Гроздья белой акации

- Ваше Величество? - напомнил о себе Леон. - Иди. Знаешь, что нужно делать, - бросил Альбер, поворачиваясь к большому окну в кабинете. Отсюда хорошо был виден двор. - Но разве вы не спуститесь? - Встречать преступников? Не слишком ли большая честь? - Вы правы. Извините мою дерзость. Что делать с герцогом, тоже в темницу заключить? - Эдгара проводить в те комнаты, которые он занимал перед отъездом. Приставить стражу, никуда не выпускать. Альбер стоял, просто смотрел во двор. Мельком взглянул на Андрия, которого высаживали из повозки, общим обзором на всю прибывшую группу, потом - только на Георга, на одного его, словно впервые осознав, как сильно по нему скучал. Граф похудел и сильно загорел за эти дни на солнце, утратив аристократическую бледность, но это шло ему и придавало мужественности. Он словно только что вернулся с поля боя, завоевав победу, однако на лице его не видно было торжества или довольства. Впрочем, печали Альбер тоже не увидел. Георг спокоен, собран, даже равнодушен. Что-то негромко приказал, и стражники кивнули. Да, он отличный командир и прирожденный лидер. Ветер играл с хвостом светлых волос, прядь выбилась из пышного узла, и он ее поправил изящным взмахом бронзовой руки. Дыхание у короля на миг перехватило, он вдруг неимоверно остро ощутил, как восхитительно пахнет сейчас нагретая солнцем кожа любовника. Нет, все же хорошо, что не пошел на двор встречать прибывших. Пришлось бы делать над собой усилие, выслушивать доклад, смотреть на гнусную усмешку Андрия. Сейчас совсем не до формальностей, ибо в душе царил сумбур, виной которому совсем неподобающие чувства. Проклятие, когда он стал таким недопустимо слабым? Когда успел попасть в зависимость от собственного сердца, ведь он всегда считал, что не подвержен глупостям простых людей и никогда не будет никого любить? Король заставил себя отвести глаза от Георга и сосредоточился на сводном брате. Тот вылез из повозки и теперь стоял, оглядывая королевский двор и громаду дворца, который оставил так давно. Лицо у принца бледное, прическа в беспорядке, левый рукав туники порван. Пытался убежать? Сопротивлялся? Ну что ж, вполне закономерно, покорности от Андрия Альбер не ждал. Во двор вышел Леон. Георг увидел командира, пошел навстречу доложить, но не успел, его опередил герцог Эдгар, весь раздраженный и кипевший гневом. - Где ваш безумный государь? - Вельможа заорал, не выбирая выражений. - Где он, я спрашиваю у тебя, начальник стражи? Как он посмел послать каких-то грубых негодяев, не знающих своего места? Неподобающее обращение с особой императорской семьи, дерзкий захват, несоответствующая статусу убогая карета... Альбер почти не слушал, снова не сводя глаз с Георга. Граф тоже пострадал. Под левым ухом ссадина, туника сбоку в пятнах крови. Значит, была нешуточная схватка, скорей всего с охраной герцога. Солдаты, охранявшие Андрия, вряд ли бы стали нарушать закон и защищать опального принца. - ... я требую аудиенции у короля! - донесся до Альбера выкрик Эдгара. - Немедленной аудиенции! Я этого так не оставлю, грязные вассалы! - Его Величество распорядился проводить Вашу Светлость в те комнаты, которые вы занимали до отъезда, - равнодушно бросил Леон. - Прошу, милорд, проследуйте за моими людьми. Вам нужно отдохнуть с дороги. Его Величество сейчас занят неотложными государственными делами. Он навестит вас позже, Ваша Светлость. - Вы забываетесь! Я доложу в империи об оскорблении, которые мне нанесли. Вы дорого поплатитесь за это! После того, как герцог удалился, принц Андрий выступил вперед, решив, что настало время обратить внимание и на свою персону. - Я также желал бы увидеть брата, - высокомерно вскинув голову, заявил он. - Какие мне отведены покои? Пришлите слуг. Пока Альбер занят, приведу себя в порядок. - Ну разумеется, милорд, - с насмешкой отозвался Леон. - Преступника Андрия посадить в темницу. В цепь не заковывать, Его Величество не приказал. - В темницу? - выкрикнул Андрий. - За что? Я болен и устал, мне нужен лекарь! - Тюремный лекарь поглядит, чем вы больны, - таким же тоном объявил Леон. - Тюремный лекарь? - повторил Андрий. В его глазах метнулся страх, словно он только что впервые осознал всю безнадежность своего нынешнего положения. Отчаянно храбрясь, он сделал шаг вперед и вдруг стал оседать, прямо на чисто подметенную землю королевского двора. Леон успел подставить принцу плечо, после чего передал на руки своим людям, которые волоком потащили его по направлению к темницам. - А я? Меня куда прикажете, Леон? - спокойно спросил Георг. - Милорд, Вы можете идти в свои покои отдыхать с дороги, - недружелюбно отозвался тот, поворачиваясь уходить. - Или куда в иное место. В вашу любимую библиотеку, например. С вас сняты подозрения в измене. Здесь, во дворце Вы полностью свободны, как и прежде. *** - Здесь, во дворце, я полностью свободен, и подозрения в измене сняты, - растерянно пробормотал Георг. - Что же случилось за те дни, что я провел в отъезде? - Мой господин, давно не виделись! - прервал раздумья знакомый голос бывшего оруженосца Олека. - Я беспокоился за вас. Сто раз покаялся, что согласился перейти на службу в полк. - Олек, друг мой, вот уж никак не ожидал тебя увидеть. Рад, очень рад. Надеюсь, у тебя все хорошо на службе? Но почему ты здесь? Впрочем, похоже, во дворце по-прежнему целый столичный полк. - Да, господин, мы тут уже не первый день, - ответил Олек. - Раскрыт мятеж, могут возникнуть беспорядки. Ну вам-то обо всем этом известно, полагаю... Вы ранены? - прервал он сам себя. - И выглядите утомленным. - Со мной все хорошо. Это чужая кровь. Я только что с дороги, кое-что исполнил по приказу Государя. - Теперь Вас отпускают из дворца? Так это хорошо! Может, мы сможем скоро и домой вернуться, в Рум? Я бы хотел идти воевать со своими. - Идти воевать? - удивился Георг. - О чем ты говоришь? Вас тоже посылают воевать за Мин? - Нет, не за Мин, наоборот, - торопливо прошептал Олек. - Я кожей чувствую, что скоро мы пойдем на императора и отвоюем Вель-Нуэр. Скучаю по дому, по нашему гарнизону, и каждый день молюсь за вас. Уж лучше воевать, чем жить в заложниках среди всей этой грязи. Вы человек открытый и прямой, вам во дворце совсем не место. - Хотелось бы, чтобы твои молитвы помогли, - задумчиво ответил Георг. - Я тоже стосковался по военным будням, по ребятам. Жаль, но пока я не уверен в том, что мне удастся все это вернуть, Олек. - Надеюсь, все получится, вы ведь отличный командир, такие на войне незаменимы! - уверенно ответил бывший оруженосец. - Ну, я пошел, пора на пост. Идти в свои покои не хотелось, и граф решил немного осмотреться. Три дня прошло, а как же все неузнаваемо переменилось! Усиленные караулы, тишина. Не бегают служанки, не гуляют дамы. И эти пики с головами у ворот... Возле темниц всегда дежурил часовой, сегодня здесь стояло восемь человек, Георг увидел среди них и королевских стражей. Один из них неприязненно покосился и сделал жест рукой: "Не подходи!" Георг в темницы заходить не собирался, просто надеялся узнать, что происходит, но его снова будто выбросили из числа живых. Если с него сняты все подозрения, с чего такие явные запреты? И где сегодня сам король, не может быть, чтобы он лично проводил допрос. Даже не вышел встретить принца Андрия, прислал вместо себя Леона. Хотя Андрий не гость, - преступник, с чего бы королю его встречать? В Сиреневом дворце все наглухо закрыто, должно быть королеве не велели покидать покои. Георг с минуту постоял, потом решительно свернул к библиотеке. Надо поговорить со стариком Евгеном. Только бы был на месте книжный червь. - О, юноша, я очень рад, что вы вернулись, - Евген привстал ему навстречу. На столике стояла чашка с чаем и любимые творожные пончики. - У вас усталый вид. Хотите чаю? - Прошу вас, расскажите, господин Евген, что нового случилось за те дни, что я был в отъезде? Старик с минуту помолчал, пока наливал гостю напиток. Сел, отхлебнул разок, скривился - горячо. Вздохнул, и начал говорить. - Его Величество был у меня вчера. Ему сейчас неимоверно трудно. Альбер не злой и не жестокий человек, но пережив предательство тринадцать лет назад, стал подозрителен и недоверчив. А вот теперь опять. Почти половина министров, личный слуга, главный судья... можно понять его отчаяние, и гнев, и боль. Можно понять, что Альбер опасается кому-то верить. Но вам он доверяет, Георг. Больше того, он сделал все, чтобы мятежники сказали правду. Скоро плохие дни закончатся, нужно немного подождать. Осмелюсь дать совет: не провоцируйте Его Величество и будьте очень осторожны. Просто сидите у себя в покоях или читайте книги здесь, в библиотеке. Вы много сделали, теперь осталось только наблюдать. - Благодарю вас. Я последую совету. *** В покоях Георга сидел король. Вернее, не сидел, - нетерпеливо бегал. - Где ты шатался целый час? - ворчливо начал он. - Я уж не думал, что дождусь тебя. Велел налить нам ванну, но вода, должно быть, уж давно остыла. - ? - Съездив за Андрием, ты стал какой-то непонятливый, Георг, - Альбер вдруг обхватил его рукой за шею и впился поцелуем в губы. - Страшно соскучился, даже и сам не ожидал. Пойдем скорей! Только не смей мне говорить, что ты устал. Если нашлись силы на то, чтобы слоняться по дворцу, найдешь и на меня. В ванной тончайший аромат акации, а по воде щедро рассыпаны белые лепестки. Георг недоуменно оглянулся на Альбера. - Весной я приказал цветки собрать и засушить, но запах не от них, а от отдушки. Недавно мне доставили флакон из Патриц-Коля, там самые искусные на свете парфюмеры. Правда, прекрасный аромат, Георг? Напоминает наш с тобою первый раз. Он подошел к нему и начал раздевать, так медленно, словно хотел растянуть этот приятный ему процесс до бесконечности. Ласкал рукой, потом губами сначала шею, позже грудь, живот и ниже, прерывисто дыша и временами чуть пристанывая от избытка чувств. - Ваше Величество, я же с дороги, грязный, - тоже начиная задыхаться от изысканных эротических ласк, прошептал Георг. - Сначала надо бы помыться... - Я верно представлял, что именно так ты и должен пахнуть, - стаскивая с любовника нижнее белье, восхищенно выдохнул король. - Ветром и солнцем, лошадиным потом, неповторимым духом летних трав и твоим собственным природным ароматом. Мечтал наброситься и смять тебя, лишь только увидал, но вот сейчас хочу, чтобы все было медленно и долго. - Ваше Величество... - Еще раз скажешь так - прибью! - Альбер, - действительно, как много значит слово. Имя - вместо безликого и равнодушного титулования. Вроде бы только звуки, но они лишают разума и заставляют сердце биться чаще, рождают нежность и желание любить. - Альбер... А если бы еще сказать: "Любимый", - только произнести такое вслух граф не решился. Нельзя такое говорить, да это и неправда. Любовь? Нет! Сумасшествие. Угар. Как можно выдержать и не ответить, когда Альбер так прикасается, когда целует. Он грешник, мужеложец, но почему-то невозможно называть его развратным. Когда они вдвоем, король открыт и чист, он искренен и очень уязвим, он доверяет, отдает всего себя и ждет того же от Георга. Властитель исчезает без следа, и остается лишь обычный человек, желающий познать немножко счастья. О, демон, как он изучил его чувствительные точки! Ни Тая, ни другие женщины не доставляли Георгу так много удовольствия в постели, как этот ненормальный парень! - В-ваше Велич-чество... Альберрр... Я больше не могу! Демон не прекратил его терзать, лишь промурлыкал в поцелуй, словно большой и сытый кот. Рука привычно проползла меж ягодиц вперед и захватила в горсть гордо восставшее мужское естество, которое так жаждало сейчас разрядки. Разум сгорел в костре безумных ощущений, сдавшись на милость побежденной плоти, но почему-то даже в самый пиковый момент осталось ощущение, что Альбер с ним прощается сегодня. Навсегда.