Ментол и мята

— Рано, — рыкнул Геральд, неспособный прерваться или как-то поменять позу, чтобы помешать Микки. Ощущения накрывали слишком острые, оттого остановиться сил просто не оставалось. — Да ты спятил! — застонал в ответ киборг, упершись мокрым лбом в кафель. Длинные красные волосы разметались во все стороны. Несколько прядей прилипли к вспотевшей спине, походя на змей. — Рано, говорю, — охранник почти шептал, всю энергию предпочитая отдавать иным действиям. — Это уже становится невыносимо, — пропыхтел в ответ Микки. — Что за блядская выносливость?! — Не в выносливости дело. У меня все тело ноет. Это отвлекает. — Отвлекает от того, чтобы кончить? — Вот именно! — А знаешь, что отвлекает меня? — Ну? — Ты! — терпеть действительно становилось все сложнее. Даже не думая слушать Геральда, парень дотянулся до своего стояка и взял его в плотное кольцо из пальцев. По спине пробежали мурашки. Орган, так настойчиво требовавший внимания, отозвался будоражащими тело ощущениями. Микки вновь застонал в голос, на этот раз протяжнее обычного. Свободной рукой упершись в пол, он начал надрачивать себе в такт движениям Геральда. Охранник в раздражении вцепился в волосы парня и потянул их на себя, заставив парня закинуть голову назад. Он надеялся, что это отвлечет Микки, но добился ровно противоположного эффекта. Киборг, зажмурившись, издал последний сладострастный стон, выразительно вздрогнув и выгнувшись, а затем обмяк. Он буквально сполз на пол, тяжело дыша, обессиленный настолько, что не то что в коленно-локтевой, вообще ни в какой позе пребывать больше был попросту не способен. — Черт, — фыркнул Геральд в легком разочаровании. Он достигнуть разрядки не успел, хотя был на пике. Судя же по виду Микки, киборг сейчас не был способен даже на легкий петтинг. — Извини… — выдохнул он, вяло смахивая со лба бусинки выступившего пота. — Ничего, — отмахнулся охранник. Секс-раж сходил на нет, а вместе с ним возвращалась способность Геральда трезво мыслить. Он требовал от Микки слишком многого и вел себя слишком эгоистично. — Переживу. — Очень на это рассчитываю, — голос Микки едва уловимо изменился, ровно, как и взгляд. Такие метаморфозы охранник видел в киборге и раньше. Это был уже не Микки. — Теперь моя очередь, — на губах парня заиграла вызывающая ухмылка. — Ты ведь не думаешь, что мы на этом закончим? — передразнила охранника Викки, облизнувшись. Геральд только и успел надежней упереться локтями в пол, когда Викки взобралась на него верхом. Мутные глаза киборга горели нетерпением. Это никак не было похоже на человека, который минутой ранее достиг разрядки. Викки испытывала такой сильный голод по чужим ласкам, по ощущению внутри горячей плоти, будто физическое и эмоциональное удовольствие брата не способно было сегодня принести ей должного удовлетворения. Внутренняя борьба с самой собой: «присоединиться сейчас» или «дождаться следующего раза» закончилась со счетом «один-ноль» не в пользу совести. Но Викки это уже не волновало! Она знала о подлинных, неискаженных призмой восприятия «со стороны», чувствах Микки: мужчина в ее сознании услужливо был готов завернуться в невидимый сознанию плед и отползти к стене, уже оттуда, словно обклеенный различными датчиками, подсоединенными к их с Викки телу, стать безучастным наблюдателем, продолжающим ловить посредством передаваемых импульсов крупицы чужого наслаждения. А еще девушка видела вожделенный взгляд напротив. И этот взгляд дарил ей полную уверенность в своих действиях. Геральд хоть и не был до конца уверен, что так оно и выйдет, дал Викки понять, что ждал ее: «Я оставил тебе выбор, и ты его сделала», — сильные мужские руки оказались на бедрах, сжали ягодицы и в такт плавной качке задали более серьезный темп. — Не бойся, я еще не на столько выдохся, не нужно меня жалеть, — Геральд не хотел размыкать пыльцы, а потому подался вперед, надеясь, что девушка догадается сама, к чему подводил этот жест. Киборг склонился над охранником, и мокрые пряди упали на лицо мужчины, будто опустился занавес. Искусанные и опухшие губы завлекли чужие в поцелуй. И Викки готова была уплыть в своих ощущениях, если бы не одно «но»… Геральд с ней нежничал. И это казалось ей лишним. Следовало поставить акценты в нужных местах, а лучше показать, КАК ей хотелось на самом деле… Каплями пот стекал по телу. Вода, льющаяся из душа, уже не казалось такой горячей. Чужих касаний становилось катастрофически мало. Амплитуда движений набрала и теперь удерживала такой бешеный темп, что Геральд уже не был уверен, что в этом есть его заслуга, в какой-то момент он просто отдался течению, откинулся на расстеленное на полу полотенце и продолжил любоваться седлающей его Викки. «Можно ли испытывать сразу два оргазма, мужской и женский, одновременно?» — мужчина никогда не задавался этим вопросом до сегодняшнего дня. Викки в свою очередь не думала ни о чем, и вопросы, кружившиеся ранее в голове, вытеснял дурман похотливого вожделения. Упершись руками в грудь Геральда и оставляя на коже рваные борозды от обгрызенных Микки ногтей, она устроила головокружительные скачки за удовольствием, игнорируя усталость организма в целом. Если мысли о сексе ранее вызывали в ней череду противоречий: в сексуальности тела Микки она самую малость сомневалась, а о собственной оболочке могла лишь со вздохом вспоминать — то теперь сомнений в правильности происходящего не оставалось. И заслуга пробудившейся самоуверенности девушки была полностью на плечах Геральда. Мужчина так откровенно откликался на каждое ее движение, что и человек с самооценкой ниже плинтуса поневоле ощутил бы себя лучшим в целом мире. Стоны Викки отличались от братских. Более звонкие и высокие, они, будто мячики для настольного тенниса, врезались в стены, рикошетили и начинали прыгать по всей ванной, создавая ощущение того, будто слышатся отовсюду. Даже представить было страшно, что доносилось до слуха людей, находящихся за пределами комнаты. Но сейчас, в это самое мгновение в этом мире, сотканном из сплошного удовольствия, существовали лишь: Микки, Викки, Геральд и кафель, холодивший спину охранника. Несмотря на свою ненасытность, девушка начала потихоньку сдавать позиции. Усталость брала свое. Геральд же напротив, передохнув, был готов к новым свершениям. Викки продолжала, пусть и медленней, извиваться на его члене, когда мужчина резко сел, сжал ее бедра сильнее прежнего и начал то приподнимать Викки, то резко насаживать ее на себя. Девушка задышала тяжелее прежнего. Вцепившись в шею Геральда и упершись лбом в его ключицу, она расслабилась, отдавая бразды правления мужчине. *** «Пиздец… Какой же пиздец. Полный пиздец. Пиздец размером с Юпитер, чтоб вас всех!» — мысленно бормотал Томас, пытаясь абстрагироваться от того, во что поневоле вслушивался. В ванной творилась такая экспрессия, что режиссер был уверен, запиши он одни лишь доносившиеся оттуда звуки на диктофон, и он бы с легкостью смог открыть индустрию аудио-порно и неплохо на этом заработать. Остальные присутствующие в комнате казались совершенно спокойными. Разве что Брайан слегка косился на Мэта, а тот продолжал искусно играть каменное изваяние. Селкет и вовсе невозмутимо чавкала, как будто за стенкой не трахались, а, скажем, вязали носки или переставляли фигурки на шахматной доске. А вот Томасу было невыносимо тяжко. Температура его тела явно подлетела на пару градусов. Во рту то и дело предательски пересыхало, а ниже пояса все сжирало адским пламенем. «Пиздец!» — в очередной раз мысленно взвыл Томас, начиная невольно стучать ногой по полу. Селкет тем временем спокойно доела все, до чего дотянулась, после чего выразительно зевнула, потянулась и кинула: — Ладно, ребята, вы как хотите, а я спать. Денёк у нас выдался так себе, — усмехнулась она устало, поднялась с дивана и побрела в спальню. Мэт и Брайан молча кивнули, а затем не сговариваясь уставились на Томаса с явным посланием: «Пошёл отсюда вон!». Режиссер стоически игнорировал эти взгляды пару секунд, прежде чем его подсознание само не психануло и не завопило: «Ну и хер ли ты тут рассиживаешься?!» Действительно, а хер ли?! Мужчина встал и последовал за Селкет. Потому что терпеть уже не оставалось сил. *** Режиссер подошел к двери, ведущей в спальню журналистки, наполненный решимостью, выпустил из легких сжавшийся воздух и схватился за ручку. Опустил. Толкнул дверь. Но та не поддалась. «Заперлась?» — удивился Томас, опуская взгляд на свои штаны. Тонкая свободная ткань уже не скрывала его взвинченного состояния. Каролли вернул сползшие на кончик носа очки, нахмурился и, занеся кулак над дверью, постучал. Три коротких стука. Пара секунд ожидания. Два коротких стука. И… Ноль реакции, не считая тишины. Селкет, скинув с себя всю одежду, лежала на холодной простыне, зажмурив глаза. Она знала, кто стоял по ту сторону двери и на что он рассчитывал. Но… «Не сегодня, Томми, не сегодня», — богатое воображение рисовало совершенно иную картину их первого секса, и непредвиденные обстоятельства в лице киборга и охранника, распаливших тело Селкет, никак не могли повлиять на ее решение. Да, она безумно жаждала секса. Да, она хотела этого чертового, зажатого, местами нерешительного, но почему-то казавшегося таким родным и влекущим своей безграничной правильностью, которую легко можно было перепутать с тупостью, режиссеришку, но не до такой степени, чтобы променять бутылку дорого виски на дешевый коктейль в жестяной банке. У них еще будет свой личный прайм-тайм, а пока… Звук удаляющихся шагов принес легкое облегчение. У журналистки даже не закралось сомнения, что Томас ее не поймет. Так оно и вышло. Стоило только Каролли зайти в свою комнату и бросить взгляд на свое отражение в зеркале, его плечи согнулись будто под тяжестью рюкзака, набитого камнями, и он не сдержал абсурдной улыбки. — И на что я рассчитывал? — усмехнулся он с какой-то горечью. — Селкет — не та женщина, которую стоит тянуть в постель по наитию. Она такого отношения не заслуживает. *** Геральд сидел на бортике джакузи, тяжело дышал — в ванной комнате практически не осталось воздуха — но это ему не мешало мечтать о паре тяжек сигаретного дыма. Киборг вышел из помещения не так давно, оставив лицезреть лишь тот разгром, что они втроем учинили в девяти квадратных метрах. Валявшиеся на полу мокрые полотенца, разбросанные рядом с раковиной разноцветные флакончики, запотевшее зеркало и капли конденсата по всей стене и полу, в некоторых местах перемешанные со спермой. Остались ли у охранника силы на то, чтобы провести тут генеральную уборку? Максимум на то, чтобы поводить одним из полотенец по плитке и кинуть его в корзину с грязным бельем. «Я слишком стар для этой хуйни, — мысленно заключил Геральд. — Встречаться сразу с двумя — это вам не шутки. Пока, блять, одного удовлетворишь, пока другого…» Охранник закусил пострадавшую от обильного проявления страсти губу и многозначительно улыбнулся, его глаза в этот момент передавали только одну мысль: «Да кого я пытаюсь наебать? Обуздать томящуюся страсть в этих двоих только мне по силам». Геральд выполз из ванной и попал в царившую в квартире предрассветную темноту, небо потихоньку возвращало свои краски. Бредя по длинным коридорам к их с Томасом комнате, он остановился рядом с дверью четы актеров и прислушался. Не то чтобы он украдкой хотел урвать кусочек чужого счастья, но… Вряд ли Мэт и Брайан после такого впечатлительного дня могли так просто уснуть рядом друг с другом. Томный скрип кровати и жаркие движения тел на ней доносились едва уловимо. «Мужики, всей душой болею за ваше счастье», — прыснул Геральд в кулак, как маленький мальчик. Почему-то охранник уловил где-то глубоко внутри себя, в своем отношении к парочке перемену. И была она вызвана их с Брайаном проникновением на завод и благополучным возвращением с него. Химия, царившая тогда между актерами после их встречи, казалось бы, подпитала самого охранника. «Дожили, сыплюсь в сантиментах как прожженный романтик», — охранник зашел в комнату, режиссер уже спал на диване, завернувшись в одну лишь простынь. Постель Геральда ждала его на полу: спина привыкла к жестким поверхностям. Голова мужчины не успела коснуться подушки, как послышалось тихое и недовольное: — Вы просто животные. Как так можно с людьми поступать? — Я думал, ты спишь. — Ага, уснешь тут под ТАКОЙ аккомпанемент. Геральд закатил глаза. — Мы давно закончили. — Объясни это моему мозгу — он поставил запись на репит. — Ну, звиняй, в следующий раз подумаю о твоих чувствах и прежде чем начать, вставлю тебе… — охранник сделал паузу, — беруши. — Какой ты заботливый. — Спасибо родителям за должное воспитание. Томас ничего не ответил. — Знаешь, — продолжил охранник, почувствовав, что сон не спешил его накрывать, — тебе бы следовало наступить на горло своим манерам и включить альфа-самца хотя бы раз, гляди, Селкет перестала бы язвить по поводу и без. — Я не просил меня учить отношениям с женщинами, без тебя разберусь. — Ага… конечно… — протянул Геральд, сложив руки за голову и уставившись в потолок. Какой смысл был смотреть на спину Томаса? Ничего нового там он все равно не увидит. А вот потолок оказался и вправду интересным: навесной, идущий волной по периметру комнаты, со встроенной подсветкой, которая сейчас, впрочем, не работала. — Я не сыкло, — раздался вновь тихий голос Каролли. — Просто сейчас ситуация весьма нестабильна. — И ты ждешь, когда все утрясется? — хмыкнул Геральд. — Возможно. — Ну и дурак. Она тебе за это спасибо уж точно не скажет. — Я забочусь о ее чувствах. — Нет уж, вот чего-чего, но на ее чувства ты плюешь с большой и высокой. Мы тут все, как сторонние наблюдатели, изо дня в день смотрим за самым худшим развитием любовной линии в истории человечества, гадая, кто из вас первым не выдержит и махнет на все рукой, посчитав что ничего путного из этого не выйдет. Не хотел бы я оказаться на месте Селкет и до седеющих волос ждать какой-то активной движухи со стороны небезразличного мне человека только потому, что не могу первым наступить на горло своему годами выстроенному образу и побыть просто типичной бабой, сыплющейся только от одной мысли, что нахожусь в одной комнате с ТОБОЙ. — Спасибо, что топчешь вместо меня мою самооценку, мои силы кончились еще пару недель назад, но твоя поддержка бесценна. — Я делюсь с тобой своим виденьем ситуации… — А я просил? — Нет, потому, если тебе так будет легче, давай воспользуемся подвернувшейся возможностью и просто займемся тем, чем собирались. — Спокойной ночи, — Томас не хотел выражать своего согласия, он прекрасно осознавал, что Геральду самому не доставляет удовольствия говорить «о наболевшем» с ним, но кто-то же должен? — И тебе. *** Геральд захрапел через пару секунд, будто его выстегнули после столь насыщенного и безумного длинного дня. Томас, увы, похвастаться таким не мог. Даже ощущая жуткую усталость, заснуть мужчина так и не смог. Он переворачивался то на один бок, то на другой, то укладывался на живот, то на спину. Сон не шел. Зато яркие картинки, которые успели сформироваться у него в голове за счет громогласных стонов, раздававшихся из ванной, то и дело вспыхивали перед глазами, не давая покоя. Каролли казалось, что ни разу в жизни, даже во время подросткового гормонального бума, он не хотел секса так, как его требовал организм сейчас. Окончательно отчаявшись, мужчина поднялся с кровати и поплелся в сторону кухни. Выйдя из комнаты, первое, что он уловил, еле различимую, но при этом весьма красноречивую возню, раздававшуюся по ту сторону двери, ведущей в комнату Мэта и Брайана. «Да чтоб вас…» — мысленно взвыл мужчина, стремительно влетая на кухню и стараясь все внимание сконцентрировать на содержимом холодильника. Конечно, он мог поступить куда проще: пойти в туалет и душевно подрочить. Вот только принесло бы это то удовлетворение, которого мужчина желал? Однозначно нет. Зато позже Каролли чувствовал бы себя весьма неудобно, осознавая, что пока все нормальные люди кувыркались в постели с партнером, он, как нерадивый подросток, прячущийся от родителей, дрочил, сидя на унитазе. Нет уж, лучше наделать тонну бутербродов, уничтожить их с особой жестокостью и умирать от обжорства вплоть до момента, когда организм наконец-то разрешит ему покинуть эту реальность хотя бы на пару часов. — Тоже не спится? — голос Селкет раздался за спиной настолько неожиданно, что кусок хлеба, который Томас успел запихать в рот наполовину, чуть не попал не в то горло. — Не пугай меня так, — бросил Каролли, с усилием проглотив кусок и стараясь не смотреть на девушку. Что значит «тоже»? Выходит, она не спала. Выходит, слышала, как он стучал. Выходит, все она прекрасно поняла. Конечно, мужчина и до этого все осознавал, но в глубине души надеялся на то, что журналистка просто вырубилась после тяжелого дня. Но она не вырубилась. И оттого Томасу было вдвойне стыдно. — Ой, да тебя и ершиком для унитаза можно напугать, — отмахнулась девушка, кутаясь в растянутый свитер, явно принадлежавший Рису. — Если начнешь тыкать им мне в лицо, то однозначно, — проворчал Каролли, вытаскивая из холодильника банку соленых огурцов, сыр, заветренный кусок колбасы и майонез. — Уверен, что необходимо так нажираться перед сном? — усмехнулась журналистка, окидывая добычу Томаса взглядом. — Если выглянешь в окно, заметишь предрассветную полосу над горизонтом. Так что это мой завтрак. — Шел бы лучше спать, — не отставала Селкет. — Шла бы лучше ты, — буркнул Томас неожиданно грубо даже для себя самого. «Черт побери, да что такое? Почему я веду себя как скотина?» — взвыл он мысленно, поймав краем взгляда недоумение, отразившееся на лице журналистки. — Еще мне не говорили, что я должна делать, а что нет, — хмуро бросила она, отнимая у Томаса всю еду в явном намерении утащить все в свою комнату. — Какого черта?! — у Томаса и так порядком сдавали нервы, но отнятая колбаса стала последней каплей. — Отдай! — Нет, — бросила Селкет без объяснений и даже не повернувшись. — Хватит вести себя как сука! — Хватит вести себя как тряпка, — бросила в ответ журналистка и хлопнула дверью в свою комнату с такой силой, что наверняка перебудила всех обитателей квартиры. — Селкет, мать твою! — ударил Каролли кулаком по двери. Он прекрасно осознавал, что вламываться в чужую комнату из-за еды — самое идиотское, что он вообще мог сделать. Но чувства брали над ним верх. Разум застилала пелена рвущегося наружу гнева. И бешенство было уже не остановить. *** В итоге картина под покровом ночи, пускай и предрассветной, получилась, мягко говоря, странной. Томас и Селкет, устроившись друг напротив друга на кровати, разложив еду на покрывале, практически молча, издавая только звуки полнейшего удовлетворения, сожрали все принесенное подчистую. — А огурчики с майонезом и сыром — ничего так, если бы погрели в микроволновке, то бутерброды вышли еще вкуснее. — Я так и собирался сделать, — Томас облизнул стекающий с пальцев белый соус. — Вот только кое-кто решил в очередной раз выебнуться и показать свой характер, но… — режиссер посмотрел на Селкет, девушка выглядела такой безмятежной и довольной сейчас, и он смягчился, — так тоже ничего. — Ах, обалдеть, — брюнетка рухнула на подушку и вытянула ноги на постели, рука ее начала наглаживать по кругу живот. Дальнейший их разговор балансировал на грани бредовости. Томас не спешил подниматься и уходить. А Селкет не спешила его прогонять. Оба уловили момент, когда речь партнера и собственная стала менее разборчивой, а утомленное «угу» начало походить больше на отмазку, нежели на способ не выключаться из беседы. Но оба не смогли отыскать ту грань, когда реальность подменил сон, а тела потянулись друг к другу, заключая в объятия. *** Позднее утро. Помятое, не совсем бодрое, но по-своему такое тихое и счастливое. Утро без привычного запаха кофе, жареного хлеба и яиц. — Что это? Взъерошенный, сонный, со следом чужой руки на щеке, используемой вместо подушки, Мэт сидел за столом и пялился на большую пол-литровую кружку с мутным на вид и странным на вкус отваром. — Более натуральная замена энергетику, в добавок еще и полезная, — Викки пододвинула посудину ближе к актеру. — Ты должен выпить все до последней капли. Остальных тоже касается. Киборг, пожалуй, единственный выглядел так, словно проснулся еще пять часов назад, сходил на пробежку, принял контрастный душ и переделал половину дел, потому так и светился, предвкушая вечерний досуг: вылазку в кино или, быть может, на какой-нибудь концерт. Если бы все присутствующие не знали истинной причины невероятной бодрости духа и самолично не видели, во сколько Микки и Викки выползли из комнаты, они бы так и решили. — Где ты его откопал? — Брайан уже успел осушить кружку на треть, вкус показался ему смутно знакомым, но признать его у актера так и не вышло. Томас и Селкет, почему-то абсолютно игнорируя друг друга даже взглядом, сделали по глотку. Актеры и киборг не успели застать момент, а вот Геральд оказался как раз вовремя, когда на пути в туалет он увидел выползающего из комнаты журналистки режиссера и услышал странный комментарий Селкет ему в спину: «Всю постель засрали, Рис будет в бешенстве». Девушка вышла следом, держа в руках скомканные простынь и пододеяльник, она хотела было еще что-то добавить, но заметила движение со стороны и растерянным взглядом уставилась на Геральда. «Блять, — красноречиво поведал за брюнетку взгляд. — Надумает же сейчас себе!» Но мужчина не надумал. Нет, ошибись он дверью и вломись в комнату журналистки, застав их с Каролли «в процессе», он бы ни за что не принял увиденное за чистую монету. Эта парочка в комнате могла в прошедшую ночь заниматься чем угодно, но только не трахаться! «Да, определенно», — кивнул своим мыслям охранник и продолжил идти куда шел. — Откопала в недрах шкафа у Джеймса, — Викки вытащила черную пачку с желто-зеленым лейблом и потрясла ее содержимым. — Вот блять, — ахнул актер, стараясь не таращить во всю ширь глаза. — Ты в курсе, что этот чай с наркотой? — Что? — ЧТО??? — в голос дружно удивились остальные, выплевывая в кружку то, что успели набрать в рот. Мэт схватился за сердце. Для Ри этот жест незамеченным не остался, и он понял, что погорячился. — Но он лечебный и вправду заряжает, если его пить по чуть-чуть, а не такими порциями, — он забрал у Дэстера кружку, — думаю, тебе достаточно. Не волнуйся, у моей бабушки тоже с сердцем было не все гладко, но она его пила. Мэт согласно кивнул, но еще раз задумался о том, настолько ли плоха идея, чтобы сбегать до туалета и сунуть два пальца в душу. Вдруг еще успеет. — То есть никакого наркотрипа нам не видать? — спросил Геральд, осушив свою кружку. — Жаль. Киборг растерянно почесал затылок и вернул упаковку с ЧАЕМ на место. Нужно было срочно загладить свой проступок, если он таковым являлся. — Пока все спали, я решил немного ускорить процесс и позвонил Софи и рассказал ей о случившемся. Все удивленно уставились на красноволосого. — Камень, что нашел Брайан, и тот пакет с вонючей бурдой, я отнес их ей. Геральд подлетел к холодильнику, открыл дверцу и, не обнаружив упаковки из-под чипсов, внутри которой была шпаля, офигел. — Когда успел? — Секрет фирмы, — отмахнулся Киборг, явно не желая раскрывать все карты. Если ему хотелось в этот момент показаться загадочнее обычного, то у него это явно получилось. По крайней мере, охранник еще пару раз перевел взгляд с парня на холодильник, а затем с холодильника снова на парня, чтобы переварить услышанное. — И Софи уже изучила оба образца? — Селкет, в отличие от Геральда, было абсолютно начхать, когда и как Микки успел передать «посылку» женщине. Хоть почтовым голубем, ей богу. Куда больше ее волновал результат. — Не до конца, но первые заключения уже отправила на почту, — Викки, игнорируя недовольство брата, поставила ноутбук себе на колени и защелкала по клавишам. — Импотентами нас сделаешь, — зашипел парень, морщась от наличия техники на коленях. — Ничего, с интеллектуальной импотенцией ты же как-то справляешься, — фыркнула в ответ Викки, даже не думая убирать ноутбук. — Результаты «многообещающие», — сообщила ловящим каждое ее слово друзьям девушка. — Минерал, который добывают в шахтах, судя по всему, и есть то таинственное вещество, которое добавляют в воду. Та в свою очередь влияет на интеллект человека. А шпаля — это то, что остается после переработки минерала. Одним словом, отходы. Ее в воду не добавляют, потому как тогда эффект был бы куда более мощным, а значит от общественности скрыть наличие травли целого города у них бы уже не получилось. Кроме того, концентрат этой дряни влияет не только на интеллект, но и на нервную систему. Несколько обедов могут неподготовленный организм сделать паралитиком, лишить зрения или еще что похуже. — Какой смысл отуплять собственный персонал? — удивился Томас. — Скорее всего, они играют роль не только рабочих единиц, но и испытуемых, — предположила Селкет. — Расходный материал, который пользуют во все дыры, — протянула она, начиная постукивать острыми наманикюренным ноготками по столу. — Бесчеловечно, — пробормотал Мэт, после чудо-чая чувствуя себя до преступного расслабленно в складывающейся ситуации. — А о человечности мы уже давно и не заикаемся, — заметила Викки. — Так или иначе, эту информацию дал поверхностный анализ. Возможно, при более тщательном лабораторном исследовании Софи найдет что-то еще. — По-моему, вполне хватает и того, что она уже нам сообщила, — пробормотал Брайан, с содроганием вспоминая шпалю и то, с каким аппетитом он ее поедал, когда играл перед Геральдом и окружающими роль Мясника. — Пусть Софи продолжает заниматься своим делом, а нам следует заняться своим, — заметила Селкет. — Одно место, а именно остров, мы изучили. Осталось второе. — Хоспис, — кивнул Томас. — Вот только в этот раз нам необходимо подготовиться лучше. Второй пропажи двух членов команды я могу и не пережить, — невесело усмехнулась девушка. — Сложно составить план действий, учитывая, что мы без понятия, что мы там найдем и найдем ли вообще, — заметил Геральд. — Придется просчитать все возможные варианты, — настаивала Селкет. — А иначе… — она прервалась, услышав звук сработавшего электронного ключа. Рис, замученный после двух суток в больнице, ввалился в свою квартиру и впершись взглядом в «цыганский табор», который приютил на свою голову, сперва будто бы не узнал присутствующих. Лишь через мгновение выражение его лица сменилось с недоумения на облегчение. — Как спалось, ребята? — дружелюбно поинтересовался он, хотя любой, лишь взглянув на мужчину, прекрасно бы понял, что именно ему в первую очередь сейчас необходим долгий здоровый сон, а не светские беседы. — Всё отлично, Рис! Ты устал? Давай я перестелю тебе кровать! — спохватилась Селкет, вспомнив, что белье на постели хозяина квартиры все еще отсутствовало. — Пересте… что? — полусонный Рис явно не понял, о чем ведет речь бывшая жена. А та и не собиралась объяснять, упорхнув из зала раньше, чем мужчина успел договорить. — Ну ладно… — пожал врач плечами, явно не в силах сейчас разбираться, в чем собственно дело. — Но прежде чем я окунусь в грезы, хочу вам кое-что показать, — обратился он к оставшейся компании. — Прочитайте внимательно. Оцените в очередной раз масштаб маразма, в который вы влезли, — вздохнул он, кидая перед ребятами на журнальный столик свежую газету. На первой полосе огромными буквами сверкало название статьи: «Трупы на окраине города, подозрительно похожие на Мэтью Дэстера и Брайана Ри найдены этой ночью! Действительно ли это они?! И если так, кто повинен в их смерти?!»