Гроздья белой акации

Провинциальные дворяне Рум породнились с высочайшим семейством всего четыре поколения назад. История банальная, и вспоминать об этом нынешний глава семьи, граф Федор, не любил. Если возникала необходимость, упрямо именовал себя "дальней родней" государей Вель-Нуэра, хотя по сути кровные узы, связывающие два клана, были не такими уж и дальними. Прапрадед Федора был небогат, имел всего две деревеньки, поэтому отправил сына в армию, чтоб заработал денег. Однако Илиес служить не стал, а нанялся в столице к знатному вельможе обучать его сыновей стрельбе из лука. Непревзойденный меткий стрелок быстро заслужил одобрение своего нанимателя и уже через полгода был рекомендован им в охотничью свиту короля. Карьера шла наверх, суля невиданные перспективы, но тут вмешалась хитрая судьба, преподнеся провинциалу настоящие "данайские дары". Единственная, горячо любимая сестра короля принцесса Злата росла свободной, дерзкой и отчаянно смелой. Она стреляла, фехтовала, скакала на коне, не уступая в этих мужских умениях даже опытным воинам. Но на охоте всякое бывает, и в тот злосчастный день прямо на Злату выскочил из чащи леса разъяренный вепрь. Спас ее Илиес, случайно оказавшись в нужном месте, а походя украл у королевской барышни и сердце. Вернулся Илиес домой спустя три года, да не один, - с кормилицей и маленьким ребенком. Малыш громко гугукал на руках кормилицы, был весел и румян, в отличие от своего родителя, которого отец и мать с трудом узнали - таким он выглядел худым и изможденным. - Это мой сын, - ответил на не заданный вопрос, - мой и... Ее Высочества принцессы Златы. Не спрашивайте ни о чем сейчас. Мне слишком тяжело об этом говорить. Скажу одно: король племянника признал. Меня простил, вот дарственная на обширные владения и... графский титул маленькому Гранту, с бессрочным правом прямого наследования. Так Грант стал первым графом в их семье, можно сказать, родоначальником новой титулованной династии. Земли им были дарованы плодородные, Румы разбогатели. Верно служили королям, а о родстве с ними особенно не заикались. Сама природа их щадила, не давая пищи для досужих сплетен - и сын Гранта, и внуки Федор и Борис не переняли ничего от внешности монархов Вель-Нуэров. Как на подбор, темноволосые и грубоватые лицом. Таким же родился на свет и Элин, в Георге же гены прабабки Златы вдруг возобладали, и изумленные родители увидели зеленые глаза и белокурые кудряшки новорожденного сына. Позже, когда подрос, Георг стал вовсе не похож на Румов - с изящным аристократическим лицом, копной светлых волос и стройным станом. Георга мало волновала собственная внешность, но то, что он совсем не схож с родителями, видел. Как-то, еще будучи отроком, пристал к отцу с расспросами, но тот лишь отмахнулся, а позже братик Элин по секрету рассказал, что видел во дворце принца Альбера, и волосы у принца золотые, как у Ге, и роста он примерно с младшего, и тощий, как оголодавший волк, только глаза другого цвета... - Мы родственники королей, хотя и дальние, забыл? - добавил он, глядя в изумрудные, как вода в весеннем пруду, глаза младшего брата. - Но ты один пошел породой в них, вот потому и не похож на Румов. На мой взгляд, ты довольно некрасив, но глупые девчонки думают иначе. Действительно, на Георга заглядывались все - и дочери вассалов, и крестьянки, но он не обращал на них внимания, все свое время отдавая тренировкам и военным наукам. Став старше, пытался нарастить мышечную массу, занимаясь атлетическими упражнениями, а волосы не по обычаю стриг коротко и прятал под шлем, пока не вмешался отец, приказав отрастить подобающую титулу прическу. Пришлось послушаться, тем более что толку от стрижки не было никакой, и Георг все равно смотрелся рядом с графом Федором и старшим братом белой вороной в стае черных сородичей. Не из-за этого ли сходства с Вель-Нуэрами Альбер и повелел ему приехать во дворец? Но как король мог бы узнать об этом, если они не виделись ни разу? На все положенные по рангу семьи приемы отец брал с собой в столицу старшего Элина, а Георг никогда не выезжал за границы королевства, не считая войны, но там было не до визитов или встреч. Вот разве что... чем черт не шутит? Прошлой весной к ним в гарнизон нагрянула с проверкой делегация из главного штаба армии. Генерала и его личную охрану сопровождал отец, а Георг, согласно предписаниям докладывая высшему начальству обстановку, невольно обратил внимание на одного солдата. А обратил внимание он потому, что стражник слишком уж не по уставу на него смотрел - внимательно и смело. Больше того, сам генерал два раза чуть скосил глаза на этого солдата, словно бы проверял, а все ли с ним в порядке? Георг тогда не придал этому значения, списав на свое слишком богатое воображение, но вот сейчас, в тиши кареты, вдруг отчетливо вспомнил и цепкий изучающий взгляд молодого человека, и тонкое лицо, и статную фигуру. Не сам ли Альбер прятался под личиной обычного стражника, объезжая с осмотром пограничные гарнизоны? Может, тогда он и принял решение насчет Георга? - Милорд, мы на границе, - стукнули в повозку, прерывая непростые раздумья, - извольте выходить. Дальше с Георгом разрешили ехать лишь оруженосцу. Сзади и спереди скакали люди короля. Их было мало, в рядовых чинах, но графа этот факт не слишком удивил. Кто он такой, чтобы его встречал большой эскорт? Обычный пленник из семьи, чем-то разгневавшей монарха. И ночевали более чем скромно. Обычный постоялый двор, внизу харчевня, наверху жилые нУмера, обычный ужин - мясо, овощи и эль. В спальне не слишком свежее белье, комод и столик, пара стульев, а на стене видавший виды рукомойник. Георг привык жить более чем скромно, поэтому без лишних слов лег на кровать, как был, не раздеваясь, и утомленный долгим днем, уснул. Утром (это была уже пятница, то есть назначенный для свадьбы день) продолжили свой путь в столицу. Скакали рысью, не останавливаясь даже на обед, и прибыли под вечер. Возле заставы их уже ждала карета, в нее и усадили молодого графа. Он молча сел, даже не попытавшись отодвинуть занавески и посмотреть на город, где ни разу не был. Хотелось одного - чтоб этот фарс со свадьбой поскорей закончился, и все оставили его в покое. В тюремной камере, в убогой конуре или в роскошных комнатах - неважно, лишь бы дали отдохнуть, собраться с мыслями, осмыслить неожиданные перемены в жизни. Граф знал, что это лишь бесплодные мечты, и отдохнуть в опасном месте невозможно. *** Когда настало время выходить, Георг еще немного помедлил, смакуя каждую секунду ускользающей свободы. Внутри кареты, пусть чужой, все же витала некая иллюзия того, что он еще хозяин собственной судьбы, но стоит лишь ее покинуть, как гнет неволи засосет его в свои тенета, и он теперешний исчезнет навсегда. - Мой господин, - голос оруженосца Олека, - прошу вас, выходите. Вас ждут. Граф вышел и увидел несколько одетых в синюю униформу придворных. Они угодливо склонились перед ним, один из них шагнул вперед, назвал гостя "милорд" и вытянул налево руку. Георг пошел в том направлении, с боков встали по два солдата, оттеснив оруженосца, сзади какие-то служанки - целый кортеж. Возле крыльца возникла пауза, главный слуга остановился и чего-то ожидал, а граф воспользовался этим и взглянул наверх. В окне второго этажа мелькнула чья-то тень, но рассмотреть, кто это был, он не успел. Штора задернулась, и человек исчез. "Кому-то интересно посмотреть на нового заложника Альбера", - хмыкнул он про себя, ступая на порог своей новой жизни. Весь следующий час он не принадлежал себе. Трое евнухов проводили его в ванную комнату и тщательно вымыли с головы до ног, высушили волосы, усадили на стул перед большим зеркалом и долго колдовали над прической, потом одели в тяжелые красные одежды и увенчали голову роскошной золоченой шапкой. Георгу в голову пришла совсем не подходящая моменту мысль - зачем надо было так долго трудиться над его волосами, если их все равно не видно? Вошел еще какой-то человек в блестящей золотой ливрее. Георг не знал придворных должностей, но по аналогии с отцовским замком предположил, что это камергер. - Милорд, эскорт ваш прибыл, вы готовы к церемонии? - задал слуга нелепый в данной ситуации вопрос. Как будто у "милорда" был какой-то выбор? Георг хотел спросить, почему "церемония" назначена на столь позднее время, но не посмел. Да и какая разница, когда он станет номинальным мужем короля? Нелепейший и унижающий обычай. Нужен заложник? Так и звали бы заложником, к чему весь этот фарс с фиктивной свадьбой? Вздохнув, Георг пошел за этим новым человеком. Они прошли несколько великолепных залов, миновав множество дверей, у каждой из которых стояло по четыре стражника и по паре евнухов, отточенными движениями распахивающих створки перед их небольшой процессией. Блеск позолоты, бархатные драпировки и утонченная вязь лепнины могли бы привести в восторг кого угодно, но не Георга. Он был равнодушен к роскоши и быстро утратил интерес к дворцовым интерьерам, сосредоточившись на том, чтобы идти ровно и не путаться в полах длинной и неудобной одежды. Новая зала, полностью пустая, а влево высоченные резные двери, весьма похожие на вход в придворный храм. Здесь камергер остановился и сделал знак немного подождать. "Гостей, похоже, нет, - отметил про себя Георг. - Что ж, это к лучшему. Толпа глазеющих вельмож смутила бы меня, я не привык изображать разряженного бесполезного болвана". Откуда-то возник старик в красных одеждах, точно таких же, как и на Георге, приблизился к нему и церемонно поклонился. "А это кто еще такой? - опешил граф. - Король решил поженить меня с этим сморчком?" - Прошу, милорд, - старик согнул локоть, приглашая Георга положить на него свою ладонь. - Я главный церемониймейстер, и заменяю Государя на сегодняшнем обряде. Не беспокойтесь, статус ваш от этого не пострадает, Его Величество уже поставил подпись под брачным договором. Вот, выпейте положенный по ритуалу кубок. Вино было некрепким и немного кисловатым, но в голову ударило мгновенно. Георг оперся на руку церемониймейстера, вдруг ощутив, что ноги ослабели. Они вошли вовнутрь, двери захлопнулись, и Георг изумленно огляделся. Он ожидал увидеть необъятный храм, высокие узорчатые окна и огромную статую божества, но оказался в совсем небольшой комнатке с низким потолком, к тому же полутемной. Освещено было лишь место впереди, рядом с помостом, который окружали тяжелые бархатные драпировки. "Ну что ж, все правильно, - отметил про себя, - свадьба ненастоящая, жених ненастоящий, и храм таков, каким и должен быть. Для шутовского ритуала самое оно." Жрец вышел, церемонно поклонился и начал ритуал. Сколько он длился, Георг плохо представлял, может быть несколько минут, а может долгие часы? Здесь, в этом странном месте, время как будто потеряло смысл. "Я должен выдержать. Я должен продержаться. Это не будет длиться бесконечно". Вот жрец надел на палец молодожена перстень с гербом Вель-Нуэров и предложил скрепить брачные узы поцелуем. На этом месте Георг не сдержался, растерянность, почти что паника им овладели. Он как-то совершенно не подумал, что на подобной свадьбе нужен поцелуй, и не был к этому готов. Он должен целовать морщинистого старика? Черт, хорошо, что здесь нет зрителей, иначе со стыда б сгорел. В какое место целовать? Может быть, хватит легкого касания ко лбу? Георг прикрыл на миг глаза, чтобы собраться с духом. Когда же вновь открыл... Наверное, в вино было подмешано какое-нибудь колдовское зелье, чем же иначе объяснить невероятные, мистические перемены в храме? Вместо морщинистого старика рядом вдруг оказался молодой высокий парень, он взял Георга за руку и крепко сжал. Георг пытался разглядеть его лицо, но незнакомец предусмотрительно встал спиной к свету, к тому же наклонился слишком близко. Единственно, что отложилось в памяти - блеск в свете лампы золотых волос. - Точно такой же, как я помню, - парень сказал совсем не то, что ожидал Георг. - Нет, возмужал, стал лучше в десять раз. Ну, что застыл? Не слышал, что велел нам жрец? Им все покорны, даже я. Георг с трудом сглотнул вдруг ставшую густой слюну и не нашелся, что ответить. Это Его Величество Альбер? Тогда ему, провинциальному вассалу, положено... Он не успел додумать, что положено, как не успел и поклониться государю - тот быстро сгреб его в объятия и поцеловал. Не в лоб, не в щеку - в середину губ. Да так поцеловал, что Георг откровенно растерялся. Никто и никогда его не целовал так страстно, так нетерпеливо и так нежно. Король (если, конечно, это был король) исчез так же внезапно, как и появился. Рядом с Георгом снова встал старик, жрец снова что-то говорил, а граф никак не мог собраться с духом. Что это было, черт возьми? Он идиот, какое колдовское зелье? Да среди этих занавесок могли бы прятаться с десяток человек. Но королю зачем? Поцеловал так, словно этого давно хотел, а мог бы ограничиться поверхностным прикосновением. И что он там сказал про то, что Георг стал гораздо лучше? Значит, тот смелый стражник в гарнизоне на самом деле был Альбер? Но это значит... это значит, он на самом деле мужеложец? От этой мысли сделалось нехорошо. Как-то щекотно и боязно. Он что же, и в постель его потащит, как супруга? - Милорд консорт, обряд окончен, - ворвался в хаос паники голос церемониймейстера. - Я провожу вас в отведенные для вас покои. Снова поход через дворец. Снова бесчисленные двери, евнухи и стража. Похоже, все здесь нашпиговано людьми, куда ни глянь - ливреи и мундиры. И вдруг все изменилось, за одной особой дверью. Короткий коридор, отличная гостиная, а в ней всего один слуга. - Прошу, милорд консорт, вам приготовлен легкий ужин... - Сначала я хотел бы снять все это, - простонал Георг. - Здесь так невыносимо жарко. - Конечно, я вам помогу. Желаете принять ванну? - Не откажусь. Только я сам. Не нужно мыть меня, любезный... - Меня зовут Ковель. Я ваш лакей, - с низким поклоном ответил евнух. - Ванна готова, и одежда тоже. Извольте следовать за мной. Когда граф вылез из воды, обнаружил из вещей лишь легкую тунику до колен. Должно быть, здешняя ночная одежда. По крайней мере, он надеялся на это, но в голову упрямо лезли и другие мысли. Брачная ночь? Уж лучше бы темница или жалкая лачуга, чем королевская постель, ведь если Альбер пожелает, то придется подчиниться... О, Боги, что за варварское унижение и стыд! - Милорд консорт, пожалуйте сюда, - перед Георгом распахнулась дверь, и он с изрядной долей опасения перешагнул через порог. *** Огромная кровать под балдахином, обитые тяжелой драпировкой стены - граф, а теперь "милорд консорт", он ожидал увидеть именно такое. Однако в спальне было по-другому. Кровать стояла, как же без кровати, но спинки светлых радостных тонов, застелена тончайшим шелковым бельем. Красивые панели и такой же потолок, изящные светильники в углах - Георг не видел никогда подобных интерьеров. В ноздри ударил незнакомый запах - медвяный, одуряющий и терпкий. Он огляделся в поисках цветов, но не нашел. Тогда откуда - из раскрытого окна? - Окна выходят в сад, милорд, - без слов понял слуга. - Весна, акация недавно расцвела. - Акация? - Я слышал, что вы с севера, милорд, у вас там нет таких деревьев. Здесь тоже не было, пока Его Величеству не привезли из Мин двенадцать саженцев, которые он повелел высадить около дворца. Его любимый аромат, но если вам не нравится, то можете закрыть окно. Я удаляюсь, доброй ночи, милорд консорт. Спальня была пуста, и Георг осмелел. Прошел к окну и выглянул наружу. Здесь запах был сильней. Белые цветки, похожие не мотыльков, сомкнувших поднятые крылья, почти назойливо лезли в комнату. Несколько лепестков лежали на подоконнике и на полу, издавая резкий, какой-то особенно тягучий и влекущий аромат, от которого не было спасения. Акация... ну надо же, какое странное воздействие оказывает этот запах. Тело приятно тянет, как перед занятием любовью. Возможно, не случайно это чужеземное растение у короля в любимых? Георг закрыл окно, присел на краешек постели и погладил одеяло. Такое мягкое, должно быть лебединый пух. Подушки тоже удивительно приятные на ощупь. Графа неудержимо потянуло в сон, и он отбросил все свои сомнения и страхи. Зачем гадать о том, что невозможно, судьбу не изменить. Решительно откинул одеяло и улегся, с удовольствием ощущая, как утомленное тело благодарно вытянулось, обласканное нежным шелком простыни. Он не заметил, как уснул, не знал, сколько проспал, а пробудился от того, что кто-то гладил по его щеке теплой рукой. Георг вскочил, непонимающе хлопнул ресницами. Рядом сидел совсем молодой светловолосый парень, его рука еще слегка касалась графа, только теперь чуток сползла на шею. Красивый незнакомец улыбался, немножечко насмешливо, но не развязно, и с пристальным вниманием смотрел на растерявшегося графа. - Ну, выспался... супруг? - поглаживая пальцами чувствительную кожу возле уха, он вкрадчиво (как показалось Георгу) задал двусмысленный вопрос. - Ты не забыл, что нынешняя ночь особая, такую ночь проспать грешно... - пальцы спустились ниже и подлезли под тунику, потеребили узелок завязки и провели по обнаженной коже. - Зачем закрыл окно? Акация цветет не так уж долго, поэтому я так спешил со свадьбой. Прочувствуй этот аромат, и ты поймешь, что именно сейчас лучше всего любить и быть любимым. Георг застыл, не в силах шевельнуться. Это король? Тот самый незнакомец, что внезапно появился в храме, чтобы поцеловать его во время ритуала? Не слишком ли он молод на лицо? Граф знал, что Альберу сравнялось тридцать, но ЭТОТ выглядел на двадцать два, не больше. К нему действительно пришел Альбер? Может, какой-нибудь подвох, он ведь не знает внешности монарха. Надумал посмеяться над заложником, вот и прислал кого-то попугать его, поиздеваться? Да нет, зачем такое делать королю? Но что же вытворяет этот наглый парень, на что так откровенно намекает? Пальцы дразнили, не давая передышки, и граф зажегся нестерпимым гневом. Хотелось отстраниться, сбросить с груди греховную ладонь, но поздний визитер назвал его супругом, значит Георг обязан подчиняться, как повелителю, кем он вполне возможно и является на самом деле. И запах чертовой акации, он стал сильнее, заполняя спальню, и в самом деле действовал, как колдовской напиток. Граф тяжело сглотнул и кашлянул, не зная, можно ли задать вопрос. - Ва-ваше Велич-чество, простите мне невежество, - с трудом смог выговорить то, чего не собирался говорить, - и то, что я без разрешения уснул в вашей постели. Позвольте мне спросить, что вы имеете ввиду, говоря об особенности сегодняшней ночи... - Меня зовут Альбер, мой милый, а ты так смотришь недоверчиво, словно не веришь в то, что я король, - нажав пальцем на нос Георга, промурлыкал искуситель. - Ты что, совсем глупый, раз задаешь подобные вопросы? Сегодня мы с тобой сыграли свадьбу, а ты решил проспать всю нашу брачную ночь один? Не думаю, что я тебе позволю! И кстати, это вовсе не моя постель. Спальня твоя, мой милый, наслаждайся. Он засмеялся и рывком стянул с себя такую же короткую как на Георге, тунику и встал перед ним во весь рост, демонстрируя совсем не вялое мужское естество. - Ты видишь это, Георг Рум? - в первый раз назвав его по имени, с придыханием спросил король. - Как думаешь, смогу ли я уснуть, когда уже битый час торчу тут истуканом и пялюсь на твое бесстрастное во сне лицо, с каждой секундой жаждая тебя все больше? - Не думаю, что сможете, мой повелитель, - графа мгновенно охватила паника, и он едва мог шевелить губами. Все это правда, перед ним король, и он действительно испорчен желанием греховного соития с мужчиной, и вот сейчас на этих простынях случится стыдное ужасное распутство... и Георг ничего не сможет сделать, чтоб помешать ему, не допустить... Хотел зажмуриться и не смотреть, но и с глазами что-то вдруг случилось, и он не мог ни на секунду отвести их от подернутых томлением красивых королевских глаз. - Но я ни разу... никогда... - Я знаю, глупый, - похоже, Альбера изрядно забавляла эта странная игра. - Все твои чувства на лице, но это лишь пока, поверь мне. Ты новичок, но это здорово заводит. Не дергайся, лежи спокойно. Просто лежи и наслаждайся, скоро твое смущение исчезнет и ты почувствуешь себя смелее. Он ухватил руками за тунику Георга и разорвал, полностью обнажив его тело. Граф дернулся, но чисто инстинктивно, и весь обмяк, смирившись со своей судьбой. - Закрой глаза, так поначалу лучше, знаю, - рука Альбера гладила его ключицы, спустилась ниже и нашла сосок. Георг не новичок в постельных играх, но то, что делал с ним король, он испытал впервые. Пальцы помяли бусину, потерли, обвели по кругу, потом нежно царапнули, и граф почувствовал, как дрожь пронзила его от ключиц и до лопаток, приподнимая тело над постелью. - А ты отзывчивый, и кто бы мог подумать? - голос журчал и странно действовал, бросая импульс вниз, куда теперь переместились пальцы государя. - Не морщи лоб и не пытайся обмануть. Пусть ты смущаешься и негодуешь на меня, но все равно тебе приятно... Вот дьявол, он уже добрался пальцами до живота, и чертит там узоры на каких-то сверхчувствительных местах. Нет, сверхчувствительным вдруг стало тело целиком, а изверг уже сгреб в кулак его мужское естество, мял и сжимал, и дергал вверх и вниз, но тоже как-то совершенно по-другому, чем Тая и другие женщины, которых граф имел в постели. Георг не мог сопротивляться нарастающему изнутри блаженству, а просто чувствовал, что страшно возбужден. В паху ломило, распирало, и он невольно застонал, помутневшими от желания глазами глядя на своего мучителя. Тот снова усмехнулся и прекратил терзать Георга эротической пыткой. Граф тяжело дышал, руки его вцепились в простынь. Закрыв глаза, он молча ждал, что будет дальше, в этот момент от вожделения почти утратив стыд и страх. Им овладели странные желания, и он с большим усилием сдержался от того, чтобы не закричать, умоляя короля продолжить трогать его ТАМ. Трогать до той поры, пока из недр измученного страстью тела не выплеснется сладость наслаждения, разрядка... Но ведь король не для того его готовил. Граф задрожал, снова впадая в панику от предстоящего насильственного действа, когда король его перевернет, поставит на колени, а потом... Но Альбер принял эту позу сам и выгнулся дугой, подняв вверх изумительной красоты ягодицы и открывая взору своего молодожена матово блестевшее отверстие между ними. - Чего ты медлишь, дуралей? - приглушенным от страсти голосом выдохнул он. - Я полностью готов и сделал все, чтоб был готов и ты. Зная твою неопытность, заранее все смазал, тебе осталось лишь немного выдавить из той бутыли масла на головку собственного члена и аккуратненько войти... - В-ваше В-величество... я должен... вас?.. - не веря собственным ушам, задал Георг нелепейший сейчас вопрос. - А ты что думал, мой красавчик? Что я буду трудиться над тобой? - едва справляясь с дыханием, невнятно промычал король. - Давай же поскорей, не мучай, иначе разозлюсь и прикажу казнить! Георг схватил бутыль. Пальцы не слушались, и он не сразу вынул пробку. Сейчас он плохо соображал и действовал интуитивно. Встав между широко расставленных ног короля, не слишком ловко прикоснулся членом к анусу и неуверенно нажал, к своему немалому удивлению легко проникнув внутрь. Стенки раздвинулись и приняли его, так замечательно и нежно сжав. Невыносимо хорошо, совсем не так, как с женщиной, гораздо лучше. Толкнулся первый раз, потом второй, и начал двигаться быстрей. Словно во сне, скользил внутри, захлебываясь от восторга, сжимал до боли бедра короля, пока их вместе не накрыло обжигающей волной оргазма. - Как много страсти в новичках и как безумно наслаждение от первой брачной ночи! - падая без сил на постель и увлекая за собой Георга, пробормотал Альбер. - Ну что, мой милый, каково впервые овладеть мужчиной? Да и не абы кем, а королем? По комнате плыл назойливый запах белой акации, а Георг лежал без сил на смятых простынях и чувствовал себя попавшей на медовую ловушку мухой. Было и сладко, и противно, и чувствовалось, что уже не улетишь туда, где ветер, солнце и свобода.