — принимался за бумажки. Но важной частью, помимо рабочего статуса, оставалась идентификация личности по фотографии. Именно поэтому Геральд, придумав какой-никакой, но все же план, ринулся первым принять удар на себя. Их дорожки с Лэйни пересеклись в приложении для знакомств. И встретившись всего лишь раз для удовлетворения сексуальных потребностей, Лэйни не упустила возможность и вдоволь удовлетворила еще и свою потребность в общении: так охранник узнал о ее карьере, судьбе и прочих пунктах биографии. Девушка до увольнения работала тренером в фитнес-центре, являлась обладательницей роскошного и подтянутого тела, которое, впрочем, на ощупь оказалось отнюдь не мягким и упругим, а будто бы каменным. Ее особые умения Геральд заценил в их первую же и последнюю ночь — Лэйни мышцами вагины едва не переломила ему член. И если бы не бурный оргазм, подаренный умелыми движениями, охранник наверняка бы зарекся иметь дело с сидящими на «тесте» спортсменками. Уверенность в деле принесли слова «одноразовой любовницы», что та не была заинтересована в ближайшее время в поисках новой работы: «Только сейчас прощупала почву НСС, в ней есть множество бонусов помимо постели, осталось только немного прокачать скилл в любовных играх». Конечно, номер ее айди-паспорта он не знал. Но этого и не требовалось в их с Брайаном положении — эту работу он оставил проверяющему. Вот только не все в плане охранника было гладко сшито… «Если взглянет на фотку — мне пизда», — барабанил по бедру Геральд, не отрывая взгляда от происходящего на экране. Но мужчина, кажется, смотря в упор, не замечал очевидного. Абсолютно игнорируя снимок в правом верхнем углу. «Неужели глаз настолько замылился? — поразился охранник, не желая принимать удачу за чистую монету. — Или он из тех, кто считает, что улица за пару месяцев меняет до неузнаваемости лицо человека? Но меняет ли она им пол?» Пока Геральд пребывал в раздумьях, мужчина пробежался взглядом по тесту и утвердительно кивнул: — Проходите. Будете грузчиком, их нам как раз не хватает. Можете пока присесть на свое место, как только все закончат, Вас отведут на рабочее место и введут в курс дела. — Здорово, — с жаром выдохнул Геральд, быстро развернулся на сто восемьдесят и столкнулся с ошарашенным взглядом Ри. Охранник обнадеживающе подмигнул актеру и, проходя мимо его стола, незаметно сунул в ладонь маленький клочок бумаги с новой личностью Брайана. «Неужели ты и вправду думал, что дядя Геральд о тебе не позаботится?» гласили первые строки с небольшой оговоркой в конце «P.S. Надеюсь, мое очко когда-нибудь разожмется». *** Послание Геральда едва ли воодушевило Брайана. Украдкой проводя мужчину взглядом, актер, наконец, переключил внимание на разбросанные по столу тесты. Некоторые из них были смяты, другие разрисованы каракулями: над ними явно поиздевались предыдущие кандидаты на работу мечты. Парень притянул один из листков бумаги ближе к себе, отыскал огрызок карандаша и уставился в текст. Первые вопросы были стандартными: имя (если помнишь), возраст (если знаешь), место рождения (если в курсе). Несколько вопросов про опыт работы (если таковой имелся). Почти десяток следующих вопросов начинались с «Верно ли утверждение, что…», а затем следовала череда странных загадок. Понять, что они играли роль психологического теста, труда парню не составило, чего нельзя было сказать об ответах на вопросы. Первые две загадки были ему известны с просторов сети. Общее между ботинком и карандашом заключалось в следах, которые оставлял и тот, и другой. Чайник и пароход извергали из себя пар. Остальные вопросы поставили Брайана в тупик. Поломав над ними голову пару минут, он написал кривое «не знаю». Загадки про карандаш и чайник оставались без ответа. Следовало подумать, как поступить лучше: ответить на них правильно или нет? Людей этот сомнительный работодатель набирал явно для простейшей работы. Но подходили ли ему шизофреники? Хороший штрих к образу Брайана, вот только не был ли он лишним? В конце концов, Ри решил ответить только на один вопрос, надеясь, что это намекнет лишь на зачатки шизофрении, окончательно закончив его психологический портрет нерадивого бездомного, или, в крайнем случае, просто покажет его сообразительным парнем. Пририсовав в углах листка пару цветочков и бабочек, он уже было подумал пойти сдавать свой «экзамен» на профориентацию, но мужчина, что вершил судьбы прибывших, разговаривал с другим кандидатом. Выглядел Вершитель как ботаник, над которым наверняка издевались в школе. Таких Брайан не любил больше всего. Получив в свои руки власть над другими, такие типы частенько отыгрывались на окружающих за обиды прошлого. От этой мысли Брайана снова бросило в пот. Вслед за одной нехорошей мыслью, будто черви, полезли остальные: «А что, если он тебя узнает?! Весь Тэ’Ниэс ищет вас с Мэтом!» «А что, если уловка Геральда с документами, в чем бы она ни заключалась, провалится?» «А что, если они решат, что ты просто не пригоден для их работы?!» Дабы отвлечься от напирающих на него гнетущих предположений, Брайан снова уткнулся взглядом в тест, решив поломать голову над одной из загадок и таким образом отвлечься. В самом низу листка мелким шрифтом была пропечатала последняя загадка, которую Ри не стал даже читать, предположив, что лишь потеряет зря время. Что ж, время было, можно было и пробежаться взглядом по паре строк, что Ри и сделал: «На похоронах своей матери, девушка встречает незнакомого парня. Парень ей понравился, и она думает, что встретила мужчину своей мечты. Однако она не спросила его имя или номер телефона и не смогла найти никого, кто бы знал, кто этот парень. Через несколько дней она убивает свою сестру, но почему?» «Интересный расклад, — заинтересовался актер, начиная постукивать карандашом по столу. — Может ее сестра тоже заинтересовалась этим парнем? Нет, не сходится, слишком просто…» Ри поломал голову еще пару минут, прежде чем в голову пришла мысль, которая оказалась одновременно безумной, но и абсолютно логичной. Недолго думая, он записал ответ в пустую графу. — Следующий! — загорланил ботаник, обращаясь ко всем присутствующим. Брайан подскочил на месте, поняв, что больше сидеть в ожидании вердикта сил у него нет. — Можно я?! — воскликнул он, начиная активно тянуть руку вверх. Мужчина окинул его недоброжелательным взглядом. — Я неясно выразился? — приподнял он левую бровь. — Следующий! Брайан тут же подскочил к столу «экзаменатора» и вручил ему тест, но тот не торопился вчитываться в результаты, с подозрением оглядывая актера с головы до ног. «На Геральда он так не пялился», — поймал себя Ри на мысли, старательно продолжая играть беспечного дурачка. Улыбка снаружи, но ужас внутри. — Странно, что с такой мордашкой ты оказался на улице, — фыркнул мужчина, прищурившись. — Даже дураки могут жить в достатке, если с внешностью повезло. Не думал об этом? Брайан изобразил искреннее удивление. — А что, так можно было?! А куда обратиться?! А что надо будет делать? — Поздновато об этом думать. Теперь ты здесь, в месте, где внешность роли не играет, — ухмыльнулся мужчина, явно наслаждаясь растерянностью Ри. — Давай-ка посмотрим, кто ты таков, — проверяющий ввел подсказанные Геральдом сведения, и на экране появились чьи-то данные. Чьи-то, но не Брайана. Но мужчина, просмотрев тест, мгновенно потерял к этому всяческий интерес. На губах его появилась противная улыбка: — Так ты считаешь, что девушка убила свою сестру лишь потому что хотела увидеть того парня вновь? — поднял он глаза на Ри. — Угу. — Тебе не кажется это жестоким? Ри залихорадило. Мужчина понял, что Брайан не тот, за кого себя выдает? Или наоборот? Какой ответ следовало дать в данный момент?! Брайан занервничал, а потому брякнул первое, что пришло в голову. — Я бы так и сделал! — Вот как. Ты у нас «мясник» значит, — протянул он, постукивая пальцем по последнему вопросу, на который Брайан дал ответ. — А так сразу и не скажешь. Это хорошо. Такие нам нужны. Забирайте «мясника» в «зомбиящик», у нас прибавление, — крикнул он охране, и двое мужчин в форме направились к Ри. «Черт, — пронеслось в голове актера за мгновение до того, как его подхватили за руки. — Не надо было отвечать на этот сраный вопрос!» Не надо было. Но уже поздно.